Задержка с подсчетом голосов в США: «общей американской идеи больше не существует»

7 ноября ведущие американские СМИ объявили о победе кандидата от Демократической партии Джозефа Байдена. Вместе с тем, официальные результаты выборов всё еще не опубликованы. А действующий глава Белого дома отказывается признать поражение и инициирует судебные разбирательства. Нельзя полностью исключать, что теперь Америку ожидает борьба за подтверждение окончательных результатов голосования, которая может затянуться. Кроме того, важнейшая с точки зрения внутриполитического расклада сил кампания за контроль над Сенатом также завершится позднее - не раньше января будущего года, когда в штате Джорджия будет проведен второй тур выборов. Как затянувшаяся турбулентность на внутриполитической сцене США влияет на восприятие Америки в мире?

В 2000-м году, «перетягивание каната» между Гором и Бушем-младшим породило первые сомнения в дееспособности США после завершения «холодной войны». Параллельно, не менее негативно отразилось на восприятии Америки в мире и ее претензии на глобальное лидерство. «Однополярный момент», обретенный Вашингтоном после окончания «холодной войны», пошатнулся. Все увидели, насколько страна, претендующая на единоличное доминирование в международных делах, может оказаться не просто разделенной, но не способной быстро и недвусмысленно преодолеть внутренний общественно-политический раскол.

В попытке преодолеть возникшее замешательство, победивший тогда Джордж Буш-младший уже вскоре обнародовал Стратегию национальной безопасности, исполненную, по сути дела, в классическом имперском духе. Америка желала как можно скорее убедить всех, что «заминка» на выборах являлась всего лишь досадной случайностью. Однако вместо этого, Вашингтон продемонстрировал утрату чувства реальности и эйфорию однополярного всесилия, если не сказать вседозволенности. Как результат оказалось, что в большей степени испугались даже не оппоненты или враги США, а их ближайшие союзники. Германия и Франция выступили категорическими противниками вторжения в Ирак. Вашингтон проигнорировал опасения Европы, не побоявшись поставить под сомнение даже единство НАТО.

Сегодня, двадцать лет спустя, внутриполитический раскол в американском обществе еще глубже. Кто бы ни выиграл выборы, Байден или Трамп, «общей американской идеи больше не существует. И, возможно, она потеряна навсегда», - пишет немецкое издание Die Zeit. Как бы не превозносили всё более вероятную победу Байдена сторонники «примирения» и «возвращения к нормальности», «разломы и травмы этой страны станут после выборов такими очевидными, какими они не были со времен гражданской войны 1861 года».[i]

Для многих стран на протяжении десятилетий весомым элементом «мягкой силы» Соединенных Штатов выступала стабильность её политической и правовой системы. Сегодня рефреном звучит мысль, что, будь всё так по-прежнему, Америка «прочитала бы нотацию с поднятым вверх указательным пальцем» любой стране, в которой результаты выборов не удается подсчитать уже вторую неделю. Однако теперь один из авторов влиятельного ресурса ForeignPolicy.com сравнивает коллизии на американских выборах, ни больше ни меньше, как с Афганистаном.

В первые дни после выборов, действующие и бывшие политики высшего эшелона ведущих стран Европы неоднократно высказывали озабоченность состоянием дел в Америке. Призвали «обеспечить доверие к избирательному процессу и результатам голосования». И в дальнейшем, несмотря на нескрываемую эйфорию от наиболее вероятного исхода президентских выборов, из Европы продолжили звучать предупреждения, относительно невозможности «вернуть всё, как было» в трансатлантических отношениях.

К примеру, Германия, стремящаяся сохранить положение ведущей страны Европы, с одной стороны, «просигнализировала», «что готова стать архитектором «трансатлантического возрождения». Но вместе с тем, Берлин подтвердил и позицию последних двух лет, согласно которой целью долгосрочной политики Евросоюза должно оставаться «достижение европейского суверенитета и умение справляться со своими кризисами самостоятельно». Поскольку лишь в этом случае она может оставаться «привлекательным партнером для США в будущем»[ii].

Вот только нужна ли Европа Америке, как и другие союзники, в таком качестве на нынешнем этапе эволюции политико-экономической системы США, да и в мире в целом? Еще более важным итогом далекой от завершения, в каком угодно смысле слова, американской внутриполитической борьбы, является почти всеобщее понимание, что поражение Трампа, если оно случится, нельзя считать разгромным. Что примерно половина граждан Америки по-прежнему поддерживает его политику, в том числе и в международных вопросах. То есть его курс на «поворот в себя», максимальную отстраненность от чужих проблем, монетизацию связей с союзниками и партнерами. А также на почти тотальное переформатирование, вплоть до выхода, международных институтов, у истоков которых стояли, во многих случаях, сами же США.

Близкий к ничейному результат выборов также показал, насколько быстро и легко «трампизм» укоренился в американском обществе. Но, если обернуться, то можно увидеть, что формально более респектабельные разновидности подобной идеологии исторически присущи Америке еще со времен президентства Эндрю Джексона. Победа Трампа на партийных праймериз республиканцев в 2016 стала лишь кульминацией процессов, подспудно развивавшихся внутри партии десятилетиями. Кроме того, Трамп – далеко не первый «популист» в Белом доме. Трамп также далеко не первый президент-республиканец, сделавший ставку на белую идентичность. «Заявления расового характера» использовали Никсон, Рейган и Буш-младший.

Наконец, трамповская политика «Америка прежде всего», по сути, лишь ремейк традиционной линии Вашингтона до 1945 года, отмечает доцент кафедры политологии в университете Тафта Майкл Бекли в последнем за этот год номере Foreign Affairs. Сугубо деловой (transactional) подход к внешней политике был характерен для США на протяжении большей части истории. В то время американские национальные интересы формулировались узко, по большей части, в русле защиты интересов безопасности и поиска финансовой выгоды. Эта политика продвигалась «агрессивно», и «уделяла мало внимания последствиям для остального мира». Либеральные ценности, права и свободы, провозглашались, но защищались весьма выборочно. США избегали участия в формальных союзах и международных институтах. А американские импортные тарифы были одними из самых высоких. «Не проводя политику изоляционизма, США часто занимали позицию отстраненности», - констатирует автор.

В наши дни, Трамп привлек на свою сторону десятки миллионов избирателей «расистскими и антииммигрантскими взглядами»[iii], а также «националистической повесткой дня в экономике, призванной защитить и восстановить рабочие места для американцев»[iv]. Трамп получил поддержку не только широких слоев республиканского электората, но, как выяснилось к настоящему времени, и у немалой части партийного актива. На прошедших выборах действующий президент сумел нарастить свой электорат еще почти на 10 миллионов избирателей, по сравнению с результатом четырехлетней давности. Таким образом, не исключен вариант, что к президентским выборам 2024 года Трамп либо сам попытается вернуться в Белый дом. Либо ему на смену придет идеологический последователь, питающий такое же пренебрежение к идее о целесообразности глубокой вовлеченности Америки в мировую политику.

Сходные причины ведут к росту популярности националистов и суверенитистов в большинстве государств, номинальных союзников США, за исключением Канады и Австралии. По мнению Бекли, уже это само по себе существенно осложнит для США задачу сохранения роли лидера либерального мирового порядка. В условиях ослабления союзников и с учетом растущей разобщенности и апатии американского общества, США могут предпочесть политику не лидера большой коалиции, а, скорее, сверхдержавы агрессора (rogue superpower) — экономического и военного колосса без моральных обязательств; не изоляциониста и не интернационалиста, но агрессивного государства, хорошо вооруженного и действующего исключительно в своих интересах. Собственно говоря, Трамп и показал пример такой политики.

Возможен ли вообще полный отказ от «трампизма» во внешней политике США? К примеру, Байден решительно заявляет о своем стремлении к "возрождению трансатлантического единства". Означает ли это, что он вернет прежний объем стратегических обязательств Америки? Откажется от «монетизации союзничества»? Но кто, в таком случае, заплатит – в буквальном смысле слова, по счетам такого «возрождения»? Дефицит федерального бюджета США в 2020 году утроился, достигнут 3,1 трлн. долларов.[v] А перспективы американской экономики в ближайшие годы остаются в лучшем случае неопределенными. Между тем, падение ВВП других ведущих экономик мира год к году, в результате коронакризиса, по данным The Economist, превышает американские показатели в 1,5 – 2 раза.

Большинство номинальных союзников Америки заговорили о тех или иных формах «стратегической автономизации» уже к середине легислатуры Трампа. Тем не менее, многие представители правящих кругов Запада продолжали уповать на идею о «случайности» появления Трампа в Белом доме и «мимолетности» его влияния на политику США. Однако сегодня всё меньше политических лидеров в мире верят в идею об «аберрации 2016 года». «Неожиданно сильное» выступление Трампа на прошедших выборах становится недвусмысленным сигналом для союзников и друзей Вашингтона. Похоже, изоляционистские действия нынешнего президента пользуются значительной поддержкой «глубинной Америки». Что вынуждает всех переосмыслить свои военно-стратегические отношения с США.

«Даже если Байден в конечном счете одержит верх, массовая поддержка политики Трампа способна убедить многих иностранных наблюдателей, что другие государства уже не могут слишком полагаться на Америку в долгосрочной перспективе», констатирует Ричард Гоуэн, эксперт в области многосторонней политики в Международной кризисной группе. О какой стратегии в отношениях с Америкой может идти речь в условиях, когда в 2024 году «не исключено возвращение на вершину власти какого-либо сторонника американского национализма». Не случайно, что еще до выборов, глава МИД ФРГ Хайко Маас отметил в интервью газете Tagesspiegel am Sonntag, что Берлин желает «перезагрузить» отношения Евросоюза и Америки независимо от того, кто победит, Трамп или Байден.[vi] А премьер-министр Венгрии Виктор Орбан и вовсе заявил, что предпочитает, чтобы победил Трамп. В сентябре нынешнего года Орбан отметил: «мы хорошо знаем сущность внешней политики демократических администраций Америки, в ее основе лежит моральный империализм». «Нам уже пришлось испытать ее на себе ранее, она нам не понравилась, и мы не хотим ее повторения вновь».[vii]

Это трудно представить, но только конструктивный и убедительный для внешнего мира выход из нынешней ситуации сохранит перспективы США как лидера какой-то части международного сообщества. Прежде всего, Запада. Особенно, если победит Джозеф Байден. Эскалация политического противостояния, углубление раскола в обществе, напротив, станет в глазах номинальных союзников и потенциальных клиентов Вашингтона подтверждением его дальнейшего ослабления. Лидеры многих государств уже четко дают понять, что США не следует ожидать «возвращения в мир, каким он был до Трампа», в котором ведущая роль Америки рассматривалась как сама собой разумеющаяся.

Растет всеобщее понимание относительно того, что новый всплеск популярности идей американского национализма способен подтолкнуть Вашингтон не к поддержанию нынешнего порядка, но к новым попыткам его пересмотра на своих условиях. Реалисты же прямо намекают, что приход Байдена может изменить, разве что, характер риторики Вашингтона. Но не суть его политики.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs