Бразилия и малые страны общего рынка стран Южной Америки (МЕРКОСУР) – Уругвай и Парагвай

Во внешнеполитических документах и публичных выступлениях высших должностных лиц Бразилии МЕРКОСУР упоминается как приоритетное направление внешней политики, однако динамика интеграционных процессов в нем далека от положительной. Снижение темпов углубления интеграции прямо пропорционально уменьшению значения объединения во внешнеполитической стратегии Бразилии.

В первую половину 1990-х годов взаимодействие Бразилии с Уругваем и Парагваем по развитию МЕРКОСУР сводилось к политике давления: в случае Бразилии это внутреннее сдерживание[1] стран-соседей через мобилизацию собственного потенциала,[2] в случае Уругвая и Парагвая это сигнализирование[3]. Бразильская стратегия по отношению к странам-соседям предполагала достижение превосходства над ними посредством наращивания в первую очередь экономического потенциала: торгово-экономические вопросы стали основными для Бразилии и ее стран-соседей в повестке дня. Это стало возможным ко второй половине 1990-х годов: «Плано Реал» вывел страну из затяжного инфляционного давления и позволил ей стать неоспоримым региональным лидером. Региональное лидерство подтолкнуло Бразилию к инициированию процесса сближения между странами-соседями: его кульминацией стало подписание Протокола Оуру-Прету в 1995 г. о создании таможенного союза и введении единого внешнего тарифа. Ответом малых стран МЕРКОСУР на такую политику стало сигнализирование: политические круги Уругвая и Парагвая делали заявления о приоритетности ALCA (зоны свободной торговли Америк) над МЕРКОСУР.

На президентство Кардозу пришелся период резкого обострения региональных противоречий: попытки государственных переворотов в Парагвае в 1997 г. и в Венесуэле в 2002 г., территориальный спор между Перу и Эквадором, а также аргентинско-уругвайские торговые противоречия заставили Бразилию отказаться от политики давления и взять на себя роль посредника[4]. Эти посреднические усилия Бразилии во второй половине 1990-х годов – начала 2000-х годов сохранили МЕРКОСУР в первоначальной его форме: в политических кругах Уругвая и Парагвая шли разговоры о выходе из объединения[5] по причине асимметричности их экономик по отношению к крупным странам, но Бразилии удалось это предотвратить. По мере роста влияния Бразилии в регионе Уругвай и Парагвай инициировали процесс сближения для совместного балансирования Бразилии. Их новой стратегией стало хеджирование[6] – мягкая форма давления на контрагента, от которого государства, осуществляющие давления, находятся в зависимости. К такой стратегии обычно прибегают близкие партнеры (в данном случае – государства-соседи) с целью демонстрации своих интересов и с призывом к конструктивному диалогу с контрагентом[7].

Приход ко власти Лулы да Силвы в 2003 г. существенно сместил фокус внутри МЕРКОСУР в пользу углубления сотрудничества с Аргентиной, по отношению к малым странам была избрана стратегия нейтралитета[8]. Президентство Лулы да Силвы подчеркнуло несоответствие риторического и прикладного измерения внешнеполитического курса Бразилии в регионе: в то время как на официальном уровне МЕРКОСУР был провозглашен приоритетным направлением (особенно в публичных выступлениях высших должностных лиц в ходе первого срока президентства Лулы да Силвы), фактически страна стремилась к диверсификации связей со странами Глобального юга, что отодвинуло МЕРКОСУР на задний план[9]. Бразильская стратегия по отношению к малым странам-соседям в тот период зачастую сводилась к уступкам как ответ на сигнализирование Уругвая и Парагвая. Так, после заявления последних о желании подписать договор о создании зоны свободной торговли с США, Бразилия инициировала создание Фонда структурной конвергенции МЕРКОСУР как уступка Уругваю и Парагваю[10]. На деле эта и другие созданные в 2000-е годы структуры внутри МЕРКОСУР демонстрировали низкую эффективность и лишь подчеркивали экономическую асимметрию стран-участниц объединения. В конце 2000-х годов постепенное снижение заинтересованности политических кругов Бразилии в МЕРКОСУР стало более очевидным: в пакете документов по национальной обороне, принятых в 2008 г., МЕРКОСУР был едва ли упомянут. После неудач в работе Парламента МЕРКОСУР большинство дипломатов внешнеполитического ведомства Бразилии воспринимали объединение как преимущественно торгово-экономическое[11], не предусматривающее политические механизмы интеграции.

Тенденция на дистанцирование Бразилии от региональных дел усиливалась в годы президентства Руссефф и Темера. Во-первых, это дистанцирование было связано с тем, что Бразилия окончательно закрепила статус игрока, оказывающего влияние на глобальном уровне и, стремясь оправдать этот статус, сместила свое внимание на другие регионы, такие как Африка и Ближний Восток. Во-вторых, во второй срок президентства Руссефф курс на нейтралитет по отношению к Уругваю и Парагваю был также подкреплен стремлением вывести на новый уровень бразильско-американские отношения, низшей точкой которых стал скандал относительно дела о шпионаже в 2013 г. и последовавшая за ним отмена визита Руссефф в Вашингтон в октябре 2013 г. Новый виток бразильско-американского сотрудничества подразумевал снижение темпов развития интеграции в МЕРКОСУР[12]. В-третьих, глубокий политический кризис, связанный с импичментом Руссефф, лишил Бразилию свободы маневра в региональных делах. Фактический отказ Бразилии от лидерства в МЕРКОСУР подтолкнул Уругвай и Парагвай к избранию нового внешнеполитического курса на диверсификацию внешних связей. Так, высшие должностные лица Монтевидео и Асунсьона продолжили политику сигнализирования по отношению к Бразилиа, демонстрировавшую их стремление к поиску новых стратегических партнеров[13].

Процессы региональной интеграции были фактически приостановлены в период президентства Болсонару: в 2019 г. Бразилия объявила о выходе из УНАСУР, а в 2020 г. – из СЕЛАК. К МЕРКОСУР лица, принимающие решения в Бразилии, подходили с точки зрения прагматизма: администрация Болсонару рассматривала предыдущие попытки институционализации объединения как тщетные, отдавая предпочтение решению лишь экономических вопросов[14]. Малые страны МЕРКОСУР продолжили политику диверсификации внешнеполитических связей за счет, главным образом, сближения с Китаем: так, в 2022 г. Монтевидео объявил о начале переговоров по заключению договора о создании зоны свободной торговли.

Наконец, в ходе своего третьего срока на посту президента Лула да Силвы проводит ревизию внешней политики Темера и Болсонару: судя по высокой динамике переговорного процесса между МЕРКОСУР и ЕС с целью заключения соглашения, инициативы МЕРКОСУР получат развитие не только в риторическом, но и в практическом русле.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[1] Freedman L. Deterrence. Polity, 2004.

[2] Waltz K. Theory of International Politics. Boston: McGraw-Hill, 1979.

[3] James D. Fearon. Signaling Foreign Policy Interests: Tying Hands versus Sinking Costs. The Journal of Conflict Resolution, Vol. 41, No. 1, New Games: Modeling Domestic-International Linkages (Feb., 1997), pp. 68-90 (23 pages).

[4] Spektor, Matias. Brazil: The Underlying Ideas of Regional Policies, Fundação Getulio Vargas, P. 192-204.

[5] Saus, J.B.; Munne, P.I Symmetries and Asymmetries in Integration Processes: The New Atlantic Community. / A New Atlantic Community: The European Union, the US and Latin America / ed. Roy J. – Thomson-Shore, Inc, 2015 – P. 108

[6] Tessman B.F. System structure and state strategy: Adding hedging to the menu // Security Studies. 2012. Vol. 21. No. 2. P. 192-231

[7] John D Ciorciari, Jürgen Haacke. Hedging in international relations: an introduction. International Relations of the Asia-Pacific, Volume 19, Issue 3, September 2019, Pages 367–374.

[8] Vázquez, M. & Briceño Ruiz, J. (2009). O Mercosul na época de Lula e Kirchner: um balanço, seis anos depois. Nueva Sociedad, p. 33-48.

[9] Fabio Giambiagi, Igor Barenboim. Mercosul: Por uma Nova Estratégia Brasileira. Revista do Banco Nacional de Desenvolvimento Econômico e Social, Rio de Janeiro, V. 12, N. 24, P. 77-110, dez. 2005.

[10] Amorim, Celso. Laços de confiança: o Brasil na América do Sul / Celso Amorim. / São Paulo: Benvirá, 2022. P. 592.

[11] Saraiva, M. (2010). A diplomacia brasileira e as visões sobre a inserção externa do Brasil: institucionalistas pragmáticos x autonomistas. Mural Internacional. 1 (1), 45-52.

[12] Hirst M.; Lima, M. R. S. Rethinking global and domestic challenges in Brazilian foreign policy. In: DOMINGUEZ, J. I.; COVARRUBIAS, A. (Eds.). Routledge Handbook of Latin America in the world. London: Routledge, 2015.

[13] Vilella M. A política externa do Brasil e do Uruguai para a integração Sul-Americana: o recuo da liderança e a busca por novas parcerias (2015-2022). Universidade Estadual Paulista (UNESP), 2022.

[14] Marcelo Passini Mariano, Haroldo Ramanzini Júnior e Tullo Vigevani. O Brasil e o MERCOSUL: Atores domésticos e oscilações da política externa nos últimos 30 anos. Universidade Estadual Paulista (UNESP), Lua Nova, 112: 15-54, 2021.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs