ENGLISH
09:59 10.05.2021 • 
Румыния, как ближайший сосед Украины и член НАТО, стремится к укреплению политического и военного влияния в этой стране. Осенью 2021 г. в Одесской области пройдут очередные румынско-украинские учения Riverine 2021 с привлечением военно-морских, военно-воздушных сил и подразделений пограничников обеих государств. Официальная цель учений - укрепление региональной безопасности и повышение уровня взаимодействия и совместимости вооружённых сил Румынии и Украины (1).
Украина представляет для Румынии интерес тем, что наряду с Турцией владеет одним из наиболее протяжённых участков побережья Чёрного моря (2). Значительная его часть находится в Бессарабии (Одесская обл.) - ключевом для Бухареста регионе с точки зрения обеспечения национальной безопасности. Румыния чувствует себя уязвимо до тех пор, пока не контролирует всю полоску черноморского побережья за своей восточной границей, поскольку опасается потенциально возможного участия Украины в интеграционных процессах евразийской направленности в случае смены правительства и политической ориентации страны.
На данном этапе истории таковым является проект Евразийского экономического союза, экономическим и идеологическим двигателем которого является Россия. Одновременно с этим Россия для Бухареста - единственное постсоветское государство, составляющее реальную конкуренцию Румынии в Юго-Восточной Европе. Поэтому Бухарест (как и Польша) последовательно работает над дезинтеграцией российско-украинских отношений с целью их дальнейшей консервации на стадии конфликта, как это имеет место сегодня.
Повышенное внимание румынской геополитики к Чёрному морю не является стратегическим новшеством и идеологически опирается на труды геополитиков первой трети ХХ века - Симиона Мехединця (Simion Mehedinţi), Георге Брэтиану (Gheorghe Brătianu) и др. Эти авторы считаются классиками румынской геополитики, а их мысли – до сих пор актуальными рецептами восстановления политических позиций румынского государства. Любые расхождения между этими рецептами и текущей румынской политикой воспринимаются как временные случайности даже в условиях современной геополитической ситуации. О чем же мечтали румынские «геополитики» в прошлом?
Мехединць обосновывал необходимость контроля над Бессарабией необходимостью контроля над Дунаем - речной артерией, дающей румынам выход в Чёрное море и, тем самым, превращающей румын в черноморскую нацию. Без Бессарабии контроль Румынии над Дунаем нельзя считать прочным. Следовательно, взятый Бухарестом курс на обоснование исторической принадлежности Бессарабии румынам является долгосрочной политикой, составным элементом понимаемой более широко внешней политики Румынии, как таковой. Этим объясняется устойчивое стремление Бухареста увязать вопросы сотрудничества с Украиной с положением румынского национального меньшинства в Бессарабии и Северной Буковине (Черновицкая обл.) (2).
Но чтобы Бессарабия была румынской, там должны быть признающие себя таковыми румыны. Надо признать, что утверждения Бухареста об исторической принадлежности Румынии этих земель и Молдавии несколько преувеличены. Так Эрнест Хемингуэй в бытность репортёром The Toronto Star Weekly писал еще в 1923 г.: "Румыния должна держать под ружьём одну из самых больших армий в Европе, чтобы давить бунты "новых румын", чьим единственным желанием остаётся перестать быть румыном" ("Rumania now has to maintain one of the largest standing armies in Europe to keep down revolts of her new Rumanians whose one desire is to cease to be Rumanians"). (3).
В настоящее время понятие румынской диаспоры по понятным причинам толкуется Бухарестом весьма широко, включая сюда аромунов. мегленитов, влахов, проживающих на территории Сербии, Болгарии и Северной Македонии. Регион расселения этих народов вместе с молдаванами, которых официальная румынская историография уже давно причисляет к румынам, Бухарест стремится превратить в некий трансграничный ареал «естественного» влияния Румынии.
Судя по всему, такой шаг, по замыслу Бухареста, позволит ему не только укрепиться на Балканах, но и позволит "разъединить" геополитическую ось Белград - Москва. Российско-сербское сотрудничество Румыния в исторической ретроспективе всегда воспринимала как угрозу собственным интересам в регионе и теперь стремится не допустить дальнейшего сближения России и Сербии. С точки зрения геополитической стратегии, ареал расселения румынской диаспоры видится некоторым современным политтехнологам в виде этно-лингвистического «румынского единства», противостоящего славянскому этно-лингвистическому ареалу в Юго-Восточной Европе и преграждающего путь "из Москвы в Белград" (4).
Поэтому на нынешнем этапе румынская идеология разработала целый дискурс, отрицающий обоснованность единства православных народов Европы с Россией. В этом нет ничего нового. Первым это в свое время сделал Мехединць, за ним - "румынский Геббельс" Никифор Крайник (Nichifor Crainic). В их политизированном изложении русское православие уже тогда являлось, якобы, искажённым, а еще и политическим орудием государства. За этими словами стояло желание лишить Москву права быть Третьим Римом и главным полюсом для православных народов, потому что таким полюсом хотела быть Румыния.
До сих пор естественной границей расселения румын на востоке Бухарест считает Днестр. Овладение Днестром в румынской идеологии - необходимое условие для обеспечения контроля над Бессарабией, как овладение Бессарабией является условием для контроля над Дунаем. Данные три географических объекта с точки зрения румынской геополитики взаимосвязаны и в стратегическом плане рассматриваются комплексно. Днестр отделяет румын от славянской ойкумены и служит румынским форпостом на востоке, прикрывая путь к Дунаю, без которого, как уже сказано, румыны превратятся в сухопутную нацию.
И как же тут обойтись без идеи охранителя Европы, что должно повысить в глазах Запада геополитический статус Румынии?! Днестру поэтому присваивается дополнительная функция - отделение Румынии как «края Европы» от России - Евразии. Для большей защищённости Днестра как рубежа между Европой и Евразией некоторые румынские геополитики высказывались даже за оккупацию территорий за Днестром.
С учётом выше изложенного, становится понятным, что конкретно Бухарест вкладывает в понятие "укрепление региональной безопасности" при проведении совместных военных учений с Украиной. Региональная безопасность по-румынски означает перекройку идеологических границ в Юго-Восточной Европе, создание трансграничных проектов и блоков антироссийской направленности. Украина, допуская румынские войска на территорию Бессарабии, на мой взгляд, совершает оплошность, предоставляя Бухаресту на месте ознакомиться с особенностями потенциального "театра боевых действий". У Киева есть ресурс для противодействия проекту Великой Румынии - 250-тысячная молдавская диаспора. Руководитель Ассоциации молдаван Украины Анатолий Фетеску полагает, что Румыния лишает молдаван национальной идентичности с подачи ЕС, а давление Бухареста на Кишинёв с целью румынизации Молдавии называет наглостью (5). Киев, однако, на чаяния украинских молдаван внимания не обращает. Это недальновидно, украинская молдавская диаспора нуждается в консолидации, которой можно было бы достигнуть при содействии властей. Ведь с точки зрения поддержания самодовлеющей идеи самостийности выгодней способствовать укреплению молдавской идентичности молдаван на Украине. Но это едва ли возможно, когда украинские власти заняты проектом украинизации всех и вся, не замечая подспудных посягательств на свой суверенитет.
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
2) https://www.casamariinegre.ro/studii/geopolitica/135/relatiile-romania-ucraina-o-arheologie-necesara
3) King Business in Europe (The Toronto Star Weekly September 15, 1923)
4) Bădescu I. Tratat de geopolitica (București)
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
