Южная Корея: с новым лидером и старыми вызовами

Южнокорейские избиратели на прошлой неделе уверенно поставили точку в затянувшемся на полгода политическом кризисе, вызванном попыткой Юн Сок Ёля ввести военное положение, а, по сути, как признали в стране, совершить госпереворот. В результате состоявшихся 3 июня выборов кандидат от Демократической партии Ли Чжэ Мён (61 год), который был лидером в течение всей почти двухмесячной (60 дней) президентской кампании, набрал более 49 процентов голосов. У его оппонента Ким Мун Су (73 года) из партии «Сила народа» получилось набрать менее 42 процентов, что оказалось вполне достаточно для «уверенного проигрыша» консерваторов. Официальные результаты были объявлены уже 4 июня, в тот же день новый президент принял присягу. Решили обойтись без двухмесячного переходного периода. Были и инциденты, впрочем, незначительные. В ходе непродолжительной по времени инаугурации в Национальном собрании произошла словесная перепалка между сотрудниками Службы охраны президента (СОП) и полицейского подразделения, охранявшего Ли Чжэ Мёна в ходе избирательной кампании. Подоплёка этой скандальной ситуации может быть связана с недоверием Ли Чжэ Мёна к СОП, сотрудники которой пытались сорвать арест Юн Сок Ёля[1].

В день своей инаугурации Ли Чжэ Мён также посетил национальное кладбище в Сеуле, где почтил память погибших в войне в Южной Корее. А дальше началась «внешняя политика», телефонное общение с мировыми лидерами. Лидер Китая Си Цзиньпин направил, в традициях конфуцианского этикета, поздравительную телеграмму, где говорилось, в том числе, о том, что Пекин готов работать с Сеулом для продвижения партнерства на благо народов обеих стран. Был и звонок от японского премьера. Сигэру Исиба заявил, что хочет провести встречу с новым президентом «как можно скорее», отметив, что надеется на дальнейшее развитие двусторонних связей, как политических, так и торговых[2].

В ходе выборов 2022 года, Ли Чжэ Мён, хотя и проиграл Юн Сок Ёлю, но шёл с ним тогда «ноздря в ноздрю». Тогда «водораздел» между позициями двух кандидатов во многом проходил через сферу внешней политики, в том числе, затрагивал такую резонансную для южнокорейцев тему, как отношения с Японией. В фокусе внимания была и борьба с коррупцией. Однако, за период столь бесславно закончившегося президенства Юн Сок Ёля избиратели убедились, что «перезагрузка» отношений с Японией не сильно помогла росту их жизненного уровня, а новый хозяин Белого Дома теперь вряд ли оценит былую уступчивость южнокорейских консерваторов в отношении Джо Байдена, который принимал в августе 2023 года теперь уже бывших лидеров Южной Кореи и Японии (Фумио Кисида) в Кэмп-Дэвиде. Тогда в Госдепартаменте США заявляли, что саммит откроет «новую главу в трехсторонних отношениях и подтвердит прочные дружеские узы и нерушимые альянсы между Соединенными Штатами и Японией, а также Соединенными Штатами и Республикой Корея»[3].

А что сегодня? К самым сложным вызовам, ожидающим Ли Чжэ Мёна, относят тарифную политику Дональда Трампа, а также КНДР, которая, по «свежим» данным военной разведки США, достигла наивысшей за последние десятилетия стратегической позиции, с которой она способна бросить вызов не только американским союзникам, но и самому Вашингтону[4]. В текущей ситуации, кто бы ни стал президентом Южной Кореи, он уже не сможет добиться значительного прогресса в пользу Южной Кореи по этим вопросам.

На первый взгляд, сегодня в фокусе внимания южнокорейских избирателей находится изрядно ухудшившаяся экономическая ситуация, усугубившаяся периодом внутриполитической турбулентности. Но именно Вашингтон становится главным источником плохих новостей. Центральный банк Южной Кореи незадолго до президентских выборов снизил ключевую процентную ставку и резко понизил прогноз роста на 2025 год до 0,8 процентов, приняв таким образом меры против повышения тарифов Трампа и слабого внутреннего спроса, обусловленного недавними политическими потрясениями[5]. Американцы обложили своего южнокорейского союзника 50-процентными пошлинами на такие ключевые экспортные товары, как сталь, алюминий и автомобили. Пошлины вступили в силу как раз 4 июня. Южнокорейские металлургические гиганты ощутили удар немедленно. Акции POSCO и Hyundai Steel потеряли около 3 процентных пунктов, а SeAH Steel Corp обвалилась на 8 процентных пунктов. На этом фоне произошел резкий рост американских конкурентов: котировки Nucor, Cleveland-Cliffs и Steel Dynamics на премаркете подскочили на 13-33 процентных пунктов, предвкушая выгоду от защиты внутреннего рынка[6]. Трамп ввел тарифы в отношении Южной Кореи, хотя между странами действует соглашение о свободной торговле, и давит на Сеул, чтобы тот платил больше за 28 500 американских военнослужащих, дислоцированных в Южной Корее.

Таким образом, ключ к потенциальным экономическим успехам Ли Чжэ Мёна во многом спрятан во внешней политике, что является не самой удобной позицией для Сеула. Телефонный разговор между новым южнокорейским президентом и американским лидером состоялся лишь 6 июня и продолжился около 20 минут. Дональд Трамп поздравил Ли Чжэ Мёна с избранием и пригласил его посетить Вашингтон. В свою очередь, новый южнокорейский президент подтвердил, что союз с США продолжит оставаться основой внешней политики Южной Кореи. Также лидеры договорились как можно скорее решить проблему американских пошлин[7]. Для Ли Чжэ Мёна встреча с Дональдом Трампом после нескольких месяцев вакуума власти в Сеуле будет иметь решающее значение для улучшения экономического положения Южной Кореи. Достижение соглашения по тарифам является для Сеула жизненно важным вопросом. Подобная встреча могла бы состояться и на саммите Группы семи, который должен пройти в середине июня в Австралии. Впрочем, ещё в середине мая Ли Чжэ Мён призывал не торопиться, давая понять, что не будет спешить заключить с Вашингтоном торговую сделку «Нам не нужно достигать соглашения раньше других стран», - говорил он. Еще одним знаком боевого настроя нового президента по поводу ведения дел с Вашингтоном многие посчитали назначение им бывшего министра торговли Ким Хен Чона своим советником по внешнеполитическим вопросам, ранее Ким Хен Чон был известен своей жёсткой позицией по вопросам тарифов[8]. Поздравил нового президента и Марко Рубио. Глава Госдепартамента и советник по национальной безопасности «в одном лице» заявил следующее. «США и Южная Корея разделяют непоколебимую приверженность альянсу, основанную на нашем договоре о взаимной обороне, общих ценностях и глубоких экономических связях»[9]. Как все будет выглядеть на деле покажет ближайшее время.

Здесь следует уточнить, что у лидеров США и Южной Кореи можно найти много общего. Например, склонность к популизму: в своей инаугурационной речи Ли Чжэ Мён пообещал «заставить надежду цвести на глубоких и больших ранах, создать совершенно новую страну», подчеркнув, что он будет «президентом для всех». Есть в досье каждого из лидеров и сложные отношения с органами юстиции. Символично и то, что оба президента прошли через покушения. В январе прошлого года Ли Чжэ Мён перенёс операцию после того, как потерял много крови из-за удара ножом в область шеи во время массового мероприятия в Пусане. Находившаяся тогда у власти партия «Сила народа» подвергалась критике за недостаточную прозрачность расследования, попытку представить покушение как личную инициативу «мстителя-одиночки». Впрочем, популярности Ли Чжэ Мёну эта история добавила. Сообщается, что оба лидера в ходе телефонной беседы вспомнили и эти «испытания судьбы». В пользу Ли Чжэ Мёна и его любовь к игре в гольф, а также репутация прагматичного и эффективного переговорщика[10].

Стоит обратить внимание и на то, что сразу 4 июня в Белом доме заявили, что выборы в Южной Корее были честными, но при этом есть обеспокоенность по поводу «вмешательства Китая»[11]. Ранее глава Пентагона Пит Хегсет, выступая 5 июня на «Диалоге Шангри-Ла» в Сингапуре, заявил, что многие страны «испытывают соблазн» одновременного развития экономических связей с Китаем и оборонного сотрудничества с США. Ли Чжэ Мён известен значительно более примирительной, чем его предшественник, позицией в отношении Китая и Северной Кореи, что вообще характерно для политиков из Демократической партии. Известно, что в ходе телефонной беседы с Дональдом Трампом он, подчеркнув важность Китая как основного торгового партнера, указал при этом на нежелание «выбирать сторону» в ситуации вокруг Тайваньского пролива.

В своей инаугурационной речи в Национальном собрании Ли заявил, что его правительство будет бороться с ядерными угрозами Северной Кореи и ее потенциальной военной агрессией с помощью «сильного сдерживания», основанного на военном союзе с США. Но он также сказал, что «откроет канал связи с Северной Кореей и установит мир на Корейском полуострове посредством переговоров и сотрудничества»[12].

Неясно, как КНДР отреагирует на это заявление, поскольку с 2019 года она избегает любых переговоров с Южной Кореей и США. В своем выступлении в Нацсобрании Ли Чжэ Мён также заявил, что его правительство продолжит политику Юна по укреплению сотрудничества с Японией, хотя в недавнем прошлом он был известен своей кажущейся жесткой позицией по отношению к Токио, в том числе, критикой планов администрации Юна по «исторической перезагрузке» отношений.

Что касается отношений Южной Кореей с Россией, то здесь скорее «победило меньшее зло». Ли Чжэ Мен ранее называл «излишне враждебной» политику своего предшественника по отношению к Китаю и России, заявляя, что в случае избрания будет строить отношения с Россией, ориентируясь на национальные интересы своей страны[13]. По сути, с учётом его репутации популиста, это может и означать, что действовать он будет с оглядкой, в том числе, на Дональда Трампа. Говорил Ли Чжэ Мён и о том, что планирует способствовать «восстановлению Украины». При этом его соперник, Ким Мун Су выражал подчёркнуто жесткую, принципиальную позицию в отношении КНДР, России и Китая, которой, он, по всей видимости, и старался бы следовать.

Что получится из политики «прагматичной многосторонности», которую приписали эксперты новоизбранному президенту, пока сказать трудно. Контекст современной геополитической турбулентности и исторической привязанности к США будет неизбежно влиять на Сеул самым серьезным образом. Поэтому ожидать серьезных изменений во внешней политике вряд ли стоит. Но как принято сегодня говорить – возможны нюансы.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[1] https://rg.ru/2025/06/05/na-inauguracii-prezidenta-iuzhnoj-korei-li-chzhe-myona-proizoshla-stychka.html

[2] https://apnews.com/article/south-korea-president-lee-a754f6c7fe8f44d15e2898b59b9a5f3c

[3] https://www.kommersant.ru/doc/6171486?ysclid=llqgzna025458398081

[4] https://rg.ru/2025/05/25/voennaia-razvedka-ssha-priznala-rezkoe-usileniia-strategicheskih-pozicij-kndr.html

[5] https://apnews.com/article/south-korea-president-lee-a754f6c7fe8f44d15e2898b59b9a5f3c

[6] https://www.finversia.ru/publication/aziatskaya-stal-pod-udarom-novye-poshliny-trampa-udarili-po-yuzhnoi-koree-i-vetnamu-153638

[7] https://www.interfax.ru/world/1030129

[8] https://www.kommersant.ru/doc/7776235

[9] https://www.koreatimes.co.kr/foreignaffairs/20250604/rubio-congratulates-lee-stresses-3-way-cooperation-with-japan

[10] https://www.reuters.com/world/asia-pacific/trump-south-koreas-new-president-lee-speak-by-phone-lees-office-says-2025-06-06/

[11] https://www.reuters.com/world/china/white-house-calls-south-korea-election-fair-expresses-concern-about-chinese-2025-06-04/