«Зеленая» энергетика – прогнозы трудного будущего

В течение нынешнего года компании, занятые в индустрии возобновляемых источников энергии (ВИЭ), сильно подешевели на биржах. Тем временем, некоторые американские энергетические компании увеличивают инвестиции в добычу углеводородов - несмотря на прогнозы МЭА, что «век нефти» вот-вот «закончится». Еще недавно, на ВИЭ возлагались основные надежды в рамках политики декарбонизации мировой экономики. Рассмотрим ситуацию подробнее.

По данным американских СМИ, акции компаний, работающих в сфере возобновляемой энергетики, упали в этом году в среднем на треть, и прогнозы не сулят сектору радужных перспектив в ближайшее время. Владельцы оффшорных ветряных электростанций отменяют или откладывают новые проекты из-за роста затрат. Компания S&P Global Commodity Insights недавно снизила свой прогноз развития морской ветрогенерации в США до 2030 год с 22 гигаватт до 12-ти. Спрос на солнечные батареи для частных домов сократился на десятки процентов год к году. Склады поставщиков оборудования для ВИЭ затоварены, при этом цены на продукцию упали, а учетные ставки, напротив, выросли в разы.

В результате, прогнозы возвращения отрасли к уровню рентабельности варьируются от нескольких месяцев для поставщиков ветряков и солнечных батарей, до нескольких лет – для производителей «зеленого» водорода. В наихудшем положении, по данным экспертов, находится наземная (onshore) ветроэнергетика – ведущий поставщик «зеленой» электроэнергии в США. Налоговые субсидии существенно разнятся от штата к штату, поскольку напрямую зависят от их финансовых возможностей. Строительство ЛЭП, соединяющих отдельные сети друг с другом и необходимых для «страховки» ВИЭ, поскольку те критически зависят от природных условий, также оказывается гораздо дороже в условиях подскочивших инфляции и учетных ставок.

Последний фактор особенно сильно тормозит инвестиции в ВИЭ, поскольку проекты солнечной и ветряной генерации, как, к слову, и новые заводы по выпуску электромобилей, требуют значительных стартовых вложений, окупаемости которых придется ждать десятки лет. Как отмечает инвестиционное издание Barron’s, стоимость корпоративного долга за последние два года удвоилась - с 3,2% до 6,4% по облигациям категории Baa – минимальным рейтингом, начиная с которого их могут приобретать инвестиционные банки. Таким образом, сейчас «не самое подходящее время» брать новые кредиты для финансирования капитальных проектов. Отрасль ВИЭ слишком сильно зависит от низких ставок. Когда стоимость долга фактически удваивается, это сводит на нет доходность собственного капитала.

В Европе основными вызовами для индустрии ВИЭ оказываются проблемы с поставками, неадекватная инфраструктура электропередачи и конкуренция со стороны Китая. С одной стороны, на фоне резко выросших цен на электроэнергию, существенно подскочил и спрос на солнечные панели. С другой, дорожающая энергия ведет к росту себестоимости продукции, выпускаемой в странах ЕС. Ветрогенераторы, солнечные панели и аккумуляторы промышленного класса, которые предлагают поставщики из Китая, значительно дешевле. Как результат, европейские политики требуют ограничить импорт из КНР под предлогом «защиты энергетической безопасности». При этом субсидий, выделяемых потребителям для замены традиционных источников энергии на ВИЭ, остро не хватает.

Одна из главных причин, тормозящих внедрение ВИЭ, о которой не любят вспоминать энтузиасты «ускоренной декарбонизации», состоит в том, что они по-прежнему не способны гарантировать столь же высокую стабильность поставок, особенно в пиковые часы спроса, как традиционная энергетика. Поскольку ВИЭ в буквальном смысле слова зависят от капризов погоды, вырабатываемую ими энергию необходимо либо хранить, либо резервировать за счет других источников, а распределительные сети должны быть модернизированы таким образом, чтобы иметь возможность реагировать на скачки спроса и предложения электроэнергии в реальном времени.

Это до сих пор - непростая задача. Причем в роли «компенсирующих» поставщиков мощности выступают объявленные «грязными» АЭС или станции, работающие на угле или газе. Которые, между тем, очень стабильны и предсказуемы с точки зрения объемов генерации. В энергосистеме, где большая часть генерирующих мощностей может отключиться лишь потому, что перестал дуть ветер, компенсировать несоответствия между спросом и предложением станет гораздо сложнее и дороже. Тем более, что, по мере перехода на новые технологии, предполагается кардинально сократить число станций, работающих на ископаемом топливе. В этом случае, в самом трудном положении окажутся беднейшие страны, особенно если не смогут противостоять растущему политическому давлению Запада, постоянно требующему «ускорить энергетический переход».

Наконец, остается проблема себестоимости энергии, вырабатываемой ВИЭ. Формально, данные свидетельствуют о ее неуклонном снижении. Тем не менее, по данным Bloomberg, в начале осени губернаторы шести штатов обратились к президенту США Байдена с просьбой оказать экстренную помощь, с целью не допустить банкротства нескольких производителей оборудования для ВИЭ и поставщиков «зеленой» энергии. В Великобритании, сообщают местные СМИ, на последнем ежегодном аукционе по продаже квот на установку оффшорных ветряных установок не было подано ни одной заявки.

Проблема кроется в т.н. нормированной стоимости электроэнергии (НСЭ) — средней расчётной себестоимости производства электроэнергии на протяжении всего жизненного цикла электростанции. НСЭ исторически различается для разных источников. В случае ВИЭ, ситуацию осложняет их зависимость от погоды. Для обеспечения стабильных поставок энергии, в случае преобладания ВИЭ, требуется, чтобы остальная энергосистема подстраивалась под них. Таким образом, солнечные батареи и ветряные турбины сами по себе не столь выгодны, как утверждают их апологеты. Как признает The Economist, при нынешней НСЭ, возобновляемые генерирующие мощности конкурентоспособны только на воображаемом идеальном рынке, где цены меняются в реальном времени в соответствии с динамикой спроса и предложения, и географией распределительных сетей. Однако «идеальных» рынков электроэнергии не существует в природе.

В таких условиях, главной надеждой индустрии ВИЭ остаются государственные и муниципальные коммунальные предприятия, которые пока не сильно снижают объем заказов, рассчитывая переложить возросшее бремя расходов на потребителей. Кроме того, падение привлекательность индустрии ВИЭ для частных инвесторов вынуждает правительства западных стран пересматривать в сторону увеличения и без того значительные объемы субсидий, которые направляются в сектор. Вот только каковы могут быть политические последствия?

В США энергетический переход – одна из ключевых составляющих программы Джо Байдена. В принятом в прошлом году Законе о снижении инфляции (Inflation Reduction Act) на развитие экологически чистой энергетики было выделено не менее 369 млрд. долл. Байден, уже серьезно отстающий в опросах от Трампа, рискует провалить еще одну политическую инициативу, которая широко рекламировалась как залог «будущего процветания» и «энергетической безопасности» Америки. Политики в Европе, в свою очередь, имеют веские основания опасаться, что их попытки субсидировать «зеленый переход» посредством повышения тарифов для потребителей оборачиваются падением популярности традиционных партий и ростом поддержки «популистов», выступающих, в частности, за восстановление энергетических связей с Россией.

Столкновение Европы и Америки по вопросу о размерах «зеленых субсидий» способно перессорить «берега Атлантики» гораздо быстрее, чем любые другие геополитические разногласия. Американский Закон о снижении инфляции сулит разработчикам и поставщикам ВИЭ различные льготы на сумму в сотни миллиардов долларов в течение десяти лет. Тем самым европейской индустрии «чистых» технологий грозит опустошение, вызванное перетоком разработок и производств за океан. Евросоюзу будет трудно ответить адекватно, поскольку налоговые вопросы по-прежнему остаются в компетенции национальных правительств, что исключает возможность внедрения единообразных условий предоставления налоговых льгот по всему Сообществу.

«Зеленая политика», которая еще недавно воспринималась в ЕС как важное преимущество в конкуренции с США, рискует оказаться очередной «ахиллесовой пятой» Европы, которая, поддавшись соблазну возвращения к «простым схемам» геополитики времен «холодной войны», с энтузиазмом разорвала большую часть энергетических связей с Россией. Упустив из виду, что Америка, между тем, превратилась в самодостаточного производителя энергии – за счет сланцевой нефти и газа, и, в отличие от ЕС, может играть активную роль на мировом энергетическом рынке. Европа же, утратив доступ к дешевой «грязной» энергии, до того, как обеспечить себя в достаточных объемах «зеленой», будет еще долго нести огромные дополнительные энергетические издержки, которые способны окончательно похоронить ее амбиции одного из мировых экономических полюсов.

По мнению все того же The Economist, превращение «зеленой» энергетики в вопрос промышленной политики и национальной безопасности открывает путь к протекционизму, который многократно повысит стоимость «зеленых» технологий, поскольку поставщиков будут выбирать не по критериям экономической эффективности. К тому же, политика субсидий будет гораздо более дорогой, чем если бы применялся подход, в основе которого лежит ценообразование на выбросы углерода, стимулирующее сокращение выбросов в масштабах всей экономики. По оценкам МВФ, в типичной развитой стране попытка достичь нулевого уровня выбросов, используя в основном субсидии, приведет к росту государственного долга на неприемлемые 45-50% ВВП к 2050 году. Использование же продуманного сочетания углеродных налогов и других мер приведет к увеличению долга на более приемлемые 10-15% ВВП.

Последняя неприятная новость для сторонников «ускоренной декарбонизации» заключается в том, что наибольшую устойчивость в условиях нынешней турбулентности, демонстрируют энергетические компании, которые не спешат полностью отказаться от традиционных источников генерации. К примеру, глава совета директоров американской Chevron Майк Уирт прямо ставит под сомнение прогноз МЭА, согласно которому «пик потребления нефти придется уже на 2030 год». По его мнению, Агентство «сильно ошибается», а в «реальном мире» спрос на «черное золото» сохраняется.

Оптимисты декарбонизации продолжают считать, что глобальный энергопереход может занять всего лет тридцать. Реалисты больше склонны вести речь о половине столетия. Есть и те, кто полагает, что традиционная энергетика окончательно сдаст свои позиции «лет через семьдесят-восемьдесят». Лидирующий на сегодняшний день в опросах в США Дональд Трамп никогда не являлся большим поклонником ВИЭ. Власти Великобритании недавно отказались от планов ускоренного перехода на электромобили, поскольку избиратели, чьи доходы сокращаются, и без того готовы отказать в доверии правящей партии. В начале октября, входящая в правящую в ФРГ коалицию партия «зеленых», проиграла выборы в двух федеральных землях. Климатическая политика явно теряет популярность в большинстве стран Запада. Что касается развивающихся государств, то высокая стоимость капитала делает для них многие «зеленые» проекты и вовсе недоступными.

В итоге становится ясно, что крупнейшим экономикам мира придется полагаться на ископаемое топливо существенно больше времени, что и предполагают нынешние наиболее оптимистичные прогнозы. Вместе с тем, «существенно больше» не означает «бесконечно долго». Поэтому традиционным поставщикам энергии предстоит использовать дополнительное время для адаптации к новым, гораздо более жестким условиям международной энергетической конкуренции.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs