Удача, помноженная на интуицию, как известно, лежит в основе многих научных открытий. Это верно и в отношении британского историка профессора Габриэля Городецкого* (*Габриэль Городецкий работает в Оксфорде (Колледж Всех Святых) и одновременно является профессором истории Тель-Авивского университета. В 2010 г. он получил степень почетного доктора РГГУ. Был основателем и директором Каммингсовского центра российских исследований, преподавал в Колледже Св. Антония (Оксфорд) и Центре Вудро Вильсона (Вашингтон), а также в целом ряде других научных центров, включая Принстон, Фрайбург, Мюнхен, Кёльн и Будапешт. В числе его научных работ - «Хрупкий мир: англо-советские отношения в 1924-27 гг.», «Миссия Криппса в Москве. 1940-42 гг.» и др.), когда в рамках работы по изданию официальных документов советско-израильских отношений его интерес привлекли дневники советского посла в Лондоне Ивана Майского** (**The Maisky Diaries: Red Ambassador to the Court of St James's, 1932-1943. Edited by Gabriel Gorodetsky. New Haven and London: Yale University Press, 2015. 632 p.). До этого мало кто из историков обращался к данному уникальному историческому свидетельству. Сталин не поощрял, когда официальные лица вели дневники, - поэтому их так мало в архивах советского периода. Известно, что, будучи отозван из Лондона в 1943 году, И.Майский направил свои дневники Сталину, но он, по имеющимся свидетельствам, не стал их читать, отдав тогдашнему наркоминдел В.Молотову, от которого они и поступили в Архив внешней политики СССР.

Эта удача и побудила Г.Городецкого основательно поработать над дневниками под тем углом зрения, что нового они дают в плане изучения внешней политики Советского Союза в ходе Второй мировой войны и ее истоков. Британского профессора, а он признанный авторитет по советской внешней политике межвоенного периода и в годы Великой Отечественной войны, не могли не поразить точные замечания и откровенность советского посла в изложении тех событий, участником или свидетелем которых он был. Не говоря уже о том, что дневники были написаны превосходным языком.

В числе прочего, дневники И.Майского свидетельствуют о ключевой роли личных отношений, которые перекрывали политические и идеологические разногласия. Собственно, на его взгляд, без учета этого фактора невозможно до конца понять советскую внешнюю политику того периода. В любом случае, это не может не относиться к роли самого И.Майского, которому удалось установить широкие и тесные контакты в различных кругах британского общества, включая политиков, должностных лиц, а также деятелей культуры и мыслящую интеллигенцию. Эти контакты позволяли видеть многое, а главное - делать выводы, отличавшиеся исключительной проницательностью. Достаточно сказать, что в числе собеседников советского посла были пять британских премьер-министров, включая Ллойд Джорджа и У.Черчилля, короли Георг V и Георг VI, а также целый ряд других политических деятелей и выдающихся личностей, таких как Дж.М.Кейнс и Б.Шоу.

Как следует из дневников, и это является предметом особого исследования в книге Г.Городецкого, И.Майский практиковал своего рода «революционный стиль дипломатии», который в то время вызывал недоумение многих, но со временем стал общепринятой нормой. Эта норма - демократизация дипломатии, ее распространение на все сферы государственной деятельности и общественной жизни - очевидна сейчас. Определенный промежуточный итог эволюции дипломатического метода в конце 1950-х годов подвел британский дипломат и политический деятель Г.Никольсон (который часто встречался с И.Майским) в книге «Дипломат». Но, как свидетельствуют дневники, все начиналось уже тогда и новаторская деятельность И.Майского обрисовывала контуры будущего дипломатии.

По сути, И.Майский, как отмечается в книге Г.Городецкого, был первым послом, который на систематической основе формировал общественное мнение в интересах собственной страны, главным образом с помощью прессы. Тогда еще не существовало понятия «связи с общественностью», но И.Майский уже активно контактировал с деятелями оппозиции, заднескамеечниками, редакторами газет, деятелями профсоюзов, писателями и художественной интеллигенцией. Его коммуникабельность и мастерство общения отмечались многими, кто наблюдал деятельность советского посольства в то время. Как говорил И.Майский своему другу Беатрисе Вебб, для посла важно «было установить тесные отношения со всеми кругами общества той страны, в которой он аккредитован, - с представителями всех партий или кругов, где формируется влиятельное общественное мнение, а не закрываться с другими дипломатами и в узком кругу правительственных сфер». Примечательны признания медийного магната лорда Бивербрука, отношение которого к советскому руководству, а затем и к России, включая поддержку открытия Второго фронта, было в том числе следствием тесных взаимоотношений и взаимопонимания с И.Майским. Нет нужды говорить о том, что после нападения Гитлера на Советский Союз эффективность посольской деятельности И.Майского в Лондоне достигла апогея.

Надо заметить, что для части британских рецензентов книги ее содержание явилось откровением, подчас не очень приятным для тех, кому пришлась не по вкусу открытость британских деятелей того периода в контактах с И.Майским, что говорит только о том, что историю надо знать во всей ее полноте. Возможно, тогда было бы труднее вводить в обиход стереотипы восприятия Советского Союза/России, которые сыграли огромную роль в скатывании к холодной войне и ее политике.

На основе исследования огромного массива архивных материалов, в том числе британских и американских, профессор Г.Городецкий приходит к выводу о том, что Вторую мировую войну можно было предотвратить, если бы западные державы договорились с СССР о союзе не в июле 1941 года, а двумя годами ранее. Все это следует и из дневников И.Майского, которые американский историк Пол Кеннеди назвал, «возможно, величайшими политическими дневниками XX века». Нет сомнений в том, что сейчас, после окончания холодной войны, когда уже нет нужды проигрывать заново идеологические баталии, события, связанные со Второй мировой войной, должны получить новое, основанное на документальных свидетельствах прочтение. Как показывает европейский опыт даже последних лет, неурегулированность вопроса о мере ответственности всех за катастрофу Второй мировой войны продолжает негативно сказываться на интересах уже современной Европы, где, несмотря на весь трагический опыт XX века, до сих пор нет подлинной системы коллективной безопасности, воплощающей ее неделимость.

Известно, что многие советские послы межвоенного периода стали жертвами сталинских репрессий. И.Майский был в числе очень немногих, кого они коснулись в меньшей мере. И в то же время, как свидетельствуют его дневники и исследование Г.Городецкого, даже при всем авторитарном присмотре Сталина за госаппаратом и дипслужбой у послов оставалось обширное поле для маневра в плане достижения целей советской внешней политики. Так, примером может служить деятельность И.Майского в поддержку создания системы коллективной безопасности в Европе в середине 1930-х годов.

Проблемы европейской безопасности, безусловно, стали ключевыми в работе И.Майского. Как следует из его дневников, он одним из первых обратил внимание, еще до VII конгресса Коминтерна, на опасность политики умиротворения, которую проводили западные державы. Решение этой задачи было серьезно осложнено приходом к власти в 1937 году правительства Н.Чемберлена. Дневниковые записи И.Майского, относящиеся к 1938 году, позволяют более основательно подойти к событиям, которые привели к Мюнхенскому сговору с его катастрофическими последствиями для дела коллективной безопасности в Европе.

Дневники советского посла служат бесценным материалом для британских историков, изучающих тот период. Зачастую только из них можно узнать, включая соответствующие телеграммы И.Майского в Москву, о тех контактах, которые он имел с У.Черчиллем и другими государственными и политическими деятелями Великобритании того времени. Холодная война и ее идейные императивы во многом исказили, как сейчас мы говорим, переписали историю дрейфа Европы к катастрофе Второй мировой войны. Это был жестко идеологизированный и уже ретроспективный взгляд на то, что и как произошло в 1930-х годах. Неизбежно он был тенденциозным и неполным и потому не может удовлетворять современным требованиям исторической правды. А установить ее именно в данном вопросе становится важным как никогда. И тут ничто не может заменить живые свидетельства И.Майского. Нет сомнений в том, что книга профессора Г.Городецкого сыграет в этом свою немалую роль.

И наконец, эта книга - своего рода «выжимка» (охватывает одну четверть дневниковых записей) из трехтомного полного издания «Дневников», венчающего 15-летний труд британского историка над важнейшим свидетельством той эпохи.