Россия и Латиноамерика в условиях геополитического перелома

В силу ряда объективных причин Латинская Америка имеет для Российской Федерации самостоятельную геополитическую и геоэкономическую значимость. Особенно отчетливо это проявилось на фоне кризисных событий на Украине текущего 2022 года и Специальной военной операции России. Какие это причины? Рассмотрим их с именитым экспертом.

Мой собеседник – известный российский ученый, специалист в области ибероамериканистики, доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам Российской академии наук (ИНИОН РАН) и Института Латинской Америки (ИЛА РАН) Петр Павлович ЯКОВЛЕВ.

…За последние два десятилетия в российско-латиноамериканских отношениях происходило накопление опыта взаимовыгодного сотрудничества в политико-дипломатической и торгово-экономической областях, которое сохранялось несмотря на резкие изменения мировой хозяйственной конъюнктуры, глубокие кризисные потрясения, а также неблагоприятные внутренние обстоятельства. Интерес к взаимодействию с латиноамериканскими странами, как правило, возрастал в периоды обострения противоречий Москвы с коллективным Западом. Так было в 2014 году после присоединения к России Крыма и повторилось в связи с финансово-экономической войной США и Евросоюза против РФ, ставшей реакцией на специальную операцию российских вооруженных сил на Украине. В обоих случаях Москва имела возможность опереться на дипломатическую поддержку ряда государств региона и использовать в своих интересах неучастие латиноамериканцев в антироссийских санкциях.  В нынешних радикально меняющихся международных условиях интенсификация и наполнение новым содержанием взаимодействия с Латинской Америкой, особенно в торгово-экономической сфере, могут и должны стать частью долговременной стратегии России, направленной на приоритетное развитие отношений с государствами не-Запада.

«Международная жизнь»:  В отношениях России с государствами Латинской Америки (или, как мы ее еще называем, Латино-Карибской Америки – ЛКА) 2022-й дипломатический год начался со знаковых визитов в Москву двух латиноамериканских политических тяжеловесов: президента Аргентины Альберто Фернандеса и президента Бразилии Жаира Болсонару. С чем, на ваш взгляд, связаны эти два важных события?

Петр Яковлев:  Почти синхронное посещение российской столицы главами столь крупных и экономически развитых стран ЛКА, прежде всего, уверен, связано с их стремлением к дальнейшему расширению делового сотрудничества с нашей страной на этапе выхода из коронакризиса. Подтверждением этой позиции явились итоги переговоров Альберто Фернандеса и Жаира Болсонару с президентом Владимиром Путиным. По мнению их участников, обе встречи «прошли в деловом и конструктивном ключе», позволили укрепить «тесное обоюдовыгодное сотрудничество», определить перспективные области взаимодействия. В частности, в рамках российско-аргентинских отношений важным достижением явилась совместная борьба с распространением коронавирусной инфекции. Аргентина стала первой страной в Западном полушарии, использовавшей вакцину «Спутник V» и локализовавшей ее производство как для внутреннего рынка, так и для экспорта в другие латиноамериканские страны.

Партнерство России с Бразилией, подчеркнул президент Путин, «охватывает самые разные сферы». Кроме наращивания двусторонних обменов (в 2021 году товарооборот вырос на 87%), Москва и Бразилиа тесно взаимодействуют на международной арене, в том числе в ООН, БРИКС, «Группе двадцати». В планах двух стран – расширять сотрудничество в энергетике, химической промышленности, фармацевтике, мирном освоении космического пространства, нано- и биотехнологии. Стратегическая цель, как ее определил Ж. Болсонару, состоит в придании «новой динамики технологическому альянсу между Бразилией и Россией».

Реальная угроза выполнению этих и других планов российско-латиноамериканского взаимодействия возникла в связи с проведением военной спецоперации РФ на Украине и введением западными государствами беспримерно широких и жестких финансовых и торгово-экономических рестрикций в отношении Москвы. Как отмечалось на страницах влиятельного американского журнала Foreign Affairs, новые пакеты антироссийских санкций означали, что от сдерживания России Запад перешел к ее «экономическому изнурению». В этих условиях развитие партнерского сотрудничества России с Латинской Америкой может рассматриваться как один из способов найти альтернативные Западу экспортные и импортные рынки, получить доступ к необходимым отечественной экономике ресурсам и технологиям.

«Международная жизнь»:  Теперь, Петр Павлович, давайте поговорим в целом о связях России со странами ЛКА. Как развивались наши отношения и в каком состоянии находятся сегодня?

«Международная жизнь»:  Российско-латиноамериканское сотрудничество в его современном виде сложилось в конце первого и начале второго десятилетий текущего столетия, когда отношения РФ с рядом стран региона вышли на уровень стратегического партнерства. Данное обстоятельство получило правовое закрепление в официальных документах и отразило наступление нового этапа российско-латиноамериканского взаимодействия на международной арене.

В середине 2010-х годов формат стратегического партнерства стал характеризовать связи России с Аргентиной, Бразилией, Венесуэлой, Кубой, Никарагуа, Перу и Эквадором. В различных сферах заметно продвинулось взаимодействие с Боливией, Гайаной, Мексикой, Парагваем, Перу, Чили, рядом других стран.

Траектория политического и экономического сотрудничества Российской Федерации с государствами Латинской Америки указывает на то, что роль драйвера российско-латиноамериканского сближения сыграла взаимодополняемость их экономик, присущее сторонам стремление к диверсификации внешнеэкономических связей. Именно эти факторы легли в фундамент динамичного роста торговли РФ с ЛКА в период 2001-2013 годов. Тогда объем российско-латиноамериканского товарооборота увеличился в 3,2 раза и в 2013-ом вплотную приблизился к отметке в 19 млрд долл. – максимальный показатель за первые два десятилетия XXI века. Причем экспорт РФ на рынки стран ЛКА демонстрировал опережающую динамику, вырос в 5.3 раза и превысил 10.6 млрд долл. (свыше 56% совокупного торгового оборота).

В рамках стратегического партнерства отечественные товаропроизводители приняли участие в процессах регионализации и глобализации латиноамериканской экономики, приобретали дополнительные навыки ведения международного бизнеса в условиях жесткой конкуренции. Такого рода опыт для российских предпринимателей, перед которыми стояла актуальная задача продвижения на мировые рынки промышленных изделий и другой несырьевой продукции, был чрезвычайно важен. Нельзя не учитывать и геостратегический аспект российско-латиноамериканского сближения, недооценивать то обстоятельство, что партнерские отношения Российской Федерации с государствами ЛКА складывались на близких рубежах США. В этом контексте следует подчеркнуть тот политический эффект, который имела поездка президента Владимира Путина на Кубу, в Никарагуа, Аргентину и Бразилию в июле 2014 года и его встреча с лидерами большинства южноамериканских стран в ходе бразильского саммита БРИКС. По мнению зарубежных наблюдателей, этот дипломатический демарш стал для Белого дома неприятным сюрпризом, отражением глубоких геополитических сдвигов, происходивших на пространстве к югу от Рио-Гранде.

Таким образом, за первые полтора десятилетия XXI века Россия и Латинская Америка значительно продвинулись в налаживании экономического и политического сотрудничества. Однако в середине и второй половине 2010-х этот процесс столкнулся с проблемами, которые не только затруднили выполнение намеченных планов, но и в отдельных случаях перечеркнули уже согласованные совместные инициативы в хозяйственной области. Давая оценку таким явлениям, можно утверждать, что они стали следствием как внешних (международных), так и внутренних (национальных) факторов.

В первом случае речь идет о почти тотальном ухудшении в 2014-2016 годах мировой конъюнктуры для стран-экспортеров энергоносителей, сырьевых и продовольственных товаров, в число которых входит Россия и большинство латиноамериканских государств. Согласно данным компании Bloomberg, в октябре 2015 года уровень цен на международных рынках на многие из этих товаров был самым низким с 1999 года, что в решающей степени объяснялось торможением роста формирующихся рыночных экономик азиатских стран, в первую очередь КНР, а также рецессией в Европе и Японии. В результате в период 2011-2015 гг.  цены на нефть упали (в среднем) на 46%, на природный газ – на 82, никель – 59, алюминий – 54, медь – 41, кофе – 61, сахар – 58, пшеницу – 56, соевое масло – 52, кукурузу – на 32%.

В дополнение к этому внешние шоки вошли в резонанс с накопившимися внутренними проблемами, основной из которых стал кризис той модели социально-экономического развития, которая функционировала в государствах ЛКА в 2003-2012 гг. (в период так называемого «золотого десятилетия) и обеспечивала им сравнительно устойчивое улучшение ключевых макроэкономических показателей. По оценке Экономической комиссии ООН для Латинской Америки и Карибского бассейна (ЭКЛАК), совокупный ВВП региона в 2015 году сократился на 0,7%, а экспорт – на 14%. Причем среди стран, больше других пострадавших от кризисных потрясений, фигурировали крупнейшие стратегические партнеры России в регионе: Аргентина, Бразилия, Венесуэла.

В полосу испытаний вошла и российская экономика. Как и в Латинской Америке, в России забуксовала та модель роста, которая оформилась в «тучные годы» беспрецедентно высоких мировых цен на углеводороды. Импульсы ускоренного хозяйственного развития в значительной мере были погашены чередой макроэкономических просчетов, общим антимодернизационным климатом широко разрекламированной «стабильности» (на практике – памятным застоем) и кроме того – неблагоприятной внешнеторговой конъюнктурой. В 2015 г. (по разным оценкам) ВВП Российской Федерации сократился на 2,3 – 3,7%, а все последующие годы отечественная экономика демонстрировала темпы прироста ниже среднемировых. Все эти факторы не могли не отразиться негативно на динамике российско-латиноамериканской торговли, объем которой в 2015-2020 годы заметно уступал рекордным показателям 2011-2013-х. Особенно неблагоприятным был «ковидный» 2020 год, когда товарооборот «просел» на 15% по сравнению с предыдущим годом. Кроме того, именно в указанный период в долгосрочной государственной стратегии Москвы и ведущих латиноамериканских стран произошел знаковый геоэкономический поворот в сторону преимущественного развития отношений с государствами Азиатско-Тихоокеанского региона. Для России он материализовался в выдвижении концепции «Большого евразийского партнерства» и в приоритетном политико-дипломатическом курсе на интенсификацию всесторонних связей с Китаем и другими странами Азии с прицелом на формирование Большого евразийского политического и экономического пространства. В странах латиноамериканского региона «поворот к Азии» выразился, в первую очередь, в беспрецедентном по своим масштабам увеличении торговых и инвестиционных связей с Китаем. Это негативным образом сказалось на отношениях ЛКА с другими внешнеэкономическими партнерами, включая Россию, которые на ряде ключевых направлений очевидно уступали более активным китайским конкурентам.

Таким образом, в условиях глобальной турбулентности синхронно сложившиеся тенденции социально-экономического развития Латинской Америки и России, а также их обновленные геоэкономические ориентиры и приоритеты, объективно не способствовали продвижению вперед российско-латиноамериканского стратегического партнерства, которое характеризовалось снижающейся динамикой и становилось все более декларативным. Подобное развитие событий вызывало обоснованную озабоченность тех представителей политического и экономического истеблишмента обеих сторон, которые учитывали геостратегическую значимость отношений РФ и ЛКА и видели необходимость перезагрузки механизмов и инструментов сотрудничества.

Попыткой стимулировать российско-латиноамериканское взаимодействие стали уже упомянутые визиты в Москву в феврале 2022 года президентов Аргентины и Бразилии – традиционных торгово-экономических партнеров России. Однако реализация достигнутых договоренностей в решающей степени зависит от того, сколь быстро будут преодолены негативные последствия украинского кризиса.

«Международная жизнь»:  Петр Павлович, а как изменились и стали складываться российско-латиноамериканские отношения после начала Россией 24 февраля специальной военной операции на Украине? Какова в целом и в частности реакция стран ЛКА на эти события?  

Петр Яковлев:  Специальная военная операция России на территории Украины вызвала геополитический шок во всем мире. Не стали исключением и страны Латинской Америки. В этой связи целесообразно напомнить их отношение к кризисным событиям 2013-2014 годов, когда в результате де-факто государственного переворота было свергнуто легитимно избранное, но дискредитированное и утратившее внутриполитическую поддержку правительство В.Ф. Януковича, а полуостров Крым после 60 лет пребывания в составе сначала Украинской ССР, а затем – постсоветской независимой Украины, был в соответствии с пожеланием подавляющего большинства его жителей возвращен Российской Федерации.

Острейший институциональный конфликт на Украине тех лет вызвал озабоченность в руководящих кругах латиноамериканских стран, большинство из которых поддерживали нормальные отношения и с Россией, и с Украиной, и заставил местные элиты обозначить свою позицию по этому вопросу. При этом регион дал противоречивые политические ответы на вызовы, брошенные украинским кризисом, что объяснялось различной идеологической направленностью правивших в странах ЛКА режимов.

Царившие в верхних эшелонах власти настроения со снайперской точностью отразили результаты голосования на Генеральной Ассамблеи ООН 27 марта 2014 г. по проекту антироссийской по сути резолюции N A/68/L.39 «Территориальная целостность Украины» (Резолюция 68-й сессии). Голоса 33 государств региона распределились следующим образом:

Четыре страны проголосовали против резолюции – Боливия, Венесуэла, Куба и Никарагуа. Поскольку в общей сложности в пользу России выступили 10 государств, то удельный вес Латинской Америки был весьма велик; 13 стран поддержали резолюцию: Багамы, Барбадос, Гаити, Гватемала, Гондурас, Доминиканская Республика, Колумбия, Коста-Рика, Мексика, Панама, Перу, Тринидад и Тобаго, Чили. 14 государств воздержались: Антигуа и Барбуда, Аргентина, Бразилия, Гайана, Доминика, Парагвай, Сальвадор, Сент-Китс и Невис, Сент-Винсент и Гренадины, Суринам, Уругвай, Эквадор, Ямайка. В этом случае доля государств ЛКА в общем количестве воздержавшихся делегаций (58) составила почти 25%, что ощутимо превысило удельный вес региона в общем числе стран-членов ООН (17%). Кроме того, Белиз и Гренада отсутствовали при голосовании.

Анализируя приведенную информацию, можно констатировать, что голосование представителей государств ЛКА в 2014 году было для России в целом более благоприятным, чем позиция, занятая делегатами большинства стран других регионов мира. В целом, по моему мнению, в тот момент российско-латиноамериканские отношения выдержали стресс-тест украинским кризисом.

Сложнее дело обстояло в 2022 году, когда Москва сначала признала самопровозглашенные народные республики с центрами в Луганске и Донецке, а затем предприняла Специальную военную операцию, целью которой провозглашалась «демилитаризация и денацификация Украины», освобождение страны от «крайних националистов и неонацистов». Поскольку западные государства во главе с США консолидировано встали на сторону Киева и оказали ему не только политико-дипломатическую и финансовую, но и военную поддержку, то можно констатировать, что вязкое геополитическое противостояние России и Запада вступило в острую силовую фазу в форме так называемой гибридной войны, одной и задач которой стала изоляция РФ от внешнего мира, в частности, путем последовательной блокировки ее внешнеэкономических связей.

В результате вооруженная спецоперация на Украине в 2022 году в сфере международных отношений обернулась для России гораздо более чувствительными последствиями (прежде всего, в виде нескольких волн жестких финансово-экономических санкций) чем те, которые пришлось пережить нашей стране после событий 2014 года. Это в полной мере проявилось в реакции мирового сообщества на российскую спецоперацию. Говоря точнее, первым и главным негативным следствием военного конфликта на Украине стало значительно более широкое международное осуждение действий Москвы, которые во многих странах, включая большинство латиноамериканских, были восприняты как «неспровоцированная, несправедливая и неоколониалистская» акция крупной ядерной державы в отношении заведомо слабого соседа.

В частности, в Латинской Америке сразу после начала конфликта с подобными оценками и требованием вывести российский воинский контингент с территории Украины выступили руководители Аргентины, Колумбии, Парагвая, Чили, Уругвая, Эквадора и ряда других государств. Несколько более умеренную позицию заняли лидеры Мексики и Перу, призвавшие конфликтующие стороны к прекращению враждебных действий и возвращению к мирному диалогу. Открыто на сторону России встали Венесуэла, Куба, Никарагуа. В частности, венесуэльский министр иностранных дел Феликс Пласенсиа подчеркнул, что его страна «поддерживает борьбу Путина против воинственных устремлений НАТО». Курьезная ситуация сложилась в Бразилии, исполняющей обязанности непостоянного члена Совета Безопасности ООН. Ее президент Ж. Болсонару в своих выступлениях дипломатично обошел острую тему российско-украинского кризиса, тогда как вице-президент Амилтон Моуран заявил, что введения экономических санкций в отношении РФ недостаточно и что «необходимо применение силы». Тем самым высокопоставленный чиновник вошел в диссонанс и с главой государства, и с дискурсом бразильского МИДа, официальная позиция которого сводилась к поиску «мирного решения конфликта».

Чем руководствовались отдельные латиноамериканские государства, определяя свой подход к российско-украинскому конфликту? Здесь следует выделить ряд основополагающих факторов, которые, разумеется, не исчерпывают все разнообразие взглядов и позиций, но формируют их базис.

Во-первых, Латинская Америка – сравнительно аморфная общность идеологически и политически раскоординированных 33 независимых малых, средних и крупных государств, дипломатический вес которых (особенно в решении внерегиональных конфликтов) не является решающим. Отсюда – распространенное в регионе стремление сглаживать острые международно-политические углы, зачастую действовать по ситуации, осторожно оценивая потенциальные риски и корректируя собственную позицию с берущими верх трендами. Подобного рода подход особенно характерен для крупнейших государств ЛКА– Аргентины, Бразилии, Мексики.

Во-вторых, основная группа латиноамериканских стран, несмотря на колоссальное усиление в регионе торгово-экономических позиций Китая, продолжают финансово зависеть от США и/или поддерживают с северным соседом тесные союзнические отношения. Пример – Колумбия, являющаяся единственным в ЛКА партнером НАТО за пределами североатлантического региона (так называемый Partner across the globe). Такие государства, как правило, действуют на внешнем контуре с постоянной оглядкой на Вашингтон, смотрят на международные конфликты сквозь его очки, а более или менее интенсивные контакты с противниками США рассматривают как токсичные.

В-третьих, в ЛКА сформировалась группа стран – Венесуэла, Куба, Никарагуа, экономически и политически тесно связанных с Россией и во многом разделяющих взгляды Москвы на ключевые международные вопросы. Проблема в том, что все члены этой «тройка» находятся в тяжелом положении. Их правящие режимы не только вынуждены преодолевать огромные хозяйственные трудности, но и постоянно  находятся под политическим прессом внутренней оппозиции и враждебных внешних сил во главе с США, которые не упускают шансов для оказания давления на Каракас, Гавану и Манагуа, в частности, обвиняя их (не без оснований) в «систематических нарушениях прав человека» и преследовании политических оппонентов.

Как и в 2014 г., с началом российской военной спецоперации в феврале 2022 г. отношение латиноамериканских государств проявилось в ходе рассмотрения этого конфликта в ООН.

Центральным событием стала 11-я чрезвычайная специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН (28 февраля – 2 марта 2022 г.), принявшая носившую рекомендательный характер резолюцию ES-11/1 с требованием немедленного вывода российских войск с украинской территории и отмены решения президента РФ о признании Донецкой и Луганской народных республик. Резолюция была принята 141 голосом «за» при 5 голосах «против» (Россия, Беларусь, КНДР, Сирия и Эритрея) и 35 воздержавшихся. В числе последних фигурировали четыре латиноамериканские страны: Боливия, Куба, Никарагуа и Сальвадор. Венесуэла не могла участвовать в голосовании, поскольку не уплатила полагающийся взнос в бюджет ООН.

Результаты голосования отразили в целом неблагоприятные для Москвы подвижки, которые произошли в позиции латиноамериканских стран по «украинскому вопросу» на фоне развертывания спецоперации вооруженных сил РФ в Донбассе и других районах. Действия руководства России явились для государств ЛКА настолько неожиданными и радикальными, что в глазах латиноамериканцев свидетельствовали о тектоническом сдвиге геополитического и геоэкономического ландшафта, эффекты которого для региона еще предстояло просчитать. Речь шла, по мнению местных аналитиков, о глубоком переформатировании существующего глобального устройства и складывании нового миропорядка.

Стремясь осмыслить фундаментальные причины и вероятные последствия перешедшего в острую фазу российско-украинского конфликта, многие авторитетные представители экспертного сообщества и политического истэблишмента стран Латинской Америки были склонны расценивать происходящие драматические события как результат незавершенной холодной войны. Отмечалось, что достигнутый мир был «хрупок как стеклянный бокал», а стратегия НАТО, направленная на продвижение на восток, к российским границам, все больше воспринималась в Кремле в качестве экзистенциальной угрозы национальной безопасности, требовавшей адекватного ответа.

Отсюда – наблюдаемый уже в течение ряда лет переход исторического противостояния России с Западом в формат гибридной войны, которая интерпретируется в Латинской Америке как многослойное международное противоборство, включающее не только (и не столько) вооруженные столкновения разной интенсивности, но и другие способы продвинуть свои интересы: кибератаки на государственные и частные организации, информационную (дезинформационную) войну, торговые и финансово-экономические виды давления, санкционные и контрсанкционные режимы, политико-дипломатический шантаж, подрывную деятельность спецслужб, экономический шпионаж, терроризм. Разумеется, такого рода инструменты использовались и раньше, но именно сегодня, считают в латиноамериканских странах, гибридное противоборство изменяет сложившуюся архитектуру безопасности, продуцирует национальную обособленность, усиливает международную нестабильность, является главной угрозой процессам глобализации и основной формой борьбы за переустройство мирового порядка.

«Международная жизнь»:  Петр Павлович, завершая нашу беседу, какой вывод можно сделать из всего вами сказанного?

Петр Яковлев:  Вывод, на мой взгляд, можно сделать такой. Беспрецедентный размах финансово-экономических санкций, введенных коллективным Западом в отношении России, без преувеличения, стал экзистенциональным вызовом российскому руководству и обусловил необходимость принятия разнообразных защитных мер. Конечно, вопросы переориентации уже устоявшихся экспортных потоков не решаются просто, особенно, когда речь идет о выходе на столь конкурентные рынки, как латиноамериканские. Необходима детальная проработка всех возможностей и рисков, нужно найти способы уже в обозримой перспективе развязать тугие узлы в сфере логистики, а также обеспечить бесперебойную оплату экспортных поставок. И чем раньше такая работа активно и широко развернется, тем скорее может быть получен положительный результат. В любом случае наращивание российского экспорта в страны Латинской Америки, включая технологическую продукцию, приобретает императивный характер.

В нынешнем контексте крайне важно сопряжение усилий государственных органов, бизнеса и представителей экспертного сообщества. Представляется очевидным, что в концептуальном обосновании новой модели торгово-экономических отношений России с Латинской Америкой велика роль академической науки. Первые шаги в этом направлении уже сделаны. В частности, благодаря гранту Российского научного фонда группа ученых Института научной информации по общественным наукам РАН выполняет исследование на тему «Продвижение российской продукции высоких переделов на рынки стран Латинской Америки: возможности и риски постковидного периода». Думаю, что реализация этого и других проектов принесет конкретные положительные результаты.

«Международная жизнь»:  Благодарю вас, Петр Павлович, за полезный разговор.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs