ENGLISH
23:55 07.11.2018 • 
Отто фон Бисмарк. Фото: dw.com.
В Москве состоялась международная научная конференция «Теория и практики консерватизма в XIX-XXI веках». Представительный форум прошел в рамках проекта «Россия в мире», в качестве его организаторов выступили Институт всеобщей истории РАН, Институт перспективных исторических исследований и ПАО «Транснефть». В нем приняли участие известные отечественные и зарубежные историки, политологи, эксперты и общественные деятели.
По словам научного руководителя Института всеобщей истории РАН, академика РАН Александра Чубарьяна, конференция, посвященная консерватизму, призвана стать первой в череде мероприятий, посвященных трем основным идейно-политическим течениям – консерватизму, либерализму и левой альтернативе.
За последние два столетия консерватизм стал одним из наиболее значительных общественно-политических течений в мире. Особую роль он сыграл в истории России, став своеобразным символом ее успехов и неудач. Более того, в современных условиях, оправившись от временного поражения и претерпев определенные изменения, консервативная идеология вновь становится востребованной в разных странах и регионах мира – от Европы до Латинской Америки.
Согласно устойчивому стереотипу, сложившемуся в основном в XX веке, под консерватизмом нередко понимают стремление к управлению обществом, государством и экономикой, опираясь на определенную традицию. Современная историческая наука стремится оценивать политику консерваторов как многовекторное явление, направленное на успешную модернизацию, стабильное развитие и общественный компромисс.
С развернутым сообщением перед участниками научного форума выступил председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике (СВОП) Федор Лукьянов. Он подчеркнул необходимость ввести ренессанс правых движений в рамки прикладного политического контекста, который, чем дальше, тем больше вызывает тревогу у современных политологов и связан с утратой четких границ между странами и народами, идеологиями и сферами деятельности. В этих условиях все три основных политических школы – и консервативная, и либеральная, и социалистическая – нуждаются в принципиально новом политическом осмыслении.
По словам Ф.Лукьянова, последние годы были отмечены на политической арене активным ростом активности популистских движений. Долгое время он считался чисто западным явлением, характерным для ряда западных стран, которые выступали основными бенефициарами глобализации, но не до конца смогли освоить ее наследие и, условно говоря, «перенапряглись» на этом пути. Однако теперь ситуация меняется. Внушительная победа на президентских выборах в Бразилии крайне правого политика Жаира Болсонару, не скрывающего своих симпатий к военной диктатуре, которого его противники оценивали ранее не более чем «скандального клоуна», заставляет задуматься о том, насколько подобные события способны стать глобальным трендом. Успех подобных политиков представляет определенную опасность и для России, которая, несмотря на все отличия от Латинской Америки, не имеет против подобной перспективы ни малейшего иммунитета.
Победа «популистов» вызывает смятение и в консервативном лагере, который чувствует себя крайне неуютно в условиях роста нативизма и национализма. После крушения биполярной системы и окончания холодной войны в западной политической практике никем не подвергалась ценность центристских настроений, служивших основой общественного консенсуса и принимаемых решений для всех движений – от левых до правых. Сами партии могли называться как угодно, но деятельность, осуществляемая ими, была во многом схожей. Однако теперь преимущества получают сторонники крайностей. Примером может служить успех движения «Альтернативы для Германии», полученный им на выборах в федеральной земле Гессен (ФРГ). Все это свидетельствует о том, что современный человек научился обходить официальные масс-медиа и оказывает активную поддержку несистемным движениям, несогласным с официальной повесткой, провозглашаемой в СМИ в условиях деградации политической жизни и ее бюрократизации. Выход из сложившегося тупика – гигантская задача для человечества, политическая и экономическая.
Примером переосмысления опыта модернизации, основанного на панисламизме и консерватизме, может служить ситуация в современной Турции. Об этом шла речь в докладе ведущего научного сотрудника Института всеобщей истории РАН, профессора Велихана Мирзеханова. По его словам, к середине XIX века в Юго-Восточной Европе, а также на Ближнем и Среднем Востоке наметилось изменение баланса сил, грозившее Османской империи потерей политической субъектности. В этих условиях официальный Стамбул предпринял серию реформ, основанных на возрождении идеи халифата и опоре на опыт «золотого века» Блистательной Порты. За основу были взяты идеи крупнейших исламских мыслителей XIX века – Джамалуддина аль-Афгани (1839-1907) и Мухаммеда Абдо (1849-1905).
Проведенные преобразования, опиравшиеся на жесткий автократический режим султана Абдул Хамида II, имели неоднозначные последствия, но в целом способствовали включению империи Османов в мировую экономическую систему. Неудивительно, что в наше время, когда Ближний Восток сталкивается с кризисом светских политических режимов, опыт реформ того времени становится востребованным. Особенно последовательно стремится включить опыт Османской империи в актуальную политическую повестку Партия справедливости и развития во главе со своим лидером, действующим президентом Турции Реджепом Эрдоганом.
Доклад старшего научного сотрудника Института российской истории РАН Натальи Черниковой был посвящен практике государственного строительства в России в эпоху Александра III. По словам ученого, в настоящее время в отечественной исторической науке происходит переоценка этого сложного и неоднозначного периода в истории страны. Если в советское время его оценивали как период политической реакции, а в либеральной традиции первого постсоветского десятилетия – как время контрреформ, направленных на ревизию итогов царствования Александра II, то теперь исследователи склонны оценивать этот период как консервативную модернизацию, в основе которой лежали предложения с мест, а все важные проекты (будь то образовательные или земские) претерпевали серьезные изменения.
Консервативная теория и практика повлияли и на становление Германской империи. Политическая линия «железа и крови», в ходе реализации которой вокруг королевства Пруссия были объединены 26 ранее независимых германских государств, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Василий Дударев назвал в своем докладе «революционным консерватизмом». Став канцлером, Отто фон Бисмарк стремился оставаться над партийным противостоянием, проводя политику «культуркампфа», направленную против партикуляризма на окраинах империи и за полное подчинение государственному контролю римо-католической церкви. Парадокс истории в том, незаурядная личность Бисмарка, который к концу своей политической карьеры в полном смысле этого слова не позиционировал себя ни либералом, ни консерватором, лавируя между крайностями, не нашла себе преемника в германской политике, и Берлин все больше стал склоняться к идее экспансии в восточном направлении – Drang nach Osten, которая и привела Германскую империю к краху в годы Первой мировой войны.
Состоявшаяся в Москве конференция, посвященная историческим судьбам консервативных идеологий, дает нашим современникам немало пищи для размышлений о современных правых движениях и их будущем в меняющемся мире.
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
