История о «валютном манипуляторе» как новый фронт торговой войны США против Китая

Похоже, у американо-китайской торговой войны открывается «второй фронт». Минфин США, впервые с 1994 г., признал Китай страной, манипулирующей валютой, и заявил, что будет работать с Международным валютным фондом (МВФ) для устранения "несправедливого преимущества".

В ответ Китай заявил, что не будет «использовать валютный курс в качестве инструмента разрешения торговых конфликтов» и обвинил США в действиях, которые «нанесут серьезный ущерб международному финансовому порядку и вызовут хаос на финансовых рынках». Несомненно, решение Минфина США обострило ситуацию, но, по мнению финансовых аналитиков, ярлык валютного манипулятора имеет скорее символическое, чем экономическое значение.[1]

Тем не менее, насколько легитимно такое решение (пусть даже в рамках только американского законодательства)? Показательно, что Минфин США ссылается на закон 1988 г., в котором нет строгих критериев, позволяющих определить, что та или иная страна является валютным манипулятором. В 2015 г. появился другой закон по этой же проблеме, который ввел три численных критерия (по профициту торговли с США, профициту текущего счета, интервенциям с целью девальвации своей валюты) для более четкой квалификации термина валютного манипулятора. Но, согласно докладу американского министерства в мае сего года, Китай подпадал только под один из них (по профициту торгового баланса КНР с Соединенными Штатами). Таким образом, можно констатировать, что США признали Китай валютным манипулятором в обход закона 2015 г. При этом закон 1988 г. не предполагает никаких санкций против валютного манипулятора и предусматривает лишь необходимость двусторонних переговоров по урегулированию проблемы.[2] Так что и здесь США действуют вопреки всем международным нормам. Помимо этого, решение Минфина США во многом не соответствует самому американскому законодательству (на которое администрация Д. Трампа так любит ссылаться в торгово-экономических спорах с другими странами).

Все эти действия, несомненно, негативно влияют на глобальную систему управления финансами. Именно поэтому руководство Народного банка (ЦБ) Китая заявило, что решение США причислить страну к валютным манипуляторам, помимо всего, подрывает многосторонний консенсус по ключевым валютным вопросам и может отрицательно сказаться на всей мировой экономике. 

Здесь есть смысл напомнить, что Соединенные Штаты уже давно побуждают МВФ, один из столпов глобального финансового управления (наряду со Всемирным банком и ВТО) принять решение, которое бы приблизило мир к осуществлению американской мечты - созданию системы, позволяющей одним странам влиять на валютную политику других. В свое время представители разных стран в МВФ одобрили доклад о валютных курсах и документ, вводящий с 2013 г. процедуру, в рамках которой страны смогут отслеживать валютную политику друг друга. О ее коррекции речи не идет: никаких дополнительных обязательств у стран не появляется, вмешиваться в суверенные решения ни МВФ, ни его члены не вправе (хотя члены фонда признали тогда, что валютное манипулирование может нарушать глобальную экономическую и финансовую стабильность). 

Помимо этого на американские обвинения последовал официальный ответ: китайские власти не манипулируют курсом юаня, заявил представитель МВФ. Глава миссии МВФ в Китае Джеймс Дэниэл отметил, что курс юаня в прошлом году в целом соответствовал среднесрочным основным показателям и желаемой политике; в МВФ не заметили значительного повышения или понижения курса.[3]

Итак, легитимность решения Минфина США о признании Китая валютным манипулятором, по меньшей мере, сомнительна. Но главное в том, что Соединенные Штаты продолжают попытки навязать другим странам (включая, кстати, и Россию, которую Минфин США также грозится внести в свои «черные списки» валютных манипуляторов) свои, сугубо американские, правила валютно-финансовой политики. При этом, забывая, а скорее, просто не обращая внимания на то, что финансовая политика любого государства является неотъемлемой частью национального суверенитета, и попытки повлиять на нее нельзя рассматривать иначе, как навязывание внешнего управления.

В случае с Китаем это достаточно очевидно – регулирование курса юаня является существенным элементом китайской модели развития, которая успешно сочетает в себе рыночную экономику и механизмы государственного регулирования. Вряд ли Пекин когда-либо от этого откажется, особенно сейчас, когда он решает серьезные инфраструктурные проблемы.

Тем временем, на фоне эскалации торговой войны между США и Китаем, опрос, проведенный 6-8 августа, показал среднюю вероятность в 45% спада экономики США в рецессию в течение следующих двух лет по сравнению с 35% в предыдущем опросе.[4] Так что проблема становится обоюдоострой, а со временем может распространиться и дальше.

В этих условиях попытки США продолжать торговую войну с Китаем любой ценой, включая использование валютно-финансовых механизмов, побуждает Россию и Китай усилить координацию своей политики по защите национального экономического суверенитета и справедливых правил международного финансового регулирования.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs