О геополитических последствиях недооценки и переоценки знаковых событий в мировой политике

Бегство США из Афганистана вызвало глобальный шок в глобальной политике, усугубив в ней и без того растущую неопределенность. В этих условиях геополитические издержки и ошибки в результате недооцененности или, наоборот, переоцененности все более нелинейных процессов, противоречивых тенденций и спонтанных зачастую событий приобретают повышенную практическую значимость. Прежде всего они вносят форс-мажорные риски и новые вызовы стратегической безопасности, «сбивая» к тому же фокус прогностического осмысления конструктивных перспектив ее обеспечения.

Дж. Байден заявил во всеуслышание: война в Афганистане закончена. Имеется ввиду – для США. Для многих других стран и всего мирового сообщества – очевидна угроза, связанная с распространением международного терроризма. По Байдену, решение об уходе США из Афганистана вписывается в оптимальное соотношение текущих и перспективных задач американской внешней политики. Так ли это?  

Системный коллапс в Афганистане после поспешного бегства США с особой силой показал практико-политическую значимость стратегии «умной силы», реализация которой требует продуманных ответов на конкретные вопросы в следующих формулировках ее концептуального первопроходца Дж. Ная: какие цели или результаты предпочтительны? какие ресурсы доступны и при каких обстоятельствах? каковы позиции и предпочтения усилий в отношении объектов влияния? какие виды силового поведения вероятнее всего ведут к успеху? и какова вероятность успеха? Конструктивные ответы на эти вопросы он непосредственно связывает с понятием «контекстуального интеллекта», который «помогает правильно оценить тенденции в силовых процессах и способствует заблаговременному размышлению о ресурсах умной политики»[1]. Применительно к афганской кризисной ситуации звучит в высшей степени актуально.

Непоправимым результатом двух десятилетий тяжелых просчетов, неверных оценок и «фрагментированного понимания политической реальности» назвал кризисную ситуацию в Афганистане бывший посол США в этой стране Майкл МакКинли. По его утверждению, разительной ошибкой Америки является «переоценка возможностей афганских национальных сил обороны и безопасности», в которых процветало расточительство, мошенничество, нецелевое использование ресурсов и приписки, связанные с «фантомными» солдатами и дезертирством. Кроме того, «США переоценили свою способность устранить еще один фактор, который в корне подорвал их военные усилия в Афганистане: укрытие талибов в Пакистане». Еще одну серию неверных оценочных суждений и ошибок он усматривает в амбициях США в том, что касается «национального строительства», в области которого «мы переоценили свои достижения»[2].

Многое проясняет красноречивое название статьи в авторитетной французской газете «Le Monde»: «Шоковая геополитическая волна от тотального провала США в Афганистане». Ее исходный тезис, задающий критическую тональность всему анализу, сводится к тому, что «унижение, которому подверглась первая военная сверхдержава, оценочные и оперативные ошибки США вызывают серию глубоких вопросов об их роли в современном мире». В обозримом будущем воздействие этого провала на международный имидж США видится «ужасным». Душераздирающие сцены в аэропорту Кабула, сравниваемые с эвакуацией из Сайгона в 1975 г., противоречивые заявления Байдена, жесткая критика в американских СМИ самого процесса принятия внешнеполитических решений, совокупность ошибок в активе всех четырех американских президентов за два десятилетия – «все это выглядит угнетающе»[3]. Тем не менее, авторы статьи прогнозируют, что афганские события тяжело отразятся скорее на Байдене, чем на американском влиянии в мире в целом.

Новому прочтению «конца истории» в контексте афганского кризиса посвятил свою статью Фрэнсис Фукуяма в британском журнале «The Economist». В отличие от тех, а их, похоже, большинство, кто считает, что афганский позор США обозначил «конец американской эры», Ф. Фукуяма акцентрирует внимание на том, что он наступил гораздо раньше: «пик американской гегемонии продлился менее 20 лет – от падения Берлинской стены в 1989 г. до финансового кризиса 2007-2008 годов». А кульминацией «американского высокомерия» стало вторжение в Ирак в 2003 г., когда США рассчитывали переделать не только Афганистан, в который они вторглись двумя годами ранее, но и весь Ближний Восток. «Значение военной силы для фундаментальных политических изменений Америка переоценила, а влияние собственной экономической модели и свободного рынка на мировые финансы, наоборот, недооценила».

Примечательна далекая от алармистской оценка Ф. Фукуямы геополитических перспектив США в свете их фактического бегства из Афганистана. По его мнению, «итоговое влияние Афганистана на геополитику будет, по всей видимости, небольшим». Аргументируется это прогностическое утверждение тем, что в истории США уже был сопоставимый по международной значимости прецедент – «гораздо более унизительное поражение», связанное с уходом из Вьетнама в 1975 г. Но, несмотря на это, США сумели меньше чем за десятилетие стремительно восстановить свое доминирующее положение в мире.

Фукуяма настаивает на том, что «куда более серьезная проблема для глобального позиционирования – внутренняя: американское общество глубоко расколото и не может найти общий язык ни по одному вопросу. Традиционные размежевания в укрупненном осовремененном виде превратились в ожесточенное конфликтное противоборство двух типов самосознания, затрагивающие практически все сферы жизни. В результате глобальное влияние, «мягкая сила» США уже пострадали от раскола, констатирует Ф. Фукуяма. Привлекательность американской модели значительно уменьшилась: «вряд ли кто-нибудь скажет, что американские демократические институты в последние годы работают без сбоев или что американская племенная вражда и дисфункция достойны подражания».

В конечном же счете Фукуяма, известный своими парадоксальными суждениями, остался верен себе: с точки зрения тактики он, как видим, жестко критикует афганский синдром Дж. Байдена, но, прогностически просчитывая перспективы внешней политики США, заявляет о его стратегической правоте. Главным политическим провалом администрации Дж. Байдена он считает неспособность предвидеть стремительный крах Афганистана. «Однако при всей неприглядности происходящего решение вывести войска в долгосрочной перспективе может оказаться правильным. Байден решил, что уход позволит в будущем переключить внимание на решение более серьёзных проблем, связанных с Россией и Китаем». И в качестве заключительно геополитического аккорда: «Надеюсь, он относится к этому всерьез»[4].

Американская стратегическая претензия на организацию по собственному усмотрению вселенского миропорядка и конкретно – чрезмерная убежденность в своей переоцененной способности осуществлять «вестернизацию» афганского общества дали системный сбой. С другой стороны, явно недооцененными оказались такие объективные факторы и обстоятельства, как непреходящая острота социальных проблем, всепоглощающая коррупционность управленческих структур, обостренная конфликтогенность внутригрупповых отношений, степень влияния немалого количества группировок-невидимок. Сказалась, очевидно, и благодарная реакция афганских властных структур и их руководителей на огромные финансовые вливания США на протяжении столь долгого времени, умело рассчитанная на благожелательную аберрацию политического зрения американского руководства. Не приходится сомневаться в том, что особенности и динамика внутриполитической напряженности в стране отслеживались американскими спецслужбами. Но: либо в пиковой остроте кризисной ситуации фокус их прогностической аналитики оказался так или иначе смазанным, либо американский президент специфически «переваривает» получаемую информацию и в рамках его персонализированной логики принимает окончательное решение. В данном случае верх взяли, судя по всему, болезненные для него геополитические резоны, а именно сдерживание в приоритетном порядке Китая и России в ущерб борьбы с международным терроризмом. Американское издание The Wall Street Journal, оценивая последствия афганской катастрофы для США, подчеркивает, что она порождает нечто более серьезное, что гораздо сложнее устранить: уверенность в том, что США не в состоянии разрабатывать и осуществлять дееспособную политику. Отдавая дань сохраняющейся жизнеспособности, энергии и созидательной силе американского общества, издание вместе с тем жестко констатирует: «Представление о том, что США утрачивают стабильность внутри страны и не могут управлять событиями за рубежом, заставляет союзников и врагов при выработке решений учитывать то обстоятельство, что упадок Америки будет продолжаться». И настоятельная рекомендация на перспективу: чтобы восстановить утраченное доверие внутри страны и за рубежом, Америка должна поднять свою внешнюю политику «на более высокий уровень последовательности и компетентности»[5]. 

Геополитические последствия поспешного бегства США из Афганистана ожидаемо многовекторны. Прежде всего конфронтационная острота ситуации в Афганистане с неизбежностью «раскачает» более или менее устоявшийся баланс сил на его ближайшем внешнем контуре и в Центральной Азии в целом. Весьма болезненным представляется афганский синдром для Пакистана, Ирана и Индии. Кризис в Афганистане, способствующий расползанию международных террористических ячеек, создает большую опасность для России и Китая. Интернационализация борьбы за влияние на Кабул усилит в целом конкурентно-конфликтное противостояние ключевых региональных и глобальных игроков. Нельзя не согласиться с теми отечественными политологами-международниками, которые считают, что «наступает время исторического стресс-теста для Шанхайской организации сотрудничества, возможно – самого серьезного стресс-теста за всю двадцатилетнюю историю существования ШОС»[6].

Разумеется, многое будет зависеть от нового поколения лидеров запрещенного в России движения «Талибан», их готовности (?) и способности (?) приступить к поискам политических и социально-экономических решений, отвечающих жизненным интересам многострадального афганского народа.

И хотя взрывная – в прямом смысле – ситуация в Кабуле сравнима с беспорядочной ездой на красный свет по встречной полосе, Дж. Байден продолжает вести себя как отчаянный оптимист, исходящий из того, что в геополитике минус на минус дает плюс…

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs