«Город завтрашнего дня»: выставка о будущем, оставшемся в прошлом

На экспозиции. Фото: Е. Бекарев

В Новосибирске в рамках Года Германии в России 2020/21 проходит выставочный проект международной группы кураторов и исследователей «Город завтрашнего дня». Эта выставка — о советском городе, задуманном как модель нового общества, о советской архитектуре, представленной как утопическими проектами, так и реализованными постройками начиная с 1920-х годов до последних лет существования СССР.  Нынешняя передвижная выставка — яркое воплощение масштабной культурной дипломатии и исследовательского мышления. Кураторы всего проекта — Рубен Аревшатян (Армения) и Георг Шельхаммер (Австрия) — собирали и накапливали материал для выставки почти два десятилетия. Впоследствии к проекту присоединилась большая команда исследователей и культурные институции разных стран. В итоге в нынешней экспозиции свыше 600 признанных шедевров и малоизвестных памятников архитектуры России и бывших советских республик представлены в виде фотографий, моделей, планов, фрагментов кинофильмов из более чем 70 архивов.

Материалы выставки в Новосибирске из более чем 70 архивов. Фото: Е. Бехарев

Дворцы культуры и стадионы, индустриальные здания и жилые кварталы, санатории и бассейны, кинотеатры и даже автобусные остановки — все эти составляющие архитектурного ландшафта несут в себе дух советского проекта, воплощенного в камне. И хотя долгие десятилетия города СССР, где бы они ни находились, зачастую выглядели как унифицированное пространство со знаковыми архитектурными формами, во многих регионах присутствовали национальные и географические особенности, сформировавшие понятие локальных версий модернизма. Именно им кураторы уделили особе внимание: в каждом из мест, где проходит выставка, ее тематические расширения показывают — часто впервые — уникальные материалы, собранные в местных государственных и частных архивах.

Дом творчества писателей на оз. Севан.1963 г. Фото: Национальный архив Армении

Выставка стартовала еще в 2019 году в Минске, и с тех пор проект Гете-Института побывал в Ереване и Москве, а из Сибири отправится в Тбилиси.

В Новосибирске показ проекта организован Гёте-Институтом в Центре Культуры ЦК19 и имеет особый новосибирский раздел. «Мы говорим здесь об архитектуре и развитии города с отсылкой к Германии, к школе Баухаус. Экспозиция состоит из двух основных элементов: сердцевина, та часть, которая экспонируется в разных городах, и локальное расширение, большой частью которого является бумажная архитектура, то, что не было воплощено в строительстве», — говорит директор Гете-Института в Новосибирске Пер Брандт.

Экспонаты «сибирской» части экспозиции. Фото: Е. Бекарев

О том, каким зрители увидят советский город, чем ценно наследие модернизма XX века для истории и практики архитектуры, и об особенностях «сибирской» составляющей экспозиции обозревателю Елене Рубиновой рассказал куратор выставки в Новосибирске Антон Карманов.

Насколько мне известно, кураторы и исследовательская группа посвятили работе над советским модернизмом почти два десятилетия. Как появилась идея воплотить международный проект в передвижную выставку?  

Исследовательский проект возник примерно в 2004 году. Тогда начались первые дискуссии о том, чем было это явление — «советская архитектура». Она была масштабна, она представлялась однообразной, но за ее декларативностью происходили сложные, неоднозначные процессы, о которых стало возможно говорить сейчас. В 2000-х появляется новый подход, советский модернизм начинают рассматривать не как цельный однородный феномен, но как множественное явление, описываемое понятием «local modernities». При таком подходе стало возможно увидеть цельную картину советского модернизма на другом уровне и в другом качестве. Параллельно этому интерес к модернизму подхлестнул выход ряда популярных публикаций — в 2011 году появляется книги Фредерика Шобена «СССР: Cosmic Communist Construction Photographed». Она имела головокружительный успех, стала бестселлером на Западе: такой архитектуры там не было, ее не знали и не ожидали увидеть, но эту архитектуру не ожидали увидеть и здесь. Книга стала откровением и для профессиональной аудитории, и для широкого читателя. Так что растущий интерес к советскому наследию и открытие новых пластов архитектуры того времени и стали катализаторами выставочного процесса.

Фрагмент экспозиции. Фото: Е. Бекарев

В чем сегодня значение советского модернизма?

В случае с Сибирью значение советского модернизма принципиально — урбанизация Сибири в значительной мере попадает на период модернизма, на ХХ век. Значительная часть инфраструктуры, транспортной, энергетической, образовательной, культурной, в целом города здесь — это результат процессов, где главенствовал модернизм как идеология и модернизм как стиль. Города в Сибири зачастую формировались на пустом месте, в их структуре сразу подразумевалось, что населять их будет общество нового типа, не «традиционное» — с кухонным рабством и классовыми различиями; в таком городе сразу строились школы, детские сады, институты.

На экспозиции в ЦК 19. Новосибирск. Фото: Е. Бекарев

Если сформулировать кратко, что такое «сибирский» модернизм, на котором сделан акцент в локальном контексте? И какие города помимо Новосибирска охватывает это понятие?

Сибирский модернизм — это сформировавшаяся в Сибири модернистская архитектурная школа и ее институты. И архитектурное наследие, которое территориально относится к этому региону — как воплощение идеи об этом месте. Разумеется, школа — это не только местные архитекторы, проектировавшие сибирские, дальневосточные, северные города или города Центральной Азии. Здесь, в Сибири, получили архитектурное образование и начинали работать такие знаковые для СССР архитекторы советского модернизма, как, например, Михаил Посохин (среди его проектов Дворец Съездов, Новый Арбат, ряд международных павильонов СССР), или инженер Николай Никитин, прошедший на тот момент прогрессивную «бетонную» школу в Сибирском технологическом институте, свои знания он применил при проектировании Останкинской телебашни, скульптуре «Родина-мать зовет!» и ряде других знаковых объектов. Если же обрисовать кратко, то сибирский модернизм — модернизм основ, предполагавший «больше этики — меньше эстетики». У сибирского модернизма принципиально строгий, универсальный характер. И , конечно, данное понятие относится не только к Новосибирску, хотя этот город был одним из его центров.

Прослеживает ли выставка изменения, продиктованные сменой идеологий и тем, что здания часто воспринимались как идеологические манифестации прошедших эпох?

Архитектура всегда является манифестацией эпохи, всегда говорит о том, у кого была экономическая и политическая власть в тот или иной момент, как мыслились общественные отношения, как они закреплялись в отдельных зданиях, структуре районов, городах — и в этом смысле она всегда представляет интерес для исследования. Именно этим вопросам посвящены тематические разделы основной части экспозиции, такие как «идеология в камне» или «параллельные идеологии». Во втором упомянутом разделе как раз говорится о том, что скрывалось за декларативностью, об идеях, которые зарождались внутри архитектурного процесса, но камуфлировались под советские нормы — здесь зрители могут увидеть примеры, как в советскую архитектуру проникали постмодернистские или национальные мотивы. Раздел «Свободное время и досуг» рассказывает о том, что как таковое «свободное время» в советском обществе появилось в 1960-х в связи с введением дополнительного выходного дня, и это свободное время заполнялось библиотеками, кинотеатрами, домами культуры.

Элемент ландшафта в селе Сокур. Архитектор Вячеслав Мизин, 1987 г. Фрагмент документации.

Что это за особенное явление, «бумажная архитектура»? Как эта тема представлена в новосибирской экспозиции?

Бумажная архитектура — явление 1980-х годов, возникшее как реакция на ситуацию строгой регламентированности. «Бумажная архитектура» была альтернативой, шагом в сторону  от советской архитектуры с его функционализмом и типовым строительством, в ней оказалась закреплена идея поколения, особый характер чувственности того времени. В новосибирской экспозиции «бумажная архитектура» вписывается в архитектурную и градостроительную историю — показывает переход от советского градостроительства к урбанизму, который тогда в постмодернистских умонастроениях и теориях был популярен у студентов-архитекторов Новосибирска. Мы показываем основные группировки, как они были связаны с социальной реальностью — одни базировались в проектных институтах, другие открыли первую частную архитектурную мастерскую в 1985 году. В экспозиции такая инклюзия «бумаги» как части истории архитектуры прокладывает мост и к 1920-м годам, и к позднесоветской архитектуре, и к архитектуре 1990-х, и к тому, что происходит сейчас. Но следует отметить, что «бумажная архитектура» как массовое явление появилась не везде. Было два центра — в Москве и Новосибирске, у них были разные исходные, но они находились в диалоге, а вот ленинградская архитектурная школа, а также екатеринбургская массово бумажной архитектурой не занимались и оставались в основном на консервативных и прагматичных позициях. Следует отметить, что многие из новосибирских «бумажных» проектов вполне реализуемы и современны до сих пор.

Внеземные поселения человечества. Архитекторы А.А. Кузнецов, В.Ю. Мизин 1989 г.

Что такое советский стиль в архитектуре? Как зрители, зачастую молодые и не жившие в то время, побывав на этой выставке, представляют себе «советский город»?

Как куратор я ставил перед собой задачу как раз разрушить однозначное понимание «советского стиля». Мне важно было показать множественные концепции, которые рождались в советское время и находились в диалоге, в развитии. Для того чтобы это показать, набралось достаточно материала. Не могу сказать, что люди, не жившие в СССР, совершенно не представляют, что такое советский город. В Новосибирске практически нет исторической застройки города, и все значимые общественные здания — это советские здания, за редким исключением. И даже те молодые зрители, кто не застал жизнь в СССР,  в большинстве своем родились в хрущевках, застройке брежневской эпохи и выросли в спальных районах. Выставка скорее дает достаточно материала, чтобы сделать наглядным, какими были проекты изначально — до многократных реконструкций, без рекламы, баннеров и пресловутого сайдинга. Общее знание об архитектуре заканчивается в лучшем случае тридцатыми годами. История советской архитектуры не преподается в вузах, опыт этот не осознан, не исследуется, не задействуется — в вузе скорее расскажут о пирамидах или греческой архитектуре, которые, казалось бы, появлялись в других климатических, экономических, политических условиях. Забвение модернизма, его невидимость, несмотря на повсеместность, характерно не только для обывателя, но и для студента-архитектора. Мы имеем общий территориальный абсентеизм. И выставка, безусловно, восполняет этот  пробел.

Что происходит с наследием советского модернизма сегодня? Будет ли большая часть построек того времени утрачена или сохранена за счет джентрификации? Как обстоят дела в Новосибирске?

Понятием «джентрификация» зачастую маскируют бестолковую застройку, которая имеет целью умножение территории на этажи и, как в случае с Академгородком, не улучшает качество территории, но ухудшает его. И если бы все думали о развитии, а не о прибыли, то можно было бы утверждать, что доктрина модернизма такова, что «угроза утраты городами облика второй половины ХХ века» несущественна, если и вообще существует. Модернистские универсализм и унификация предполагают такую возможность и провоцируют ее реализацию. И даже если городская модернистская «оболочка» меняется, то смысл модернизма неизменен: стремление к развитию. Другая проблема — в системе выявления памятников архитектуры. На городском и региональном уровне памятником скорее станет кривая изба петровский времен, чем безусловные шедевры модернистской архитектуры с потрясающей сохранностью, такие как библиотека и дом ученых ВАСХНИЛ. Думаю, что ситуация в Новосибирске ничем не отличается от других городов. Понятно, что в центре города уже нет надобности иметь большое число огромных кинотеатров и библиотек, с залами на тысячи человек — дистрибуция видео, кино, текстов происходит другими средствами. Тем не менее потребность в общественных зданиях, общественных отношениях, культурных практиках сохраняется, она никуда не пропадает, а принимает новые формы. И с этим надо работать.

Фотографии предоставлены: Пресс-службой Гёте-Института в Новосибирске (автор фото Евгений Бекарев) и А. Кармановым из архива выставки.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs