Трамп, Байден и Латинская Америка: какие перспективы?

Все меньше времени остается до президентских выборов в США, которые намечены на 3 ноября этого года. За предвыборной борьбой в Соединенных Штатах внимательно наблюдают во всем мире, но особенно пристально – в странах соседней Латино-Карибской Америки. Их более других волнует тот политический и экономический курс, который продолжит или скорректирует новоизбранная администрация в Вашингтоне. К чему им готовиться?

На эту тему с обозревателем «Международной жизни» беседует Петр Павлович ЯКОВЛЕВ, доктор экономических наук, руководитель Центра иберийских исследований Института Латинской Америки (ИЛА) РАН, профессор Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова.

«Международная жизнь»: Пётр Павлович, ведь не секрет, что курс Дональда Трампа к югу от Рио-Гранде реанимировал силовые методы в духе печально известной доктрины Монро и дипломатии «большой дубинки». Как результат, в отношениях Соединённых Штатов с Латинской Америкой возникла обстановка нестабильности и непредсказуемости. Агрессивные политико-дипломатические шаги действующего президента США заметно осложнили геополитическую ситуацию в стратегически важном районе Карибского бассейна. Как и чем вы это объясняете?

Пётр Яковлев: Если конкретизировать ваши слова, при Трампе, в частности, резко ухудшились американо-кубинские отношения, до предела ужесточился режим торгово-финансовых санкций против Венесуэлы, с которой Белый дом ведет настоящую политико-пропагандистскую войну. Такую же подрывную политику Вашингтон практикует и в отношении Никарагуа. Более сложный и неоднозначный характер приобрело взаимодействие США с крупнейшими странами региона, - Мексикой и Бразилией… В целом же, победа Дональда Трампа на президентских выборах в 2016 году заметно дезориентировала правящие круги и деловое сообщество ряда латиноамериканских стран, которые делали ставку на кандидата от Демократической партии (Хилари Клинтон) и продолжение курса администрации Барака Обамы. Успех республиканского кандидата явился неприятным сюрпризом, серьезным вызовом государствам региона. Главная проблема заключалась в том, что еще в ходе избирательной кампании Дональд Трамп сделал значительное число заявлений, прямо или косвенно направленных против политических и торгово-экономических интересов Латинской Америки и разжигавших тлеющую региональную нестабильность.

«Международная жизнь»: Так что же, на ваш взгляд, заставило администрацию Трампа резко изменить латиноамериканский курс правительства демократа Барака Обамы?

Пётр Яковлев: Как мне представляется, главная причина в целом ряде новых обстоятельств. Дело в том, что приход Дональда Трампа в Белый дом по времени совпал со значительными изменениями в системе международных отношений, которые, на первый взгляд, напрямую не касались отношений США с государствами Латинской Америки. По крайней мере, ситуация в этом регионе остро не угрожала глобальным стратегическим позициям Вашингтона, не рождала экзистенциональных угроз его военно-политическим и торгово-экономическим интересам. Но это не означало отсутствия вызовов традиционному доминированию Соединенных Штатов на огромном пространстве к югу от Рио-Гранде. Более того, как отмечалось в аналитических разработках Исследовательской службы американского Конгресса, в силу фундаментальных причин, усиленных факторами конъюнктурного порядка, Латинская Америка не только сохраняла для США стратегическую значимость в долгосрочном плане, но и потенциально могла стать (и уже становилась) источником новых проблем и рисков.

«Международная жизнь»: Каких же именно, Петр Павлович?

Пётр Яковлев: Среди них - непрекращающийся приток в США нелегальных иммигрантов, главным образом из Мексики и стран Центральной Америки и Карибского бассейна; сохраняющаяся возможность наращивания поставок наркотиков из региона в США, а также опасная активизация деятельности на территории Соединённых Штатов тесно связанной с наркотрафиком латиноамериканской организованной преступности; усиление в Латинской Америке (особенно в бассейне Карибского моря) позиций Китая и России, которые установили с целым рядом стран региона отношения стратегического партнерства и тем самым размывали доминирование США. Особую озабоченность в Вашингтоне вызывали два обстоятельства: торгово-экономический спурт КНР на латиноамериканских рынках и интенсификация военно-технического сотрудничества России с Венесуэлой, Кубой, Никарагуа и другими государствами; оживление в регионе (в том числе в Боливии и Эквадоре) леворадикальных и противных США настроений, что в Вашингтоне связывали с «подрывной деятельностью» Кубы и Венесуэлы, опиравшихся на поддержку Москвы и Пекина; уход в «политический отрыв» от США крупнейшего государства региона – Бразилии, ставшей членом БРИКС и феноменальным образом увеличившей торгово-экономическое взаимодействие с Китаем, который заменил Соединённые Штаты в роли главного бразильского торгового партнера; отчетливое стремление всех без исключения ведущих латиноамериканских стран к диверсификации внешних связей, их повышенный интерес к расширению торгового и инвестиционного сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в частности, в рамках формировавшегося Транстихоокеанского партнерства). 

Таким образом, к моменту прихода Дональда Трампа в Белый дом основополагающая повестка латиноамериканской политики будущей администрации была фактически подготовлена, что нашло свое подтверждение в заявлениях самого президента, а также вице-президента Майкла Пенса, других высокопоставленных вашингтонских чиновников. 

«Международная жизнь»: Как и с чего всё это началось на деле?

Пётр Яковлев: Реализация латиноамериканской политики Дональда Трампа началась с резко критических выступлений президента в адрес Мексики и проживающих в США без надлежащих документов мексиканцев. Трамп, к примеру, гневно утверждал, что многие из них «насильники и наркотрафиканты», требовал отгородиться от южного соседа пограничной стеной. При этом, парадоксальным образом предлагал сделать это за счет мексиканской стороны. «Наезды» главы Белого дома на Мексику не только с самого начала основательно подпортили климат в отношениях между двумя тесно связанными странами, но и нанесли серьезный финансовый урон мексиканской экономике: произошло обесценение на 15% национальной денежной единицы – песо, а мексиканская биржа пережила самое глубокое падение за пять предыдущих лет. Кризис в отношениях США и Мексики вынудил тогдашнего госсекретаря Тиллерсона в конце февраля 2017 года начать своего рода «челночную дипломатию» между Вашингтоном и Мехико, чтобы сгладить негативный эффект от заявлений Трампа и направить двусторонний диалог в конструктивное русло. Однако уже летом того же 2017-го возникли проблемы с другими странами, в основе чего лежали принятые Белым домом меры протекционистского характера. Ведущие латиноамериканские страны попали под «паровой каток» развязанных президентом США торговых конфликтов. В частности, в результате введения летом 2017 года практически запретительных пошлин (до 72%) на импорт биотоплива Аргентина лишилась важнейшего для себя рынка, поставки на который превышали по стоимости 1,2 миллиарда долларов в год. Отмечу в этой связи, что с Аргентиной у США был активный торговый баланс, суммарно составивший в 2015-2017 годы 13,3 миллиарда долларов. Таким образом, речь в данном случае шла не о выравнивании торгового обмена как, например, с Китаем, Германией или Мексикой, а о наращивании активного сальдо США в торговле с южноамериканским партнером. Перелом тенденций в латиноамериканской политике США отчетливо просматривается в Карибском субрегионе, который в силу ряда факторов приобрел для администрации Дональда Трампа дополнительную геоэкономическую и геополитическую значимость. Примером может служить модернизированный Панамский канал – ключевая артерия, через которую проходят стратегически важные для США экспортные грузы, в том числе, сжиженный газ. В 2017 году его транзит в страны Азии составил 6 миллионов тонн, а по прогнозам на 2020-й этот показатель должен был увеличиться в пять раз и превысить 30 миллионов тонн. Другой фактор, вызывающий беспокойство Белого дома, - растущее в регионе политико-дипломатическое и торгово-экономическое присутствие России. И особенно растущего Китая. Обеспечение доминирования США в бассейне Карибского моря, как правило, осуществляется различными методами, но центральное место в деятельности администрации Трампа заняла эскалация давления на главных оппонентов Вашингтона в этом районе мира – на Венесуэлу, Кубу и Никарагуа. При администрации Трампа многократно возросла мощь массированной санкционной и внешнеполитической атаки на Каракас. Буквально через неделю после инаугурации (20 января 2017 года) новый президент затребовал у своих помощников информацию о ситуации в Венесуэле, а вскоре сформировал президентскую «команду ястребов», приступившую к подготовке отстранения законного президента Николаса Мадуро от власти. В январе 2019 года специальным представителем США по Венесуэле был назначен ветеран-неоконсерватор Эллиот Абрамс (под него в Государственном департаменте специально создали эту должность), печально известный своей причастностью в середине 1980-х годов к скандальной сделке «Иран – контрас». Именно Абрамс стал главным ответственным за постоянные контакты между американской администрацией и оппозицией во главе с самопровозглашенным президентом Хуаном Гуайдо. Путем санкций Вашингтон вознамерился перекрыть Каракасу «финансовый кислород». Центральное место в этой операции заняли меры в отношении государственной нефтяной компании Венесуэлы PDVSA и ее американского филиала «Citgo Petroleum». 28 января 2019 года Белый дом отдал распоряжение заблокировать счета PDVSA и «Citgo», а затем передал оппозиции право контролировать некоторые денежные потоки и венесуэльские активы (на сумму порядка 7 миллиардов долларов) на территории США. С учетом того, что экспорт нефти в Соединённые Штаты обеспечивал Венесуэле львиную долю валютных поступлений, данное решение отрезало правительство Николаса Мадуро от значительной части внешнего финансирования и явилось для него тяжелейшим ударом. Вслед за этим последовало резкое сокращение ввоза венесуэльской нефти на рынок США – в июне 2019 года импорт был фактически сведен к нулю. Радикальному пересмотру была подвергнута политика США в отношении Кубы, которая при президенте Бараке Обаме начала избавляться от тяжелого наследия «холодной войны» и стала приобретать конструктивные черты. Среди активных шагов Трампа в латиноамериканском регионе можно привести и другие примеры. Например, попытку дестабилизации и свержения сандинистского правительства Даниэля Ортеги в Никарагуа, которая, к счастью, не увенчалась успехом. В целом же факты красноречиво показывают, что с приходом в Белый дом Трамп почти сразу начал процесс деконструкции латиноамериканской политики США – разрушения уже отлаженных схем и ставших привычными стереотипов, формирования нового контекста межамериканских политико-дипломатических и торгово-экономических связей. По существу, речь шла (и продолжает идти) об откровенно ревизионистской линии, нацеленной на пересмотр многих идеологических постулатов, выдвинутых предыдущими американскими администрациями, прежде всего, кабинетом Обамы. При этом Дональд Трамп своими политическими заявлениями и практическими разнонаправленными шагами в дипломатической и торгово-экономической областях ясно дал понять, что смыслы обновленного курса Вашингтона к югу от Рио-Гранде будут конструироваться по мере его проведения, как бы «на ходу», а методом осуществления станет своего рода политический дриблинг – стремление всеми силами удерживать стратегическую инициативу, постоянно продвигаться вперед и достигать поставленные цели, нередко невзирая на реакцию и ответные действия партнеров, зачастую воспринимаемых в качестве противников. 

«Международная жизнь»: Пётр Павлович, с политикой администрации президента Трампа в Латиноамерике и Карибском бассейне более-менее все понятно. И вряд ли он ее будет кардинально менять после своего возможного переизбрания. Но, может быть, с победой его соперника демократа Байдена возможны перемены?

Пётр Яковлев: Действительно, можно констатировать, что переизбрание нынешнего президента латиноамериканский курс Трампа 2.0, скорее всего, будет означать некоторое смещение политико-экономического фокуса Вашингтона в сторону более активного использования методов экономической дипломатии и «жесткой силы», настойчивых попыток укрепления правого фланга политического спектра Латинской Америки, дальнейшего ослабления внутренних и международных позиций левонационалистических режимов, обострения конкурентной борьбы с другими глобальными игроками за контроль над ресурсами региона. Между тем, должен отметить, что жизнь внесла в планы Белого дома свои коррективы. В марте – апреле 2020 года в сферу межамериканских отношений «вмешался» коронавирус COVID-19. Стремительное распространение пандемии в США не только выявило слабые места американской системы здравоохранения, но и создало острые социально-экономические и политические проблемы, поставило под вопрос переизбрание Трампа на новый президентский срок. Латинская Америка также оказалась не готовой к быстрой нейтрализации эффектов эпидемии. Не оправдались надежды латиноамериканских стран на помощь северного соседа в плане поставок в регион критически необходимых медицинских материалов и оборудования для выявления зараженных вирусом и защиты от COVID-19, поскольку США сами испытывали их недостаток. В эпоху коронавируса, писал журнал «Foreign Policy», трамповский лозунг «Америка прежде всего» приобрел другую смысловую коннотацию – «Латинская Америка в одиночестве»… 

Международная жизнь»: Теперь о сопернике. Как кандидат в президенты демократ Джо Байден оценивает латиноамериканскую политику Дональда Трампа и что обещает в ней изменить в случае своей победы?

Пётр Яковлев: Прежде, чем дать ответ на эти ключевые вопросы, подчеркну следующие моменты. Джозеф Байден с проблемами мировой политики знаком не понаслышке. Став сенатором в 30 лет, а это минимальный возраст для того, чтобы занять место в верхней палате американского конгресса, Байден трижды становился председателем влиятельного комитета по международным отношениям, а, заняв в январе 2009 года пост вице-президента при Обаме, также уделял максимальное внимание связям США с другими государствами и принимал непосредственное участие в решении разных кризисных ситуаций за рубежом, в том числе, в странах Латинской Америки. Например, сторонники Джо Байдена обычно записывают в его внешнеполитический актив видную роль в разработке и осуществлении так называемого «Плана Колумбия» (2000-2015 годы) – масштабной программы американской финансовой и военной помощи колумбийским властям для борьбы с местными наркокартелями и левыми вооруженными партизанскими группировками. Важно отметить, что одним из видимых последствий реализации «Плана Колумбия» явилось успешное проведение в этой стране неолиберальных рыночных реформ, что позволило подписать в 2006 году американо-колумбийский договор о свободной торговли и в целом радикально укрепить экономические связи с Соединенными Штатами. В итоге, Колумбия стала одним из наиболее близких партнеров и союзников Вашингтона в латиноамериканском регионе. Эксперты, анализирующие международно-политические концептуальные воззрения и практическую деятельность Джо Байдена на ниве дипломатии, обращают внимание на их внутреннюю противоречивость, отмечают непоследовательность и очевидные нестыковки в его подходах к ряду ключевых внешнеполитических проблем. В частности, кандидат Демократической партии в свое время поддержал американскую интервенцию в Ираке, но выступал против смещения вызывавшего раздражение Запада руководителя Ливии Муаммара Каддафи, хотя для многих представителей правящего класса США это были «логичные» действия одного порядка. Работая в течение двух президентских сроков в администрации Барака Обамы, Джо Байден находился в постоянном контакте с известной группой «The Blob» («Капля»), участники которой, по мнению политолога Эммы Эшфорд, представляют ту часть американского истеблишмента, которая наиболее последовательно отстаивает необходимость для Соединенных Штатов сохранять роль «мирового полицейского», а внешнеполитические неудачи «списывает» на ослабление лидирующей роли Вашингтона. Своей активностью, считает Эшфорд, влиятельные члены «The Blob» препятствовали позитивным изменениям во внешней политике правительства Обамы на латиноамериканском направлении (нормализация отношений с Кубой, активное участие в деятельности многосторонних межамериканских институтов, готовность учитывать экономические интересы стран Латинской Америки).

Аналитики нередко указывают и на близость Байдена к так называемым «Белтвейским бандитам» («Beltway Bandits») – частным компаниям и исследовательским центрам, расположенным вблизи вашингтонской окружной дороги (Beltway) и отличающимся причудливым сочетанием «ястребиного подхода» и крайнего прагматизма в вопросах внешней политики. Лейтмотивом внешнеполитической части предвыборной программы Джо Байдена, включая ее латиноамериканский раздел, стал тезис о необходимости радикального пересмотра курса администрации Трампа в международных делах, исправления допущенных ошибок, компенсации нанесенного стратегическим интересам Соединенных Штатов ущерба и «возвращения к нормальной внешней политике». Основываясь на своем «латиноамериканском опыте», Байден сформулировал некоторые приоритеты будущего экономического и политического курса в отношении Латинской Америки. В том числе: подключение латиноамериканских государств к осуществлению программы опережающего развития «чистой энергетики» (возобновляемых источников энергии), которая должна включить в себя все страны Западного полушария: от Канады до Чили. Пересмотр (в сторону либерализации) жесткой иммиграционной политики, проводимой администрацией Трампа и вызывающей острое недовольство к югу от Рио-Гранде. Поощрение притока частных инвестиций в латиноамериканский регион, выделение дополнительных ресурсов в размере 4 миллиардов долларов для экономической помощи странам так называемого «Северного треугольника» Центральной Америки – Гватемалы, Гондураса, Сальвадора. Ужесточение многосторонних санкций в отношении руководящих деятелей нынешнего венесуэльского режима, скрывающих, по мнению американских спецслужб, свои активы в странах Латинской Америки, Европы и в США. При анализе перспектив президентских выборов в Соединенных Штатах, в редакционной статье органа латиноамериканских деловых кругов журнала América Economía утверждалось: «Для США, Латинской Америке и всего мира будет лучше, если Трамп потерпит поражение (желательно с разгромным счетом) и покинет Белый Дом. Тем самым будет положен конец самому хаотичному и злополучному президентскому правлению в американской истории». И дальше: «Мы поддерживаем Байдена с надеждой, что он исправит тот вред, который за четыре года администрация Дональда Трампа нанесла Америке и миру»…

…Прогнозировать исход выборов, особенно в США, - дело архи-неблагодарное. Тем не менее, этот соблазн всегда присутствует, в том числе в политических кругах и в СМИ. «Демократ Джо Байден, вероятнее всего, сможет одержать победу на выборах президента США», - к примеру, предположило на днях авторитетное британское издание The Economist. Прогноз основан на комбинированной оценке сбора данных по всем штатам. Модель, которую использовали авторы The Economist, по мнению многих западных аналитиков, объединяет прогнозы в национальном масштабе с итогами опросов, а также с политическими и экономическими факторами на уровне штатов. Однако, мы в России не будем торопиться с прогнозами. Лучше продолжим внимательно наблюдать за ходом жестокой предвыборной рубки республиканцев с демократами, за тем, чем всё это кончится, в частности, для Латинской Америки, для нас, для всего мира. А потом сделаем серьёзные и разумные выводы. Как заявил президент Владимир Путин, Россия будет строить свои отношения с тем президентом США, которого изберет американский народ. Словом, поживём – увидим и решим.

«Международная жизнь»: Спасибо, Петр Павлович, за интересную и содержательную беседу.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs