Иран-Израиль-США: новые правительства, новые времена?

К лету 2021 г. в ирано-израильских отношениях, которые уже 40 лет враждуют, появляются новые нюансы. Эти оттенки возникают под действием четырех основных факторов. Во-первых, предстоящих изменений в исполнительной власти в Исламской Республике Иран (ИРИ); во-вторых, не менее существенной сменой правительства и премьер-министра в Израиле; в-третьих, прихода к президентской власти Джо Байдена, без особых эмоций, прагматически относящегося к Израилю и готового к диалогу с Ираном; в-четвертых, процесса реанимации ядерной сделки с ИРИ - Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД).

Несомненно, эти факторы в той или иной степени повлияют на ирано-израильские отношения в ближайшем будущем. Вопрос только в какую сторону: некоторого смягчения (о большем и мечтать нельзя) или ужесточения вплоть до вооруженной борьбы.

Судьбоносные события в нынешнем 2021 г. охватывают почти весь мир. Выборы разных уровней, приход к власти новых политиков, с их новыми идеями, банкротство прежних лидеров – всё это формирует новую атмосферу мировой политики. Этот феномен интересен нам в несколько суженном контексте, и касается он Ирана, Израиля и США.

Попробуем разобраться в «партиях» геополитической игры на этой части ближневосточного «игрового поля».

Партия Ирана

Президентские выборы в ИРИ 18 июня, по мнению большинства политологов и аналитиков, как в Иране, так и за границей, принесут победу радикалу консерватору ходжат-оль-эсламу Эбрахиму Раиси, человеку близкому к верховому лидеру аятолле Хаменеи.[1] В результате все ветви власти в ИРИ – исполнительная, законодательная, судебная и находящаяся на недосягаемой высоте власть верховного лидера – будут находиться в руках самого радикального крыла иранского политического истеблишмента.

В силу этого внутренняя и внешняя политика Тегерана, нацеленная на превращение исламского Ирана в шиитскую супердержаву региона, приобретёт ещё более радикально-наступательные черты.

Кандидат в президенты Раиси - сторонник жесткой политики по осуществлению идей «экономики сопротивления» внутри страны и укреплению «оси сопротивлении» в ближневосточном регионе.

Определяя термин «экономика сопротивления», аятолла Хаменеи заявил, что страна нуждается по двум причинам: преодолеть экономическое давление врагов и подготовить страну к быстрому развитию и прогрессу.[2]

В рамках программы «экономики сопротивления» Иран делал всё возможное, чтобы, в частности, обойти санкции, особенно это касалось запрета на экспорт нефти. И это было главное для Тегерана. Напомним, что Иран до введения нефтяного эмбарго добывал около 5 млн. баррелей нефти в сутки (б/с), а экспортировал 2,5–3 млн. б/с.[3] Так, по данным Центрального банка ИРИ, доходы Ирана от экспорта нефти и нефтепродуктов в 1396 году (март 2017 - март 2018 г.) составили $65,818 млрд.[4]

После выхода США из СВПД и введения жестких санкций против ИРИ в 2018 г. официальный нефтяной экспорт упал до 500-600 тыс. б/с.[5] Первый вице-президент ИРИ Эсхак Джахангири заявил, что в 2019 году иранские доходы от экспорта нефти составили всего $8 млрд.[6] А если учитывать, что экономика ИРИ на 40%, а в некоторые годы на 50% зависела от нефти,[7] то экономический коллапс был близок.

В этих условиях Тегеран задействовал чрезвычайные методы, диктуемые «экономикой сопротивления». Это: ценовые скидки на экспортируемую нефть до 10-15%, что позволяло удержать некоторых клиентов, в первую очередь, КНР и Индию; перегрузка нефти в открытом море и её транспортировка при выключенных навигационных приборах и многое другое. Эти «неофициальные доходы» немного облегчали бремя санкций, но не решали проблему развития экономики. Необходимо снятие американских санкций, что можно сделать только путем реанимации СВПД.

В Вене ныне идут сложные переговоры по СВПД, а точнее по решению ядерной проблемы ИРИ. По мнению их участников, отмечается определенный прогресс. Это внушает иранцам оптимизм в отношении отмены американских санкций, в первую очередь, нефтяных.

Как полагают специалисты по нефтяному рынку, если нефтяные санкции отменят, Иран совершенно легально увеличит добычу нефти в течение 3–4 месяцев как минимум на 1,8–2 млн. б/с., и, возможно, это будет не предел.[8] То есть практически выйдет на досанкционный уровень.

Естественно, это резко увеличит доходы в казну. Подобного развития событий чрезвычайно опасается Израиль и некоторые арабские страны, оппонирующие ИРИ, поскольку новые финансовые возможности Ирана, поскольку в этом случае они опасаются усиления проиранских группировок в регионе и активизации «оси сопротивления»[9].

Командующий аэрокосмическими силами КСИР ИРИ бригадный генерал Амир Али Хаджизаде так характеризовал этот альянс: «Ось сопротивления» - это не только Иран, она простирается от Красного до Средиземного моря и от «Ансар Аллы» в Йемене до Хезболлы в Ливане». При этом генерал вновь четко определил задачи «оси»: «Все члены «оси сопротивления» едины, и мы должны объединить наши усилия по изгнанию американских сил из региона и уничтожению сионистского режима (Израиля)».[10]

Учитывая тот факт, что кандидат в президенты и наиболее вероятный победитель на выборах Эбрахим Раиси поддерживается руководством страны и высшими и старшими офицерами КСИР, то, естественно, во время его президентства и работы его правительства запросы и планы Корпуса не будут забыты. В силу новых внутриполитических условий и при новых членах исполнительной власти деятельность Ирана в регионе, скорее всего, примет более активный и наступательный характер. Можно предположить, что  «экономика сопротивления» и «ось сопротивления» сольются в едином антиизраильском порыве. Можно также с определенной уверенностью утверждать, что в ближайшем будущем Тегеран не привнесёт кардинальных миротворческих изменений в «холодно-гибридную войну» с Израилем.

Партия Израиля

13 июня в израильском парламенте Кнессете состоялось приведение к присяге нового, 13 премьер-министра страны Нафтали Беннета и его правительства 36-го по счёту. 12-летняя эпоха власти Биньямина Нетаньяху закончилась. Новое коалиционное правительство объединяет представителей восьми партий, представляющих практически весь политический спектр Израиля, в том числе впервые и партию израильских арабов.

Согласно договоренности, Нафтали Беннет, 49-летний лидер партии «Ха-Ямин Ха-Хадаш» – («Новые правые»), будет премьером до 27 августа 2023 года. Затем, если не произойдет непредвиденного, его сменит по ротации на премьерском посту глава центристской партии «Еш атид» («Есть будущее») Яир Лапид, бывший журналист и телеведущий, который занимал пост министра финансов (2013-2014) в правительстве, возглавляемом Нетаньяху.

В новом правительстве будет 28 министров, а в коалиции – 62 депутата. При этом Н.Беннета не смущает разнообразие политико-идеологических установок партий, представленных в его правительстве. В этой связи он заявил: «Никого не попросят отказаться от своей идеологии [в коалиции], но всем придется отложить реализацию некоторых своих мечтаний. Мы сосредоточимся на том, что можно сделать, вместо того, чтобы спорить о том, что невозможно».[11]

В программе работы правительства почти не затрагиваются темы, способные вызвать противоречия между участниками коалиции. Так, о внешней политике говорится лишь следующее: «Стороны пришли к соглашению о том, что правительство будет стремиться к укреплению национальной безопасности государства и безопасности всех его граждан, одновременно с постоянным стремлением к миру». В документе не упоминается политический процесс с палестинскими арабами и другие спорные вопросы. Нет этого и в коалиционных соглашениях.[12]

Однако, несмотря на это, проблема Ирана, особенно его ядерная составляющая, остаётся одной из главных для нового кабинета в плане обеспечения безопасности страны. Премьер Беннет неоднократно критически высказывался об Иране. Так, будучи министром обороны (2019 – 2020) в правительстве Б.Нетаньяху, в феврале 2020 г. г–н Беннет дал большое интервью журналисту Габи Вольфсону, в котором отразил свои  жесткие взгляды на иранскую проблему. В частности он сказал: «Нужно фокусироваться… на том, кто является источником всех проблем, являющимся жизнеобеспечивающим фактором всех террористических группировок, то есть – на Иране. Я все эти месяцы занят переводом системы от оборонной тактики к стратегическому наступлению. К ослаблению, к истощению, к высушиванию Ирана. Надо понимать, что 70% проблем безопасности государства связаны с Ираном. Хезболла – это всего лишь звено в военной машине аятолл. Иран дает Хезболле примерно миллиард долларов в год. Иран их вооружает, тренирует и задействует…. Поэтому целью должна быть голова спрута…. Надо, чтобы расплачивался Иран, а не его «посланники». Нужно высушивать болото, а не гоняться за комарами. Мне надоело, что они десятки лет финансируют террор против израильтян, а их лидеры и командиры имеют иммунитет. Эта эпоха закончилась… . Я пришел сюда [в министерство обороны Израиля], чтобы менять то, что необходимо, и работать. Например, сейчас мы создаем специальный штаб по проблеме Ирана. Есть штаб северного округа, южного округа и так далее. Мы создаем штаб «иранского округа». Мы должны обозначить Иран как самостоятельную проблему и заниматься ею».[13]

Премьер Беннет решительно настроен на борьбу с Ираном в Сирии, на активизацию боевых операций Израиля против объектов и подразделений КСИР, базирующихся в разных районах Сирии, а также проиранских вооруженных формирований в арабской республике. Обращаясь к иранцам, Беннет выдвигает такой лозунг: «Вам нечего делать в Сирии, Израиль не позволит иранским силам закрепиться на территории этой страны». При этом он подчеркивает необходимость воздерживаться от ущемления российских интересов в Сирии даже в условиях активной наступательной стратегии.[14]

Здесь будет уместно отметить, что новый премьер Н.Беннет сторонник укрепления и развития отношений между Израилем и Россией. Ещё в 2013 г., выступая в Нью-Йоркском еврейском культурном и общественном центре «92Y», он сказал: «У Израиля тесные и прочные, даже теплые отношения с Россией. У нас много выходцев из России живут в Израиле. У меня у самого предки приехали в Израиль из Российской Империи, нас многое связывает. Российские лидеры и президент Путин делают много для того, чтобы у нас цели совпадали, а всякого рода несогласия очень быстро разрешались. Конечно, есть большие вопросы в связи с террористами и Ираном, но эти вопросы сложные и «долгоиграющие». Я считаю, что Россия надежный сторонник Израиля».[15]

Но при этом Нафтали Беннет выступал и выступает против ядерной сделки с ИРИ и реанимации СВПД. Он неоднократно заявлял, что Израилю «очень хотелось бы увидеть мирное решение» иранской ядерной проблемы, но добавил, что «Иран имеет очень четкий план действий, о котором мы не раз говорили раньше. Это – обогащение урана, ускорение темпов установки новых центрифуг…. Если у Ирана появится ядерное оружие, оно будет представлять угрозу не только Израилю, но и для всего свободного мира».[16]

Вопреки мнению «шестерки» международных посредников Беннет определял ядерное соглашение 2015 года между Ираном и мировыми державами как «полную катастрофу» и по большей части поддерживал политику Нетаньяху в отношении ИРИ. В своей речи 13 июня сего года на церемонии принятия присяги Беннет, подробно остановившись на иранской угрозе, резюмировал: «Обновление ядерной сделки - это ошибка. Израиль не позволит Ирану продвигаться с ядерным оружием и оставит за собой свободу действий в этой сфере».[17]

В этом он настроен более ястребиным образом, чем его союзник по коалиции, новый министр иностранных дел и будущий после Беннета премьер – Яир Лапид. Хотя Лапид также не является поклонником ядерного соглашения. Он хотел бы, чтобы США сохраняли экономические санкции до тех пор, пока режим в Тегеране не согласится на новые условия.

Надо особо подчеркнуть, что как новый премьер, правый радикал Беннет, так и его «узаконенный» ныне преемник центрист Лапид «не так уж далеки друг от друга в своих оценках угрозы Израилю со стороны Ирана и его приспешников, особенно ХАМАСА в Газе и ливанской Хезболлы. Каждый из них работал в кабинетах министров, возглавляемых Нетаньяху, и оба они поддерживали применение силы, которую осуществлял Нетаньяху».[18]

В отличие от политической части израильского истеблишмента, силовые его структуры не подвержены столь непредсказуемым перетряскам, связанными с выборами и т.д. Армия и спецслужбы продолжают функционировать и стоят на весьма жестких позициях по отношению к Ирану.

1 июня новым директором национальной разведывательной службы «Моссад» назначен 56-летний Давид Барнеа, заместитель бывшего главы «Моссада» Йоси Коэна. Д.Барнеа возглавлял иранское направление в службе и, по информации израильских СМИ, выполнял все поручения Йоси Коэна, связанные с атаками на иранские объекты и с тайными операциями против ИРИ. Объявляя о назначении Давида Барнеа на должность 13-го главы «Моссада», В свое время Б.Нетаньяху, обращаясь к сотрудникам спецслужбы, сказал: «Каждая следующая операция смелее, креативнее и безумнее, чем предыдущая. Джеймс Бонд — младенец по сравнению с вами. В кино нет ни одного боевика, который сравнится с тем, что делает «Моссад».[19]

Нет сомнений, с приходом Д.Барнеа к руководству главное направление деятельности «Моссада» - Иран - не изменится, но активность её повысится. В первую очередь усилия организации будут сосредоточены на сборе информации о ядерной программе Ирана и противодействии расширению его военного потенциала. «Моссад» считает это своей первостепенной задачей и готовится сделать все необходимое, чтобы не позволить Ирану обзавестись ядерным оружием и ракетами большой дальности.[20]

Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ) также не подверглась влиянию политических катаклизмов в Кнессете и вокруг него. Доказательство этому успешное противостояние ракетным ударам со стороны ХАМАС в рамках недавней операции «Страж стен».

Израильская армия продолжает активную работу по повышению боеготовности. Самый последний пример. В начале июня шесть израильских F-35I Adir[21] прибыли на итальянскую авиабазу Амендола. Здесь они принимают участие в учениях НАТО Falcon Strike – 2021 вместе с ВВС Италии, Великобритании и США. Это первый случай, когда израильские F-35 проходят боевую тренировку вместе с самолетами F-35 из трех других стран. Также впервые с тех пор, как F-35I Adir поступил на вооружение, ВВС Израиля отправили свой самый современный истребитель на маневры за границу.

Высокопоставленный офицер ВВС Израиля признал, что для его страны эти учения были предназначены для подготовки израильских пилотов к использованию истребителей - бомбардировщиков против иранских войск. По словам офицера, в учениях по борьбе с истребителями F-35 использовано большое количество ракетных батарей класса «земля-воздух», чтобы создать «атмосферу, полную угроз».

Израильские истребители F-35 совершают по два боевых вылета каждый день. В первом случае израильские самолеты летают вместе с американцами, а во втором - с британскими и итальянскими ВВС. Во время этих миссий израильские пилоты имитируют авиаудары по целям в тылу врага и наземные операции поддержки, летая над незнакомой местностью.

Помимо отражения ракетных угроз земля-воздух, израильские самолеты также принимают участие в воздушных боях.[22] Кроме того, отрабатываются навыки дозаправки истребителей в воздухе, что крайне необходимо для нанесения ударов ВВС по объектам на больших расстояниях, поскольку боевой радиус действия F-35I Adir – 1080 км.

Активно задействовать эти новейшие самолеты израильтяне стали в 2018 году. Тогда СМИ сообщили, что 29 марта два израильских F-35 совершали разведывательный полет над Тегераном, Исфаханом, Араком и рядом других крупных городов ИРИ, пролетев в воздушном пространстве Ирака и Сирии. При этом самолеты так и остались незамеченными, или же их пролет остался без должного внимания со стороны войск ПВО. Началось расследование, в результате верховный лидер страны аятолла Хаменеи своим указом снял с должности командующего войсками ПВО бригадного генерала Фарзада Исмаили.[23]

В мае 2018 г. командующий ВВС Амикам Норкин сообщил, что ЦАХАЛ является первой в мире армией, использовавшей для атаки самолеты F-35, и что эти самолёты уже дважды использовались для ударов по объектам на Ближнем Востоке, речь шла об операциях в Сирии.[24]

В конце апреля уже 2021 года министр по делам разведки Израиля Эли Коэн заявил: «Любой, кто ищет краткосрочные выгоды, должен помнить о долгосрочных. <…> Израиль не позволит Ирану получить ядерное оружие. У Ирана нигде нет иммунитета. Наши самолеты могут долететь до любой точки Ближнего Востока - и, конечно, до Ирана». Он предупредил, что «плохая» ядерная сделка между США и Ираном «приведет регион к войне».[25]

Таким образом, политики Израиля не исключают, а израильские армия и спецслужбы активно готовятся к возможному варианту силового решения иранского вопроса, в первую очередь – ядерного, что не может не вызывать опасений у мирового сообщества.

Партия СВПД

Ситуация с ядерной программой ИРИ находится в подвешенном состоянии. С одной стороны дипломаты без отдыха работают в Вене, чтобы вернуть ИРИ и США в СВПД, с другой – Иран продолжает наращивать свой ядерный потенциал, пожалуй, в первую очередь, для создания наилучших условий для будущей сделки, которая, несомненно, необходима Ирану.

Уже к сегодняшнему дню ИРИ добилась значительных успехов в развитии своей ядерной инфраструктуры. Оснастив свои предприятия по обогащению урана модернизированными центрифугами, Иран к июню смог наработать 2,4 кг урана, обогащенного до 60%. Как свидетельствуют специалисты, при обогащении урана до 60% на 95% осуществляются все технические, технологические, обогатительные работы по достижению 90% урана необходимого для производства ядерного оружия. Для одного заряда нужно-то всего около 25 кг. металлизированного 90% урана. Кроме того, Иран уже накопил хорошие закрома низкообогащенного урана в 3241 кг (в 16 раз превышает допустимую СВПД норму), из которого можно без особых сложностей наработать высокообогащенный до необходимого уровня уран.[26]

Более того, Иран препятствует полноценной работе инспекторов МАГАЭ. Так, генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Мариано Гросси, выступая в июне на заседании Совета управляющих Агентства в Вене, заявил, что «обсуждение технических проблем между МАГАТЭ и Ираном не принесло ожидаемых результатов, а отсутствие прогресса в прояснении вопросов Агентства относительно правильности и полноты заявлений Ирана по гарантиям серьезно влияет на способность МАГАТЭ обеспечивать уверенность в мирном характере ядерной программы Ирана».[27]

Иранская ядерная программа и ядерная политика Тегерана вызывает неприятие Израиля, причем практически у всего политического спектра. При этом там есть и совсем радикальные мнения о необходимости сокрушить ядерную инфраструктуру ИРИ одним ударом, как это было в 1981 г., когда премьер Менахем Бегин отдал приказ разбомбить иракский ядерный реактор или в 2007 г., когда премьер Эхуд Ольмерт также отдал приказ разбомбить сирийский реактор. Радикалы в Израиле считают, что в борьбе с Ираном премьер Нетаньяху «потерпел неудачу потому, что он – трус. … Уже сообщалось, что Израиль на протяжении нескольких лет готовился к нанесению авиаудара по иранским ядерным объектам. Израиль вложил в подготовку пилотов и разработку технических средств, необходимых для удара, фантастическую сумму – 11 млрд. шекелей, но Нетаньяху так и не отдал приказа. Так мы оказались перед сегодняшней угрозой. Самой серьезной, чем когда-либо», - пишет Нехемия Штраслер, один из активных представителей радикалов.[28]

В то же время в Израиле существует мнение, что экзистенциальной угрозы со стороны Ирана нет. Более того, как отмечает бывший директор «Моссада» Тамир Пардо, «политика Нетаньяху помогла администрации тогдашнего президента США Дональда Трампа выйти из ядерной сделки с Ираном 2015 года, которая теперь привела к тому, что Тегеран перешел на 60% уровень ядерного обогащения».

По словам Пардо, «Ирану и не снилось», что они достигли бы этого беспрецедентно высокого уровня обогащения урана в предыдущие эпохи, но отсутствие стратегии со стороны Израиля вместе с администрацией Трампа привело к тому, что аятоллы стали потенциально всего в нескольких неделях от ядерного оружия.[29]

Г-ну Пардо вторит и бывший начальник Генштаба Армии обороны Израиля генерал в отставке Гади Айзенкот, который заявил: «Я не вижу никаких экзистенциальных угроз Государству Израиль», но при этом добавил: «Мы должны продолжать следить за тем, чтобы Иран не стал обладателем ядерного потенциала». Гади Айзенкот ранее утверждал, что ядерная сделка 2015 года между Ираном и мировыми державами (СВПД) была полезна и «позволила Израилю перенаправить огромные ресурсы на нейтрализацию других наземных угроз».[30]

Другой израильский генерал в отставке, бывший замначальника генштаба ЦАХАЛ Яир Голан сказал, что выход Трампа из ядерной сделки с Ираном сделал Израиль и Ближний Восток менее безопасными. «Дипломатия - это способ смягчить иранскую угрозу для региона и Израиля. СВПД не был идеальным, но нет идеальных соглашений. Однако он был лучше, чем альтернативы, которые были актуальны в то время», - сказал Голан. Он также призвал США к повторному вступлению в СВПД в качестве первого шага в борьбе с продвижением Ирана к военному ядерному потенциалу. «Чтобы реабилитировать международную коалицию и расширить возможности более умеренного руководства в Иране, Израиль должен помочь администрации Байдена руководить этими усилиями в качестве союзника, а не вмешиваться, как мы это делали в 2015 году», - сказал Голан. «Израиль должен быть партнером, который поможет группе 5 + 1 и первоначальным единомышленникам сделать соглашение более длительным и прочным».[31]

Следует отметить, что бывшие генералы и офицеры армии и спецслужб Израиля выступают за дипломатическое решение иранской ядерной проблемы, хорошо понимая последствия войны. И в этом аспекте они поддерживают администрацию Джо Байдена, проводящую вместе с другими авторами СВПД работу по возвращению и США и Ирана в ядерную сделку.

Партия США

Отношения экс-премьера Израиля Нетаньяху с президентом Джо Байденом и его администрацией явно не складывались. И камнем преткновения здесь стал Иран и его ядерная программа. Джо Байден еще до президентских выборов дал понять, что намерен вернуть Иран в ядерную сделку, из которой США вывел его предшественник Дональд Трамп. Г-н Нетаньяху же всегда был против СВПД, против возвращения ядерной сделки и снятия санкций с Ирана и поддерживал в этом Трампа. По мнению бывшего израильского премьера, если Тегеран по-прежнему будет нарушать условия почти несуществующего соглашения и продолжит обогащать уран, то, это послужит прекрасным поводом для «окончательного решения иранского вопроса».

Израильские политики, причем самых разных взглядов, прекрасно понимают, что их стране невыгодны натянутые отношения с Вашингтоном. И в Вашингтоне также желают укрепления двухсторонних связей. Примечательно, что президент Байден практически сразу же после утверждения Кнессетом нового премьера 13 июня позвонил Н.Беннету и выразил ему свои поздравления. Президент Байден подчеркнул, что он десятилетиями неизменно поддерживал американо-израильские отношения и подтвердил свою приверженность безопасности Израиля. Он выразил твердое намерение углубить сотрудничество между Соединенными Штатами и Израилем в решении многих проблем и возможностей, стоящих перед регионом. Лидеры двух стран договорились, что они и их команды будут тесно консультироваться по всем вопросам, касающимся региональной безопасности, включая Иран. Президент также сообщил, что его администрация намерена тесно сотрудничать с правительством Израиля в усилиях по продвижению мира, безопасности и процветания для израильтян и палестинцев.[32]

Пожалуй, теперь не слишком актуально звучит фраза, произнесенная недавно ещё премьером Б. Нетаньяху: «если нам придется выбирать между трениями с Соединенными Штатами и устранением экзистенциальной угрозы, мы выберем второе».[33]

Конечно, американцы продолжат поддержку Израиля и в политическом, и в финансовом, и в военно-техническом аспектах. Об этом заявила и Линда Томас-Гринфилд, постоянный представитель США в ООН, подчеркнув, что администрация Байдена будет поддерживать Израиль в его деятельности по противодействию угрозам, исходящим от Ирана. Она уточнила, что администрация разделяет с Израилем общую цель - никогда не позволить Ирану получить ядерное оружие, но намерена добиться этого с помощью дипломатии.[34]

Другой видный демократ, председатель комитета по международным отношениям Палаты представителей Грегори Микс заявил, что Иран – обладатель ядерного оружия, неприемлем. Лучший способ избежать этого – дипломатия. «Ни мы, ни Израиль не можем позволить себе начать марш к войне. Это должен быть самый последний возможный вариант».[35]

В заключении следует отметить, что происходящие политические изменения в Иране, Израиле и США влияют и будут влиять на общую обстановку на Ближнем Востоке. Конечно, кардинальных изменений в отношениях Ирана и Израиля ждать не приходится. Слишком глубоки корни взаимной ненависти. Главная задача – не допустить перехода многолетней политико-идеологической конфронтации из холодной войны – в горячую.

Можно с определенной долей уверенности утверждать, что Вашингтон будет сдерживать Иерусалим от принятия им чрезвычайных мер в отношении Тегерана. Но это сдерживание будет ограничено красными линиями, которые не должен будет переходить Иран в своей ядерной деятельности. В противном случае гарантировать послушное миротворческое поведение Израиля не сможет никто.

И здесь роль восстановленного СВПД становится важнейшей. Именно он способен ограничить иранские ядерные амбиции и обеспечить контроль над ядерной деятельностью Ирана, с одной стороны, и не дать повода Израилю к активным военным действиям, с другой, что, несомненно, станет одним из важнейших стабилизирующих факторов на всем Ближнем Востоке.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs