Европа и программа восточного партнёрства для Закавказья

В азербайджанской столице состоялась встреча главы администрации президента Польши Яцека Михаловского, а также главы МИД Швеции и Болгарии Карла Бильдта и Николая Младенова с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым. Кроме того, состоялось общение европейских политиков с представителями гражданского общества.

Основная тема визита – обсуждение перспектив евроинтеграции в рамках проекта Восточного партнёрства (ВП). Как известно, Стокгольм и Варшава являются инициаторами данного проекта, участниками которого являются шесть стран – Молдавия, Украина, Белоруссия, Азербайджан, Армения и Грузия. Эксперты предсказывали, что европейские гости затронут практические вопросы, оставив дипломатическую риторику на потом. Так и получилось. Детали планируемого на 2013 г. саммита ВП в Вильнюсе, наряду с проблемами энергетического сотрудничества, в т.ч., прокладка газопровода «Набукко» и пути решения региональных конфликтов были главными темами для переговоров.

Касательно «Набукко» никаких прорывных решений принято не было. Европа пытается переформатировать сложившуюся инфраструктурную сеть доставки газа в регионе, исключив из неё Россию, как важного игрока на энергетическом рынке. «Набукко» позволил бы европейским странам, прежде всего, Германии и Австрии, получать азербайджанский и туркменский газ через Турцию.

Однако ряд более важных проблем, как в самой Европе, так и в Закавказье, не позволяет приступить к прокладке газопровода. В Европе царит финансовый кризис, а для реализации «Набукко» требуется, по самым скромным подсчётам, более 8 млрд.  евро.

В Закавказье же горящей проблемой являются региональные конфликты, прежде всего, нагорно-карабахский. Очевидно, что в интересах Брюсселя было бы максимально сплотить регион под своей опекой, но армяно-азербайджанский трения не позволяют этого сделать, как и настороженное отношение Абхазии и Южной Осетии к любым региональным проектам с участием Грузии. Между тем, было бы странно, если бы высокие гости не посетили бы после Баку также Ереван и Тбилиси.  

Обращает на себя внимание дипломатическая активность польских властей в вопросах реализации  программы ВП. Если приезд в Баку представителя Болгарии объясняется, в том числе, и тем, что, буде проект «Набукко» реализован, его ветка проляжет по болгарской территории, а активность Стокгольма следует, вероятно, списать на нежелание последнего видеть укрепление позиций России, как своего главного конкурента в Балтийском регионе, то для Варшавы «Набукко» и ВП значат куда больше. 

Кавказ  никогда не занимал главенствующего места в польской внешней политике, но всегда оставался её вспомогательным направлением в отношениях с Россией. Кавказ стал центром внимания политики Варшавы в 1920-х г., когда Юзефом Пилсудским было основана организация «Прометей» с целью содействовать нарастанию сепаратистских настроений внутри СССР вдоль этнических «швов». На вооружение была взята романтическая идеологема о Польше, как о Прометее, которая так же, как этот мифический герой, несёт людям огонь свободы. Эта интеллектуально-политическая традиция вновь воскресла с распадом СССР и ослаблением внешнеполитических позиций Москвы. На сегодня целый ряд польских политологов и экспертов отстаивают целесообразность следования Варшавы давним традициям прометеизма (2).

С приходом к власти партии Дональда Туска «Гражданская платформа» прометейская идеология частично пребывает в небрежении. Д. Туск стремится к выстраиванию ровных и сбалансированных отношений с Россией и Германией, поэтому сегодняшний прометеизм Варшавы усечённый. Варшава имеет своё мнение по вопросу грузино-югоосетинского, приднестровского и чеченского конфликта, которое почти всегда не совпадает с мнением Москвы, но не идёт на активный идеологический таран российских позиций в этих регионах. Польше удобней действовать в обойме других европейских государств, поддерживая коллективные инициативы (проект «Набукко». ГУАМ и т.п.), но не выступать единоличным инициатором решений, явно оппонирующих  российской внешней политике, особенно на Кавказе.

Смена политического облика грузинской власти тоже ставят перед Польшей ряд актуальных вопросов о том, как и на каких условиях развивать польско-грузинское сотрудничество, достигшее своего пика при президентстве Леха Качинского во время грузино-югоосетинского конфликта в  2008 г. Грузия остаётся партнёром США и ЕС в регионе, и логика развития событий заставляет Варшаву использовать имеющиеся возможности освежить диалог с Тбилиси. Поскольку Грузия в последнее время избегает явных антироссийских выпадов, а Польша отказалась от нагнетания антироссийской истерии на международной сцене, продолжение более спокойного сотрудничества этих двух государств вполне предсказуемо.

Польша заинтересована в диверсификации поставок энергоресурсов. Ей хочется избавиться от «газозависимости» от России, чтобы чувствовать себя свободной на внешнеполитической арене, особенно, когда будут приниматься не устраивающие Россию решения. Поэтому польские власти возлагают упование на разработку залежей сланцевого газа, а американские фирмы уже предлагают полякам свои экспертные услуги. Газ ля европейского потребителя из Азербайджана и Туркмении через Турцию – в интересах Польши, тем более что интеграция в европейские институты является приоритетом политики официального Баку, хотя сама Польша никакого отношения к «Набукко» не имеет.

Дело в том, что поляки опасаются сближения европейского и российского капитала, тесного переплетения российского бизнеса с бизнесом европейским. Это может произойти в случае «привязки» Европы к России «энергетическими нитями». Чем меньше России в Европе, тем свободней чувствует себя Польша.

По целому ряду причин политического характера, непризнанные республики, возникшие на территории СНГ после развала Советского Союза, весьма благожелательно настроены по отношению к России, чего скажешь о тех странах, из состава которых эти республики предпочли выйти. И с Приднестровьем, и с Южной Осетией, и с Абхазией России легче найти общий язык, чем с Кишинёвом или Тбилиси - проводниками западной политики. С Арменией России  тоже договариваться по многим вопросам проще. Соответственно, Варшава отказывается признавать абхазскую и югоосетинскую государственность, и ратует за возвращение Тирасполя и Степанакерта в состав Молдавии и Азербайджана. 

Вовлечь Ереван в евроинтеграционные процессы, в т.ч., в программу ВП, было бы для Польши, и ЕС, в целом, приемлемым выходом из ситуации, когда мира между Баку и Ереваном достичь никак не удаётся. Чем ближе Армения к ВП, тем она дальше от России. То же касается и Грузии, улучшение отношений которой с Россией пока в перспективе.

Проект ВП – это проект «мягкой силы» по выдавливанию России из ключевых регионов, причём, как на западе (Молдавия, Украина, Белоруссия), так и на востоке (Азербайджан, Грузия, Армения).

1)       «Polacy w Baku o Partnerstwie Wschodnim» (KRESY.PL, 12 grudnia 2012)

2)       «Przegląd Prometejski»

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs