Новый этап китайско-афганского партнёрства

Внешнюю политику КНР невозможно представить без пристального внимания Пекина к Афганистану. В первую очередь Афганистан для Пекина -  важный элемент влияния на позицию Пакистана, а, следовательно, и Индии, которую связывает с Исламабадом череда военных конфликтов. КНР заинтересована в тесном сотрудничестве с Афганистаном, и китайская дипломатия не была пассивной в этом направлении ни в период пребывания в регионе ограниченного контингента советский войск (хотя непосредственно влиять на обстановку Пекин тогда не имел возможности), ни после.

Новым этапом в развитии китайско-афганских отношений стало подписание 23 сентября 2012 г. договора о стратегическом партнёрстве. Этот договор дополнил политическим фактором прочные экономические отношения Кабула и Пекина, так что имеет смысл говорить о тесном политико-экономическом партнёрстве двух стран. КНР в отношениях с Афганистаном делает упор, прежде всего, на топливный сектор экономики. В декабре 2011 г. были достигнуты договорённости об участии китайской стороны в добыче нефти в бассейне реки Амударья на севере Афганистана, а также подписаны соглашения, регулирующие оказание Пекином финансово-технической помощи Кабулу (восстановление медучреждений, ирригационных сооружений, помощь образовательным учреждением) (1). Планируется открытие факультета китайского языка в Кабульском университете, что свидетельствует о намерении КНР обосноваться в Афганистане надолго.

О том же говорит уровень обсуждения перспектив взаимоотношений двух стран, который был самым высоким. Председатель КНР Ху Цзиньтао и президент Афганистана Хамид Карзай заверяли друг друга неоднократно в готовности не допустить ведения деятельности, могущей нанести взаимный ущерб, а также поддерживать друг друга в вопросах территориальной целостности и сохранения суверенитета. В знак благодарности Пекин решил выделить в текущем году финансовой помощи правительству Афганистана на сумму более $23 млн.  Кроме того, озвучены планы по развитию сотрудничества в сфере безопасности, обмена информацией, методов предотвращения транспортировки наркотиков, нелегального оборота оружия и террористических угроз (2).

В сентябре 2012 г. Кабул посетила высокая делегация КНР во главе с членом Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, секретарём Политико-юридической комиссии ЦК КПК, министром общественной безопасности КНР Чжоу Юнканом. Глава Афганистана Хамид Карзай посещал Поднебесную уже пять раз. Китайские гости заверили принимающую сторону в дружеских чувствах народа Китая к народам Афганистана, а также сообщили о намерениях не останавливаться на достигнутом и выстраивать глубокие и прочные торгово-экономические и военно-стратегические отношения с Кабулом.

Было бы странно, если бы Пекин не сконцентрировался на Афганистане, ведь на западе КНР имеет общую границу с этим нестабильным государством, а наличие проблемы уйгурского сепаратизма и исламизма заставляют китайцев быть ещё активными в Афганистане. В искоренении террористической угрозы заинтересованы и в Кабуле, поэтому с лёгкостью идут на сотрудничество с КНР. При этом превалирующим элементом китайско-афганского партнёрства является экономика, в то время как в договоре о стратегическом партнёрстве между Кабулом и Вашингтоном приоритетное место занимают вопросы военно-политического характера. Афганистан для США – важный партнёр вне НАТО, в котором американская сторона хотела бы сохранить своё присутствие.

На вопрос, чем считать политику США в этой стране, поражением или победой, ответ следует искать не в количестве потерь ВС США, а в целях, достичь которые Вашингтон сумел благодаря как раз своему пребыванию на афганской земле.

Вторгнувшись в Афганистан, американцы сумели быстрым броском зацепиться в одном из стратегически самых значимых мест Евразии. Отсюда они имеют возможность влиять на ситуацию в послесоветской Средней Азии, дестабилизируя, в случае надобности, «южное подбрюшье» России, дотянуться, если потребуется, до Ирана и Китая. Отсюда же имеется возможность держать при себе Пакистан и Индию и контролировать перепутье между Центральной Азией и Ближним Востоком. Несмотря на неоднократные обещания Белого дома вывести свои войска из этой страны к 2014 г., полностью уходить из Афганистана американцам нет смысла. Их задача – сохранять в стране вялотекущую и низкоуровневую нестабильность, т.е. привнести ровно столько стабильности, сколько потребуется для беспрепятственной реализации американских интересов в регионе. Полностью искоренять терроризм в Афганистане Вашингтону стратегически не выгодно, а периодические потери ВС США  в стычках с моджахедами следует воспринимать как добровольную жертву США за возможность неограниченного по времени своего здесь пребывания. После 2014 г. США сохранят своё присутствие в наиболее значимых пунктах Афганистана, не неся неоправданных жертв во благо афганской стороны. Этим не в последнюю очередь и руководствуются афганские власти, ища себе союзников на будущее, один из которых – Пекин (3).

Характерно, что сразу же после подписания соглашения о стратегическом партнёрстве с Кабулом Пекин обратил свой взор на Исламабад. 25 сентября 2012 г. в Нью-йорке состоялась встреча министра иностранных дел Китая Ян Цзечи с президентом Пакистана Асифом Али Зардари. На встрече речь тоже зашла о развитии стратегического партнёрства с учётом региональных реалий. Пакистанская сторона заверила своих китайских коллег в готовности содействовать усилению китайско-пакистанского политико-экономического союза, и что доброе отношение к китайцам в Пакистане передаётся «из поколения в поколение».

Пакистано-китайская дружба обусловлена соперничеством этих государств с Индией. И Китай, и Пакистан работают на ослабление влияния Нью-Дели в регионе. Сама геополитическая логика заставляет Исламабад и Пекин идти на сближение. Но, касаясь Афганистана, политика Пекина наталкивается здесь на политику США, которым усиление КНР в регионе не несёт никаких выгод.

КНР не может оппонировать Белому дому на всех уровнях его афганской политики, да ей это и не нужно. Вашингтон и Пекин действуют в Афганистане в разных плоскостях. Американцы оставили за собой военно-политическую область, где экономика служит лишь придатком, в то время как китайцы сосредоточились на торгово-экономических проектах, обращаясь к сфере военного сотрудничества «по совместительству». Актуальность для Китая уйгурского вопроса, и, шире, исламского терроризма имеет место быть, но всё же приоритетным направлением в китайско-афганском партнёрстве остаётся экономика.

Было бы ошибкой рассматривать китайско-афганское партнёрство только как торговые отношения двух международных игроков. Афганистан – это не конечная цель Пекина, а звено в длинной цепи геополитических целей более сложного порядка: от переформатирования ближневосточного пространства «под себя» до нейтрализации американского и индийского влияния в регионе, как задачи минимум для достижения возможного максимума.

1) А. Серенко «Пекин и Кабул начали стратегическую игру в партнерство» («Афганистан. ру, 27.09.2012)

2) Там же

3) «Kabul, Beijing sign key economic, security deals» (Afghan Voice Agency, 23 Sep 2012)

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs