Великобританию призывают выбрать между США и ЕС

Президент Франции Эммануэль Макрон призвал Великобританию определиться со своей внешней политикой и не пытаться одновременно записаться в ближайшие союзники и Европейского союза, и США. Об этом сообщает РБК со ссылкой на английскую The Guardian. «Какой курс выберет Великобритания? Она не может быть лучшим союзником США, и лучшим союзником ЕС, и новым Сингапуром», — подчеркнул глава Елисейского дворца.[i]

После выхода из ЕС, как уже было отмечено[ii], Британия оказалась в роли «малой державы», зажатой между полюсами – Америкой и Европой, или в треугольнике США – Европа – Китай. Теоретически, теперь перед Лондоном открыты «все пути».Евросоюзу, в свою очередь, также предстоит выработать такую модель отношений с Великобританией, которая бы отвечала долгосрочным интересам Сообщества в новых условиях.

В свое время, Черчилль отмечал особую, «уникальную» роль, которую играет Великобритания в отношениях и с США, и с континентальной Европой. В свое время позиции Лондона усилились еще больше после вступления в ЕС. Теперь, после окончательного развода Британии с объединенной Европой, заявление Макрона может быть интерпретировано в контексте явно просматривающегося желания Парижа «по-новому определить соотношение сил», как в Евросоюзе, так и Атлантическом сообществе в целом.

В европейских делах Макрон открыто претендует на лидерство. Для чего готов браться за любой повод, который позволяет ему приблизиться к этой цели. Будь-то прозвучавшее буквально на днях требование к Германии остановить "Северный поток-2"[iii]. Призыв к «более реалистичному подходу к отношениям с Америкой» или требования к Великобритании как можно скорее «определиться» с внешней политикой.

В борьбе за «особые» отношения с США имеет место столкновение интересов Лондона с французскими и немецкими. Джозеф Байден выступал против брекзит. Новый глава Белого дома уже предупредил Великобританию, что развод с ЕС не должен спровоцировать ухудшение ситуации в Северной Ирландии. Кроме того, новый президент Америки, по-видимому, менее склонен видеть в Британии еще один эффективный инструмент влияния на Европу – через игру на противоречиях Лондона и его партнеров в ЦВЕ и франко-немецкого «тандема».

В Европе, Байден де-факто сделал выбор в пользу диалога с канцлером ФРГ Ангелой Меркель. Отношения с Германией не только объективно одни из наиболее приоритетных для США в Европе, на данный момент они самые напряженные вследствие многочисленных противоречий, обозначившихся за четыре года президентства Трампа.

И заявления Макрона можно расценить как стремление «подвинуть» Британию на третье место в числе европейских приоритетов Вашингтона. Тем самым, "освободив" второе для Франции. С прицелом даже на первое, поскольку Меркель твердо заявляет о намерении покинуть должность после очередных выборов, которые должны пройти в начале осени. А в качестве претендентов на пост ее преемника во главе правительства ФРГ выступают несколько достаточно опытных политиков, которые, тем не менее, «и близко» не обладают её политическим масштабом.

В этой связи, примечательна эволюция позиции Макрона по вопросу отношений ЕС с Соединенным Королевством. В 2018 году президент Франции говорил что «сожалеет» о брекзите, «и был бы рад снова видеть» Лондон среди членов Сообщества. Теперь глава Елисейского дворца занимает позицию, схожую с линией Шарля де Голля в 1963: тогда французский лидер выступил против вступления Великобритании в Европейский экономический союз, и даже назвал англичан «троянским конём» Вашингтона.

Вместе с тем, слова Макрона могут являться отражением широко разочарования ЕС относительно эволюции политической повестки Лондона. Тереза Мэй продвигала установку, согласно которой «Британия покидает ЕС, но не покидает Европу». Речь шла о планах создания «глубокого и особого партнёрства» с ЕС, в том числе в вопросах внешней политики и политики безопасности. Год назад Борис Джонсон также заявлял о необходимости сохранения и даже развития отношений в сферах внешней политики и обороны, говорил о «сохранении целостности западного альянса и отношений с Европой».

Теперь же будущее отношений Лондона с континентальной Европой крайне туманно. Итоговое соглашение между сторонами, с огромным напряжением сил подписанное 24 декабря, включает в себя лишь самые насущные вопросы, прежде всего, торговые. Военные вопросы и внешняя политика в нем совершенно не затрагиваются - «по настоянию» именно британской стороны.

Подобные недоговоренности порождают у европейцев закономерный вопрос: не станет ли Лондон искать компенсации потерь, вызванных выходом из ЕС, в развитии отношений с третьими странами даже в ущерб интересам Евросоюза?

Тем более что ЕС уже и сам продемонстрировал, насколько решительно готов бороться с Великобританией в случае возникновения противоречий. На фоне всё более драматичной ситуации с поставками в страны Евросоюза вакцин от коронавируса официальные лица в Брюсселе и ведущих странах-членах заговорили о запрете экспорта препаратов, произведенных на европейских предприятиях. В адрес одного из поставщиков, компании AstraZeneca, прозвучали требования перенаправить значительные объемы вакцины с британских предприятий в адрес ЕС. Британия крайне возмущена и озабочена подобным «вакцинным национализмом» европейцев, поскольку рискует лишиться уже заказанных партий препаратов.

В таком, более широком контексте, как представляется, заявление президента Франции следует рассматривать в рамках продолжающихся в Евросоюзе споров о путях дальнейшего политического и социально-экономического развития. Точка зрения, которую отстаивает глава Елисейского дворца, гласит, что существенное усиление эффективности Сообщества, а также его международного веса и влияния, возможно лишь на пути выхода на новый уровень политической интеграции. Превращения ЕС в конфедерацию или даже федерацию.

Между тем, традиционная внешнеполитическая парадигма Лондона на европейском направлении - поддержание баланса сил, недопущение появления доминирующей страны или группы стран. Противодействие утверждению любого потенциального гегемона на европейской арене – как залог сохранения британского влияния на континенте, сохранения за Лондоном положения одной из ведущих европейских держав.

Поэтому Великобритания исторически выступала ведущим оппонентом углубления не только политической, но даже экономической интеграции Сообщества, в частности, отказалась присоединиться к еврозоне. Британская позиция импонировала многим странам ЦВЕ, в которых «давление Брюсселя» и Западной Европы по-прежнему вызывает большое отторжение, поскольку ассоциируется с ограничениями суверенитета. Едва ли они готовы последовать «дурному» примеру Лондона и покинуть ЕС. Однако апелляция к казусу Великобритании может стать весомым аргументом восточных европейцев в торге с Западной Европой и Брюсселем за сохранение широких полномочий в руках национальных правительств.

Поэтому сторонники федерализации ЕС, во главе с Францией, заинтересованы либо в показательной «порке» отколовшейся Британии, демонстрации на примере Лондона тех многочисленных негативных последствий, которые повлечет за собой попытка любой другой страны покинуть Сообщество. Либо в скорейшем возвращении Соединенного Королевства, или части его территории, в орбиту влияния Евросоюза. По мнению ряда экспертов, вплоть до поощрения сепаратистских настроений в Шотландии и Северной Ирландии. С целью реинтеграции этих частей Великобритании в ЕС в качестве отдельных государств, либо частей макрорегионов Европы.

Возможно, из-за тяжелых последствий пандемии, и Париж, и Лондон, стараются потянуть время. В процитированном в начале материала заявлении, Макрон говорил о желании сохранить «хорошие, мирные отношения». «Мы остаемся союзниками. История и география не меняются, поэтому я не думаю, что судьба британского народа отлична от нашей»,- цитирует французского лидера РБК. Даунинг-стрит, в свою очередь, пока предпочитает строить работу с европейцами на двусторонней основе, либо в рамках НАТО, наконец, в формате «тройки» с участием Лондона, Парижа и Берлина. Однако на фоне планов дальнейшей интеграции ЕС, такой подход рискует оказаться малопродуктивным в долгосрочной перспективе.

Неопределенности добавляют и первые шаги  администрации Байдена. В попытке заручиться широким консенсусом в Конгрессе, президент-демократ подает сигналы о намерении уделять много внимания вопросам повышения конкурентоспособности американской экономики. Один из первых исполнительных указов Байдена посвящен усилению протекционизма – обеспечению закупки товаров и услуг преимущественно американского происхождения на субсидии, выделяемые Вашингтоном на восстановление экономики от последствий пандемии.

Да, Байден по-прежнему обещает «восстановить отношения с союзниками». Однако его приверженность многостороннему сотрудничеству вызывает всё больше сомнений. Скорее, Белый дом предпочтет «восстанавливать» взаимодействие в формате ad hoc.

Евросоюз уже продемонстрировал свое скептическое отношение к «перезагрузке» отношений с Вашингтоном при Байдене, заключив масштабное инвестиционное соглашения с КНР.

Лондон, в рамках объявленной правительством Бориса Джонсона «новой внешнеполитической концепции» «Глобальной Британии», сохраняет надежды на скорое подписание с Америкой торгового соглашения, которое, помимо прочего, могло бы стать важным рычагом в переговорах о будущих отношениях с ЕС.

Вместе с тем, ставка на «свободную торговлю» как ключевой элемент новой внешней политики может оказаться рискованной. Как отмечает старший научный сотрудник Института Европы РАН К.А. Годованюк, «…Это не только имиджевый и политический ход, но и вполне реально измеримый показатель «Глобальной Британии», а потому правительство серьёзно рискует, выдвигая его в качестве основного. Если экономическая выгода от брекзита окажется сомнительной, сторонникам выхода из ЕС будет сложно обосновать его целесообразность».[iv]

The Economist, в свою очередь, считает, что, «как показывает история», Великобритания со временем будет вновь «притянута» к Европе. У Туманного Альбиона и Евросоюза много общих интересов; существует и объективная потребность в объединении ресурсов. В конечном счете, чем быстрее островитяне осознают, насколько они недооценивали пользу от сотрудничества с ЕС, тем лучше окажутся и перспективы «Глобальной Британии»,- считает издание

Как представляется, борьба за влияние на Великобританию между Европой и США может затянуться на долгие годы. Пока трудно сказать, будет ли это своего рода геополитический «аукцион», на котором два берега Атлантики будут повышать ставки или вялотекущее перетягивание каната, когда каждая из сторон будет стремиться скорее минимизировать для себя риск от возможных «британских происков». Сохраняется и вероятность сценария, при котором Лондон вовсе утратит влияние в Евросоюзе, одновременно потеряв и роль «особого» партнера США.

Политика Трампа, хотя и напоминала старый британский имперский принцип «разделяй и властвуй», едва ли принесла Лондону какие-либо политические дивиденды. При этом Евросоюз она заставила начать глубокое переосмысление своего международного положения. Теперь Европа настойчиво ищет «страховку» от возможного повторения «приступов» радикального американского изоляционизма в будущем.

Вероятно, в руководстве ЕС не без оснований полагают, что британцам также предстоит быстрое осознание невозможности вернуться к прежнему «миропорядку». И намекают, что готовы протянуть Лондону руку помощи в поисках выхода из концептуального тупика внешней политики. На своих условиях, разумеется.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs