Курды смогли создать свое национальное кино

Прошедший с 12 по 19 октября III Московский курдский кинофестиваль был запланирован задолго до того, как мир потряс всплеск насилия на Ближнем Востоке: ужасный теракт, совершенный боевым крылом ХАМАС в отношении мирного населения Израиля, а затем жестокий ответ израильского руководства, уничтожившего за считанные недели несколько тысяч мирного населения Газы.  В свете, а точнее, во тьме этих развернувшихся с библейским размахом кровавых событий меркнут многие проблемы, вызревающие десятилетиями, годами и веками, в том числе проблема курдов – самого многочисленного народа на Земле (более 45 млн.), не имеющего своей государственности. Города и деревни, которые уже несколько тысячелетий населяют курды, расположены на территории четырех государств – Турции, Ирана, Ирака и Сирии. Миллионы курдов обосновались в разных странах Европы. Десятки тысяч курдов компактно живут в Афганистане, Индии, Ливане и Израиле, а также в странах Центральной Азии. Многочисленные курдские общины есть в Армении и Грузии. В России, согласно переписи 2021 г., живет  50 701 курд (в основном, в Адыгее, Саратовской и Орловской областях). Среди москвичей в настоящее время более 2000 этнических курдов, при этом ¾ из них называют себя «езидами» – по имени своей древней религии.

Художник Давид Пирози. «Горы и оружие»

Этноним «корди» упоминается в исторических источниках  с 520 года до нашей эры.

Курдский историограф XVI века Шараф-хан Бидлиси утверждает, что слово «курд» означает «мужественный», «герой», «храбрец». Курдский язык относится к иранской группе индоевропейской семьи языков. В немецком языке есть слово «hort» («жёсткий»), в английском – «hard» («жёсткий, тяжёлый»).  На среднеперсидском языке слово «курд» звучало как «горд».  В нём русскому уху слышны и «гордость», и «горы»...

На гору похоже и здание кинотеатра «Иллюзион», расположенного в сталинской высотке на Котельнической набережной.  Может быть, именно поэтому организаторы выбрали его для церемоний открытия и закрытия фестиваля.

В фойе кинотеатра встретились курдские кинематографисты, деятели культуры и зрители из Ирана, Ирака, Сирии, Турции, Армении, России. Под заливистые звуки зурны и зажигательные ритмы дахола они взялись за руки и стали танцевать, как старые друзья или родственники. Здесь же была устроена небольшая выставка изделий курдских народных промыслов, а также вышедших в России книг о курдах.

Среди почетных гостей фестиваля был Мохаммед Саид Али, министр культуры и молодежной политики Регионального правительства Курдистана (Ирак), который поделился с нами в эксклюзивном интервью такими мыслями:

– Этот фестиваль не политическое, а культурное событие. Но его политическое значение нельзя не отметить: он представляет фильмы арабских, иранских,  турецких, русских, шведских, немецких курдов, которые именно через культуру чувствуют себя одним народом, народом Курдистана. Очень часто, когда политика разъединяет, культура объединяет. А с другой стороны, то, что в Москве уже третий раз проводится фестиваль курдских фильмов, говорит о том большом внимании, с которым в многонациональной России относятся к культуре курдов.  Российская земля всегда  была открыта для курдов и протягивала им руку помощи в трудные времена, принимая беженцев и политических иммигрантов.  В России курды имеют широкие возможности для бизнеса и творчества, в том числе такого сложного и затратного, как кинопроизводство. Фестиваль помогает зрителям огромной России лучше понять проблемы курдов, узнать про их жизнь в разных странах.  Через этот фестиваль курдское кино получает всё большее распространение в мире. Я очень благодарен его организаторам.

На III Московском фестивале курдского кино было показано 44 фильма режиссеров из Турции, Ирака, Сирии, Германии, Швеции, Испании, Греции, Армении, России. Но больше всего (20) было фильмов из Ирана.

В конкурсе приняло участие 5 полнометражных игровых картин, 7 полнометражных документальных,  16 игровых короткометражных и 12 документальных короткометражных лент.  Победителя в каждой группе фильмов определяло отдельное жюри из трех человек.

Короткометражные документальные фильмы:
Ребер Доски (режиссер-документалист, Нидерланды) – председатель жюри
Несрин Абдин (редактор, режиссер-документалист, Германия)
Кейван Фахими (режиссер, сценарист, Иран)

Полнометражные документальные фильмы:
Шилан Саади (режиссер, Иран) – председатель жюри
Хави Ибрагим (искусствовед, режиссер, Великобритания)
Дэнни Дарел (актер, сценарист, Великобритания)

Короткометражные игровые фильмы
Ибрагим Селман (писатель, режиссер, Нидерланды) ­– председатель жюри
Амир Голами (киновед, писатель, режиссер, Иран)
Чрика Мохаммед Али (актриса, Ирак)

Полнометражные игровые фильмы:
Екатерина Филиппова (продюсер, Россия) – председатель жюри
Дмитрий Киселев (режиссер, Россия)
Юлия Хлынина (актриса, Россия).

Фестивальные показы шли в кинотеатре «КАРО 7 Атриум» (Земляной вал, 33). Фильмы были не только на курдском языке, но и на персидском, турецком, арабском, английском, шведском, немецком, испанском, и все они сопровождались русскими субтитрами. Программа была составлена так, что зрители, пропустив какой-то фильм, могли посмотреть его в другой день.

Своими впечатлениями о фестивале с нами поделился присутствовавший на открытии востоковед Вадим МАКАРЕНКО, старший научный сотрудник ИВРАН:

– Я уже почти 30 лет общаюсь с курдами, слежу за политикой, изучаю историю, но курдские фильмы открыл для себя только с началом Фестивалей курдского кино в Москве, за что благодарен организаторам.  Буквально сразу  намного глубже понимаешь курдский мир, который живет по своим тысячелетним законам и моральным нормам, о которых не узнаешь из СМИ, а переводов курдской художественной литературы на русский язык еще почти нет. Сейчас о глубинной сути отношений в курдских семьях и обществе нам может рассказать только курдский кинематограф.

– А что Вас особенно тронуло в фильме, который мы сейчас увидели – «Время пьяных лошадей» Бахмана Гобади, ставшем уже классикой курдского кино?

– Меня поразил художественный реализм, с которым снята эти лента и как откровенно, без прикрас, без ретуши передана суть тяжелой жизни народа, который верен своим врожденным жизненным принципам,  притом, что каждую минуту обстоятельства подвергают героев фильма испытаниям на прочность. Тому, что видишь на экране, доверяешь с первой до последней минуты. События фильма держат в напряжении, буквально до дрожи. Самое главное в курдских фильмах – это характер отношений между людьми,  их личная, семейная преданность, лишенная эгоизма любовь к близким. Счастье и горе показаны предельно естественно, но видна и не наигранная, беспощадная ненависть. От простейших движений детей-актеров, заворачивающих посуду для перевозки, до съемок на природе все выверено, каждый штрих на месте. Натурные съемки – пейзажи, люди и животные в исключительных условиях гор –  поражают. Но не менее впечатляют и бытовые сцены повседневной жизни, тем более, что этого не увидишь больше нигде. Особенно завораживают всегда напряженные, рискованные эпизоды преодоления снежных, холодных горных перевалов, где природа не дает человеку спуску. А у вынужденных контрабандистов на пути оказываются еще  мины и засады  пограничников. Горы, снег, холод – главные метафоры, которые характеризуют курдский быт.

– Курдские фильмы на этом фестивале довольно разные и по жанру, и по общей тональности, ведь даже режиссеры из разных стран, что, наверно, накладывает свой отпечаток на их творчество. Но какую общую черту Вы могли бы отметить в курдском кино?

– В курдском фильме герой всегда должен идти, преодолевать, ему  нельзя спасовать, нельзя остановиться, даже если дорога закончится трагедией: выбор сделан уже самой жизнью, рождением в этой среде. Сама курдская жизнь, как она показана, – это трагедия с лучом надежды, который пробивается, хотя зрителю может показаться, что ждать уже нечего. Поэтому всегда радуешься, когда режиссер оставляет героям своих фильмов надежду на лучшее будущее, как  подростку Аюбу, ставшему главой осиротевшей семьи в фильме "Время пьяных лошадей". Надежда нужна, как мне кажется, всем  курдам. Курдский кинематограф ее дает. Счастье за перевалом, нужен еще один рывок. После просмотра курдского фильма его уже  невозможно забыть, герои фильма остаются с тобой навсегда.

Художник Давид Пирози. «Благословение езида»

К фестивалю была приурочена выставка курдских художников, которая проходила в небольшой уютной галерее «ТРИПТИХ» (ул. Воронцово Поле, 18), неподалеку от кинотеатра «КАРО 7 Атриум».  Здесь можно было увидеть картины Кулихана Джавоева (Д. Коли-Хана), Давида Пирози, Розы Озманян, пейзажи Норика Мусояна, скульптурные  портреты мастера Теймураза Рашоева, а также его напольный светильник-витраж в форме большого яблока.  Помимо работ российских художников курдского происхождения, в экспозиции были представлены две графические композиции иранского курда Хевала Тажандаре.

Художник Д. Коли-Хан. «Бой барабана»

Художник Роза Озманян. «Утренний кофе»

Курдянка

Хдре Шех
Скульптор Теймураз Рашоев

Выставку торжественно открыл президент Московского курдского кинофестиваля Керем Гердензери, композитор, певец, автор песен, которые знают курды во всем мире. Один из его предков был главой Союза езидских племён в Османской империи.

Керем Гердензери родился в Тбилиси в 1952 году, где в 70-е годы создал быстро ставшую популярной рок-группу KOMА WETAN. В 1992 году он с женой и пятью детьми переехал в Москву. Его старшая дочь Инна (Гулизер) Теджоева, успешный дизайнер, является директором курдского кинофестиваля. Ее дочь и деловой партнёр Зина Броян – главный координатор фестиваля, отец которой, предприниматель Олег Броян – меценат фестиваля.

Керем ГЕРДЕНЗЕРИ на выставке дал нам небольшое интервью:

– Когда говорят о курдах, у многих срабатывает стереотип, что это «воинственный народ». Курды действительно так воинственны?

–  Наверно, это так. Но что значит «воинственный»? Это слово происходит от слова «воин», а воин – это не тот, кто нападает на мирных людей, их мучает и режет, это не террорист, а, прежде всего, защитник, солдат. К сожалению, другие народы между самими курдами создали вражду, разделив их по разным территориям и религиям. И теперь есть курды-шииты, есть курды-сунниты, есть курды-христиане, а изначально мы все были езиды. Это наша древняя религия.

– А какие ее главные принципы? 

–  Езиды верят в Единого Бога, которому молятся на восходе солнца. Они говорят своим детям: не убивай, не воруй, будь честен, люби семью, люби своего соседа. После еды они всегда говорят спасибо Богу, что Он послал им эту пищу. 

– То есть им близки заповеди, общие для всех религий?

– Конечно! Это же древнейшая религия на Земле, от которой, по сути, многое взяли все мировые религии.

– А как езиды относятся к другим религиям, которые возникли уже после их собственной?

– Езиды относились к ним уважительно, потому что в основе иудаизма, христианства и мусульманства тоже была вера в Единого Бога.

– А если говорить о современных курдах, которые сегодня собрались на кинофестивале в Москве, что бы Вы могли сказать об их творческом потенциале?

– Курдский народ очень творческий, талантливый. На этот фестиваль со своими фильмами приехало много курдов из Иракского Курдистана, из Ирана, есть гости из Сирии, из Армении, Турции. И, конечно, очень много курдов российских. Фестиваль международный, но он не имеет никакого отношения к политике или религии, а рассказывает о быте курдов, их обычаях, искусстве, о жизни простых людей.

– Это третий курдский кинофестиваль в Москве. А будет ли 4-й?

– Будет, конечно. Если Бог даст.

На Московском курдском фестивале не было помпезных красных дорожек и строгого ранжирования гостей и журналистов. Атмосфера была очень демократичной, дружеской, почти семейной. Но, конечно же, было большое число красивых женщин в дорогих стильных нарядах. Среди них особенно выделялась иранская актриса Фатиме Тагизаде, исполнительница главной роли в фильме «5 кг грецких орехов».

И всё же главным украшением фестиваля был мужчина – иранский музыкант и режиссер-документалист Фарид Эльхами. В национальной курдской одежде вместе со своим сыном, аккомпанирующим ему на дафе,  он исполнил на церемонии открытия несколько композиций на танбуре. Об этом инструменте, на котором играло много поколений его предков, он сделал 70-минутный фильм-исследование, начав съемки еще 15 лет назад. В этой работе Фарид Эльхами достойно представил самых известных в Курдистане танбуристов, сумев записать некоторых из них в последние месяцы их жизни.

Но важно и другое: режиссер постарался передать роль танбура в создании мистерии звука как части сакрального пространства, возникающего вокруг исполнителя на этом древнем инструменте. Тамбур используется во время священных церемоний родственной езидизму религии ярсан,  распространенной среди курдов Западного Ирана (или «Восточного Курдистана»).  

Перед показом фильма, который состоялся 15 октября, Фарид Эльхами объявил, что посвящает свою московскую премьеру памяти великого иранского режиссера Дарьюша Мехрджуи, убитого накануне на своей даче под Тегераном.

Фильм «Танбур» произвел большое впечатление на зрителей. Вот что мне сказал один из них – историк-религиовед Валерий (Исмаил) ЕМЕЛЬЯНОВ:

– Я посмотрел всего пять фильмов, поэтому не могу составить репрезентативную картину всего фестиваля. Но мне больше всего запомнился фильм «Танбур», режиссер которого не только талантливый документалист, но и незаурядный музыкант. Его фильм одновременно представляет всю глубину курдской истории и культуры. Напомню, что тамбур – не просто музыкальный инструмент, это еще и культовый инструмент в таком очень специфическом курдском вероисповедании как «ярсан» или «ярсени», последователей которого в Западном Иране 3 миллиона, а у иракских курдов оно называется «какаи», его там исповедуют, по меньшей мере, 150 тысяч человек. Это очень древняя монотеистическая религия, которая впитала в себя многие элементы ислама, но это не ислам. Ее последователи верят, что в основе всего лежит звук, в котором воплощена Божественная истина и гармония жизни. И эта древняя, трехтысячелетняя традиция дожила до наших дней, передаваемая из поколения в поколение курдскими музыкантами. При этом фильм очень кинематографичен – прекрасные диалоги с мастерами, видовые планы, хорошо выбранный темп повествования. Если бы я был членом жюри, я бы дал первый приз этому фильму!

На показе фильма «Танбур» присутствовала музыковед Маргарита Каратыгина, руководитель Научно-творческого центра «Музыкальные культуры мира» при Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского. Она пригласила иранского режиссера и музыканта к сотрудничеству с консерваторией на постоянной основе. А спустя несколько дней, на церемонии закрытия, Фарид Эльхами из ее рук получил специальный приз фестиваля с формулировкой «За разностороннее повествование о забытой части курдов-алевитов Курдистана, раскрывающее мастерство игры на танбуре и глубоко укорененное верование Ярсан».

Победителями III Московского курдского фестиваля по разным номинациями стали:

Игровой короткометражный фильм
«Неслыханное» (режиссер Рамазан Килич, Турция);

Документальный короткометражный фильм
«Горы: женское повествование» (режиссер Ребвар Махмудпур, Иран);

Документальный полнометражный фильм
«Память» (режиссер Вейси Алтай, Турция);

Игровой полнометражный фильм
«Дыра в стене» (режиссер Билал Коркут, Ирак).

Специального упоминания жюри удостоились также полнометражный игровой фильм «Пиребок» Лютфи Ордема (Турция) и короткометражный документальный фильм "Последние пять минут" Шахрама Маслахи (Иран).

Все победители  получили наградные дипломы, а также приз: хрустальную стелу в виде солнца с 21-м лучом,  которое в точности повторяет изображение на символическом флаге Курдистана.

Нам удалось сделать еще один шаг в продвижении курдской культуры, - сказала директор фестиваля Инна Теджоева. – Нашей страны нет на карте мира, но мы,  курды,  были, есть и будем, и ничто это не изменит. В наших силах сделать так, чтобы как можно больше людей в мире знали, что у нас богатейшая история и культура. И мы со своей стороны делаем это в огромной и прекрасной стране России!

Вскоре после закрытия III Московского кинофестиваля курдов нам дал интервью заведующий сектором курдоведения Центра изучения Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН историк Кирилл ВЕРТЯЕВ:

– Как бы вы могли охарактеризовать феномен курдского кино?

– Этот феномен заключается в том, что курды смогли создать свое национальное кино, несмотря на то, что они являются разделенным народом и не имеют отдельного государства. Курдский национальный кинематограф, безусловно, существует. Это объективная реальность, которая развивается в рамках национальных кинематографий Турции, Ирана, Ирака и даже Сирии. Кстати, первый фильм о курдах был снят в СССР – на студии «Арменфильм» в 1926 году. Он назывался «Зарэ», по имени главной героини, и рассказывал о любви курдских парня и девушки. Однако это все-таки был фильм армянского режиссера Бек-Назаряна.

Первым собственно курдским фильмом, который получил всемирную известность, стал турецкий фильм «Дорога» режиссера Йылмаза Гюнея, курда по национальности.  Именно кинематограф стал тем инструментом, который помог курдам Турции рассказать о своих проблемах, о том, с какими сложностями они сталкиваются, и вообще обозначить свою этническую идентичность, которая в Турции на протяжении долгого времени отрицалась – курдов официально называли «горными турками». Фильм «Дорога» удостоился Золотой Пальмовой ветви Каннского фестиваля 1982 года, и можно считать, что с этого момента курдский кинематограф стал феноменом общемировой кинематографической культуры.

– Не могли бы Вы кратко ответить на вопрос, который является названием Вашей монографии «Почему не возник Курдистан»?

– В данной работе я рассматриваю причины, по которым Курдское государство не возникло в силу обстоятельств, сложившихся после Первой Мировой войны – во многом «благодаря» политике Великобритании, которая в тот период обладала в Ираке мандатом над территориями и в ее ведении находился этот вопрос. Но надо понимать, что в то время были озвучены так называемые «принципы Вудро Вильсона» о праве наций на самоопределение. И когда европейские интеллектуалы сформулировали этот термин, они плохо себе представляли специфику Ближнего Востока, где веками на одной территории проживали арабы, турки, курды и представители других национальностей. И если, скажем, курды имеют «право на самоопределение» и на «независимый Курдистан», то почему тогда свое государство не должны иметь ассирийцы? После Первой Мировой войны еще не были разработаны принципы консоциальной демократии, когда разные народы объединяются в единое целое и существуют на многонациональном уровне, как, например, в Российской Федерации. Поэтому можно утверждать, что в тот период Курдское государство не возникло в силу объективных обстоятельств, а не только из-за противодействия Великобритании. Оно могло бы в то время возникнуть как конгломерат вотчин каких-то конкретных вождей и шейхов, но на такой обширной территории, где проживают курды,  это объединение было бы крайне недолговечным, приводило бы к новым конфликтам и нестабильности.

– А в настоящее время есть объективные предпосылки для его возникновения?

–   Для единого Курдского государства предпосылок сейчас нет, хотя мы наблюдаем стремление к суверенитету, в первую очередь, в Иракском Курдистане, где 25 сентября 2017 года был проведен референдум о независимости, но регион де-юре остался в составе Ирака. Определенным суверенитетом, уже сложившимся, обладают курды на северо-востоке Сирии, но они продолжают считать себя частью Сирии и не стремятся к отделению. То есть, в принципе, мы имеем дело с так называемыми «анклавами», которые в той или иной степени демонстрируют свою независимость, но де-юре не являются независимыми государствами. 

– Возвращаясь к теме курдского кино, скажите, как принадлежность к разным государствам отражается на курдском кинематографе сейчас?

– Это связано, прежде всего, с проблемами финансирования производства фильмов. Многие курдские режиссеры снимают за счет грантов и субсидий, которые им дают различные европейские продюсерские центры. То есть, одной из главных особенностей курдского кинематографа является международный копродакшен, потому что очень сложно в некоторых странах, допустим, в Турции, снять курдский фильм на государственные деньги. Обычно в создании курдских фильмов участвуют различные государства с точки зрения продюсирования.  В частности, уже упомянутый фильм Йылмаза Гюнея «Дорога», изначально снятый в Турции, был там запрещен, но швейцарский продюсер помог его смонтировать за границей и отправил на Каннский фестиваль, где фильм получил главный приз. Фильм Бахмана Гобади «Время пьяных лошадей» был смонтирован во Франции.

– А как Вы оцениваете значение Курдского кинофестиваля, который проводится в Москве уже третий раз?

– Я оцениваю этот фестиваль высоко, потому, что у него очень грамотно составлена программа. В ней представлены курдские фильмы практически  из всех четырех стран, разделивших этнический Курдистан. Есть фильмы, снятые в европейских странах – Германии, Швеции, Греции, затрагивающие проблемы курдов, которые там живут. Есть фильмы из России. Очень хорошо, что москвичи, в том числе русскоговорящие курды, имеют возможность смотреть все эти фильмы на широком экране. Желаю успехов этому фестивалю!

Фотo автора

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs