В Таллине играют русский фольклор

Фото автора

В Таллине в Русском театре Эстонии (Vene Teater) играют пьесу «Морожены песни». Этот спектакль по волшебным сказкам «певца Русского Севера» Степана Писахова в режиссуре Ирины Кондрашовой (мастерская В.В.Фокина) второй год идет в основном репертуаре главной драматической сцены эстонской столицы. Важно отметить, что столь долгая жизнь дарована спектаклю предпочтением зрителей. Тем более спектакль поставлен для детской публики, хотя интересен и взрослым. В Эстонии есть понимание необходимости приобщать юного зрителя к мировому культурному наследию с детства.

В предновогодние и новогодние дни очарование театральной постановки о народных традициях «Морожены песни» усиливается, особенно в Таллине. Время действия происходит зимой году в ... 2019. Главный герой – молодой парень Алексей - обещает своей бабушке принести елку к празднику. Со свойственной молодости дерзостью он раздражается на неоднократные напоминания старушки скорее увидеть лесную гостью у себя в доме. Сюжет – проще не бывает. Алексей выбрал на елочном базаре понравившееся ему хвойное деревце, а оно не дается в руки. И начинается волшебство. Внезапно налетевший ветер переносит Алексея в северную русскую деревню Уйма под Архангельском. Стоит эта деревенька на реке Мезень, что впадает в Белое море. Люди там живут веселые, чай кипятят в огромных самоварах, разливают по чашкам, потом в блюдца и так чаевничают раз по нескольку на дню. А еще ведут забавные разговоры, песни поют, да все с шуточками-прибауточками. А песни те морожены. Сразу и не поймешь, что сие означает. Но о том сами сельчане рассказывают. Все лето они работают, сено косят, травы на зиму заготавливают, а осенью Северное сияние сушат и в девичьих косах хранят. Зимовать с ним веселее. Прядут пряхи кудель, а в ней Северное сияние играет, горницу освещает. Песни льются, душу согревают. Слова в них самые простые, промытые, чистые, плещутся, как рыба в ручье. А какие смыслы хранит слово, пережившее время, известно давно: «Язык народа мудростью богат, одрагоценен поэтичным слогом»*.

А еще в той деревне солнце и луна на небесном своде друг на друга смотрят, да не успеешь глазом моргнуть, как они местами поменяются. Звезды с неба в руки падают. Все это современному юноше в диковинку кажется. И хочет он поскорее домой отправиться, да все вокруг Уймы круги наматывает. Уйдет далеко-далеко, а все к тому же месту возвращается. Хочет убежать, - ноги, как магнитом, к земле притягивает. Никто его в деревне Уйма не держит, а что-то не отпускает Алексея. И почему-то не хочется ему дерзить, уж очень все гармонично да ладно вокруг. Как говорят старожилы Уймы, на морозе всякое слово вылетит и замерзнет, сохранится надолго. У всякого слова свой вид, свой цвет, свой свет. Девки из мороженых песен кружева плетут и всякие «узорности». Оттого и нарядней Уймы, по словам коренных жителей,  деревни не было.  Пытаясь выбраться из той местности, Алексей пробовал идти  разными путями, даже по небесной лестнице пытался взобраться, как бывает в сказках. Но ничего не получалось, пока он не прислушался к тихому говору странных людей в нарядных народных костюмах, в красочных головных уборах. Услышал он музыку их речи, слов, произносимых на распев, как будто песни льются. Пригляделся к узорам на наличниках окон, заметил коней, «скачущих» по расписным прялкам и туескам. Тронули его душу и зазвучали в нем эти морожены песни. Смотришь на сцену и вспоминаешь сказочное: «Съешь моего румяного яблочка, - укрою тебя от гусей-лебедей». Как долго не понимал этого Алексей, все суетился. А стоило ему успокоиться да поговорить с приветливыми хозяевами, в глаза им посмотреть, прикоснуться к истокам, и что-то в нем оттаяло.

Про нас этот детский недетский спектакль. И древняя мезенская роспись, что присутствует в дизайне находкой художников Ирины Кондрашовой, Евгения Вершинина и Антона Андреюка – многое может рассказать «имеющему очи»... Традиционные мезенские кони и олени, уточки, гуси, лебеди, елки, спиралевидные кружочки – они знакомы нам по росписи на кухонных досках, коробах, прялках, хлебницах - несут свою смысловую нагрузку в спектакле. Все это символы, оставленные нам нашими далекими предками, коды нашего самосознания, нашей жизни. И даже не задумываясь над этим, а только лишь улавливая физическим зрением, мы будто вспоминаем давно забытое, сокрытое от нас новыми реалиями, и прозреваем духовно. Все эти символы – зримое проявление того, что заложено в мелодиях и ритмике мороженых (сохранившихся) песен. Ведь песни – душа народа. «Архангельские песни долгие, протяжные, - говорит один из героев спектакля, - песней мы свое нутро проветриваем. Песней мы себя, как лампой освещаем».

Великолепно справились со своей задачей артисты. Эдуард Тэе, сыгравший Алексея, на глазах у зрителей переродился из ворчливого курьера по доставке новогодних почтовых посылок в симпатичного, светлого сердцем юношу. Татьяна Егорушкина, Татьяна Маневская, Анна Маркова создали образы разных и прекрасных, ни на кого не похожих жительниц деревни Уйма. Юлия Зазуля мастерски воплотила образ живой елочки, не проронив при этом ни слова. Рисунок своей роли артистка выстроила так умело, что зрители поняли: именно Елочка, поскольку живая, привела главного героя в архангельскую деревню на краю света - в сказку. А какие были старики-добряки в этой деревне! И на гармони играют, и самовар с шишками разводят, и сказки сказывают, и нотаций не читают. Их сыграли Владимир Антип, Александр Окунев, Карин Ламсон. И, конечно, великолепный Русский драматический театр Эстонии в Таллине, сохранивший эстетику духовности и аристократизма, способствует зрительскому погружению в сценическое действие. Эстонцы и русские смотрят спектакль на одном дыхании. Эстонские зрители – с переводчиком.  Культурная дипломатия – в действии.

В беседе с корреспондентом журнала «Международная жизнь» Эдуард Тэе признался, что счастлив играть в «Мороженых песнях» и пояснил, почему: «Счастлив участвовать в этом спектакле, потому что это честное высказывание доброго и талантливого человека, режиссёра и художника спектакля – Ирины Кондрашовой. Потому что этот спектакль поставлен по мотивам произведений человека удивительной судьбы, архангельского сказителя, художника – Степана Писахова. Потому что делю сцену с замечательными коллегами. Это искренний творческий процесс, а не формальная театральная рутина. Потому что - это спектакль для детей и потому что - добрый спектакль».

- Каким смыслом Вы наполняете свою, главную в этом спектакле, роль?

- «В любом спектакле пытаюсь упереться в свои переживания, - говорит Эдуард Тэе. - От них идти. Главные чувства в этом спектакле, наполняющие меня: раскаяние в агрессии по отношению к близким, слабым. Осознание своей неправоты – это счастье исцеления от зла эгоцентризма. Мой главный посыл в этом спектакле: дайте шанс человеку заплутавшему, запутавшемуся, не ведающему. Через боль и отчаяние, можно прийти к пониманию мира». Да, мы все приходим к пониманию, что мир не одномерен, что мир, в котором мы живем, это космос – и от того, насколько он будет гармоничен и симфоничен, зависит от каждого из нас. Русский фольклор, впитавший загадки и тайны зримого и незримого бытия, обозначил его немногими, но выразительными символами, «упрятав» в них глубокие смыслы о взаимодействии светил и корней, о силе слова и ритма, о тайне зарождения жизни и её продолжении в потомках. Разгадать всё это, оказывается, и сложно и легко, но лишь усилиями души и сердца. Можно даже играючи познавать этот сложный мир через русский фольклор. Так, например, как его играют в Таллине – искрометно, талантливо и убедительно.

Фотогалерея

(*Иеромонах Роман)

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs