Лига арабских государств - 75 лет сотрудничества и противоречий

22 марта отмечает 75-летний юбилей одна из старейших в мире организаций регионального сотрудничества - Лига арабских государств (ЛАГ).

С самого начала своего существования ЛАГ заявила весьма амбициозные цели, включая «выработку единой политической линии», а также «защиту независимости и суверенитета» арабских стран. Участники ЛАГ декларируют стремление к развитию всесторонних экономических, финансовых, культурных и общественных связей. Общность исторического прошлого, этническая, религиозная и языковая близость населения большинства стран-членов ЛАГ, создавали хорошие предпосылки для успешного развития сотрудничества и интеграции.

При этом в составе членов Лиги – государства значительно отличающиеся друг от друга по различным параметрам: 18 арабоязычных стран, Палестина и 3 мусульманские страны Восточной Африки, имеющие давние и глубокие связи с арабским миром. Членами ЛАГ являются государства, для характеристики которых хорошо подходят слова академика РАН, научного руководителя Института востоковедения, В.В. Наумкина: «глубочайшие различия в политических системах, в политической культуре, в значимости роли религии в обществе, в правовых нормах и институтах».

Созданная изначально как союз почти исключительно монархических государств, уже в 1950-е годы Лига сталкивается с подъемом в арабском мире националистических сил, сторонников панарабизма, а также движений, заявлявших о своей социалистической ориентации и выстраивавших отношения с СССР. Противоречия между консервативными исламскими традиционалистами, панарабистами, обращавшимися, порой, к риторике арабского социализма, и националистическими режимами будут оставаться едва ли не главными линиями раскола внутри ЛАГ вплоть до начала 1990-х годов. Фактором перманентной дестабилизации всей работы ЛАГ станет подспудная борьба за лидерство в арабском мире между Египтом и Саудовской Аравией, третьим участником которой в период 1969-2011 годов регулярно выступала Ливия под началом Муаммара Каддафи.

До конца 1970-х годов, наличие общего врага в лице Израиля позволяло более или менее сглаживать эти противоречия «даже между такими сильными оппонентами, как Египет и Саудовская Аравия». Одновременно, в «бурные 1970-е» в окончательном виде формируется конфигурация арабского мира: новое «нефтяное могущество», с одной стороны, повышает геополитический вес многих стран региона. С другой – усиливает их собственную зависимость от интересов покупателей на Западе. Кроме того, огромные запасы нефти внесли дополнительные противоречия в отношения между членами ЛАГ. Своих непосредственных обладателей они сделали «более уязвимыми» к внешним угрозам. А «обделенных» природными богатствами членов Лиги вынудили проводить политику, призванную не допустить абсолютизации влияния «нефтяных денег» на процессы в арабском мире.

Поражения в арабо-израильских войнах 1967 и 1973 годов постепенно ослабляют влияние в ЛАГ Египта и его ближайших союзников. Беспокойство египтян относительно возвышения Саудовской Аравии на волне притока «нефтедолларов», становится одним из факторов, способствовавших началу сближения Каира с США и Израилем. И если консервативные режимы и сами склоняются в сторону расширения связей с Америкой, то националисты переориентируются с Египта на Ливию[i]. После заключения кэмп-девидского мирного соглашения с Тель-Авивом, Каир оказывается в изоляции в ЛАГ, и его членство приостанавливается.

1980-е становятся для ЛАГ периодом нарастающих противоречий. Место генсека ЛАГ, которое по традиции всегда занимал представитель Египта, переходит к Тунису. В условиях нового обострения холодной войны в начале 1980-х, дестабилизации Ливана, войны между Ираком и Ираном, Лиге арабских государств становилось все труднее сформулировать общую позицию. Часть членов ЛАГ ориентируется преимущественно на СССР, а другая часть - исключительно на США. Что касается государств, которые старались сохранить равноудаленность от Москвы и Вашингтона, то их влияние в ЛАГ было, как представляется, недостаточно значимым.

Лишь в мае 1989 года Лига возвращает членские полномочия Египту, а штаб-квартира Организации переезжает обратно в Каир. Оценки экспертов относительно роли ЛАГ в ходе кризиса, возникшего после вторжения Ирака в Кувейт в августе 1990 года, противоречивы. Одни полагают, что реакция Лиги была «весьма адекватной и оперативной». Другие, напротив, указывают, что разногласия внутри организации обострились настолько, что следующая сессия ЛАГ состоялась лишь в июне 1996 года.

Вместе с тем, в первой половине 1990-х ЛАГ удается сыграть в целом «прагматичную и конструктивную» роль в продвижении процесса мирного урегулирования между Палестиной и Израилем. Лига пытается, и не без успеха, сформулировать единую позицию государств-участников к ситуации вокруг Ирака. В то же время, после 1991 года и до начала 2010-х годов, ЛАГ оказывается в положении сильной зависимости от Соединенных Штатов. Еще накануне «арабской весны» большинство государств арабского мира были вынуждены полагаться на американскую помощь и «понимание» во многих жизненно важных вопросах.

Кроме того, уже с начала 2000-х годов эскалация вмешательства Вашингтона и ряда его западных союзников в дела Ближнего Востока, а затем и северной Африки, «выводит арабский мир из равновесия». Эффективность ЛАГ остается существенно ограничена сложностью нахождения консенсуса между государствами-членами. Географическое и политическое многообразие усугубляется растущим неравенством в уровне экономического развития и финансовой стабильности. Всё сильнее дают о себе знать исторические противоречия между отдельными странами, прежде находившиеся под спудом борьбы великих держав. В результате, участники Лиги «вязнут» в разногласиях практически всякий раз, когда обстоятельства требуют достижения единого подхода. Особенно в ситуациях политического цейтнота.

С начала 2010-х годов, к хронической дестабилизации в Ираке добавляется череда социально-политических волнений, спровоцированных как внешними, так и внутренними причинами, известных как «арабская весна». В ее эпицентре оказываются многие страны-члены ЛАГ. Вновь активизируется столкновение геополитических интересов внешних держав, включая США, ведущие страны Европы, а также Турцию и Китай. Тем временем, геополитический ландшафт Ближнего Востока становится всё более полицентричным. Все больше государств региона демонстрируют намерение «активнее отстаивать свои интересы». «Традиционное» противостояние суннитов и шиитов переходит в открытую войну в Сирии и Йемене. В Ливии, после агрессии и свержения Муаммара Каддафи коалицией западных стран, начинается гражданская война. Выходят на поверхность противоречия между государствами Персидского залива. Как итог, противостояние «общему врагу» в лице Ирана, приводит ряд членов ЛАГ к сближению с Израилем.

На таком фоне, внутри Лиги арабских государств вновь активизируются попытки создания реальной «силовой» составляющей. В марте 2015 года на саммите в Шарм-эш-Шейхе, ЛАГ принимает решение о создании единых региональных вооруженных сил. Следует напомнить, что еще в 1950 году страны ЛАГ заключили Договор о совместной обороне и экономической кооперации. А чуть позже был создан общий Совет обороны и военный департамент при генсеке ЛАГ. Формально эти структуры функционируют и сегодня, однако их практическая деятельность носит преимущественно консультационный характер. Кроме того, США, заинтересованные в сохранении на Ближнем Востоке деления стран на «своих» и «чужих», продвигают собственную концепцию военной интеграции стран региона, известную как «арабское НАТО». Активно используя в качестве «рычага» зависимость многих стран ЛАГ от поставок американских вооружений. Пока эти усилия не увенчались успехом.

Теоретически, ЛАГ могла бы противостоять внешним попыткам дестабилизации арабского мира путем поощрения и развития проектов региональной экономической интеграции. Исторически, ЛАГ выступала в качестве ведущего форума социально-экономических инициатив сообщества арабских государств. ЛАГ стояла у истоков Арабского социально-экономического совета, образованного в 1959 году. Совета арабского экономического единства, 1964 года. Инициировала Арабский фонд социально-экономического развития в 1968-м, координирующий всю «систему финансовой помощи в арабском мире». Наконец, в 1977 году был учрежден Арабский валютный фонд. Эффективность работы ряда этих организаций, порой, вызывала сомнения у наблюдателей. Тем не менее, полагают российские исследователи Л.Н. Руденко и З.А. Соловьева, уже в 1960-70-е годы ЛАГ удалось создать целую систему «межарабских организаций в области экономического, финансового, научного и культурного сотрудничества, играющая положительную роль вплоть до настоящего времени». В 1997 году под эгидой ЛАГ создается Арабская зона свободной торговли (GAFTA), в которую, на сегодняшний день, входят 18 государств. Участники ЛАГ также обсуждают перспективы таможенного союза и общего рынка арабских стран.

Вместе с тем, по данным западных источников, интерес иностранных инвесторов к вложениям в страны ЛАГ, за исключением нефтяных монархий Персидского залива, за последние 10 лет «заметно снизился». По-прежнему далека от желаемого уровня степень унификации правил ведения бизнеса в рамках ЛАГ. Инвесторов отпугивают разветвленная бюрократия и часто «непредсказуемая» правовая система. Оставляет желать лучшего и объем взаимной торговли между членами ЛАГ. По данным The Economist и Всемирного экономического форума (ВЭФ), лишь порядка 16 процентов экспорта одних арабских стран направляется в другие. В Азии этот показатель составляет 52 процента, а в ЕС – 63. По мнению экспертов ВЭФ, снижение импортных тарифов между арабскими странами привлекло бы в их экономики не менее 130 млрд. долларов.

Вне всяких сомнений, значительным препятствием на пути углубления экономической интеграции в рамках ЛАГ остаются многочисленные внутригосударственные и региональные конфликты в арабском мире. Успешную модель объединения усилий всех заинтересованных стран региона и международного сообщества для запуска процесса политического урегулирования демонстрируют Россия и ее партнеры по астанинскому процессу. Москва предлагает «сирийский формат» урегулирования в качестве базовой модели при разрешении кризисов, дестабилизирующих ситуацию в арабском мире и на Ближнем Востоке в целом. Причём основной упор предполагается сделать на механизмы дипломатии. А применение силы остается исключительным инструментом. Россия выступает за конвергенцию усилий, направленных на борьбу с общими угрозами[ii].

Представительство ЛАГ в Москве было открыто в 1990 году. Арабские страны высоко оценивают политику России, нацеленную на установление стабильности на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В последние годы, Россия существенно расширяет свое присутствие на Ближнем Востоке. При этом Москва выступает в качестве силы равновесия, что позволяет рассчитывать на преодоление пагубных последствий недооценки международного измерения угроз, исходящих от целого ряда региональных конфликтов. Конструктивная позиция России также нацелена на преодоление прежней контрпродуктивной политики формирования искусственных «разделительных линий».[iii] В результате, Россия рассматривается многими членами ЛАГ как важная альтернатива эгоистичной региональной политике США. Еще в 2007 году тогдашний генсек ЛАГ Амр Муса в ходе визита в Москву охарактеризовал российско-арабские отношения как находящиеся «в стадии процветания». В апреле 2019 года в ходе министерской сессии Российско-арабского форума сотрудничества были подписаны «Декларация по политическим, социальным, экономическим и культурным вопросам», а также «Программа действий» до 2021 года[iv].

Арабскому миру предстоит долгий и трудный процесс поиска решений для множества внутренних проблем, которые часто носят комплексный и сложносочиненный характер. Преодоление последствий «многочисленных кризисов нынешнего десятилетия» займет долгие годы. И всё большую роль в урегулировании региональных проблем придется брать на себя самим арабским государствам. За прошедшие три четверти века, именно Лига арабских государств превратилась в «главный институт» интеграции арабского мира. Организация сохраняет статус «наиболее влиятельного и представительного» форума стран арабского мира. При всей относительной «скромности» практических результатов межарабского сотрудничества[v], именно ЛАГ накопила наиболее обширный опыт преодоления, либо сглаживания противоречий между арабскими странами.

Но современный мир диктует свои законы и в этом регионе. По мнению многих наблюдателей, модель относительно единого арабского мира, характерная для второй половины XX столетия, неуклонно уходит в прошлое. Усиливаются противоречия между отдельными странами, причем не только по линиям формальных государственных границ, но и в масштабе исторически обособленных макрорегионов. Одни страны, члены ЛАГ, явно лучше адаптируются к новым региональным и глобальным тенденциям, чем другие. «Отстающие», в свою очередь, всё еще делают ставку на краткосрочные, тактические подходы к выстраиванию своей внутренней и внешней политике. Некоторым и вовсе приходится вести борьбу за сохранение государственности как таковой. В результате, арабский мир, всё еще формально объединяемый Лигой арабских государств, становится более фрагментированным. Превращается в геополитическое пространство, где часто правят бал сиюминутные тактические интересы и ситуативные коалиции.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs