Андрей Крутских: более 120 стран мира отрабатывали навык ведения кибервойны

Беседовал: заместитель главного редактора журнала «Международная жизнь» Михаил Куракин

В немецком городе Гармиш-Партенкирхене  завершился XIII международный форум «Партнерство государства, бизнеса и гражданского общества при обеспечении международной информационной безопасности». На полях конференции Специальный представитель Президента Российской Федерации по вопросам международного сотрудничества в области информационной безопасности, Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации Андрей Крутских ответил на несколько вопросов журнала «Международная жизнь».

«Международная жизнь»: Андрей Владимирович, а мы не поздно спохватились обсуждать кибербезопасность и пытаться договориться о «правилах игры» в киберпространстве?

А.В. Крутских: Но ведь по аналогии можно спросить: «Почему мы только в 70-х гг. договорились с американцами о предотвращении ядерной войны, ядерные соглашения». Что, не было возможности сразу после Хиросимы и Нагасаки взять и договориться? Потребовалось лет 15 гонки вооружений, создание потенциала уничтожения друг друга десятки раз, и только потом дошло до элит, что это оружие, приведет к концу света, и уж точно политические цели достигнуты не будут. Поэтому нужно обязательно, чтобы партнер понял, что технологическая революция не даст ему преимуществ перед другой стороной. И вот с киберсферой тоже самое, а мы начали поднимать эту тему в 91-ом году. Но на том этапе, во-первых, никто не ожидал,  что прогресс [в области информационно-коммуникационных технологий (ИКТ)]  будет идти геометрическими темпами. Каждые полгода создаются совершенно новые системы. Существуют пять признанных ядерных держав, ну, десяток, которых подозревают в этом деле. А в киберсфере,  по данным разведки США, да и наших спецслужб, более 120-130 государств уже в ходе учений репетировали, отрабатывали навык ведения кибервойны. То есть произошло распространение технологий, которые к тому же, условно говоря, в любом магазине продаются, они низкозатратные. Поэтому, кто такие хакеры? Это же не обязательно люди в форме, в касках и на танках ездят. Сидят молодые ребята и все это делают. Поэтому здесь крайне важно было, чтобы все созрело. Когда мы внесли в 98-ом впервые нашу резолюцию («Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности» - прим.ред), половина стран вообще считало, что мы внесли какую-то резолюцию футурологического содержания. И потом многие голосовали за нас просто, даже не осознавая степень угрозы, как таковой. А потом эти угрозы вдруг стали всеобщими для всех: и для развивающихся стран, и для элит, потому что деньги можно украсть у любого миллиардера, и для государств, и для бизнеса, и для всего. И никто не может создать адекватную защиту в одиночку. Вот посмотрите, Северная Корея. Вот они создали ядерное оружие, американцы сразу закричали – у КНДР есть бомба.   А здесь любая страна создает вот эту возможность ответа в киберпространстве. Поэтому сейчас ответственные элиты, ответственный бизнес, на чем я делал упор в своем выступлении, он уже понимает, что не отсидишься за бугром, за океаном. Поэтому это объективные факторы, которые создают основу для переговоров. Переговоры нельзя «переторопить». Можно вести переговоры, если говорить про дипломатическую школу, если вы их «переторопили», это значит, вы просто выдвигаете ультиматумы, кто-то следует в русле вашей концепции. А если вы хотите действительно равноправные, солидные договоренности, все должны это осознать. Вот у Америки сейчас проблема в том, что их элита борется друг с другом за право руководить той огромной собственностью, тем огромным влиянием, которое за США сохраняется. И поэтому они сейчас отвлеклись от своей ответственности перед международным сообществом, им как бы не до этого. Поэтому в этот момент, правильно говорит президент России  Владимир Путин, мы не будем за ними бегать, уговаривать, пусть созреют. Вот, когда они созреют, тогда и проще будет найти договоренности, как по ядерным, по химическим, так и по биологическим вооружениям. Если вспомнить историю с биологическим оружием: никто не знает, как ему противодействовать. Когда мир это осознал, все туту же сели за стол переговоров, и договорились, чтобы, не дай Бог, не производить, не делать, если что-то было – уничтожить. Но мир должен понять, что, если джин вырвется из бутылки, то чудовищная смерть ждет всех, и ее не остановишь. Вот также с киберпространством. Почему я отметил в позитивном ключе, что бизнес стал понимать, что даже затратив миллиарды на кибербезопастность, а отдельные компании, глобальные компании тратят на кибербезопасность больше, чем военные бюджеты стран Латинской Америки и Африки вместе взятой. И все равно они уязвимы. Все равно подвергаются атакам и рискуют просто потерять бизнес. Вот одна из таких компаний – Maersk – знаменитая, глобально известная компания, которая, как говорят, владеет 15% всех контейнерных перевозок в мире. Ведь два года назад она подверглась нападению, их корабли начали чуть ли не воду черпать, введены в резонанс, и, не дай Бог, если бы перевернулся или что-то случилось с контейнеравозом, в котором 30 тыс. контейнеров, то мировая страховка возросла бы в десятки раз, и наступил бы мировой торговый кризис. Цена товаров бы возросла. Как говорится, ежу понятно. В результате одна кибератака, один корабль потерпел крушение - и кризис тотальный, глобальный, экономический кризис. Кто от него потеряет ? Миллиардеры, в том числе и все мы. Поэтому наступает вот это желание всеобщими усилиями и частных людей, и переговорщиков государственных, и бизнеса выработать правила. Ну, инерция в политике, она присутствует, поэтому, как говорится, маленькими шагами, как говорят китайцы, надо приближаться к большой, великой цели. Но путь мы проделали за 20 лет очень большой и успешный. 

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs