Лихорадка «черного золота»

В ММПЦ «Россия сегодня» состоялась онлайн-конференция «Актуальная ситуация на нефтяном рынке». В конференции приняли участие: директор Центра энергетических исследований Института проблем ценообразования и регулирования естественных монополий НИУ ВШЭ, руководитель отдела исследования энергетического комплекса мира и России Института энергетических исследований РАН Вячеслав Кулагин и главный директор по энергетическому направлению, руководитель энергетического департамента Института энергетики и финансов Алексей Громов.

Проведение конференции состоялось по итогам опубликованных 12 и 13 августа ежемесячных обзоров нефтяного рынка от ОПЕК (Организация стран–экспортеров нефти) и  МЭА (Международное энергетическое агентство). В начале августа стоимость нефти марки Brent превысила отметку в 46 долларов за баррель, отыграв мартовское падение. Затем цена вернулась к меньшим показателям из-за опасений, что увеличение добычи в рамках ОПЕК+ в августе может изменить хрупкий рыночный баланс.

В обзорах ОПЕК и МЭА был снижен прогноз падения мирового спроса на нефть в 2020 году. В них ситуация оценивается, как умеренно позитивная, поскольку повышению спроса может помешать ситуация с COVID-19. 

Российские аналитики согласны с международными экспертами. Так, В.Кулагин замечает, что ситуация в целом несколько более стабильна, чем в предыдущие месяцы, в мире спрос восстанавливается и это позитивный сигнал.

По его словам, в этом году ожидается, что среднегодовой спрос будет немногим более 90 млн баррелей в сутки. Это заметное снижение от предыдущего года − порядка 8-9 %. На этом фоне тревожными стали цифры, которые показывает ОПЕК+. В июле обязательства по снижению добычи были исполнены на 10-11 % меньше, чем уровень этих обязательств, а в предыдущем месяце было перевыполнение на 8-10 %. Это тревожно, но этому есть объяснение: Саудовская Аравия брала на себя обязательства по дополнительной добыче. Сейчас она эти допобязательства снизила. Кроме того, обязательства по ограничению добычи не выполняют Ирак, Конго и Габон.

Глобальное предложение отчасти сбалансировалось. Это видно по статистике коммерческих запасов – динамика идет на снижение, т.е. спрос превышает предложение. Эксперт отметил, что по России картина достаточно стабильная: держится относительно высокий уровень выполнения обязательств – 96 %, производство сокращено до 8,6 млн баррелей в сутки.

Он констатировал, что с августа ограничения смягчаются, появляется возможность для России и других стран наращивать добычу. Но предостерег, что в осенний период наступает пора инфекций коронавирусного типа. Что будет при холодной погоде – вторая волна или временный рост COVID-19? В этих условиях нельзя исключать новых ограничений нефтедобычи, которые приведут к ограничениям в экономике. В.Кулагин подчеркнул: «Мы прекрасно понимаем, что лимит экономических ограничений на этот год во многом исчерпан. Запас экономик поистрепался и выдержать новые запреты в течение еще двух-трех месяцев многие страны просто не смогут. Все будут действовать так, чтобы вводились точечные ограничения, чтобы не было очередной полной блокады». В качестве примера по преодолению подобных кризисов он привел Китай, который при появлении нового очага инфекции быстро закрывает его и локализует. После ликвидации угрозы проблемный регион снова открывается.

Эксперт обратил особое внимание на плачевную ситуацию в мировой авиации. Многие границы перекрыты, объем авиаперевозок достаточно низкий, по оценкам МЭА в этом году ожидается падение спроса на авиакеросин до 40 %. Как видно по динамике, ограничения продлятся в этом году и скорее всего в следующем. Важно, что рынок будет оставаться неустойчивым и это будет зависеть от разработки вакцины, ее доступности для всех стран. Восстановление авиаперевозок ожидается к 2022-23 годам. Напряженность будет сохраняться, и она будет давить на рынок нефти. В связи с этим, важность формата ОПЕК+ сохранится не только в этом году, но и в ближайшие пару лет. Если в этом формате не удастся договориться, цены на нефть опять обвалятся. Но так как страны ОПЕК+ очень зависят от них, надо рассчитывать, что нефтедобытчики найдут политические инструменты для преодоления разногласий. При этом по оценкам того же МЭА в следующем году ожидается позитивная динамика: рост спроса и соответственно рост добычи, рост предложения и стабилизация на рынке нефти.

А.Громов, в свою очередь, важным фактором стабилизации ситуации на рынке нефти считает роль Соединенных Штатов. По его словам, в части ценовой динамики – до уровня в 45 долларов цены восстановились быстрее, чем ожидалось. Это было обусловлено не только достаточно четким выполнением странами условий сделки в рамках ОПЕК+, но и тем, что добыча нефти в США упала ниже, чем ожидали эксперты еще в мае-апреле. Так, уже в мае добыча в США снизилась на два млн баррелей по сравнению с апрелем. Сейчас наблюдается снижение производства с 13 до 10 млн, и оно произошло за счет мелких «сланцевиков», которые снизили добычу больше, чем ожидалось, т.к. себестоимость добычи у них оказалась выше, чем оценивалась. Это помогло рынку восстановиться быстрее ожиданий. Поэтому в августе страны ОПЕК+ могли бы пойти на последующее смягчение ограничений по добыче.

В контексте пандемии COVID-19, Институт, которым руководит А.Громов, провел исследование, как она повлияет на модель поведения потребителей в среднесрочной перспективе. По оценкам Института и других консалтинговых агентств, формат удаленной работы может быть распространен примерно на 5 % от числа всех работающих сотрудников в мире. Это повлияет на ожидаемые темпы роста будущего спроса на нефтепродукты, примерно на 0,5 млн баррелей в сутки.

Второй важный аспект – это то, что распространение формата проведения конференций в онлайн режиме из-за его эффективности, привело к тому, что многие компании, в том числе в России, резко снизили интенсивность бизнес-поездок по стране и за рубеж. Многие вопросы, которые ранее решались в рамках личных встреч и командировок, эффективно решаются посредством современных средств коммуникации. Это может привести к тому, что число бизнес-поездок в перспективе может снизиться на треть. Это серьезное влияние на спрос на нефтепродукты.

В этой связи, по мнению эксперта, восстановления рынка нефти, восстановления спроса не следует ожидать раньше 2022 года, потому что в 2021 году не получится выйти на докризисные объемы спроса и предложения.

Есть еще одна тревожная ситуация в отрасли – резкое снижение инвестиций. Снижение инвестиционной активности в других отраслях составило от 10 до 12 %, тогда как в секторе нефтедобычи снижение составляет 30-35 %. Таким образом, сектор нефтедобычи более болезненно, чем другие сектора отреагировал на пандемию. В таких неблагоприятных условиях нефтяные компании стремятся к монетизации активов, а инвестиционная активность на долгосрочную перспективу снижается.

Эксперт обратился к опыту предыдущего кризиса 2014-15 годов, когда произошло обвальное падение цен на нефть. Тогда спрос на нефтепродукты в мире сохранялся, и нефтяную отрасль поддержал рост маржи нефтепереработки. За счет снижения цен на сырье, маржа нефтепереработки получила дополнительный стимул к развитию и все это поддержало вертикально интегрированные компании. Сейчас А.Громов прогнозирует, что в кризисе 2020 года значимого роста маржи нефтепереработки, который мог бы компенсировать потери нефтяных компаний, по-видимому, не будет. Потому, что спрос на нефтепродукты восстанавливается медленнее, чем хотелось бы. При этом, в мире в ближайшие годы, видимо, сформируется переизбыток нефтеперерабатывающих мощностей. В первую очередь, это проекты в Китае и на Ближнем Востоке, которые были проинвестированы еще до пандемии. Соответственно они сейчас находятся в финальной стадии и будут вводиться в эксплуатацию.

Еще одна проблема – это нефтехимия. Традиционно нефтяные компании рассматривали нефтехимию как многообещающее направление своего развития и монетизацию ресурсов. Нефтехимия − перспективная отрасль: сейчас рост спроса на ее продукцию составляет не менее 2 % в год. Но компании сегодня вводят мощностей значительно больше, чем сможет покрыть будущий спрос на эти продукты. Ожидается, что это может привести к «перегреву» нефтехимической отрасли в ближайшие годы, что не сулит хороших перспектив для монетизации ресурсов нефти, которыми располагают компании.

В завершении конференции эксперты также обсудили энергетическое сотрудничество в рамках БРИКС. В.Кулагин информировал, что в рамках БРИКС осуществляется платформа энергетических исследований. В этом году уже опубликованы два таких исследования: в первом каждая страна рассказывает о положении дел в своей энергетике сегодня, во втором дается прогноз на 20-летнюю перспективу. Важно, что это совместная работа стран. Делается попытка обменяться опытом и найти точки соприкосновения, по которым будет вестись работа в дальнейшем. В части инструментов будущего взаимодействия одним из важных направлений называется технологическое сотрудничество.

Со своей стороны, А.Громов подчеркнул специфику БРИКС, как объединения стран, которые не являются географическими соседями, но наоборот, даже находятся на разных континентах. Это затрудняет осуществление общих крупномасштабных энергетических проектов. Зачастую они осуществляются на двусторонней основе (российско-китайские, российско-индийские, российско-бразильские и российско-южноафриканские проекты).

В этих условиях особую роль в кооперации стран БРИКС играет Банк развития этого международного объединения, который финансирует как энергетические проекты в отдельных странах, так и их многосторонние инициативы. Дополнительным инструментом сотрудничества стран БРИКС являются различные гранты, которые страны предоставляют отдельным институтам и исследовательским коллективам.

Оба эксперта согласились, что до полноценного широкомасштабного сотрудничества в энергетической области странам БРИКС предстоит еще пройти большой путь.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs