О «зловредной деятельности» или о дезинформации и пропаганде применительно к проблематике обеспечения международной информационной безопасности

Западная система дезинформации, пропаганды и цензуры – источник русофобии, ненавистнической риторики и лжи

Тема «зловредной деятельности» в мире настолько обострилась, что о ней 27 января 2023 г. вынужден был заявить Генеральный секретарь ООН на заседании Генассамблеи, посвященном Международному дню памяти жертв Холокоста.

Антониу Гутерриш отметил, что в Интернете увеличивается количество «токсичных свалок». В связи с этим он призвал «правительства, технологические компании, СМИ и гражданское общество срочно ввести защитные механизмы в информационной экосистеме для предотвращения распространения ненавистнической риторики и лжи, которые становятся движущими силами экстремизма»[1].

В этом обращении к международному сообществу не называются главные виновники этих «токсичных свалок» лишь по той причине, что основные источники дезинформации и пропаганды принадлежат «западной демократии». Приведем лишь несколько аргументов в отношении этого утверждения, не смотря на то, что в этом случае было бы достаточно использовать англосаксонский принцип «Ха́йли ла́йкли» (highly likely).

О сознательном нарушении норм международного гуманитарного права Украиной и коалицией западных стран с применением дезинформации

Международное гуманитарное право (ст. 37 Дополнительного протокола I) запрещает прибегать к вероломству, под которым понимаются «действия, направленные на то, чтобы вызвать доверие противника и заставить его поверить, что он имеет право на защиту или обязан предоставить такую защиту согласно нормам международного права, применяемого в период вооруженных конфликтов, с целью обмана такого доверия».

Общеизвестным и подтвержденным примером вероломных действий, включающих «симулирование капитуляции или симулирование намерения вести переговоры под флагом перемирия» являются подписание Минских соглашений и последующие многолетние заявления политиков высокого уровня по дезинформированию международной общественности о причинах их не выполнения. Такие дезинформационные заявления имели самую широкую информационную поддержку с использованием возможностей всех современных ИКТ.

Как заявила официальный представитель российского МИД Мария Захарова, «обман, на который в своё время осознанно пошли Германия, Франция и Украина в части сокрытия истинных целей Минских соглашений, должен быть документально закреплён и в дальнейшем квалифицирован в правовом пространстве».

Пропаганда как искусство манипулирования сознанием населения

Несколько десятилетий существует образное выражение: «пропаганда не делает из людей идиотов, она изначально на них рассчитана». В наше неспокойное «турбулентное» время сие высказывание не потеряло своей актуальности.

Рост востребованности пропаганды, прежде всего на Западе, связан с усилением агрессивности внешнеполитического курса США и их союзников по НАТО. Формирование заданной виртуальной реальности для населения американские и европейские элиты пытаются достичь не только внедрением понятий о либеральных ценностях, но и путем «русофобии», «переписывания истории» и внедрением «культуры отмены» («cancel culture»).

Заслуживает внимания феномен постнационализма, который по образному выражению политолога Александра Сосновского, является образцом извращенной теории демократии, когда создается некое общество на основе фактически законов расовой теории при полном отсутствии свободы слова. Свобода слова просматривается, контролируется и регулируется. В этом просматривается одна из причин «русофобии».

Бездоказательные утверждения властей США о том, что Россия является «тихой гаванью» для киберпреступников, лживы и безответственны. Это элемент гибридной войны. Такое заявление посла Российской Федерации А.Антонова в феврале 2023 г. распространило российское посольство в Вашингтоне.

В организации и ведении пропаганды в целях манипулирования сознанием населения западные специалисты в области пиар-технологий все больше уделяют внимание использованию социальных сетей, ТГ-каналов и социальной рекламы с учетом снижения доли среди людей, склонных к критическому мышлению. Специалистами отмечается рост числа натовских фабрик интернет-троллей и аффилированных с ними украинских PR-фирм.

Как работает машина «внушения» на Западе достаточно проанализировать пропагандистскую кампанию с привлечением всех мировых СМИ по освещению пандемии коронавируса в 2020-2021 годах, а также антироссийских информационных кампаний и акций различной направленности.

В этом контексте уместно привести недавнее заявление главы евродипломатии Жозепа Борреля о том, что Евросоюз помогает российским СМИ-иноагентам. Дословно: «Я не могу раскрывать детали, но поверьте мне, мы поддерживаем их не только на словах, но и на практике».

Приоритетными направлениями «зловредной деятельности» пропагандистской машины Запада на российском направлении определены темы межнациональной розни и миграционной политики, поляризации российского общества, проблематика территориальной целостности России, дискредитация первых лиц страны и органов государственной власти, подмена традиционных духовно-нравственных ценностей, а также результативность санкционных мер.

Прошедший год свидетельствует о повышении результативности правоохранительных органов России в борьбе с криминалом в цифровом мире, который ранее считался вседозволенным, анонимным и недосягаемым. Например, созданы юридические и технологические прецеденты в противодействии высокотехнологичному мошенничеству со стороны Telegram-каналов в соответствии с ст. 163 УК РФ, связанной с угрозой распространения различных сведений, способных нанести ущерб жертве или ее близким и родственникам. Следует отметить, что некоторые Telegram-каналы в процессе создания и распространения компромат-фейков сотрудничали с украинскими спецслужбами.

Цензура как способ содействия распространению лжи и фильтрации достоверной информации

В феврале текущего года Еврокомиссия (ЕК) отметилась критикой в адрес Twitter за недостаточный вклад в борьбу с дезинформацией. По сообщению Reuters, со ссылкой на заявление ЕК, Twitter хуже других БигТех-компаний соблюдает Кодекс практик против дезинформации (Code of Practice on Disinformation), разработанный на основе требований, изложенных в руководстве ЕК по борьбе с фейками 2021 года. Европейский регулятор намерен распространить на сервис более жесткие требования к модерации контента путем применения норм нового закона ЕС о цифровых услугах (DSA, 2022 г.).

На этом фоне Facebook блокирует каналы российских СМИ, не давая возможности им размещать рекламу и монетизировать контент. В то же время официальные заявления российских лиц помечаются как «false» (ложное). Имеются сведения, что этот способ цензуры осуществляет самопровозглашенная организация StopFake, получающая финансирование от Атлантического совета, фонда «Открытое общество» Дж.Сороса, министерств иностранных дел Чехии и Великобритании.

Еще несколько примеров из числа принимаемых в экстренном порядке мер, направленных на ужесточение цензуры.

Убедительными и заслуживающими внимания являются опубликованные результаты исследования, проведенное бывшим исполнительным редактором The Washington Post Леонардом Дауни-младшим и бывшим президентом CBS News Эндрю Хейвордом. Они пообщались с 75 представителями СМИ и пришли к выводу, что объективность теперь считается реакционным и даже вредным явлением. При этом мнения о необходимости ограничить свободу в СМИ придерживаются и руководители медиакомпаний.

Согласно исследованию новостного агентства РИА ФАН, агенты ЦРУ и богатые фонды руководят СМИ, чей контент, после предварительной цензуры, распределяют PR-фирмы (т.н. проект «Обмен русскоязычными новостями»).

О дезинформации и пропаганде в контексте международного права

Издательство Национального университета обороны (National Defanse University Press) разместило результаты проведенного исследования «Америка должна вступить в борьбу за стратегическую когнитивную территорию». Обращает внимание один из выводов, сделанных в данной работе, касающийся «рассмотрения вопроса о консолидации кибернетических операций, радиоэлектронной борьбы, поддержания связей с общественностью по информационному обеспечению военных действий, оказание помощи гражданским органам власти, поддержке «общественной дипломатии» и всех других совместных информационных функций в рамках централизованного управления»[2].

В начале августа 2020 года Центр глобального взаимодействия Государственного департамента США опубликовал специальный доклад, который по мнению авторов, содержит «первый в истории всесторонний анализ российской системы дезинформации и пропаганды» [1]. В последующем эта организация выпустила серию сообщений на тему «российской дезинформации».

Во всех этих документах термины «дезинформация» и «пропаганда» в сочетании с прилагательным «российская» трактуются исключительно в негативном смысле. Авторы обвиняют Российскую Федерацию в том, что она с использованием «дезинформации и пропаганды, направленной против США и их союзников и партнеров, стремится подорвать демократические институты, посеять страх и смятение, создать сомнение относительно демократических норм». Кроме того, целью «российской дезинформации», по мнению Вашингтона, является стремление представить Россию в качестве «невинной жертвы» распространения «исторического ревизионизма» и активизации деятельности зарубежных «русофобов» и «неонацистов».

Следует отметить, что в этих оценках отсутствует правовая составляющая. Действительно, в тех объективных материалах, которые публикуют российские СМИ, и в высказываниях официальных российских должностных лиц, трудно отыскать комплименты в отношении проводимой США и их союзниками внешней политики. Но это всего лишь российское видение современной внешнеполитической ситуации. Она не содержит каких-либо измышлений и выдумок. В этой связи, сама по себе американская оценка таких материалов как «дезинформация и пропаганда» может расцениваться как необъективная и, в свою очередь, враждебная России американская пропаганда и дезинформация.

Известно, что каждый субъект международных отношений может высказывать свои оценки происходящим событиям и явлениям. В этом и состоит неотъемлемое право на свободу информации, включающее «…свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ» как это закреплено в статье 19 Всеобщей декларации прав человека [3] и в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН №59 (1946 год). Отсюда следует, что информация может иметь любое содержание, которое отражает, в первую очередь «свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений» [2].

Складывается впечатление, что недовольство администрации США т.н. «российской дезинформацией и пропагандой» имеет отнюдь не правовую, а политическую и морально-нравственную основу. Однако в международных отношениях необходимо руководствоваться не эмоциями, а нормами международного права. Возникает вопрос – что же противозаконного в сообщениях российских СМИ и в официальных высказываниях российских должностных лиц, т.е. какие нормы существующего международного права они нарушают и нарушают ли вообще?

Для поиска ответа на этот вопрос следует начать с уточнения терминов. Общеизвестно, что под «дезинформацией» понимается ложная информация [3], т.е. информация о каких-то несуществующих в реальности событиях или явлениях. Термин «пропаганда» имеет значительно более широкое содержание и включают в себя распространение самой разнообразной информации, в том числе и дезинформации [3]. Иными словами, пропаганда может быть основана на правдивой, ложной и смешанной (правдивой и ложной) информации. Похожий смысл заложен в делении пропаганды на «белую», «черную» и «серую» («black propaganda», «white propaganda», «grey propaganda»), применяемом в министерстве обороны США [4].

Очевидно, что распространение правдивой информации не может считаться незаконным, если только она не подпадает под категорию «информации ограниченного распространения». Как правило, национальные законодательства всех государств включают в свою структуру нормы, ограничивающие распространение сведений, составляющих государственную, служебную, коммерческую, врачебную, персональную и иную тайну. В большинстве стран мира запрещено также распространять отдельные виды правдивой информации, противоречащей нормам морали, нравственности, а также информации, побуждающей ее получателей к совершению различного рода противоправных действий. Вся остальная правдивая информация может беспрепятственно распространяться в мировом информационном пространстве.

Теперь о ложной информации. Как это не парадоксально, международное право не содержит общего запрета на ее распространение. Более того, в военной время и во время вооруженных конфликтов дезинформация как один из способов военной хитрости разрешена международным гуманитарным правом: «Военные хитрости не запрещаются. Такими хитростями являются действия, направленные на то, чтобы ввести противника в заблуждение или побудить его действовать опрометчиво, но которые не нарушают каких-либо норм международного права, применяемых в период вооруженных конфликтов, и которые не являются вероломными, поскольку они не обманывают доверие противной стороны в отношении защиты, предоставляемой этим правом. Примерами таких хитростей являются следующие действия: использование маскировки, ловушек, ложных операций и дезинформация» [5].

В Таллинском руководстве одно из правил гласит, что «разрешается проводить кибероперации, которые расцениваются как военная хитрость».

Главный вопрос состоит в определении норм международного права, согласно которым дезинформация и пропаганда будут вне закона. Ответ на него содержится в ряде существующих международно-правовых актов ООН.

Например, мировое сообщество признает, что обязанностью государств является «воздержание от любых клеветнических кампаний, оскорбительной или враждебной пропаганды с целью осуществления интервенции или вмешательства во внутренние дела других государств» [6].

Кроме того, обязанностью государств признана борьба «против распространения фальшивых или искаженных сообщений, которые могут рассматриваться как вмешательство во внутренние дела других государств или как наносящие ущерб укреплению мира, сотрудничества и дружественных отношении между государствами и нациями» [7].

Противоправной будет любая информация (как правдивая, так и ложная), которая содержит «угрозы применения силы против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства» [8].

Незаконной будет распространяемая информация, если она нацелена на «подстрекательство подрывной, террористической или вооруженной деятельности, направленной на насильственное свержение строя другого государства» [9].

В мае 2019 года был обнародован т.н. Крайстчерчский призыв, обязывающий правительства и технологические компании ликвидировать террористический и насильственный экстремистский контент в Интернете [10]. Первоначально в ходе специального саммита Призыв подписали Франция, Новая Зеландия, Канада, Индонезия, Ирландия, Иордания, Норвегия, Сенегал, Великобритания и Европейская комиссия, а также такие высокотехнологичные компании как Amazon, Facebook, Dailymotion, Google, Microsoft, Qwant, Twitter и YouTube. Австралия, Германия, Индия, Италия, Япония, Нидерланды, Испания и Швеция не присутствовали на саммите, но также приняли Призыв. В настоящее время к призыву присоединилось всего 49 стран, в том числе США, а также Совет Европы и ЮНЕСКО.

В июне 2019 году Генеральный Секретарь ООН А.Гутерриш обратил внимание мирового сообщества на то что, в последнее время получила распространение т.н. «ненавистническая риторика», представляющая собой «любого рода коммуникацию в устной, письменной или поведенческой форме, которая носит враждебный характер или использует уничижительные или дискриминационные формулировки в отношении какого-либо лица или группы лиц по признаку того, кто они есть, или, иными словами, по признаку их религии, этнического происхождения, национальности, расы, цвета кожи, социального происхождения, пола и других факторов идентичности» [11].

По словам главы ООН, ведущую роль в этом процессе играют информационно-коммуникационные технологии, которые экспоненциально усиливают такого рода высказывания и обеспечивают коммуникацию и вербовку экстремистов в Интернете [12].

В изданном недавно руководстве Международного Комитета Красного Креста [13] распространение любой (а не только ложной) информации, имеющей ненавистническую и иную антигуманную направленность, ведущую к гуманитарным последствиям [14], вскользь названо «вепонизацией информации» (weaponization of information). Такая оговорка в официальном документе международной организации весьма симптоматична. Судя по всему, в перспективе можно ожидать, что «российская дезинформация и пропаганда» при необходимости будет квалифицироваться Западом в качестве «злонамеренной деятельности» или «информационного оружия», т.е. одного из средств информационно-психологического поражения противника. В свою очередь, это означает потенциальную возможность привлечения «виновных» в ее распространении к уголовной ответственности за совершение преступлений против международного мира и безопасности человечества.

Приведенные примеры закрепления противоправного характера распространяемой информации, в том числе в форме дезинформации или пропаганды, свидетельствуют об их фрагментарности и недостаточной правовой завершенности на уровне международного права. Вместе с тем они могут быть использованы для квалификации отдельных противоправных деяний, связанных с распространение информации, том числе ложного содержания.

Наиболее взвешенно эта проблема проработана Советом Европы применительно к криминализации пропаганды расизма и ксенофобии, а также одобрения или оправдания геноцида или преступлений против человечества. Впервые предпринята попытка обеспечить должный баланс между свободой выражения мнений и юридическими ограничениями распространения информации подобного рода. В Дополнительном протоколе к Конвенции Совета Европы о киберпреступности, закреплено положение о том, что можно не криминализовать пропаганду, которая «способствует или подстрекает к дискриминации, не связанной с ненавистью или насилием, при условии доступности других эффективных средств защиты» [15]. Это означает, что пропаганда, не направленная на возбуждение в обществе ненависти и насилия, но способствующая проведению в нем каких-либо разделительных линий, не является преступлением, а меры реагирования на нее не должны включать уголовное преследование.

Ответ на вопрос об иных мерах реагирования пока находится вне поля зрения существующего международного права. Наиболее приемлемым средством защиты от такой пропаганды пока представляется контрпропаганда, призванная сгладить или нейтрализовать нанесенный ущерб.

Таким образом, дезинформация и пропаганда, а также любая иная информация в мирное время могут считаться противоречащими существующему международному праву не всегда, а только в том случае, если они направлены на совершение следующих противоправных деяний:

- призывы к осуществлению интервенции или вмешательства во внутренние дела других государств;

- угрозы применения силы против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства;

- подстрекательство подрывной, террористической или вооруженной деятельности, направленной на насильственное свержение строя другого государства;

- публичное оскорбление лиц или группы лиц по причине того, что они имеют отличную расу, цвет кожи, национальное или этническое происхождение, или религию, а также угрозы совершения преступления в отношении этих лиц;

- публичное отрицание или умаление отрицательных последствий, одобрение или оправдание геноцида, или преступлений против человечества, в том числе пропаганда агрессивной войны;

- распространение информации в Интернете в условиях вооруженного конфликта или другой ситуации насилия, которое может привести к тому, что пострадавшие люди, а также гуманитарный персонал и добровольцы подвергнутся новому или повышенному риску гуманитарных последствий.

Анализ содержания этих деяний свидетельствует о том, что основное значение при проведении квалификации незаконности распространяемой информации следует считать не истинность или ложность ее содержания, а направленность на призывы к применению силы или оправдание такого применения, а также возбуждение в обществе ненависти и насилия.

В этой связи следует отметить, что распространение российскими СМИ политической и иной объективной информации не нарушает вышеперечисленные нормы международного права и полностью отвечает общепризнанному принципу свободы информации. Проблемным является вопрос о том, когда и в каких условиях должна заканчиваться «свобода слова» и начинаться ее ограничение, в том числе путем цензуры. Заявления об «использовании Кремлем информации как оружия» и требования «привлечь его к ответственности» имеют сугубо политический характер, т.к. в современном международном праве не содержится никаких правовых норм для проведения подобных оценок и вынесения обвинительных вердиктов.

Очевидно, что неприкрытая правда не всегда и не всем может нравиться, тем более, когда она разрушает удобные стереотипы, сложившиеся в последнее время. Политические предпочтения не могут быть основанием для ведения дел на мировой арене. Единственным надежным и цивилизованным фундаментом построения отношений между членами мирового сообщества было и остается международное право.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Литература:

1. Special Report: Pillars of Russia’s Disinformation and Propaganda Ecosystem, Global Engagement Center, U.S. Department of State, August 2020 (https://www.state.gov/briefing-with-special-envoy-lea-gabrielle-on-the-gec-special-report-pillars-of-russias-disinformation-and-propaganda-ecosystem/).
2. Всеобщая декларация прав человека, принятая и провозглашенная резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи от 10 декабря 1948 года
3. Толковый словарь русского языка, С.И.Ожегов, Н.Ю.Шведова, Издательство «Азь», 1992 г.
4. JP 1-02 Department of Defense Dictionary of Military and Associated Terms (Joint Pub 1-02), 12 April 2001, (As Amended Through 2 July 2007).
5. Пункт 2 статьи 37 Дополнительного протокола к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I), 1977 года.
6. Статья II j) Декларации о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств, принятой резолюцией 36/103 Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1981 года.
7. Статья III d) Декларации о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств, принятой резолюцией 36/103 Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1981 года.
8. Пункт 4 статьи 2 Устава ООН.
9. Статья I Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, принятая резолюцией 2625 (XXV) Генеральной Ассамблеи ООН от 24 октября 1970 года.
10. Крайстчерчский призыв (https://www.christchurchcall.com/). Назван в честь новозеландского города, в котором 51 член мусульманской общины был убит в ходе теракта 15 марта 2019 года, который транслировался в прямом эфире в социальных сетях.
11. Стратегия и План действий Организации Объединенных Наций по борьбе с ненавистнической риторикой от 18 июня 2019 года, (https://www.un.org/en/genocideprevention/hate-speech-strategy.shtml).
12. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш объявил войну разжиганию ненависти, заявив во вторник государствам-членам, что мы все должны «лучше заботиться друг о друге», 18 июня 2019, (https://news.un.org/en/story/2019/06/1040731).
13. Misinformation, Disinformation and Hate Speech in Armed Conflict and Other Situations of Violence. A Practical Guide for Field Teams, International Committee of the Red Cross, February 2021.
14. В соответствии с Руководством МККК (см. пункт 12) к гуманитарным последствиям могут относиться перемещение; смерть; исчезновение; утрата или уничтожение имущества; потеря дохода; физический, психический/психологический и социальный ущерб или травма; стигматизация; разделение семьи, отказ в доступе к услугам (образования, здравоохранения, жилья, питания и др.). Гуманитарные последствия могут также заключаться в создании или обострении существующего насилия, ответных актах и гуманитарных потребностях, а именно в жилье, продовольственных и непродовольственных товарах, медицинском обслуживании, психологической и психосоциальной поддержке, экономической поддержке, доступе к услугам, доступе к своевременной и актуальной на местном уровне информации, юридическим консультациям и поддержке или доступе к Интернету.
15. Пункт 2 статьи 3 Дополнительного протокола к Конвенции о преступлениях в сфере компьютерной информации, об инкриминировании расистских актов и совершенного ксенофоба при помощи информационных систем. Страсбург, 28 января 2003 года.

[1] https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/16907169

[2] https://ndupress.ndu.edu/Media/News/News-Article-View/Article/3264639/america-must-engage-in-the-fight-for-strategic-cognitive-terrain/. 18 января 2023 года, полковник Дэниел С. Холл, «Америка должна вступить в борьбу за стратегическое когнитивное пространство».

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs