ENGLISH
11:07 19.10.2022 • 
Система международных отношений деградирует, амбиции авторитарных лидеров провоцирует повсеместный хаос, - считают на Западе. Глобальный политический ландшафт переформатируется, и главной причиной этого процесса является воля все большего числа стран к достижению политической самостоятельности и равноправия в отношениях со всеми партнерами, - отвечают на Востоке. При этом факты в зависимости от формулировок не меняются и свидетельствуют о появлении новых или возрождении старых центров силы.
Еще в 1996 году Самюэль Хантингтон в книге «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» предсказывал: «В какой-то момент Турция, возможно, пожелает отказаться от унизительной зависимости от западноевропейского клуба и вернет себе лидерство в исламском мире… Чтобы сделать это, нужно отвергнуть наследие Ататюрка…, а также найти лидера такого же масштаба, который сочетал бы религиозные традиции с политической легитимностью и стремился к возрождению Турции и ее превращению в централизованное государство»[i].
Этот момент наступил: массовые антиправительственные протесты 2013 года и попытка государственного переворота три года спустя, в подготовке которых турецкое руководство, по сути, обвинило западных союзников, инициировали политический дрейф Анкары на Восток, ну или, по крайней мере, от Запада. Но результатом этого процесса стало не «лидерство в мусульманском мире», а неожиданное сближение члена НАТО и кандидата на вступление в Европейский союз с Россией.
Кстати, такому исходу в немалой степени поспособствовал нынешний американский президент, еще в 2019 году пригрозивший «изолировать деятельность Эрдогана в регионе» и даже свергнуть его, правда «не переворотом, а выборами», поддержав оппозицию[ii], т.е. устроить ему «цветную революцию». В Турции не принято пропускать угрозы мимо ушей.
Сегодня необходимость поддерживать конструктивные отношения с Россией велика как никогда. В 2002 году Партия справедливости и развития Реджепа Тайипа Эрдогана победила на выборах на волне критики тяжелейшего социально-экономического положения страны, но следующим летом ситуация может не повториться. Экономика буксует, инфляция выходит из-под контроля и торгово-экономические отношения с Россией становятся чуть ли не «спасательным кругом» для нынешнего турецкого руководства.
Все последние годы в качестве одного из главных инструментов для поддержания своего рейтинга в глазах избирателей турецкий президент считал использование «жесткой силы» во внешней политике, прежде всего – на сирийском направлении. Теперь же все большее значение он придает миротворческой деятельности на Балканах, на Южном Кавказе, а главное – пытается сыграть роль посредника между Москвой и даже не Киевом, а коллективным Западом. Турция уже поспособствовала заключению «зерновой сделки», обмену военнопленными, проведению российско-украинских переговоров (правда, безрезультативных, но это не ее вина). В прессе появляются сообщения о некоем плане Эрдогана по урегулированию ситуации в Украине – с привлечением к переговорам России, с одной стороны, и США, Франции, Германии и Великобритании, с другой. В Вашингтоне план, якобы, одобрили. Степень правдивости этой информации оценить сложно, но по признанию Financial Times, Евросоюз сегодня уже «нуждается в Турции как в посреднике» для контактов с Россией[iii].
Москва, со своей стороны, на фоне жесткого санкционного давления также заинтересована в тесном сотрудничестве с Анкарой, благо за последние годы, несмотря на несовпадение целей и интересов по многим вопросам, в двусторонних отношениях наши страны научились делать ставку на прагматизм.
Турция становится для России если не ключевой, то одной из важнейших стран в сфере торговли и экономики, прежде всего – в деле построения логистических цепочек. Не просто так Евросоюз все настойчивее требует от Турции объяснить взрывной объем торговли с Россией, а в Вашингтоне открыто угрожают своему союзнику введением жестких экономических ограничений.
Конечно, никуда не исчезла конкуренция между Турцией и Россией - в той же Сирии, например. Сейчас там сохраняется патовая ситуация: демонстрация слабости, то есть односторонних уступок, может подорвать внешнеполитические позиции и Москвы, и Анкары. Вместе с тем продолжаются поиски выхода из создавшегося положения: и Сергей Лавров, и Дмитрий Песков говорят о том, что Москва «понимает» опасения турецких партнеров касательно террористических угроз, исходящих с сирийской территории. Одновременно Анкара и Дамаск при поддержки Москвы установили и поддерживают постоянные контакты в рамках решения проблемы терроризма и обеспечения территориальной целостности Сирии.
Так или иначе в итоговом коммюнике российско-турецких переговоров на высшем уровне, состоявшихся в Сочи 5 августа, двусторонние отношения названы «искренними, откровенными и доверительными». Подтверждением этих дефиниций стали события последнего времени.
В финансовой сфере достигнута договоренность об оплате четверти поставок росийского газа на турецкий рынок в рублях, обсуждается возможность учреждения независимого от американских и европейских финансовых центров российско-турецкого банка, чьи банкоматы принимали бы российские карты «Мир». Более того, это же финансовое учреждение могло бы обеспечивать транзакции по внешнеторговым операциям между компаниями двух стран - опасаясь возможных рестрикций со стороны США и ЕС, турецкие банки нередко «тормозят» такие платежи. В качестве альтернативного варианта эксперты рассматривают и открытие в Турции дочерних российских банков с теми же функциями.
Наконец, беспрецедентным проявлением доверия к турецким партнерам стало озвученное российским президентом предложение аккумулировать в Турции потоки российского газа, идущие на европейский рынок. Выступая 12 октября на форуме «Российская энергетическая неделя», Владимир Путин заявил: «утраченный объем транзита по «Северным потокам» по дну Балтийского моря мы могли бы переместить в регион Черного моря и сделать таким образом основными маршрутами поставки нашего топлива, нашего природного газа в Европу через Турцию, создав в Турции крупнейший газовый хаб для Европы, — если, конечно, в этом заинтересованы наши партнеры»[iv].
Министр энергетики Турции Фатих Донмез пообещал тогда обдумать это предложение. Но уже через два дня Эрдоган заявил, что соответствующим ведомствам двух стран поручено «незамедлительно» начать реализовывать российскую инициативу.
По мнению главы «Газпрома» Алексея Миллера, работы по перезапуску поврежденных взрывами «Северных потоков» могут занять годы, и российская сторона готова не только расширить пропускную мощность «Турецкого потока», но и предлагает создать площадку торговли газом на границе Турции и Европейского союза. А вице-премьер РФ Александр Новак уточнил: мощность «Турецкого потока» может быть расширена с 31 до 63 млрд кубометров в год.
Ряд экспертов сомневается в возможности и целесообразности реализации турецкого хаба, называя две главные причины для пессимизма. Во-первых, для возобновления масштабных закупок российского газа нужен политический прорыв в отношениях России с Западом. А пока он не случится, зачем строить новый газопровод? Достаточно перезапустить или вывести на полную мощность уже существующие. Во-вторых, напоминают о том, что укладка на морсое дно последних 6% «Северного потока — 2» силами российских компаний после выхода из проекта западных участников заняла почти год, а в Черном море придется полагаться только на собственные силы. К тому же и глубины здесь больше.
Оптимисты же отвечают, что Турция, давно стремящаяся стать транзитером (а то и продавцом) российского, азербайджанского, иранского, иракского, казахского и туркменского газа в Европу и создавшая развитую газотранспортную инфраструктуру, готова поставлять на запад «обезличенное» топливо, коль скоро тамошние контрагенты не желают покупать российское. Далее, газовые потоки можно направить в Турцию через Азербайджан, с которым у России вполне добрососедские и стабильные отношения. Построить же новые наземные трубопроводы намного проще и дешевле, нежели морские.
В заключение предположим, что динамика российско-турецких отношений, по разным причинам, но явно, позволяет им в обозримом будущем перерасти уровень партнерских, а то и «стратегически партнерских».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
