Афганская драма: «начало и конец»

Афганская война в оценках историков, участников, аналитиков собрала огромное количество мнений и свидетельств, из которых, тем не менее, не так просто создать целостную картину этого драматического, если не сказать, поворотного «эпизода» нашей истории.

Мы задались целью представить в нашей рубрике самые разные точки зрения как на причины, которые привели к вводу контингента советских войск в Афганистан, так и на ход этой войны, и, конечно, на ее политические последствия. Это будет целая серия публикаций, которая, надеюсь, поможет читателям составить максимально полное представление о том, что некоторые называют «афганской авантюрой», а другие - исторической неизбежностью.

Мы также постараемся познакомить вас со взглядами зарубежных политиков и авторитетных наблюдателей событий тех лет.

Начнем с воспоминаний Анатолия Леонидовича Адамишина*** – современника и очевидца всех этапов афганской эпопеи, известного дипломата, прошедшего путь от референта до первого заместителя министра иностранных дел СССР, а затем России.

«Политбюро, не раз единогласно принимало решения, которые прямо предусматривали отказ от ввода войск. Аргументация в этом случае была убедительной, как это следует из выcтупления Громыко на заседании Политбюро 17 марта 1979 г.: «Наша армия, которая войдет в Афганистан, будет агрессором. Против кого же она будет воевать? Да против афганского народа прежде всего, и в него надо будет стрелять» (цитируется по архивным материалам). В декабре же 1979 г. единодушно, если не считать Косыгина, проголосовало за противоположную позицию? Впрочем, причем тут Политбюро? Иные его члены узнали о случившемся из газет, а постановление подписали задним числом.

Три немолодых руководителя (Андропов, Устинов, Громыко) пришли, видимо, к выводу, что американцы, беря реванш за поражение в Иране, собираются плотно прибрать к рукам Афганистан. Последствия такого поворота для безопасности СССР представлялись им самыми серьезными, включая появление у наших южных границ американских ракет. Они держали бы под прицелом Сибирь и Казахстан, включая Байконур. Перечень возможных бед был бы длинным. В нем фигурировал такой пункт, как захват Пакистаном и Ираном афганских урановых месторождений. Весь вопрос в том, насколько оправданной была тревога.

Свою роль сыграл идеологический фактор: свергнувшее короля Дауда новое руководство провозгласило своей целью социалистические преобразования. Это сразу подняло ранг страны в наших глазах, ею начал активно заниматься Международный отдел ЦК. Подстегнуло, возможно, и то, что по нашим расчетам, к концу 1970-х мы не в пример Кубинскому кризису более-менее сравнялись с США по военному, прежде всего ядерному арсеналу.

Сегодня, после того, как открылись архивы, после того как написали книги или дали интервью непосредственные участники «афганского котла», ясно, что американцы могли подпортить нам кровь, но входить в Афганистан не думали. Руководитель ЦРУ в то время адмирал С. Тернер говорил, что они даже не рассматривали возможность вооруженного вмешательства, считая, что это неподъемно и не сулит больших выгод. Их черед пришел позднее, когда они повторили все наши ошибки в Афганистане.

Мужество тогда проявили немногие, но все-таки проявили. Один из них – начальник Генерального штаба ВС маршал Н. Огарков. По служебным делам я неоднократно встречался с ним. Он производил сильное впечатление знанием предмета, здравым умом, интеллигентностью в духе лучших традиций русского офицера. Оказалось также - об этих внутренних перипетиях я узнал позже, - что он обладал еще редким чувством ответственности. Не раз Огарков пытался предотвратить роковое решение, и Косыгин поддерживал его. Не боялся Николай Васильевич пойти на рожон, когда его вызывали на узкое заседание Политбюро, но там ему просто заткнули рот.

А. Ляховский в своем капитальном труде «Трагедия и доблесть Афгана» описывает это следующим образом: «Проблему надо решать политическим путем, не уповая на силовые методы… мы можем втянуться в боевые действия в сложной стране, не зная как следует обстановку… восстановим против себя весь восточный исламизм, - говорил Огарков, - и политически проиграем во всем мире». Но его резко оборвал Андропов: «Занимайтесь военным делом! А политикой займемся мы, партия, Леонид Ильич!» И далее: «Вас пригласили не для того, чтобы выслушивать ваше мнение, а чтобы записывали указания Политбюро и организовывали их выполнение». На сторону главы КГБ встал министр обороны Устинов, несмотря на возражения Генерального штаба, военных, его подчиненных.

Огарков оказался совершенно прав: на Генеральной Ассамблее ООН, где мы обычно собирали большинство голосов, по Афганистану против нас проголосовали 104 страны и только 17 «за». Позже я вычитал, что Огарков глубоко «копал» историю, в особенности провал 1929 г. попытки Сталина военным путем восстановить на троне дружественного нам Амманулы-хана.

Когда наши солдаты при свете дня входили в Афганистан, их, вычитал я у Варенникова, встречали цветами: до сих пор от нас видели только добро. Поначалу мы и не думали вовлекаться в военные действия. Идея была встать гарнизонами в центрах наиболее опасных провинций и «не отвечать на провокации». Но логика войны брала верх: раз поставили своего, его надо защищать. Бабрак Кармаль со товарищи вновь и вновь требовал проведения военных операций. К осени 1980-го года наши части оказались втянутыми в полномасштабные боевые действия.

Ошиблись мы и в том, что не будем воевать, и в том, что скоро уйдем ,и в международной реакции. Как я упомянул, первое время думали, что удастся сохранить кое-что из многопланового сотрудничества с США, оставшегося после брежневской разрядки. Затем утешали себя тем, что Афганистан лишь предлог, а не причина для антисоветизма и вытекающих из него враждебных действий.»*

А вот и финал истории в изложении М.С. Горбачева из дневника его помощника А.С. Черняева:

«Сегодня был на Политбюро. Исторический акт по Афганистану. Горбачев, наконец, решился кончать с этим. Обрисовал свой разговор с Кармалем. Он, рассказывает Горбачев, был ошарашен, никак не ждал такого поворота, был уверен, что нам Афганистан нужен больше, чем ему самому, и явно рассчитывал, что мы там надолго, если не навсегда. Поэтому пришлось выражаться предельно ясно: к лету 1986 года вы должны будете научиться сами защищать свою революцию. Помогать пока будем, но не солдатами, а авиацией, артиллерией, техникой. Если хотите выжить, расширяйте социальную базу режима, забудьте думать о социализме, разделите реальную власть с теми, кто пользуется реальным влиянием. Опирайтесь на традиционные авторитеты, восстанавливайте в правах ислам, обычаи населения, сумейте сделать так, чтобы народ увидел, что он что-то получает от революции. И превращайте армию в армию, кончайте, наконец, со свалкой между халькистами и парчамистами, поднимите жалованье офицерам, муллам. Позаботьтесь о частной торговле – другой экономики вам долго еще не создать. И т.д. в том же духе.

Заключил так: «С Кармалем или без Кармаля мы будем твердо проводить линию, которая должна в предельно короткий срок привести нас к уходу из Афганистана».

Маршал Соколов дважды брал слово, и было видно, что он с готовностью будет оттуда сворачиваться и никаких поблажек Кармалю давать не собирается».**

Подготовил П. Журавлев

__________________________________________________________

*Анатолий Адамишин «В разные годы. Внешнеполитические очерки», Весь мир, 2016, стр. 41-49

** Горбачев в жизни», Весь мир, 2017, стр.190

*** А.Л. Адамишин

Родился в 1934г. в Москве. Гражданин РФ. Образование высшее. В 1958 г. окончил экономический факультет Московского государственного университета и аспирантуру института мировой экономики и международных отношений. Свободно владеет итальянским языком.
После окончания университета работал по распределению в институте научной информации, приглашен на работу в МИД.
1960-1966 гг. — сотрудник посольства СССР в Италии. Позже — снова работа в аппарате МИД.
1971 — 1973 гг.— сотрудник управления по планированию внешнеполитических мероприятий МИД. Долгое время являлся спичрайтером Громыко.
1973 — 1978 гг.— начальник управления по общим международным проблемам МИД.
1978 — 1986 гг.— заведующий 1-м европейским отделом МИД, член коллегии.
С 1985 г. — глава комиссии СССР по делам ЮНЕСКО, один из заместителей министра иностранных дел СССР Э.А. Шеварднадзе.
1990-1992 гг. — Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Италии.
16 октября 1992 г. распоряжением президента РФ назначен первым заместителем министра иностранных дел РФ.
С декабря 1993 г. — депутат Госдумы от блока «Явлинский-Болдырев-Лукин», входил в состав комитета ГД по делам Содружества Независимых Государств и связям с соотечественниками.
В июле 1994 г. назначен Чрезвычайным и полномочным послом России в Великобритании. Досрочно сложил с себя депутатские полномочия.
В августе 1997 г. назначен министром по сотрудничеству с государствами — участниками СНГ.
Высшая школа: в 1958 г. окончил экономический факультет Московского государственного университета и аспирантуру Института мировой экономики и международных отношений. Свободно владеет итальянским языком.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs