Польша – Венгрия: узы исторической дружбы

Поляки и венгры – два католических восточноевропейских народа, связанных не только общей верой, но и во многом, общей историей и тесными духовными связями. Настолько тесными, что это нашло отражение в фольклоре обеих народов, и польская пословица «Polak, Węgier, dwa bratanki і do szabli, i do szklanki» (дословный  перевод: «Поляк, венгр –  как два брата, и в бою и возле рюмки») имеет венгерское соответствие (1).

Сближение венгерского и польского государства было обусловлено их геополитическим положением. Первые признаки такого сближения прослеживаются уже в XI в., когда поляки и венгры сообща противостояли немецкой экспансии. К XIV в. отношения между Польшей и Венгрией ещё более углубились, и уже в 1440 г. польский король Владислав ІІІ правил Венгрией, а ещё ранее – с 1370 по 1382 на польском троне восседал Людвик Венгерский. После поражения венгров от турок в 1526 г. Королевство  Венгрии прекратило существование как геополитический субъект, расколовшись на три части. В ту эпоху множество венгров эмигрировали в Польшу, в т.ч. король Ян Заполья, а польский Краков превращается в центр венгерской культуры. В Краковской Академии количество студентов венгерского происхождения достигало 16%. Тогда же в ходу была латинская поговорка «Hungariae natum, Cracoviae educatum» («Рождён в Венгрии, обучен – в Кракове»). Краковские издательства печатают книги будущих основоположников национальной венгерской литературы, а польские поэты посвящают венгерскому народу и его политическим бедам свои произведения. В 1575 г. воевода Трансильвании венгр Стефан Баторий получает польский трон, и входит в польскую историю как один из самых известных польских монархов, принёсших польской короне множество славных побед, в т.ч. на восточном направлении.  

Во время революции 1848 г. множество польских добровольцев, в т.ч. генералов, влились в ряды венгерской армии. Некоторые из них превратились в символ польско-венгерского боевого братства и являются народными героями обеих государств.  Тогда же в Польше стала распространяться мода на венгерскую литературу. Появились переводы на польский произведений венгерских классиков, а один из величайших польских поэтов эпохи Романтизма Адам Мицкевич касается венгерской тематики в своём творчестве. Среди венгерской интеллигенции находят отклик труды Генрика Сенкевича, Юлиуша Словацкого, Юзефа Крашевского.  

Взаимные симпатии поляков и венгров с новой силой проявились во время польско-советской войны 1920 г. , когда Будапешт помогал Варшаве военными грузами. В 1939 г. Будапешт, будучи связан с Берлином союзническим договором, отказался участвовать в военной акции против Варшавы, и открыл свои границы для польских беженцев. Министр иностранных дел Венгрии Иштван Чаки тогда заявил, что симпатия венгров к полякам так огромна, что, выступи Будапешт союзником Гитлера в польской кампании, не миновать народного бунта. Дух взаимовыручки царил между Варшавой и Будапештом и во время венгерских событий 1956 г. и во время событий в Познани в том же году. С 2007 г. в Венгрии 23 марта считается Днём польско-венгерской дружбы (его одобрили 324 депутата, без единого голоса «против» и без воздержавшихся). Через четыре дня подобное решение было одобрено польским Сеймом. И в Венгрии, и в Польше действуют множество организаций и товариществ польско-венгерской дружбы, и в заверениях в её нерушимости и вечности на официальном уровне недостатка нет (2).   

При этом со своими соседями-славянами у поляков сложились более конфликтные отношения, чем с финно-уграми венграми. Чехов в годы раздела Речи Посполитой на бытовом уровне поляки воспринимали как перебежчиков, поскольку множество австрийских чиновников были по национальности чехами протестантского вероисповедания. Русинское население, как православное, тоже внутренне отторгалось польским этническим элементом как чуждое католической культуре. В то же время для чехов Польша представлялась таким же «Востоком», как Украина или Белоруссия. К тому же, чешское национальное сознание формировалось в условиях оппозиции к австрийскому католицизму, что не могло не отразиться на восприятии чехами католиков-поляков. Поэтому в XIX в. в среде чешской интеллигенции находили отклик идеи панславизма, столь близкого России, а в Польше панславизм отвергался напрочь, за исключением миноритарных политических течений.  Улучшение образа поляков в Чехии и чехов в Польше произошло в середине 1990-х гг., когда Прага и Варшава выступали не как оппоненты, а как политические и экономические союзники в постсоциалистической Европе. Так, в 1993 г. к чехам положительно относились 38% поляков, к словакам – 33%, к венграм – 47%. В 2006 г. ситуация значительно улучшилась ввиду общего политико-экономического будущего, связывающего страны Евросоюза: 49% поляков не испытывали неприязни к чехам, 47% - к венграм и 42% - к словакам (3).

Отметим, что и в Венгрии образ поляка не всегда имел положительный оттенок. В 70 – 80-х гг. ХХ в. наплыв польских иммигрантов в Венгрию не радовал местное население и власти настолько, что во внешнеполитической риторике правительства Яноша Кадара были заметны антипольские тона. Тем не менее, из всех народов Центрально-Восточной Европы венгры симпатизируют больше всего именно полякам (и наоборот), испытывая антипатию к словакам и чехам. По данным социологических опросов 2004 г., 50% жителей Венгрии положительно относятся к полякам и Польше (к чехам – 28%, словакам – 22%) (4).

Неизменным остаётся образ поляков в венгерской классической литературе и венгров в литературе польской, где представители обоих народов являются носителями самых благородных черт. Польско-венгерские узы воспринимаются исключительно в позитивном свете, и считается, что в современной истории нет примера большей привязанности. Само понятие этой привязанности принимает, по крайней мере, в польской патриотической печати, метафизическое измерение. В Польше и Венгрии имеется множество памятников и обелисков, посвящённых боевой дружбе двух народов, а товарищества польско-венгерской дружбы активно взаимодействуют с венгерскими/ польскими диаспоральными организациями. Проводятся дни памяти выдающихся фигур польско-венгерской истории, в их честь проводятся публичные чтения, лекции и литературные конкурсы.

Польские симпатии к Будапешту находили своё отражение и в польской геополитике. Венгрия, по замыслу маршала Пилсудского, должна была стать составной частью конфедеративного государства «Междуморья» . В 1925 г. МИД Польши под руководством  дипломата Яна Цехановского подготовил специальный меморандум, согласно которому активизация внешнеполитических усилий Польши  на юго-восточном направлении, а именно оживление польско-югославских контактов, приведёт к укреплению влияния Польши в Италии, и снимет напряжение в отношениях по линии Белград – Будапешт и Будапешт - Бухарест.

В 1930-х министр иностранных дел Польши Юзеф Бек рассматривал Венгрию как важный стратегический элемент своей концепции Третьей Европы – новым изданием «Междуморья» Пилсудского. Стратегическим апофеозом концепции Третьей Европы было образование совместного польско-венгерского фронта, направленного против двух континентальных держав – Германии и России. Параллельно с этим премьер польского правительства в изгнании генерал Владислав Сикорский заявил о необходимости формирования т.н. Центрально-европейского союза. Ядром данного образования должны были стать Польша, Венгрия и Чехословакия, чей территориальный, экономический и демографический потенциал превышал потенциал Германии. Центрально-европейский союз был бы, после Франции и СССР, второй державой федерального типа во всей Европе.

Менее известен другой факт: тезисы польского экономиста профессора  Мирослава Орловского, которые он озвучил в 1957 г.,  о создании «центрально-европейской федерации стран народной демократии» в составе, в т.ч. и Венгрии, но планам этим не суждено было сбыться.

Можно сказать, что польско-венгерское духовное и боевое братство служит аналогом русско-сербских связей со всем их драматизмом и сопереживанием. Всё, что русские и сербы думают и говорят друг о друге, думают и говорят о себе поляки и венгры. Этим обусловлена та лёгкость, с которой польская дипломатия стремилась к созданию военно-политического блока Варшава – Будапешт. Если Москва важным звеном своей успешной политики в Европе видела геополитическую ось Москва – Белград, то Варшава всегда ориентировалась на Будапешт, хотя Будапешт был не единственным необходимым элементом внешнеполитической безопасности Варшавы. Это послужило причиной конфликтных отношений Варшавы с Прагой в Новейшее время, поскольку чехословацкая территория, лежащая между Польшей и Венгрией, препятствовала образованию общей польско-венгерской границы. Польский геополитик 1930-х гг. Владислав Гизберт – Студницкий (и не он один) открыто выступал за исчезновение Чехословакии с карты мира не без помощи Польши. Масштабы такой политики – представлялись неизмеримо узкими, и позволяли рассматривать Варшаву и Будапешт, максимум, как два «католических плеча», которые заслоняли бы России путь на запад.

Ключевые слова: Венгрия, Польша, польско-венгерская дружба

« Magyar Lengyel egy jó barát, együtt vív és issza borát»

„Przyjaźń polsko-węgierska jest wieczna”, Wprost, 2011-03-22

Agnieszka Pawlak «Sympatie i antypatie narodowe? - fakty i mity» «Realia» № 4 (25) 2011

Там же

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs