Черное море раздора

В рамках общей стратегии по «сдерживанию» России за ее «дестабилизирующее поведение» (генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг) Североатлантический альянс довольно агрессивно наращивает свое военно-политическое присутствие в бассейне Черного моря. Причем, этот тренд только нарастает.

По словам официального представителя НАТО Оаны Лунгеску, стратегическое значение Черного моря для Альянса определяется тем, что «Три союзника – Болгария, Румыния и Турция – являются прибрежными государствами, а Грузия и Украина – близкими партнерами»[i].

Основные положения стратегии на восточном «фронте» изложены в недавнем докладе американского Центра анализа европейской политики (СЕРА) с красноречивым названием «Один фланг, одна угроза, одно присутствие». Его авторы, указывая на приоритетный характер региона, заявляют: «НАТО должна рассмотреть пути превращения периодического патрулирования Черного моря в штатную Черноморскую полицейскую деятельность (BSMP), работающую 365 дней в году»[ii].

Корабли стран НАТО уже патрулируют Черное море в среднем по восемь месяцев в году. Рутинными стали учения, по определению российского МИД, «направленные против России». Особенно масштабными являются ежегодные «военные игры» Sea Breeze, в этом году, например, собравшие четырнадцать членов и стран-партнеров Альянса: Албанию, Бельгию, Болгарию, Грузию, Грецию, Италию, Латвию, Польшу, Румынию, Испанию, Турцию, Украину, Британию и США.

Тревожный инцидент в территориальных водах Крыма имел место 23 июня, когда британский эсминец Defender пересек российскую границу. Российскому самолету, после предупредительного огня, пришлось даже произвести бомбометание по курсу движения корабля, после чего тот ушел в нейтральные воды. Характерно, что министр иностранных дел Великобритании Доминик Рааб «по горячим следам» заявил, что английские военные корабли «продолжат заходить в территориальные воды Украины», то есть, в понимании министра, российского Крыма тоже. Ждем новых провокаций?

«Черное море превратилось в пороховую бочку и вероятность того, что от маленькой искры вспыхнет большая война, становится все выше», - констатирует в этой связи турецкое оппозиционное издание Evrensel[iii].

НАТО активно работают со странами-партнерами, прельщая их возможным членством и в блоке, и в ЕС. На этом направлении особое внимание уделяется Украине. Со своей стороны, украинский президент настаивает на расширении присутствия Альянса в Черноморском регионе, а министр иностранных дел говорит о готовности Киева «…быть одним из ключевых союзников США в регионе Черного моря». «Тараном против России» называет гипотетический военный союз Украины, Грузии и Молдавии экс-премьер Украины Николай Азаров. Как этот таран не обернулся против самих «союзников».

Но главной опорой Альянса в Черноморском регионе всегда была и есть Турция, на чьей территории находятся шесть десятков иностранных военных объектов. Кстати, Анкара настолько активно вооружает украинскую армию, что российскому министру иностранных дел пришлось порекомендовать ей «тщательно проанализировать ситуацию и перестать подпитывать милитаристские настроения Киева…»[iv].

 После первой и пока единственной встречи с новым американским президентом, Реджеп Тайип Эрдоган анонсировал начало «новой эры» в турецко-американских отношениях. А незадолго до переговоров с Джо Байденом турецкий лидер торжественно объявил о начале реализации «сумасшедшего проекта» - строительства Стамбульского канала между Черным и Мраморным морями. Эта инициатива, наш взгляд, нацелена не только на экономическую составляющую, но в основном на военную и геополитическую. Уже почти столетие режим судоходства между Средиземным (Эгейским) и Черным морями регулирует Конвенция Монтре. Она обеспечивает свободный проход через Проливы гражданских судов всех стран и военных кораблей причерноморских стран, но налагает серьезные ограничения на военные корабли нечерноморских государств по тоннажу, типу и срокам пребывания в Черном море в мирное время. Во время войны Турция регулирует проход через Проливы по своему усмотрению.

Турецкие власти не устают уверять в том, что Стамбульский канал, который будет находиться уже только в правовом поле Турции, никак не повлияет на Конвенцию, а она, в свою очередь, - на канал. Но эти заявления вызывают множество вопросов.

Так, непонятно, каким образом, без отказа от соблюдения Конвенции, можно перенаправить транспортный поток из практически бесплатного пролива в платный канал. Далее, не ясно, по какому маршруту Анкара предложит двигаться военным кораблям. То Эрдоган говорит, что канал, «если понадобится», будет открыт для них,[v] то предлагает пустить гражданские суда по каналу, а военные по-прежнему – по Босфору. Таким образом, «в военном» отношении условия Конвенции Монтре как-бы не нарушаются. Однако, турецкий лидер предупреждает, что Турция будет соблюдать Конвенцию лишь до тех пор, пока не найдет «более приемлемый вариант», давая понять, что Стамбульский канал в конечном итоге призван «похоронить» международный документ. Обеспокоенность в этой связи выразили в открытом письме властям 104 турецких отставных адмирала. Пока представляется, что для НАТО турецкий проект — это потенциальная возможность нарастить в Черном море свои ВМС, включая подводные лодки и авианосцы, проход которых сегодня запрещен Конвенцией. Хотя Сергей Лавров и слышит от своего турецкого коллеги заверения в том, что «… планы строительства канала «Стамбул» не будут затрагивать параметры присутствия в Черном море военных флотов иностранных держав»[vi]. Впрочем, по оптимистическим расчетам строительство будет завершено не раньше 2027 года, а до того времени многое может измениться.

Обращает на себя внимание тот факт, Турция ищет инвесторов на «сумасшедший проект» повсюду — в Китае, на Аравийском полуострове, в Европе, но не в России, очевидно, понимая, что финансировать потенциальное ущемление своей безопасности – не в интересах Москвы.

«Довеском» к политической составляющей антироссийской активности в регионе становится т.н. Крымская платформа, имеющая целью ни много ни мало «освобождение» полуострова и крымских татар от «российской оккупации». Первый саммит этого «шабаша» (по определению Сергея Лаврова) намечен на 23 августа, и участие в нем, если верить турецким провластным СМИ, подтвердили около 40 стран. Интересно, что список держится в секрете, похоже, неуверенность в собственной правоте заставляет организаторов действовать исподтишка.

В таких условиях дипломатической «обороной» и охраной территориальных вод положение не изменить.И начать можно хотя бы с того, чтобы добиться от турецких партнеров официальных разъяснений по статусу Стамбульского канала - сомневаться в том, что соответствующие решения были приняты Анкарой до начала реализации проекта, не приходится. А дальше - принимать меры, исходя из ответа турецкой стороны, – если не зеркальные, то адекватные.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs