Иран – США на грани войны? (анализ текущих действий и возможных последствий)

В 2018 г. президент Трамп вывел США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и ввел жесткие односторонние санкции против Исламской Республики Иран (ИРИ). Ныне это оборачивается непредсказуемыми последствиями, чреватыми в перспективе ближневосточной катастрофой.

Великобритания, Франция и Германия, как участники и соавторы СВПД, - выступили против антииранской политики Трампа. Они при одобрении РФ и КНР смогли разработать, официально зарегистрировать и запустить, правда, пока в тестовом режиме, «Инструмент для поддержки торговых обменов» с Ираном – INSTEX (Instrument for Supporting Trade Exchanges).

Тегеран выжидал и надеялся на Европу. Но Трамп 22 апреля 2019 г. отказался от льгот для 8 стран импортеров иранской нефти. Полный запрет на закупки нефти из ИРИ вступил в силу со 2 мая. Таким образом, США принимают меры по «обнулению» экспорта иранской нефти. Насколько это возможно практически, это уже другой вопрос. Но экономическое давление США на ИРИ нарастает.

Европа вряд ли сможет сопротивляться антииранским санкциям США, которые по своей жесткости близки к санкциям 2012-16 годов, когда иранская экономика оказалась в тяжелом положении. Хотя на днях глава европейской дипломатии Федерика Могерини заявила: «Мы будем продолжать поддерживать СВПД, насколько это возможно, всеми нашими инструментами и всей нашей политической волей». Но насколько хватит у ЕС этой воли выступать против американцев?

Иран оказался в сложнейшей для него ситуации. Президент ИРИ Хасан Роухани заявил, что положение, с которым столкнулся Иран, сегодня ничем не отличается от ситуации времен ирано-иракской войны 1980-1988 гг. «Во время войны у нас не было проблем с нашими банками, продажей нефти, импортом и экспортом. Действовали лишь санкции в отношении закупки оружия», - сказал президент.

Хасан Роухани подчеркнул, что санкции США оказывают сильное влияние на страну, и в данной связи всем силам как никогда важно консолидировать усилия. «Санкции врагов в банковской сфере сказываются также на продаже нефти, нефтехимии, стали и сельскохозяйственной продукции, охватывают деятельность иранских портов, верфей и морских перевозчиков. В «черный список» Казначейства США включены судоходные компании Ирана», - отметил президент Ирана.

По словам Роухани, Тегеран не склонится под американским давлением и будет искать выход из сложившейся ситуации.

Что же может сделать Иран?

Первое. Выйти из ядерной сделки. Но не сразу, как это сделали США, а постепенно, этап за этапом отказываясь от выполнения конкретных требований СВПД. И этот процесс уже начался.

8 мая президент ИРИ Хасан Роухани объявил о приостановке двух своих обязательств по СВПД. Это отказ от продажи РФ и США урана, обогащенного до 3,76%, объемом, превышающим допустимый для хранения в ИРИ, то есть свыше 300 кг. Напомним, до принятия СВПД у Ирана было накоплено 10357 кг подобного урана и 410,4 кг урана 20% обогащения. К настоящему времени ИРИ ликвидировала запасы 20% урана и продавала излишки низкообогащенного урана (НОУ) РФ и США. По договоренностям, Тегеран имел право обогащать уран для научно-исследовательских работ в ограниченных объемах, а излишки сверх 300 кг экспортировать. Теперь Иран станет вновь накапливать НОУ.

Аналогичные шаги Тегеран предпринял и в отношении излишков тяжелой воды, необходимой для наработки плутония, который является основой для плутониевого направления производства ядерного оружия. В ИРИ действует завод по производству тяжелой воды, который не входит в список запретов по СВПД. Однако у Ирана может храниться не более 130 тонн подобной тяжелой воды. Тегеран уже экспортировал в США 32 тонны, в РФ – 38 тонн тяжелой воды. Теперь начнется ее накопление.

Президент Роухани объявил, что мораторий на выполнение двух пунктов продлится 60 дней, в течение которых должны быть обеспечены иранские интересы, прежде всего, свобода продажи нефти и снятие банковских санкций. Вне всякого сомнения, этот иранский демарш, направлен не в сторону США, с которыми, как полагают в Тегеране, разговаривать бесполезно, а в сторону Евросоюза с целью заставить Брюссель более активно и эффективно противостоять американским санкциям.

Если результата от этого моратория не будет, Иран прекратит выполнять еще два обязательства по СВПД. Во-первых, снимет ограничения на уровень обогащения урана (сейчас оно находится на уровне 3,76%). Еще в январе Али Акбар Салехи, директор Организации по атомной энергии Ирана, сообщил, что страна уже предприняла необходимые шаги, чтобы возобновить обогащение в бОльшем объеме и с бОльшим уровнем обогащения.

И, во-вторых, откажется от помощи Группы 5+1 – инициаторов СВПД (Россия, США, Великобритания, Франция, Китай и Германия) - в реконструкции реактора в городе Арак на тяжелой воде.

Напомним, тяжеловодный реактор R-1 cпроектирован так, что по своим возможностям способен производить до 10 кг оружейного плутония в год, что эквивалентно количеству расщепляющегося материала для примерно двух ядерных боеприпасов на базе плутония. СВПД требует переформатировать реактор, чтобы он не был способен производить оружейный плутоний. Для этого создана рабочая группа из представителей Организации по атомной энергетике Ирана, Управления по атомной энергии Китая и Министерства энергетики США. В 2017 г. место США заняли представители Великобритании. Согласно официальному сообщению ИРИ за апрель 2018 г. к этому сроку завершена «концептуальная реконструкция реактора». Однако процесс реконструкции идет медленно, и до сих пор легко обратим.

Если всё же удастся договориться с ЕС, то, по словам Хасана Роухани, ИРИ вернется к прежним условиям. Он сказал: «Если наши главные интересы, прежде всего в отношении продажи нефти и снятия санкций, будут защищены в течение 60 дней, то мы вернемся к исходной позиции».

Вопрос: сможет ли Евросоюз полностью включить INSTEX и в частности осуществлять экспорт-импорт нефти? Многие сомневаются.

Как пишут аналитики, США, требуя от европейцев «обнуления» закупок иранской нефти, начали давить санкциями на те европейские компании, которые оплачивали иранскую нефть. После этого почти все банки Европы отказались проводить платежи за «черное золото». Так ЕС невольно присоединился к американским санкциям - хотя и не вышел из ядерной сделки.

При этом европейские компании охотно выполняли ту часть соглашения, которую еще пока не запретили - продавали в Иран несанкционные товары. Это и стало камнем преткновения. Тегеран обвинил Европу в том, что сделка позволяет европейцам в одностороннем порядке зарабатывать на иранском рынке - тогда как иранцы не могут реализовать в ЕС свою нефть. То есть нарушается генеральное условие ядерного соглашения. И поэтому его смысл для Ирана пропадает.

Действие Тегерана по выходу из сделки направлено на колеблющихся европейцев. Иран показывает им: если вы не решите вопрос закупке нефти, мы готовы перезапустить ядерное производство.

Но сейчас для Европы, озабоченной своими сложнейшими проблемами, Иран не главный интерес. При этом идти на жесткую конфронтацию со своим основным союзником – США - никто не хочет. Как считает российский востоковед Николай Кожанов, для европейцев вопрос поиска механизма по обходу американских санкций важен как отработка методики по контрсанкционным действиям на случай возникновения аналогичных ситуаций с более важными экономическими партнерами, например Китаем или Россией. Иран сам по себе здесь не настолько значим.

Поэтому вполне вероятно, что Иран продолжит процесс приостановки своих обязательств по СВПД. Запас этих обязательств еще есть. Это активизация и ускорение НИОКР в области совершенствования центрифуг и расширение их производств. Это приостановление выполнения Дополнительного протокола к Соглашению о гарантиях с МАГАТЭ. Напомним, что в 2003 году Иран подписал Допротокол, расширяющий возможности МАГАТЭ по доступу к ядерным объектам и предусматривающий проведение внезапных проверок, но не ратифицировал этот документ. Хотя Тегеран выполнял его требования до 2006 года и сейчас, начиная с 2016 г.

Безусловно, Иран будет осуществлять (если будет) эти шаги очень и очень осторожно, внимательно изучая возможные последствия. Тегеран не хочет, чтобы Европа отвернулась от него и встала на сторону США, присовокупив к американским санкциям свои, делая их, по сути, международными.

С момента выхода США из ядерной сделки в Тегеране не раз звучали решительные заявления о возможности выхода ИРИ из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и из МАГАТЭ. Так, 28 апреля о выходе из ДНЯО заговорил министр иностранных дел ИРИ Мохаммад Джавад Зариф. Он сообщил, что Иран рассматривает возможность выхода из ДНЯО в качестве ответа на американские санкции. По его словам, у Ирана «есть множество вариантов» ответных мер. «Выход из ДНЯО — один из них»,— отметил министр.

Но, по всей видимости, это была лишь угрожающая риторика, чтобы спровоцировать в первую очередь Евросоюз на более тесное сотрудничество с ИРИ по преодолению американских санкций. Скорее всего, Иран не выйдет из ДНЯО и МАГАТЭ. Это грозило бы Тегерану стать абсолютным изгоем, на которого обрушился бы гнев многих и многих стран.

Второе. Демонстрировать силу и готовность к сопротивлению и защите своих интересов. Верховный лидер аятолла Хаменеи постоянно подчеркивает необходимость проведения жесткой политики «сопротивления», которая основывается:

• на активном и эффективном поиске разнообразных путей обхода болезненных экономических санкций;

• на укреплении вооруженных сил с приоритетом на развитии ракетной программы;

• на активном продвижении иранских интересов в регионе.

Примечательно, что главным инструментом политики «сопротивлении» является Корпус стражей исламской революции (КСИР). Сегодня КСИР – это корпоративное объединение чисто военных, разведывательных, полицейских, политико-идеологических, а также финансово-экономических структур современного Ирана. По сути, это многопрофильный мегахолдинг, руководимый непосредственно верховным лидером и его окружением. Именно КСИР, имеющий мощные отработанные навыки в противодействии санкциям, в модернизации вооруженных сил, в иранской деятельности в регионе, наилучшим образом для Тегерана способен осуществлять жесткую политику «сопротивления».

В этих условиях совершенно естественно выглядит недавняя смена высшего и старшего командного состава КСИР. Верховный лидер аятолла Хаменеи назначил генерала Хосейна Салами командующим КСИР вместо генерала Мохаммада Али Джафари, руководившим Корпусом более 11 лет. По сравнению со своим предшественником бывший заместитель командующего Салами идеологически ближе к Хаменеи и более жесткий в своих взглядах. Он известен своими радикальными высказываниями. Более того, аятолла Хаменеи сменил также около 60 офицеров как центрального аппарата КСИР, так и местных органов. Примечательно, что на смену «старикам» пришли относительно молодые амбициозные, идеологически выдержанные и грамотные офицеры. Их задача – превратить КСИР в незаменимый институт, главенствующий в самом широком спектре иранской действительности: от обеспечения внутренней и внешней безопасности до экономической деятельности и кибервойны.

По мнению Мехди Халаджи, научного сотрудника Вашингтонского института ближневосточной политики, аятолла Хаменеи укрепляет КСИР в качестве основы иранского треугольника: передовые ракетные технологии, ядерная программа, ассиметричные военные возможности. Данная геометрическая фигура, как считает Хаменеи, являются надежной защитой от потенциальной агрессии противника всех видов.

Несомненно, что импульс к усилению КСИР был дан американцами, когда 8 апреля президент Трамп объявил эту структуру террористической организацией. Напомним, что до последнего времени президент Роухани стремился к ограничению возможностей Корпуса и его влияния на многие аспекты жизни в ИРИ. И на этот раз Трамп сыграл в пользу усиления самых радикальных кругов Ирана и КСИР.

В ответ на акцию Белого дома Высший совет национальной безопасности Ирана объявил о внесении в список террористических организаций Центрального командования вооруженных сил США (CENTCOM), к зоне ответственности которой относятся Ближний Восток и Центральная Азия. При этом генеральный штаб вооруженных сил ИРИ предупредил о готовности использовать все средства для борьбы с американскими террористами, которые ныне представлены военнослужащими США в регионе.

Теперь американцы находятся под угрозой во всем ближневосточном регионе, особенно в Сирии, Ираке, Афганистане, в зоне Персидского залива – везде, где возможно сближение иранских и американских военных.

Новый антииранский демарш Белого дома самым серьезным образом обострил и без того враждебные американо-иранские отношения.

Третье. Усиливать антиамериканскую пропаганду и воинственную риторику с целью продемонстрировать свою силу перед США и готовность защищать свои интересы даже вооруженным путем.

Несомненно, усиливающееся разочарование Тегерана в СВПД и в возможностях Европы реально и эффективно противостоять американскому давлению на ИРИ стало причиной ограничения иранского участия в ядерной сделке, что может спровоцировать новый ядерный кризис и усилить напряженность между ИРИ и США.

Эскалация уже происходит. США приняли решение направить в зону оперативной ответственности Центрального командования батарею зенитных ракетных комплексов Patriot и военно-транспортный корабль Arlington. Они присоединятся к ударной авианосной группе ВМС во главе с самым большим в мире военным кораблем - авианосцем Abraham Lincoln (5680 человек личного состава, 90 боевых самолетов и вертолетов) и тактической группе стратегических бомбардировщиков В-52.

Более того, на днях исполняющий обязанности министра обороны США Патрик Шанахан представил обновленный военный план. Он включает отправку до 120 тысяч военнослужащих на Ближний Восток, если Иран ускорит разработку ядерного оружия или атакует американских военных. Правда, план не предусматривает сухопутной операции против Ирана, для которого потребовалось бы намного больше войск.

Иран пообещал серьезный ответ на любые силовые действия США.Командующий КСИР генерал Хосейн Салами заявил, что Иран нанесет США «удар в голову», если Америка предпримет какие-либо силовые действия. Но при этом, по его убеждению, США не пойдут на риск и не будут использовать свои авианосцы против Ирана. Он, в частности, отметил, что иранские оборонительные возможности адекватны и достаточны, а американские авианосцы вполне уязвимы.

Не будем спорить с военными специалистами, но в политическом плане разрешить возникший ирано-американский кризис представляется пока нереальным. Конфликт, пожалуй, выгоден двум сторонам. Причем как Трампу в Америке, так и КСИР в Иране.

Трампу в его противостоянии с оппозиционными демократами, которым он может предъявить свою жесткость против Ирана, который, впрочем, не любят не только сторонники президента США.

В Иране наращивание американского военного присутствия вблизи иранских границ сыграет на руку сторонникам жесткой линии внутри ИРИ, которые ни на дух не переносили ни переговоры по ядерной программе Ирана, ни саму ядерную сделку.

В этой благоприятной для оппозиции президенту Роухани ситуации, КСИР отвергает любую возможность переговоров с представителями США. Так глава политического бюро КСИР Ядолла Джавани отметил: «Никаких переговоров с американцами не будет». Подобные ремарки могут быть отчасти адресованы и тем иранским политикам, которые разделяют идею о необходимости сохранять диалог с американскими властями при любой ситуации.

Хотя, по неподтвержденным данным, иранцы ведут негласные диалоги с американцами в Омане - традиционном месте встречи двух антагонистов. Но это уже другая история.

Однако КСИР’у нужна напряженность, которая реально превращает его в главный институт Исламской Республики Иран.

Сегодня представляется очевидным, что между ИРИ и США разгорается опасная психологическая война. Когда и как будут развиваться события, не известно. Однако представляется, что дело до прямой военной конфронтации не дойдет. Правда, взаимная ирано-американская политика на грани войны с концентрацией военных сил и средств в регионе чревата непредсказуемыми случайностями, которые могут заставить стороны перейти эту грань. Дай бог, чтобы всё сконцентрировалось на воинственной риторике и закончилось ею.

«Войны не будет, иранский народ выбрал путь сопротивления Америке, и это сопротивление заставит ее отступить», — сказал аятолла Хаменеи. Он подчеркнул, что сопротивление не носит военный характер: вооруженного столкновения не хочет ни одна из сторон.

Действительно, и в Тегеране, и в Вашингтоне понимают, что в противном случае будет уже катастрофа для всего Ближнего и Среднего Востока вне зависимости от реальных масштабов боевых столкновений, без сомнения, с последствиями для всего остального мира.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs