5G - новый этап развития цивилизации в условиях международной конкуренции

Стандарты сотовой связи следующего поколения, известные по аббревиатуре 5G, рассматриваются подавляющим большинством экспертов в качестве одной из «ключевых технологий будущих десятилетий». Как важнейший элемент с точки зрения обеспечения ведущих позиций той или иной страны на новом этапе гонки за наиболее благоприятные условия национального развития. Каковы политические особенности нового этапа соперничества в области технологий?

Международный союз электросвязи (ITU) планирует утвердить окончательный вариант стандарта 5G не ранее будущего года. Однако интенсивная работа по разработке «общих принципов и свойств» пятого поколения технологий сотовой связи идет по всему миру уже более пяти лет. Текущее, четвертое поколение стандартов, обеспечивает максимальную скорость передачи данных порядка 150 Мбит/с. 5G сулит скорости выше 1 Гбит/с. К середине нынешнего года, «Китай, Южная Корея, Япония, большинство стран ЕС уже определились со спектром частот, который будет применяться в сетях пятого поколения». Бурная дискуссия продолжается в США, которые, тем не менее, уже провели несколько аукционов по распределению частот для 5G[i]. По мнению вице-премьера Максима Акимова, курирующего внедрение цифровых технологий в Российской Федерации, развитие 5G – «вопрос выживания, если мы не хотим проиграть технологическое лидерство»[ii].

У специалистов не вызывает сомнений тот факт, что мобильные сети пятого поколения приведут к «революционным переменам» во многих сферах жизни. Ныне действующие стандарты сотовой связи предназначены преимущественно для обмена голосовым трафиком и данными между оконечными коммуникационными устройствами. Стандарт 5G разрабатывается с прицелом на формирование среды, в которой в реальном времени взаимодействуют друг с другом одновременно миллиарды различных устройств. Причем скорость и надежность соединений должна вырасти на порядки. Среда 5G должна стать своего рода коммуникативным цифровым «океаном», в который погрузится жизнь подавляющего большинства людей и экономических субъектов в ближайшие десятилетия. И это кардинальным образом изменит промышленность, глобальные цепочки поставок, военное дело, сельское хозяйство, транспорт, медицину, подходы к управлению национальной инфраструктурой, а также в целом качество жизни миллиардов людей, превратившись в органичную и неотъемлемую часть повседневности.

Одна из наиболее перспективных и в то же время конфликтных сфер, которая, вне всяких сомнений, получит качественный скачок в результате внедрения 5G, станет «Интернет вещей». Микрочипы, установленные практически во всех промышленных и потребительских изделиях, передающие всевозможную информацию и способные принимать управляющие команды извне. Критики уже опасаются, что мир движется в направлении «подсматривающего капитализма» («surveillancecapitalism»). Государствам и бизнесу предстоит решить множество проблем, указывает The Economist, включая вопросы цифровой собственности, больших данных, слежки, регулирования конкуренции, а также безопасности. Сами стандарты получения, передачи, обработки и хранения данных обещают стать полем битвы как частных компаний, так и государств в международных организациях. Поскольку сулят тем, кто будет контролировать их разработку и внедрение, значительные, если не решающие преимущества.

«Когда изобретение становится частью инфраструктуры, оно также становится частью политических отношений и претерпевает как инженерные, так и политические изменения»[iii]. Поэтому главные политические баталии в настоящее время разворачиваются вокруг выбора частотных диапазонов для построения сетей, а также поставщиков оборудования. Пессимисты, в том числе в России, опасаются, что, в худшем случае, приоритеты сохранения суверенитета и безопасности могут привести к дальнейшей фрагментации не только интернета, но и пространства сотовой связи. К примеру, различия в применяемых для развития сетей 5G частотных диапазонах способны спровоцировать конфликты между операторами связи, отказы в заключении соглашений по международному роумингу. Вместе с тем, по мнению оптимистов, отсутствие унифицированных утвержденных стандартов 5G вынуждает производителей клиентского оборудования, от терминалов до смартфонов, уже сейчас закладывать возможности работы в максимально широком диапазоне частот.

В настоящее время, основное внимание наблюдателей приковано к борьбе двух подходов к внедрению технологий 5G, американского, и китайского. Президент США Дональд Трамп регулярно выступает с громкими заявлениями о необходимости обеспечения лидерства Америки в вопросах внедрения технологий 5G. Трамп также является категорическим противником закупок Соединенными Штатами оборудования 5G китайского производства. К этому Вашингтон настойчиво призывает и другие страны. В адрес ближайших союзников звучат угрозы свернуть, в противном случае, сотрудничество в области телекоммуникаций, включая обмен разведывательной информацией. На таком фоне, американские правительственные агентства, ответственные за развитие технологий, с одной стороны, уже успели распределить наибольший объем частотного спектра для внедрения 5G, по сравнению с любой другой страной в мире. Вместе с тем, отмечает Леонид Ковачич из московского Центра Карнеги, «США идут по пути создания сетей в сверхвысоком диапазоне частот». Такие частоты – выше 6ГГц, дают «наиболее ощутимый прирост возможностей по сравнению с ныне существующими». Однако, в силу особенностей технологии, они требуют чрезвычайно высокой плотности расположения приемо-передающей инфраструктуры. Таким образом, Америка выбрала наиболее дорогостоящий вариант, что, по мнению критиков, включая специалистов Федеральной комиссии США по связи (FCC), даже для нее «чрезвычайно расточительно». Помимо прочего, такой подход «еще больше усилит технологическое и, как следствие, социальное неравенство между крупными городами и малонаселенными регионами США». А также существенно ослабит возможности американских производителей оборудования и сотовых операторов составить конкуренцию Китаю в других странах мира.

Китай официально старается следовать преобладающим в мире тенденциям, в частности, в выборе частот для 5G. Вместе с тем, по мнению экспертов Oxford Information Labs, КНР действует сразу на нескольких направлениях, с целью, по меньшей мере, существенно ограничить конкурентные возможности западных компаний в вопросах внедрения сетей 5G. В этом китайским компаниям способствует тот факт, что они уже контролируют «более трети всех патентов на 5G в мире»[iv], а также весьма ограниченное число потенциальных разработчиков и производителей оборудования. Запад подозревает официальный Пекин в стремлении создать де-факто корпоративно-технологическую «вертикаль», когда формально негосударственные компании последовательно проводят линию, определяемую политическим и военным руководством страны. Признаки такой политики усматривают в прагматичной готовности властей КНР предоставлять значительные государственные кредитные линии и субсидии для ускоренного внедрения разработок отечественных компаний, том числе, за рубежом - используя свое растущее политико-дипломатическое и финансово-экономическое влияние в международном сообществе.

В условиях усиливающегося противостояния США и КНР, страны Европы расходятся во мнениях. Правительство Германии, написала в ноябре Die Zeit, по-прежнему, выражает готовность «использовать ключевую технологию будущих десятилетий - передачу данных по новому стандарту 5G - с помощью оборудования китайской компании Huawei». Однако, по мнению президента Франции Эмманюэля Макрона, подобный подход «является наивным». Инфраструктура будущего, каковой несомненно является 5G, убежден президент Франции, должна укрепить суверенитет Европы, а не ослаблять его. Речь идет о безопасности данных, без которой, отмечают европейцы, бессмысленно говорить о какой-либо политике безопасности вообще. «Поэтому необходимо отказаться», по его мнению, от оборудования и технологий китайского производства, «и развивать европейскую альтернативу»[v].

Ситуация в России в настоящее время балансирует между опасения алармистов относительно «неповоротливости» регуляторов и контролирующих инстанций, «ставящих под угрозу» технологическое развитие страны под, во многом обоснованным, предлогом обеспокоенности «за национальную безопасность». И убежденностью оптимистов, напоминающих, что аналогичным, затянутым и «бюрократизированным», с точки зрения внешних наблюдателей, образом происходило внедрение нынешнего стандарта сотовой связи – 4G или LTE. Ряд представителей российской отрасли телекоммуникаций высказывает озабоченность по поводу того, что «переход на непривычные частоты или вовсе на изолированную российскую 5G-систему задержит создание современных сетей на 5-7 лет»[vi]. Их оппоненты уверены, что отечественным операторам объективно понадобиться еще несколько лет для начала развертывания значительных по площади покрытия сетей 5G. «Для 5G пока нет экономических сценариев, никто в мире не знает, как заработать на таких сетях, и существующие сети это только доказывают на практике. Стремиться запустить 5G сети любой ценой нелогично. Равно как и нет потребности расчистить частоты сегодня, их никто не будет использовать»[vii].

В любом случае, откровенные попытки остановить развитие китайских высокотехнологичных компаний и даже разрушить их, предпринимаемые в последние годы Соединенными Штатами, «продемонстрировали большинству стран, что необходима независимость в IT». Возможный сценарий развития событий включает запрет или ограничение сервисов, продукции, услуг американских компаний в других странах; или, по крайней мере, в таком важном секторе, как закупки для государственных нужд. Приоритетом для многих государств становится поощрение создания и развития национальных информационных продуктов, сервисов и программного обеспечения. Кульминацией может стать «процесс дезинтеграции» глобального IT рынка, разделения стран на блоки и коалиции, ориентированные на «своих» производителей оборудования, ПО и собственные технологические стандарты.

Проблема состоит в том, как обеспечить суверенитет, не оказавшись в технологической либо информационной изоляции. «Информационный изоляционизм в эпоху цифровых коммуникаций характерен для «государств-изгоев»». Облегчая задачу противостояния внешнему давлению, такой подход, в то же самое время, лишает страну возможности формировать собственную международную повестку, полагает Дмитрий Евстафьев из «Высшей школы экономики»[viii]. С другой стороны, отмечает генеральный директор «Ашманов и партнеры» Игорь Ашманов: «отсутствие информационного суверенитета – абсолютно токсичная вещь. Если говорить про цифровой суверенитет с технологической точки зрения, то необходимо отметить важность создания своих отечественных технологий и компаний. Бездумно что-то заимствовать – неверное решение». В свою очередь, директор АНО «Центр компетенций по импортозамещению в сфере ИКТ» Илья Массух отмечает, что одним из последствий развития технологий может стать потеря идентичности. Следовательно, нации, стремящиеся к сохранению суверенитета, не могут себе позволить оказаться в полной зависимости от иностранных «поставщиков технологических продуктов»[ix].

Таким образом, России, как и большинству стран мира, еще только предстоит найти «золотую середину», которая позволит использовать выгоды новой технологической реальности наилучшим с точки зрения национального развития образом. Одновременно, не превратив процесс локализации новых технологий в движущую силу самоизоляции, которая способна свести на нет значительную часть преимуществ следующего поколения коммуникационных технологий.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs