Китай на спаде эпидемии – открывается ли «всемирная фабрика»?

Коронавирусная эпидемия в Китае явно идет на спад, и после объявленного еще в конце февраля  ослабления карантинного режима и мер по ограничению мобильности  постепенно начинает оживляться и китайская экономика. По данным Министерства промышленности и информатизации КНР, на территории Китая за пределами провинции Хубэй загрузка мощностей крупных промышленных предприятий превышает 95%. Около 80% сотрудников компаний уже вернулись на рабочие места. Загрузка средних и малых предприятий достигла 60%.[1]

При этом замминистра промышленности и информатизации Синь Гобинь заявил, что эпидемиологическая обстановка в мире создает множество факторов неопределенности для возобновления производства в Китае. Видимо, это заявление является, в том числе, реакцией на настораживающую статистику: за первые два месяца текущего года объемы промышленного производства в Китае сократились на 13,5% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Это самый слабый показатель за последние 30 лет, сообщает Reuters. Инвестиции в основной капитал сократились на 24,5%, розничные продажи - на 20,5%. Уровень безработицы в феврале вырос до 6,2% по сравнению с декабрьским показателем 5,2%.[2]

Впрочем, такой низкий старт и серьезные проблемы для открытия «всемирной фабрики», как называют Китай, имеют вполне рациональные объяснения, как в самом Китае, так и за его пределами.  Во-первых, очевидно следующее: беспрецедентные ограничительные и карантинные меры на грани полной закрытости, которые, впрочем, и привели к тому, что эпидемия в стране пошла на спад (чем пока не может похвастаться ни одна другая страна мира). Некоторые российские обозреватели  полагают, что текущая статистика говорит о том, что падение роста ВВП Китая будет не на 1%, как заявляют китайские власти, а больше. По расчетам экспертов спад может составить до 2 процентов в этом году.

Но даже если это и так, то следует учитывать, что по итогам 2019 г. почти 53% прироста китайского ВВП приходилось на внутренне потребление и сферу услуг (а это именно те отрасли экономики, по которым наиболее жестоко ударил коронавирус).

Вторая группа причин – внешняя, и на них Китай вряд ли может серьезно влиять. Экономические последствия эпидемии (теперь уже пандемии) коронавируса  весьма серьезно повлияли на мировую экономику, включая сокращение спроса на продукцию и услуги различных отраслей, в том числе,  зависящих от свободы перемещения и личных контактов: транспортной отрасли, туристического бизнеса, торговли товарами и услугами не первой необходимости, разрушения из-за пандемии международных и внутристрановых экономических связей, а также повышения в связи с этим деловых рисков и, как следствие, сокращения доступности финансовых и кредитных ресурсов.

По экспертным оценкам, могут пройти месяцы, прежде чем ситуация в экономике нормализуется. Быстрое (пока еще) распространение инфекции по всему миру, особенно в Европе, может снизить спрос на китайские товары, и многое будет зависеть от динамики экспорта товаров Китая в ЕС и США. Мировая торговля, возможно, еще 3-4 месяца будет под этим прессингом.

Что же касается российско-китайских отношений, то вышеописанная динамика мировой экономики и торговли влияет на них разнонаправленно. С одной стороны, призрак новой мировой рецессии навис и над ними тоже. С другой – открытие «китайской фабрики» для российских предприятий хорошая весть, поскольку они в значительной степени зависят от китайских комплектующих (именно предприятия, встроенные в международные производственные цепочки, и открывались в Китае в первую очередь). Кто не стал разрывать производственные цепочки с Китаем в период кризиса, а предпочел просто подождать – тот может выиграть в перспективе.

Доля Китая во внешнеторговом обороте России в 2019 году составила почти 17 процентов.  Нет смысла отрицать, что сложная экономическая ситуация в Китае создает для Москвы  серьезные проблемы. Это касается, прежде всего, поставок энергоресурсов. К настоящему времени они сократились почти на треть. Но у России общая граница и налаженная система трубопроводного сообщения с Китаем. Когда стихнет вихрь экономического спада, Россия имеет шансы вновь нарастить свое присутствия в Китае и ЕС[3], в том числе на фоне разногласий с Саудовской Аравией по ценам на нефть. При этом аналитики Блумберга  назвали Китай победителем в «нефтяной войне». Страна получит шанс повысить влияние своей национальной валюты — юаня. Использовать его он сможет для перевода расчетов за поставки нефти в юани.

Но это не решает проблемы роста китайской экономики. И пока с сожалением можно констатировать, что ее восстановление будет во многом зависеть от общего состояния мировой экономики, в которой Китай со своей продукцией занимает важнейшее место.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs