Доктрина Междуморья и евроинтеграция Украины

«Евромайданные» события на Украине привлекли пристальное внимание польского экспертного сообщества. Намечавшееся подписание соглашения об ассоциации между Киевом и Брюсселем в Польше расценивали как первый шаг к более полной реализации доктрины Междуморья (Intermarum), особенно популярной в годы Первой мировой войны.

Согласно положениям этой доктрины, в интересах Польши способствовать образованию у западных рубежей Российской империи союза государств, чьи элиты ориентировались бы на Европу, и выказывали враждебность к российскому государству (Польша, Венгрия, Румыния, балканские страны, Чехословакия, Литва, Латвия, Эстония и др.). Этот союз должен был простираться от берегов Балтики до Адриатики и Черного моря, и потому в польской транскрипции получил еще одно название в виде аббревиатуры АВС (Adryatyk – Baltyk –  Morze Czarne).

Украине в доктрине Междуморья отводилось одно из главных мест. Прозападная Украина должна была значительно сузить выход России к Черному морю. Т.е. геополитическая функция Украины была та же, что и у Латвии, Литвы и Эстонии у берегов Балтики.

За годы своего существования доктрина АВС приобретала различный формат, то расширяя свои концептуально-идеологические рамки, то сужая их, в зависимости от политической обстановки. В 1970-х в среде польской эмиграции появилась т.н. доктрина Гедройца – Мерошевского ULB (Украина – Литва – Белоруссия). Это был усеченный и несколько переформатированный вариант Междуморья. Если первый автор Междуморья, Юзеф Пилсудский, соотносил ее реализацию с давней Речью Посполитой в территориальных размерах, предшествовавших ее разборам (XVIII в.), и, значит, считал неоспоримо польскими землями и Литву, и Украину, и Белоруссию, то Ежи Гедройц и Юлиуш Мерошевский призывали к признанию литовскости Вильно, украинскости Львова и белорусскости Гродно. Иными словами, первый мечтал создать утопию, второй призывал учитывать реальную политическую конъюнктуру.

По убеждению Гедройца и Мерошевского, Польша, «подарив»,  в идеологическом смысле слова, эти земли литовской, украинской и белорусской национальной идее, опосредованно выводила их из-под российского влияния, и, поддерживая местные национализмы, получала в их лице надежный буфер, отделяющий Польшу от России. Путем частичного признания своей ответственности за события, происходившие в литовской, украинской и белорусской истории в эпоху нахождения этих народов под скипетром польских королей, поляки устраняли причину враждебности к себе литовцев, украинцев и белорусов.

В годы развала Советского Союза официальная Варшава руководствовалась как раз принципами доктрины ULB. Национальные и даже националистические движения в данных республиках получили всемерную поддержку со стороны польской дипломатии, а тезисы Гедройца были возведены на пьедестал почета, где и находятся поныне.

Оппозиционные выступления в Киеве, последовавшие после приостановки процесса подписания соглашение об ассоциации между Украиной и Евросоюзом, Польша тоже воспринимала сквозь призму гедройцевских идей. Несмотря на обилие ультранационалистических лозунгов и наличие среди участников выступлений представителей неонацистских группировок, Варшава выступила со словами поддержки киевского Евромайдана, а в украинскую столицу зачастили польские дипломаты. Польским обществом это было воспринято неоднозначно, и появление польских политиков на киевских улицах рядом с лидером ультрарадикальной партии «Свобода» Олегом Тягнибоком вызвало массу вопросов, в т.ч., к целесообразности следования доктрине Гедройца.

В последнее время все большее число польских интеллектуалов призывают к ее пересмотру, и к  отказу от мысли о геополитической безгрешности ее автора (1). Вплоть до того, что звучат предложения свергнуть с постамента так же, как это в Киеве сделали «евродемонстранты» с памятником Ленина (2).

Политическое видение Гедройца оказалось не без пробелов. Расчет на то, что половинчатое покаяние поляков за прошлое Речи Посполитой снизит антипольский накал националистической риторики в странах ULB,  не оправдался. Предельно толерантная к националистическим проявлениям редакторская политика Гедройца, когда он в своей «Культуре» отказывался печатать материалы, осуждающие идеологию украинского национализма (в частности, статьи украино-польского историка Виктора Полищука), не привела ни к чему, кроме чувства безнаказанности у тех, кто эту идеологию исповедовал. Терпимость к украинскому национализму части польских интеллектуальных элит, ориентировавшихся на Гедройца и его «Культуру», вселила в самих националистов уверенность в интеллектуальной легитимности их воззрений. Позже пришло разочарование и понимание, что антироссийскость не означает пропольскость, и одной из первых жертв  национальной идеи Литвы, Белоруссии и Украины стала польская культура и польское историческое наследие на этих землях.

В политической традиции посткоммунистической Польши сближение Киева с ЕС рассматривается как шаг на пути реализации доктрины Междуморья. Главное достоинство внешнеполитических концепций Варшавы – их гибкость и способность гармонично сочетаться с более крупными идеологическими конструктами. Так, доктрина Междуморья удачно налагается на либеральную идеологию открытого общества, расширения НАТО и Европейского Союза, выступая частью этих проектов. Любое движение Киева навстречу западу расценивается как еще одно достижение в рамках реализации доктрины Междуморья, в т.ч. недавние попытки украинской оппозиции предотвратить сближение Киева с Таможенным Союзом (3).

Отказ украинских властей подписать соглашение об ассоциации с Брюсселем для Польши означает откат с прежних геостратегических позиций, и, в перспективе, новые попытки продвинуться ближе к финалу доктрины Междуморья. Таким образом, внешняя политика Украины для Польши - это часть более обширного геополитического проекта, реализуемого Варшавой, и видящего конечной целью создание блока АВС. Даже если официальный Киев не делает, в этом отношении, никаких шагов навстречу Варшаве, последняя реконфигурирует свою восточную политику с учетом украинских политических реалий. Украина всегда, пассивно или активно, но присутствует во внешнеполитическом векторе польской политики, и всегда взгляд Польши на эту страну – это взгляд сквозь призму доктрины Междуморья, с основными положениями которой корректируются региональные  нюансы общеевропейской политики Польши.

1)       «Konieczne są plany. Konkretne propozycje dla polskiej polityki wschodniej» (Kresy.pl, 16.12.2013)

2)       «O narodową politykę na Kresach» (Kresy.pl, 15.12.2013)

3)       «Ukraina w UE to pierwszy krok do budowy Miedzymorza» (Geopolityka.net,14.12.2013)

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs