Метаморфозы суданской политики

Фото Рейтер

25 октября 2021 года в Судане произошел очередной, шестой по счету со времени получения страной независимости в 1956 году военный переворот. Власть в стране перешла от временной военно-гражданской администрации, сформированной в 2019 году после свержения президента Омара аль-Башира, к командующему вооруженными силами генерал-лейтенанту Абдель Фаттаху аль-Бурхану. Своими корнями смена этой власти уходит в события трехлетней давности, когда под напором антиправительственных выступлений народных масс, инициированных оппозицией в лице коалиции «Силы за свободу и перемены» (ССП) и Ассоциации суданских профсоюзов, армейские круги во взаимодействии с другими силовыми структурами свергли президента, правившего страной последние 30 лет и заведшего ее в состояние глубокого социально-экономического и политического кризиса.

Во внешнеполитическом плане режим Омара Башира долгие годы традиционно поддерживал тесные связи с идеологически близкими ему Турцией и Катаром. Но, начиная с 2011 года, когда Южный Судан, где находятся основные месторождения нефти, объявил о своей независимости и вышел из состава федерации, власти в Хартуме, лишившись трех четвертей своих доходов, были вынуждены искать пути активизации сотрудничества с другими странами Персидского залива, в первую очередь с Королевством Саудовской Аравии (КСА) и Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ).

Монархии, учитывая значимость геостратегического положения Судана на морских путях из Европы в Азию и обратно, пошли навстречу, но обставили предоставление помощи и инвестиций рядом условий. В частности, Эр-Рияд и Абу-Даби выразили надежду, что президент Омар Башир в их соперничестве с Катаром и Ираном встанет на их сторону и освободится в своем окружении от оголтелых исламистов. В 2016 году он действительно разорвал связи с Ираном, но, играя на противоречиях двух региональных альянсов, в марте 2018 года получил очередной кредит от Катара в размере 2-х миллиардов долларов. Убедившись в его полной политической неблагонадежности, как указывается в одном из исследований, в Эр-Рияде и Абу-Даби пришли к выводу о необходимости его замены [i].

Более того, по мнению аналитиков «Reuters», в феврале 2019 года, сам Омар Башир подтолкнул их к этому. На заседании Совета шуры высших представителей клерикальных кругов президент Судана, который обещал саудовцам начать борьбу с радикальным исламом, заявил: «Мы исламисты и гордимся тем, что являемся исламистами». По замечанию одного из суданских чиновников, «это уже была точка невозврата» в отношениях с ОАЭ. За два месяца до этого заявления в конце 2018 года ОАЭ, которая, к этому времени вложила в экономику Судана около 7 миллиардов долларов, прекратила субсидирование товаров первой необходимости и приостановила поставки топлива [ii]. В условиях острого экономического кризиса отмена субсидий на хлеб привела к массовым протестным выступлениям населения.

Обстановка в стране продолжала накаляться, и 11 апреля 2019 года военные объявили об отстранении Омара Башира от власти и создании Переходного военного совета во главе с генерал-лейтенантом Абдель Фаттахом аль-Бурханом. Его заместителем был назначен командующий «Силами быстрого реагирования» (СБР) генерал Мохаммед Хамдан Дагало, подразделения которого приняли активное участие в свержении режима Омара Башира. В свое время бывший президент придал этой вооруженной группировке арабских племен Кордофана и Дарфура, использовавшейся им для подавления негроидных племен в этих провинциях, официальный военный статус. И по сей день она остается самостоятельной силовой структурой, а ее командующий отвергает ее интеграцию в состав суданской армии.

Власть сменилась – проблемы остались

Однако, и после смены власти демонстрации в стране не прекратились: протестующие выступили с требованиями создания гражданского правительства. Лишь после нескольких месяцев сложных переговоров между военными и гражданской коалицией, в которую вошли «Силы за свободу и перемены», объединившие многочисленные политические партии, и Ассоциация суданских профсоюзов, 17 августа 2019 года ими была принята Конституционная декларация о переходе страны в течение 3 лет к гражданской форме правления. В соответствии с этим документом 20 августа 2019 года стороны пришли к соглашению о создании вместо Переходного военного совета другого – Суверенного совета в составе 5 военных и 6 гражданских представителей, и сформировали правительство во главе с Абдаллой Хамдоком, экономистом, бывшим руководителем Экономической комиссии ООН для Африки.

Что касается указанной гражданской коалиции, то, по замечанию израильской газеты «Haaretz», с самого начала вхождения в смешанную военно-гражданскую администрацию в ее рядах наблюдался разброд и шатания: у ее членов не было общего понимания того, «как и куда должен двигаться Судан». Некоторые из лидеров этого ситуативного объединения являются сторонниками бывшей правящей партии «Национальный конгресс», получающими финансовую поддержку со стороны Турции, которая рассчитывает с их помощью сохранить свое влияние и при новом режиме. Другие, наоборот, выступают за проведение «демократических реформ» и установление полного контроля над вооруженными силами [iii].

Как отмечает «The Washington Post», жажда власти и обогащения, работа в обстановке взаимных подозрений и острых разногласий, в конечном итоге привела к расколу в рядах переходного военно-гражданского правительства Абдаллы Хамдока [iv]. Так, губернатор Дарфура Минни Минави - представитель повстанческой группировки «Освободительная армия Судана» и министр финансов Джибрил Ибрагим от «Движения за справедливость и равенство» вышли из подчинения главы правительства и перешли на сторону своих бывших врагов – нынешних военных руководителей. Джибрил Ибрагим объяснил это тем, что многие члены правительства от альянса «Силы за свободу и перемены» вели линию на полный развал вооруженных сил Судана и пытались поставить под свой контроль процесс принятия важнейших решений, что вело к дезорганизации его работы [v]. Вдобавок, проводимые правительством реформы привели к ухудшению экономической ситуации, росту инфляции на уровне 400 процентов при совокупном внешнем долге в размере более 60 миллиардов долларов, что составляет около 180 процентов ВВП страны [vi].

В данной обстановке, воспользовавшись недовольством населения по поводу роста цен на товары первой необходимости, в первую очередь, на хлеб и усилением разногласий между военными и гражданскими функционерами в составе смешанной администрации, глава Суверенного совета генерал аль-Бурхан 25 октября 2021 года объявил о роспуске Суверенного совета, приостановил действие Конституционной декларации и ввел в стране чрезвычайное положение. Премьер-министр Абдалла Хамдок был посажен под домашний арест, а многие члены его правительства были арестованы.

Однако истиной причиной этого шага военных, как считают эксперты Института международных отношений Нидерландов, явилось стремление армейской верхушки и силовых структур Судана сохранить свои экономические и политические позиции и не попасть в руки правосудия за совершенные ими во время правления Башара правонарушения, как коррупционного характера, так и граничащие с преступлениями против человечности, связанные с кровавыми расправами над повстанцами Дарфура в 2003 году [vii].

Эти опасения военных объясняются тем, что, согласно принятой в 2019 году Конституционной декларации, в ноябре 2021 года глава Суверенного совета Абдель Фаттах аль-Бурхан должен был передать свои полномочия представителю гражданской администрации, возглавляемой премьер-министром Абдаллой Хамдоком, который в соответствии с требованиями МВФ и Всемирного банка готовил программу передачи под контроль гражданского правительства экономических активов, находящихся под управлением суданских армейских кругов и силовых структур. По состоянию на сегодняшний день в распоряжении военных находятся около 250 компаний, входящих в состав Военно-промышленной корпорации, находящейся под управлением министерства обороны с годовым оборотом в размере 2-х миллиардов долларов, не платя при этом налоги в бюджет государства.

Особое недовольство военной элиты вызывали планы премьер-министра по реорганизации вооруженных сил и структур безопасности с проведением их чистки от происламистски настроенных сторонников прежнего режима с последующим установлением над ними прямого контроля со стороны гражданского правительства. Большую угрозу своей собственной безопасности руководители «Сил быстрого реагирования», увидели в требованиях гражданской коалиции «Силы за свободу и перемены» привлечь к уголовной ответственности лиц, которые руководили расправой над участниками сидячей забастовки около штаба вооруженных сил 3 июня 2019 года, в результате которой около 120 человек были убиты и свыше 300 ранены.

Соседи обеспокоены

Организаторы переворота, по мнению многих экспертов, не осмелились бы пойти на его проведение, если бы не были уверены в своей полной поддержке со стороны внешних сил, в первую очередь – ОАЭ, Саудовской Аравии и Египта. По данным Вашингтонского института ближневосточной политики, незадолго до переворота руководитель Службы общей разведки Египта Аббас Камель во время пребывания в Хартуме в беседе с Абдель Фаттахом аль-Бурханом заявил, что премьер-министр Абдалла Хамдок «должен уйти». Более того, за день до его проведения аль-Бурхан посетил Каир, где получил «добро» на эту акцию на высшем уровне. Данную информацию подтверждает и бывшая министр иностранных дел в правительстве Абдаллы Хамдока Мариам Махди, которая в интервью американскому «Atlantic Council» заявила, что аль-Бурхан совершил этот переворот, заручившись поддержкой Египта и Израиля. При этом нормализация отношений с ними было положена, когда он сам лично провел в феврале 2020 года неофициальную встречу в угандийском городе Энтеббе с тогдашним премьер-министром Израиля Беньямином Нетаньяху. При этом глава переходного правительства Судана Абдалла Хамдок не был в курсе этих переговоров [viii].

Но суданская военная верхушка, ориентируясь на поддержку своих арабских покровителей, не смогла предвидеть высокую остроту новой волны массовых протестов по всей стране и международного осуждения переворота. Вашингтон, спецпредставитель которых на Африканском Роге Джеффри Фелтман за несколько часов до переворота получил заверения от аль-Бурхана, что «нет никаких оснований» для его проведения, немедленно объявил о заморозке ранее обещанной помощи в размере 700 миллионов долларов. Всемирный банк также воздержался от выделения стране 2-х миллиардов долларов в виде грантов на развитие, а Африканский Союз приостановил членство Судана в этой организации. К требованиям восстановления гражданского правительства Абдаллы Хамдока присоединились также Европейский союз и Лига арабских государств.

Под давлением со стороны Запада и под напором не прекращавшихся с 25 октября массовых антиправительственных выступлений, при подавлении которых 43 человека погибли и более 300 были ранены, 21 ноября 2021 года Абдель Фаттах аль-Бурхан в качестве главы Суверенного совета и главнокомандующего вооруженными силами подписал политическое соглашение с Абдаллой Хамдоком о его восстановлении в должности премьер-министра. Причем, ему было предоставлено право «по своему усмотрению» сформировать новое переходное правительство.

Международные игроки хотят «стабильности» в Судане

Следует отметить, что в достижении этого соглашения свою заинтересованность проявили практически все внешние игроки, каждый исходя из своих специфических задач и целей. Так, делегация из трех высокопоставленных представителей Египта, работу которых по суданской проблематике координирует глава Службы общей разведки Аббас Камель, посетила в Хартуме свергнутого премьер-министра Абдаллу Хамдока после его освобождения и провела с ним в его резиденции переговоры по выходу из сложившегося тупика на путях политического компромисса. В Каире посчитали, что если Судан надолго погрязнет в своих внутриполитических разборках, то Египет лишится надежного партнера в его конфликте с Эфиопией в вопросе распределения водных ресурсов Голубого Нила в связи с возведением эфиопами плотины гидростанции «Возрождение» [ix].

Одновременно, по данным лондонского Международного института стратегических исследований, в это же время Саудовская Аравия и ОАЭ вели переговоры с аль-Бурханом, чтобы убедить его реинтегрировать Абдаллу Хамдока в состав правительства и таким образом стабилизировать в стране ситуацию. Также как и для Каира, дальнейшее сохранение обстановки непредсказуемости и нестабильности, грозящей перерасти в гражданскую войну в Судане, не отвечает интересам Эр-Риада и Абу-Даби в этом важном для них регионе мира [x]. Для этих стран контроль над 530-ти мильной полосой суданского побережья, особенно Баб эль-Мандебским проливом между Африканским Рогом и Арабским полуостровом, через который осуществляется одна десятая часть мировых морских перевозок нефти, со стратегической точки зрения представляет наибольшее значение.

Здесь также следует учитывать, что цели КСА и ОАЭ на Африканском Роге, в целом, и в Судане, в частности, заключаются не только в том, чтобы подорвать позиции своих региональных соперников в лице Турции и Катара, продвигающих идеологию политического ислама путем оказания поддержки исламистским движениям, в первую очередь, «Братьям-мусульманам» (организация, деятельность которой запрещена в России), представляющих серьезную угрозу для правящих монархий, но и в защите своих экономических интересов суданской военной силой.

Ведь, Судан не только предоставляет им самый крупный из иностранных военный контингент для ведения войны в Йемене, но и помогает в обеспечении продовольственной безопасности, став для них своего рода «житницей и продовольственной корзиной». Поэтому, исходя из чисто прагматических соображений, независимо от того, какое правительство находится у власти в Хартуме – будь то военный режим или гражданское «демократическое» правительство, Эр-Риад настроился на развитие отношений со всеми противоборствующими центрами силы, одинаково остро нуждающимися в получении иностранной экономической помощи.

Чтобы как-то подправить свой имидж после провала миссии спецпредставителя США на Африканском Роге Джеффри Фелтмана администрация Байдена, учитывая связи Израиля с лидером суданского переворота Абдель Фаттахом аль-Бурханом, который сыграл решающую роль в нормализации судано-израильских отношений, обратилась к Тель-Авиву с просьбой призвать его восстановить гражданское правительство Судана во главе с Абдаллой Хамдоком.

У американцев – свой интерес

Дело в том, что с нахождением у власти аль-Бурхана (после свержения Омара Башира) американские политики связывали немалые перспективы развития судано-американских отношений. Так, в начале 2021 года заместитель командующего вооруженными силами США в Африке (AFRICOM) генерал Эндрю Янг провозгласил «новое начало в отношениях» с Хартумом, пообещав с помощью Пентагона перестроить суданские вооруженные силы на новой профессиональной основе, а глава Агентства международного развития США Саманта Пауэр отметила высокий экономический потенциал Судана для развития партнерских отношений с США [xi].

С чисто геополитической точки зрения суть политики США в этом регионе, через который ежегодно осуществляется около 30 процентов мировых контейнерных перевозок из стран Азии и Ближнего Востока в Европу и далее к восточному побережью США и 10 процентов мирового оборота нефти, сводится не только к контролю над этой транспортной артерией, но и в противодействии экспансии КНР в Африке и срыве попыток РФ создать свою базу ВМФ на побережье Красного моря. Что касается деятельности Китая в Судане, то он является основным инвестором в развитие нефтедобывающей промышленности, как этой страны, так и Южного Судана, импортируя отсюда 86 процентов всей добываемой ими нефти. На сегодняшний день внешняя задолженность Хартума Пекину, по разным оценкам, составляет от 20 до 29 миллиардов долларов [xii].

Объясняя необходимость привлечения своих союзников к разрешению суданского кризиса, «Foreign Policy» замечает: «Более 15 лет тому назад, когда соперничающие суданские лидеры решили положить конец самой продолжительной гражданской войне в Африке, то они обратились к США, в то время – бесспорно мировой сверхдержаве, с просьбой выступить посредником в установлении мира. Сегодня же США являются здесь лишь одним из многих других геополитических игроков, едва ли самым авторитетным, чтобы единолично урегулировать возникший острый кризис». Именно поэтому госсекретарь США Энтони Блинкен просил министра обороны Израиля Бенни Ганца оказать влияние на суданских военных, чтобы восстановить гражданское правительство Абдаллы Хамдока [xiii].

Дележ власти не устроил влиятельные силы

Но еще до его восстановления в должности премьера генерал Бурхан под своим началом сформировал новый состав Суверенного совета, в который в качестве его заместителя вошел Мохаммед Хамдан Дагало, три высокопоставленных военных чиновника, а также три бывших лидера повстанцев и одно гражданское лицо от западных районов страны (Дарфура, Кордофана и Голубого Нила). Еще четыре малоизвестных члена совета были введены в его состав от организаций гражданского общества. Обращает на себя внимание тот факт, что ни один представитель оппозиционной коалиции «Силы за свободу и перемены» не был включен в новый состав совета. Естественно, что это вызвало резко отрицательную реакцию этой оппозиционной группировки, которая сыграла одну из ведущих ролей при отстранении от власти бывшего президента в 2019 году и продвижении на пост премьер-министра самого Абдаллу Хамдока. А теперь не получила свою долю власти. Характерно, что 12 бывших министров Хамдока подали ему заявления об отставке в знак протеста против этой сделки, расценив ее как попытку « узаконить государственный переворот». Другая оппозиционная организация – Ассоциация суданских профсоюзов, также принимавшая активное участие в свержении прежнего режима, назвала это «политическим самоубийством» премьер-министра.

После этого десятки тысяч демонстрантов продолжали выходить на улицы городов, осуждая захват власти военными и обвиняя Абдаллу Хамдока в предательстве «революции». Особенно широкий масштаб антиправительственные выступления приобрели среди молодежи, которая не признает притязания «Сил за свободу и перемены» и Ассоциации суданских профсоюзов на руководство протестным движением в целом.

Не получив политической поддержки со стороны своих бывших партнеров, в обстановке продолжающихся репрессий в отношении демонстрантов, жертвами которых на начало января стали 57 человек и сотни раненых, Абдалла Хамдок оказался не в состоянии сформировать переходное правительство технократов и, убедившись, что он используется военными в качестве «ширмы» для сохранения своей власти, через шесть недель после возвращения на свой пост 2 января 2022 года объявил о своей отставке.

После этого переходный процесс в Судане зашел в тупик, напоминающий своего рода борьбу с перетягиванием каната. С одной стороны – протестное движение настроено и дальше продолжать борьбу за переход к гражданскому правлению, с другой – военные круги не намерены уступать оппозиции свои ведущие позиции. В этих условиях США усиливают давление на военные власти, угрожая введением санкций против отдельных ее представителей и сокращением экономической помощи.

20 января 2022 года после встречи в Хартуме с помощником госсекретаря США по делам Африки Молли Фи и новым спецпредставителем США на Африканском Роге Дэвидом Саттерфилдом аль-Бурхану пришлось назначить 15 новых министров в состав переходного правительства. Сегодня перед ним стоит проблема выбора подходящей кандидатуры на пост премьер-министра. Но США и их союзники заявляют, что это является не личной волей аль-Бурхана, а «прерогативой всего гражданского сообщества», которое с учетом мнения всех политических сил должно выдвинуть единого кандидата.

Внешнее давление в условиях внутреннего раскола

Но в этом, как раз, и заключается сложность всей проблемы. Дело в том, что оппозиция оказалась расколотой в результате развернувшегося в ее рядах соперничества за ведущие позиции на политическом небосклоне. На консультациях по разрешению суданского кризиса, проводившихся с конца января 2022 года Миссией ООН по Судану во главе с Волкером Пертесом между представителями оппозиционных организаций и военными, Ассоциация суданских профсоюзов и альянс «Силы за свободу и перемены» выступили «за исключение военных из процесса политического урегулирования», «немедленную передачу власти переходному гражданскому правительству» с последующим проведением выборов в течение ближайших двух лет. В конечном итоге, это привело к тому, что посреднические усилия ООН в разрешении кризиса оказались тщетными и на сегодняшний день не принесли ощутимых результатов. Более того, 2 марта генерал аль-Бурхан пригрозил выслать из страны Волкера Пертеса, обвинив его в превышении полномочий мандата ООН и вмешательстве во внутренние дела Судана [xiv].

В складывающейся ситуации ОАЭ, КСА и Египет решили взять в свои руки урегулирование данной проблемы. В ходе визита генерала аль-Бурхана 10-13 марта 2022 года в Абу-Даби стороны договорились о реализации в Судане ряда крупных экономических проектов, в частности строительства автомобильных и железных дорог, модернизации портов, а также о развитии военно-технического сотрудничества. Одновременно они обсудили пути достижения национального политического компромисса с целью проведения выборов с последующей передачей власти гражданскому правительству [xv].

Вслед за этим аль-Бурхан посетил 21 марта Эр-Рияд. Во время его переговоров с наследным принцем Мухаммедом бен Салманом аль-Саудом были рассмотрены вопросы активизации экономических связей, в частности, увеличения саудовских инвестиций в экономику Судана. Обращает на себя внимание тот факт, что при обсуждении проблемы военного сотрудничества была подчеркнута «взаимная заинтересованность обеих сторон в обеспечении безопасности в регионе Красного моря», без которой невозможна внутриполитическая стабильность как в КСА, так и в Судане [xvi].

Кроме обсуждения вопросов внутриполитической стабильности в Судане и развития двусторонних связей, проблемы региональной безопасности также были главной темой переговоров аль-Бурхана и президента Египта ас-Сиси в Каире 30 марта 2022 года – две страны еще в марте 2021 года заключили соглашение о военном сотрудничестве.

Не желая выставлять себя в качестве откровенных сторонников военного режима, правящие круги ОАЭ, КСА и Египта в последнее время на словах присоединились к требованиям США, Великобритании, Франции и ряда других стран к военным властям Судана прекратить необоснованные репрессии в отношении протестующих, провести в стране всеобщие выборы и передать власть гражданскому правительству.

Новая арабская инициатива, по свидетельству выходящего в Лондоне издания «The Arab Weekly», якобы, предусматривает еще одно возвращение в политическую жизнь бывшего премьер-министра переходного правительства Абдаллы Хамдока на должность главы Суверенного совета Судана, создание Совета обороны и безопасности во главе с генералом аль-Бурханом, формирование технократического Совета министров, а также Законодательного совета, в который должны войти местные комитеты сопротивления и другие оппозиционные организации [xviii]. Однако, по мнению ряда экспертов, отдавая предпочтение сотрудничеству с местными военными, о чем свидетельствует их последние шаги по активизации связей с Хартумом, Абу-Даби, Эр-Рияд и Каир предпринимают усилия для того, чтобы направить дальнейшее развитие этой страны по уже отработанному ими египетскому сценарию.

Что же касается суданских военных, то, судя по настроениям в высшем эшелоне военных кругов и силовых структур, они не собираются передавать всю полноту власти кому-то бы ни было, но, чтобы ослабить давление на них со стороны иностранных партнеров и сбить накал протестных выступлений внутри страны, допускают создание гражданского правительства из числа так называемых технократов, сохраняя при этом контроль над его деятельностью и свою ведущую роль в определении внутри- и внешнеполитического курса страны.

Здесь следует учитывать и тот факт, что вошедшие по результатам мирного соглашения в Джубе в октябре 2020 года в состав Суверенного совета и прежнего правительства Абдаллы Хамдока представители вооруженных группировок Голубого Нила, Дарфура и Южного Кордофана не намерены никому уступать завоеванные ими позиции в высших структурах центральных органов государственной власти. Так, лидер «Движения за справедливость и равенство» нынешний министр финансов Джибрил Ибрагим заявил в кругах своих сторонников, что «мы пришли в правительство, чтобы править Суданом», а губернатор провинции Дарфур Минни Миннави подчеркнул, что лишение его группировки приобретенных привилегий будет означать объявление ей «тотальной войны» [xix].

В складывающейся обстановке стратегия аль-Бурхана, по мнению экспертов Совета по международным отношениям США, сводится к тому, чтобы создать благоприятные условия к июлю 2023 года, когда намечено проведение выборов, которые обеспечат ему победу в борьбе за президентское кресло и продлят его пребывание и военной верхушки у власти [xx].

Как отмечает американское издание «Responsible Statecraft», в этих целях уже сегодня он предпринимает меры по созданию блока политических партий и организаций, привлекая на свою сторону бывших функционеров партии «Национальный конгресс» Омара Башира и отдельных деятелей различных оппозиционных группировок, еще более усугубляя раскол в их рядах. В состав создаваемого электорального блока уже вошли отколовшаяся от «Сил за свободу и перемены» фракция «Национальная хартия», а также ряд партий, входивших в правящую коалицию свергнутого президента – число их активных сторонников оценивается в 500 тысяч человек. При этом следует учитывать, что сподвижники прежнего режима все еще сохраняют значительное влияние на средства массовой информации и контролируют экономическую жизнь страны, в том числе огромный «черный» рынок [xxi].

Принимая во внимание, что ставкой в развернувшейся борьбе за власть является, в том числе, и личная безопасность главы Суверенного совета аль-Бурхана и его заместителя Мохаммеда Хамдана Дагало, издание приходит к выводу, что они будут добиваться победы всеми возможными силами и средствами. В этой связи нельзя исключать, что если по истечении переходного периода они посчитают, что складывающаяся внутриполитическая ситуация в стране не соответствует нормальным условиям проведения «свободных и справедливых» выборов, то они могут пойти на его продление.

Позиция Москвы

Российская Федерация, отношения которой с Суданом за период его независимого развития приобретали довольно активный характер, заинтересована в нормализации внутриполитической обстановки в этой стране и выступает за разрешение возникшего кризиса, в первую очередь, самими суданцами на основе политического компромисса и без иностранного вмешательства. Во время визита в Москву в конце февраля 2022 года генерала Мохаммеда Хамдана Дагало стороны выразили готовность активизировать сотрудничество в сфере энергетики, горнодобывающей промышленности, сельского хозяйства, а также военно-технического взаимодействия. Здесь следует напомнить, что еще при Омаре Башире в 2017 году была достигнута договоренность о предоставлении в районе Порт-Судана участка земли для создания пункта материального-технического обеспечения для российского ВМФ на условиях аренды на 25 лет. Однако переходным правительством Абдаллы Хамдока в июне 2021 года этот проект был заблокирован.

После возвращения из Москвы генерал Дагало, отвечая на вопросы корреспондентов о судьбе этого проекта, заявил, что власти Судана не видят никаких проблем для размещения на своей территории иностранной военной базы, включая и российскую, если это не будет угрожать его национальной безопасности [xxii].

Насколько военные власти Судана будут последовательны в выполнении достигнутых договоренностей покажет время. Примечательно, что в мае 2021 года этот же генерал во время визита в Анкару на условиях выделения Судану инвестиций в размере 10 миллиардов долларов обсуждал вопрос о возобновлении действия договора, которое было приостановлено после устранения от власти Омара Башира, о предоставлении Турции острова Суакин в аренду на 99 лет и создания на нем турецкой базы ВМФ [xxiii].

Да, после раскола страны, совершенного под влиянием США в начале 2010 годов, Судан все никак не успокоится. А, поскольку эта огромная страна Африки имеет очень важное геостратегическое значение на торгово-экономическом пути, который соединяет Индийский океан и Средиземное море, то вокруг неё сосредоточено слишком много иностранных интересов, и властям уже более десяти лет все не удается успокоить ситуацию…

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

[i] https//pomeps.org>…great-game…uae…Saudi-arabia-in-sudan

[ii] https//www.reuters.com>investigates/special…sudan-bashir

[iii] https//flipboard.com>Haaretz/sudan…military-coup-was-no…

[iv] https//www.washingtonpost.com>world/2021…sudan-tunisia…gulf

[v] https//www.thenationalnews.com>…pm-back…sudan-move-forward

[vi] https//www.africanews.com>…sudan…hopes…settle-foreign-debt

[vii] https://www.clingendale.org>...coup-betrays-sudan-revolution

[viii]https://www.washingtoninstitute.org>...agenda-egypt-strategic...;https://english.alaraby.co.uk>news...Sudanese...fm...Israel...coup

[ix]https://www.middleeasteye.net>news/arabic...lobby...sudan

[x] https://www.iiss.org>...analysis...gulf-states-and-the-sudan-coup

[xi] https:/www.rt.com>op…geopolitical-interests-sudan-transition