Альфред Рамбо: «Память о Севастополе является общим достоянием двух армий»

После окончания Крымской («Восточной») войны 1853-1856 г.г. полуостров стал местом паломничества многих иностранцев. Война и сам театр военных действий стали притягательным магнитом для самых разных чужестранцев, иногда весьма именитых дипломатов, историков, политиков и журналистов. Конечно, сыграло свою роль и то, что сами участники войны: французские, английские офицеры и солдаты, вернувшись на родину, не скупились делиться своими воспоминаниями с соотечественниками.

Весьма активны были в попытках открыть для себя и своих сограждан Крым французы. Французские путешественники в Крыму в 19 веке оставили немало воспоминаний и впечатлений о самых разных уголках такого разнообразного культурно-этнографическом региона как Крым, который до 19 века ассоциировался в глазах европейцев не с Европой, а с Востоком.

Одним из наиболее известных французских гостей Крыма был Альфред Рамбо (2.07.1842-10.11.1905г.). Эта личность хорошо была известна в России, поскольку Рамбо не скрывал своих симпатий к России, посвятив ей немало страниц в своих исторических трудах. Не скрывал он и то, что был сторонник сближения России и Франции. Его позиция была тем существеннее, что Альфред Рамбо был не просто историк и профессор Сорбонны. В течение нескольких лет он состоял на государственной службе и был сенатором и министром народного просвещения Франции.

Рамбо был известен читающей публике России до революции главным образом благодаря получившей широкую известность многотомной «Всеобщей истории с IV столетия до н.э.», которая была переведена на русский язык. Некоторые из материалов, опубликованных на страницах французской прессы в 1874 году, повествующих о впечатлениях Рамбо после посещения им Севастополя, дошли до нас благодаря документам, опубликованным при покровительстве цесаревича Александра Александровича.

Надо заметить, что многие военные события к тому времени могли заслонить события ожесточенной баталии у «русской Трои». Но, как признаётся Рамбо, этого не случилось с французами, тем более этого не могло случиться с русскими: «Несмотря на кампании в Туркестане, в Сирии, на Кавказе…такие определения, как «Герой Севастополя», «Защитники Севастополя» с каждой новой военной акцией приобретают все более и более возвышенный смысл». Рамбо вспоминает слова Плутарха, сказавшего когда-то: «Доказательством того, что битва была героической, является желание всех быть похожими на ее участников, а также сожаление по поводу неучастия в этой битве».

К началу Крымской кампании все ещё была свежа память о войне с Наполеоном, но с 1813 года Россия не видела на своей земле иностранных солдат. Патриот своего отечества Рамбо писал: «в этой героической дуэли слава французов ни в коей мере не умоляет русскую славу: напротив, они подпитывают друг друга. Стойкость солдат русского царя неразрывно связана с нашей славой, так же как задор и безрассудная отвага французских пехотинцев возвеличивают защитников Севастополя. Память о Севастополе является общим и неделимым достоянием двух армий».

Такой взгляд на прошедшее Альфреда Рамбо заставляет его горячо приветствовать деятельность наследника престола Великого князя Александра Александровича, основавшего «Музей Севастопольской обороны». Как историк, Рамбо не мог не оценить самого подхода к созданию музея со стороны русских. При его создании было решено не ограничиваться обычными в таких случаях экспонатами в виде пушек, осколков от снарядов и т.п., «а обратиться к оставшимся в живых свидетелям эпопеи», большенство из которых к тому времени как во Франции, так и в России уже вышли в отставку. К этим людям обратились с просьбой передать Великому князю воспоминания, дневники, письма, отправленные близким, впечатления от увиденного на бастионах и бивуаках. При этом было заявлено, что от этих воспоминаний не требуется совершенства художественной формы, и что главным остаётся «искренность изложения, и что ни одно, даже малозначительное свидетельство, не будет обделено вниманием».

Позднее эти материалы войдут в «Севастопольский сборник», который увидит свет в Санкт-Петербурге в 1872-1873 гг. Над этим изданием трудились 25 научных сотрудников, и по оценке Рамбо при публикации документов учитывались разные точки зрения и оценки событий.

В самом деле, многие из галереи активных участников событий таких как Меньшиков, Горчаков, Тотлебен получили разные, иногда прямо противоположные характеристики и комментарии. «Для одних Меньшиков не смог ни предвидеть высадку союзников в Крыму, ни укрепить защитными сооружениями позиции русских на Альме, ни даже правдиво описать ситуацию в своих рапортах. Для других, напротив, он является спасителем Севастополя: дав бой 20 сентября в самых неблагоприятных для себя условиях, он с первого дня придал всей военной кампании дух смелый и бескомпромиссной схватки. Один пишет: «Он был настоящим воплощением русского народа, поднявшегося на защиту своей Родины». Другой утверждает, что этот человек «не понимал русского солдата. А солдат, в свою очередь, не понимал его». По мнению Рамбо эти противоречия говорят о беспристрастности составителей сборника.

Эмоциональная насыщенность воспоминаний участников защиты Севастополя делает это уникальное издание особенно привлекательным и интересным для такого профессионального ценителя истории как Рамбо. «Тот, кто хочет представить себе ежедневную жизни на бастионе, чувства, владевшие защитниками города, моральные качества русских офицеров и солдат, обязательно заинтересуется этим безыскусными рассказами, этими письмами, изначально предназначенными только для своих близких. Вместе с рассказчиками читатель посетит места расположения войск на Альминских и Инкерманских высотах, побывает на укреплениях под бомбовым градом, спрячется под укрытием для стрелков, проползет под крепью рукава минного хода, проследует в госпиталь вместе с ранеными, сопроводит погибших на кладбище Северной стороны».

Рамбо особенно выделяет воспоминания французов, такие как комментарии солдата Поля Молена или «военные и религиозные воспоминания о Крыме» отца Дюма. Для французского историка важно, что эти свидетельства знакомят читателей с жизнью во французском лагере. «Нам стали ближе укрытия наших вольный стрелков, траншеи, по колено заполненные растаявшим снегом, театр зуавов и боевая жизнерадостность нашего авангарда».

Мы ещё вернёмся к нашей рубрике, к воспоминаниям Альфреда Рамбо и других французов о Крыме, к его удивительной истории, природе и людях.

Подготовил П. Журавлев

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs