Полицентричность мира – реальность нашего времени

Международное китайское издание Global Times в одной из недавних публикаций отмечает: «мир уже изменился так, что многополярность уже не концепция, а реальность. В этом всё более многополюсном порядке экономический вес распределяется между растущим количеством игроков. Более того, наблюдается всё большее расхождение во взглядах на глобальные события».[i] Рассмотрим ситуацию подробнее.

Первые годы после окончания «холодной войны» воспринимались многими как «однополярный момент Америки» на фоне американо-советского противоборства. Однако продлился этот период гораздо меньше, чем рассчитывали в Вашингтоне. С начала нынешнего столетия, мощь США существенно пошатнулась. Две крайне дорогостоящие и неудачные интервенции, в Афганистане и Ираке. Затем удар финансового кризиса. В эти же годы происходило неуклонное углубление внутриполитической поляризации, кульминацией которой стал приход в Белый дом Дональда Трампа, который прямо заявил, что геополитические обязательства прежних времен являются для его страны непосильным бременем.

Тем временем, Китай поступательно наращивал свой экономический и военный потенциал, расширял участие в решении всё более широкого круга международных проблем. Россия вернула себе роль одной из ведущих мировых держав. Индия стала пятой экономикой мира, потеснив свою бывшую колониальную метрополию, Великобританию. Потрясения, которые международная система переживала в последние полтора десятилетия, меняют ее необратимым образом. Богатейшие страны уже отказались от нарратива о своей способности единолично решить проблемы глобального неравенства и диспропорций в экономическом развитии. Под «доминированием» Запада теперь подразумевается не столько контроль за цепочками поставок из третьих стран, сколько попытки уменьшить зависимость от импорта. Не сидят сложа руки и ведущие незападные экономики: идет ускоренное развитие кооперации в рамках больших макрорегионов в самых различных сферах, включая финансовую и информационную инфраструктуру.

Уже в марте 2021 года два виднейших представителя американского исследовательского сообщества в области внешней политики, Ричард Хаас и Чарльз Купчан, констатировали, что «…международная система переживает исторически переломный момент. В то время как Азия продолжает свой экономический подъем, два века господства Запада в мире, сначала под эгидой Pax Britannica, а затем в формате Pax Americana, подходят к концу. Запад теряет не только материальное, но и идеологическое превосходство. Во всем мире демократии становятся жертвами нелиберализма и популистских разногласий… Более того, даже если западные демократии преодолеют поляризацию, победят нелиберализм и добьются экономического подъема, они не смогут предотвратить приход многополярного и идеологически разнообразного мира».[ii]

К этому следует добавить, что недоверие международного сообщества к официальному Вашингтону углубляется, поскольку примерам лицемерия «единственной сверхдержавы» в отношениях с другими странами, как говорится, несть числа. Нарратив Запада о «порядке, основанном на правилах», раз за разом разбивается о геополитические реалии, когда Соединенные Штаты и их союзники сами постоянно эти «правила» нарушают. Тем более что Запад и сам уже не скрывает желания не просто «сохранить лидерство» над остальными, но и активно препятствовать развитию государств, которые рассматриваются как «слишком опасные» конкуренты.

В таких условиях, многовекторная внешняя политика становится нормой для большинства государств. К примеру, страны Глобального Юга выбирают стратегию своего рода геополитического «хеджирования», которая позволила бы обеспечить политические и экономические преференции без необходимости брать на себя обременительные стратегические обязательства. Развивающийся мир рассматривает риторику Запада в поддержку свободы и демократии как мотивированную, в первую очередь, его собственными интересами. Система международных отношений, доминирующую роль в которой играл Запад, уступает место многополярности, как наиболее стабильной основе международного порядка в нынешнем столетии.

Очередным подтверждением стремительной трансформации системы международных отношений стал отказ большинства развивающихся экономик поддержать западные санкции в отношении России. Эти государства осознают высокую цену необдуманных действий в нынешнем глубоко взаимосвязанном мире. А также контрпродуктивность, если не порочность, самой идеи доминирования единоличного гегемона или даже группы стран, связанных общими геополитическими устремлениями. Глобализация уже не воспринимается как безусловное «всеобщее благо». Поскольку в последние годы такого рода экономическая политика стремительно превратилась в инструмент, с помощью которого, прежде всего, США «предпочитают устанавливать барьеры, чтобы сохранить своё превосходство», даже ценой ущерба не только мировой экономике, но и ближайшим номинальным союзникам.

Однако попытки США задушить Россию и сдержать Китай всё новыми санкциями в различных сферах, лишь убеждают большинство незападных государств в необходимости быстрее избавиться от зависимости от американоцентричной архитектуры международных отношений. Важнейшую роль играет геополитика. Но не только – десятилетиями доминирование доллара основывалось «на доверии, привычке и предполагаемом отсутствии альтернатив». Сегодня, когда демократы и республиканцы устраивают очередное шоу «балансирования на грани дефолта» в связи с исчерпанием лимита госзаимствований, остальные страны осознают, насколько неотложным становится вопрос поиска альтернатив валюте-гегемону.

Таким образом, мир продвигается и к финансово-экономической многополярности едва ли менее энергично, чем к стратегической. Номинально союзная США Европа создает все более тесный экономический альянс, что усиливает потенциал евро в качестве альтернативы доллару в международных экономических отношениях, на фоне призывов о полном отказе от американской валюты в качестве основного средства расчетов. Идея формирования платежных механизмов с использованием национальных валют «овладевает массами». Бразилия выступает за ревизию долларовой монополии в международной торговле. А также в поддержку инициативы о переходе МЕРКОСУР и БРИКС на единую валюту в операциях между экономическими объединениями. Растет и число стран, предпочитающих вести торговлю в юанях не только с КНР, но и с другими государствами. Об этом, в частности, весной говорил Президент России Владимир Путин.

Не убеждают незападный мир и рассуждения атлантистов о «ревизионизме» России и Китая. Напротив, растущее число государств видят в решительных действиях Москвы и Пекина пример успешного преодоления попыток навязать извне «правильную» линию поведения. Так называемые «остальные» страны мира поддерживают идею уменьшить влияние Америки, поскольку стремятся оказывать всё большее влияние на глобальные дела. Они хотят сами решать, что отвечает их интересам, а не получать указания. Им нужен мир равных возможностей, предлагающий несколько альтернатив.

По мере того, как усиливается глобальная конкуренция за ресурсы и рынки, приоритетом номер один становятся соперничество и успех ведущих держав и блоков. Уходят в прошлое сомнения в необходимости переосмысления внешнеполитических подходов. Уже Трамп провозгласил отказ от попыток «сотрудничества» со странами-конкурентами, под которыми Америка всегда подразумевала их встраивание в международные институты, работающие в первую очередь на интересы США. Политес отброшен, открыто декларируется цель не просто сохранить превосходство «над всеми остальными», но также не допустить появления экономических и технологических конкурентов, способных поставить под сомнение первенство Соединенных Штатов.

Раз проповедники «правил» международного поведения столь откровенно их попирают, другие государства реагируют в соответствии со своими национальными интересами. Главные приоритеты нового времени – политическая стабильность и устойчивое развитие на длительном историческом горизонте. Изменения в расстановке сил среди экономических субъектов, происходившие в последние десятилетия показывают, что наиболее динамичные показатели роста демонстрируют страны, избегающие жесткого идеологического позиционирования прежних эпох.

Движение мира к полицентричности – «это факт, геополитическая реальность». Формально «развивающиеся экономики» постепенно занимают положение новых мировых центров. Они ценят и лелеют свой суверенитет, самостоятельность и «…культурно-цивилизационную самобытность… Больше не хотят быть заложниками чужих геополитических игр и исполнителями чужой воли».[iii] Думая о собственных интересах они настойчиво расширяют границы суверенной политики, устанавливают пределы «поучений» со стороны ведущих держав, чтобы «на перепутье принимать верные решения и делать правильный выбор».

Среди членов международного сообщества растет понимание преимуществ многополюсной конфигурации международной системы. Многообразной и лишенной единых «универсальных стандартов», сформулированных в узком геополитическом кругу. Полифония интересов, представлений о должном и правильном, многообразие вызовов, с которыми сталкивается человечество, требуют максимальной гибкости при выборе форматов взаимодействия между государствами, многовекторности внешней политики, «хеджирования, а не универсального подчинения». Окажется ли сценарий многоцентричного мира более плодотворным и устойчивым, чем формы международного порядка, характерные для прежних времен, пока сказать трудно. Но его стремительное наступление – это тенденция, которую едва ли можно обратить вспять.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[i] Цит по https://www.fondsk.ru/news/2023/05/22/global-times-mnogopoljarnost-uzhe-ne-koncepcija-a-realnost-59317.html

[ii] https://www.foreignaffairs.com/articles/world/2021-03-23/new-concert-powers

[iii] https://mid.ru/ru/foreign_policy/news/1866203/

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs