«Шелковый путь» в XXI век

Завершившийся 15 мая в Пекине двухдневный международный форум «Один пояс, один путь», посвященный китайской инициативе «Новый Шелковый путь», - в котором принял участие президент России Владимир Путин - закономерно оказался в эпицентре политических и медийных страстей. Наиболее критические оценки прозвучали из тех стран, которые по тем или иным причинам оказались за рамками «шелкового» проекта. Так, эксперты французского Института международных отношений в Париже в своем докладе посетовали на то, что с тех пор, как в 2013 году власти Китая (а именно председатель КНР Си Цзиньпин) выдвинули концепцию «Экономического пояса Шелкового пути» (ЭПШП), они добавили «мало конкретики» к тому, что она будет включать в себя, в том числе названия проектов и число стран, в которых они должны быть реализованы. (iberchina.org)

Еще более жесткую позицию заняла отказавшаяся принимать участие в форуме «Шелкового пути» Индия – к слову, союзник России и Китая по группе БРИКС. Представитель индийского министерства иностранных дел Гопал Баглай заявил, что ни один чиновник из его страны не приехал на форум, потому что «ни одна страна не примет проект, который игнорирует важнейшие проблемы, касающиеся ее суверенитета и территориальной целостности». Речь идет об одном из проектов, разрабатываемых в рамках ЭПШП, - о создании между Китаем и Пакистаном энергетического коридора, который должен пройти в том числе по спорной (в контексте индийско-пакистанских отношений) территории Кашмира. (rbc.ru)

Однако в мировых средствах массовой информации звучат и прямо противоположные оценки. Выходящее в бразильском городе Сан-Паулу (а Бразилия – еще один член группы БРИКС) газета Folha называет ЭПШП «крупнейшим со времен плана Маршалла международным инфраструктурным проектом». По словам издания, «Китай делает ставку на масштабное развитие инфраструктуры, которое подразумевает строительство мостов, дорог, железнодорожных путей, туннелей, трубопроводов и прочие связанные с логистикой действия, цель которых - соединить Европу и Азию». Указанный проект «не только закрепляет позиции Китая как экономической сверхдержавы, но и делает его главным двигателем и центром экономического возвышения Азии» - подчеркивает газета Folha. (folha.uol.com.br)

А турецкое издание Yeni Şafak прогнозирует, что «благодаря «Шелковому пути» изменится экономический баланс сил». «Китайский проект «Один пояс, один путь», который рассматривается в качестве крупнейшего транспортного и торгового проекта в мире, способен изменить все известные и устоявшиеся балансы», - подчеркивает издание и напоминает о его ключевом значении для Турции: «Этот проект предполагает запуск «Северного коридора» через Россию и «Южного коридора» через Иран. Часть проекта, касающаяся Турции, связана с обеспечением соединения Турции, Европы, республик Средней Азии, Афганистана и Пакистана с помощью этого пути с Китаем. Иными словами, Турция сыграет роль в «Центральном коридоре» этого проекта». (yenisafak.com)

Если абстрагироваться от столь диаметрально противоположных оценок и попытаться выделить ключевые аспекты состоявшегося форума и в целом проанализировать перспективы реализации проектов ЭПШП, то ситуация выглядит следующим образом.

Во-первых, следует иметь в виду, что форум в Пекине стал первым подобным мероприятием в рамках инициативы «Нового Шелкового пути», организованным к тому же в крайне сложных и противоречивых геополитических условиях. В этой ситуации широкое международное представительство и взятые участниками политические и финансово-экономические обязательства - несомненный успех организаторов и лично председателя КНР Си Цзиньпина. В Пекине собрались лидеры почти 30 государств Европы, Азии, Латинской Америки, в том числе президент Белоруссии Александр Лукашенко, Казахстана - Нурсултан Назарбаев, Киргизии - Алмазбек Атамбаев, Узбекистана – Шавкат Мирзиёев, их коллеги из Турции и Чехии Реджеп Тайип Эрдоган и Милош Земан, премьер-министры Венгрии и Греции Виктор Орбан и Алексис Ципрас, их испанский коллега Мариано Рахой, итальянский премьер Паоло Джентилони, президент Филиппин Родриго Дутерте, глава правительства Пакистана Наваз Шариф, президенты Аргентины и Чили Маурисио Макри и Мишель Бачелет, президент Кении Ухуру Кениатта, а также генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш, президент группы Всемирного банка Джим Ен Ким и директор-распорядитель Международного валютного фонда Кристин Лагард.

Всего в мероприятиях форума, приняли участие более 1500 делегатов из 130 стран и около 70 международных организаций. (news.xinhuanet.com)

Подобное широкое представительство дало основания президенту России Владимиру Путину подчеркнуть, что «создание пояса экономического развития и взаимовыгодной торговли между Азией и Европой представляется актуальной и важной инициативой». «Она учитывает современные тенденции в мировой экономике, кардинальные масштабные изменения в экономике в целом, в движении товаропотоков, а также отражает общую потребность в координации разноформатных интеграционных процессов на Евразийском континенте и в других регионах мира», - отметил российский лидер в ходе заседания «круглого стола» лидеров форума. (kremlin.ru)

О том, что инициатива «Один пояс, один путь» предоставляет своим участникам «новые возможности» в условиях существующих глобальных вызовов и перемен, а также «ориентирована на усиление взаимосвязанности между Азией и Европой и одновременно открыта для участия других регионов, таких как Африка и Южная Америка», говорится в итоговом коммюнике пекинского форума. (kremlin.ru)

Во-вторых, не следует недооценивать финансово-экономический потенциал инициативы «Нового Шелкового пути», которая включает в себя два проекта – вышеупомянутый ЭПШП и «Морской Шелковый путь» XXI века. В своем выступлении на нынешнем форуме Си Цзиньпин напомнил, что для финансирования проектов в рамках ЭПШП в декабре 2014 года начал работу Фонд «Шелкового пути» (ФШП) с совокупным капиталом в 40 млрд. долларов, а в декабре 2015 года - Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) с капиталом 100 млрд. долларов. Китайский лидер пообещал дополнительно направить в ФШП 14,5 млрд. долларов. Еще 8,7 млрд. долларов будет выделено Китаем в ближайшие три года в качестве помощи развивающимся странам, участвующим в реализации проекта. Целевые кредиты предоставят Экспортно-импортный банк Китая (Exim Bank) и Государственный банк развития Китая. (vedomosti.ru)

Кроме того, о своем интересе к сотрудничеству с Китаем с 2013 года в той или иной степени заявили около 100 стран. За период с 2014 по 2016 годы китайский бизнес подписал соглашения о реализации проектов на общую сумму почти 305 млрд. долларов.

В-третьих, формат проекта «Нового Шелкового пути» предоставляет широкие возможности для его «встраивания» в систему уже существующих интеграционных моделей на евразийском пространстве – таких, как Евразийский экономический союз (ЕАЭС), Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Согласно базовой концепции «Один пояс, один путь», итогом ее реализации должно стать создание единой сети автомобильных и железных дорог, морских и речных портов, нефтегазовых трубопроводов и электростанций на маршрутах, которые соединят Китай со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, Персидского залива, Центральной Азии, Африки и Европы. Столь масштабный ареал охвата проектов подразумевает максимальное использование возможностей уже существующих и параллельно разрабатываемых региональных интеграционных систем. Не случайно еще в мае 2015 года лидеры России и Китая на саммите в Москве достигли принципиальной договоренности о «сопряжении» ЕАЭС и ЭПШП.

Однако реализация столь масштабного проекта неизбежно сопровождается рисками и противоречиями. Применительно к «Новому Шелковому пути», можно говорить о следующих проблемах.

Во-первых – не до конца проработаны механизмы межгосударственных соглашений и взаимодействия в рамках проектов. Вышеупомянутый отказ присоединиться к работе форума Индии – наиболее яркий, но не единственный пример подобного рода. Уже сейчас очевидно, что целый ряд стран-участниц проекта попытаются максимально использовать его для укрепления собственных экономических и геополитических позиций – прежде всего, Пакистан, Польша (которую представляла на пекинском форуме глава правительства Беата Шидло) и особенно Турция.

В Анкаре не скрывают намерения извлечь максимальную выгоду из проектов «Нового Шелкового пути». Директор Economic Policy Research Foundation of Turkey Гювен Сак в этой связи подчеркнул, что его страна полна решимости помочь Китаю интегрировать мусульманский мир в соответствующие проекты. «Если XX век прошел под знаменем интеграции Китая в мировую экономику, то XXI столетие должно стать периодом интеграции в китайский проект стран Средней Азии и Юго-Западной Азии, включая такие страны, как Афганистан и Пакистан», - уверен турецкий экономист. (regnum.ru)

Весьма показательным является и отсутствие на форуме в Пекине шести из семи стран-членов «большой семерки» (за исключением Италии) – притом, что именно США и Евросоюз являются ключевыми внешнеэкономическими партнерами Китая.

Второй немаловажный негативный фактор – финансово-экономические проблемы, проявляющиеся в последнее время в самом Китае. Согласно данным национального министерства торговли, в 2016-2017 годах зафиксировано сокращение инвестиций в проекты «Нового Шелкового пути» по линии китайских компаний, в том числе с государственным участием. В частности, прямые иностранные инвестиции Китая в 53 страны, где уже начали реализовывать соответствующие проекты, сократились на 2% в 2016 году и еще на 18% в годовом исчислении с начала 2017 года. (ft.com)

Главными причинами подобной ситуации стали меры китайского правительства по оздоровлению национальной финансовой системы и долгосрочный характер проектов, не сулящий быстрой отдачи. Отправным пунктом в том, что касается финансовой политики Пекина, явился биржевой обвал летом 2015 года, - когда капитализация рынка рухнула на 4,5 трлн. долларов. Последовавшие затем жесткие меры по мониторингу и реструктуризации финансовых институтов и кредитных портфелей объективно затормозили инвестиционную активность. Тем более, что указанный процесс затронул и банковские структуры, напрямую «завязанные» на проекты в рамках «Нового Шелкового пути». Определенные сложности порождают и довольно тесные связи партийно-государственных и финансовых структур в Китае – когда решения о финансировании тех или иных проектов принимаются, исходя из текущей политической целесообразности, а не в расчете «на перспективу».

В-третьих, несмотря на широкий состав участников завершившегося в Пекине форума, очевидно, что будущее «Нового Шелкового пути» в решающей мере зависит от уровня политического и особенно экономического взаимодействия России и Китая как двух ключевых игроков. А в этом отношении достижения пока заметно отстают от имеющихся возможностей. Двумя реальными результатами реализации проекта для России в плане привлечения китайских инвестиций остаются приобретение китайской стороной 9,9% акций в проекте компании НОВАТЭК по производству сжиженного природного газа «Ямал СПГ» и выкуп 10% нефтехимического холдинга «Сибур». (rbc.ru)

При этом в «портфеле» китайских инвесторов находится список из порядка 40 транспортных проектов, подготовленных российским правительством и Евразийской экономической комиссией. (vedomosti.ru)

Среди данных проектов - создание экономического коридора Китай–Монголия–Россия и международных транспортных комплексов «Приморье-1» (для транзита грузов из провинции Хэйлунцзян через порты Владивостока и Находки) и «Приморье-2» (для вывоза грузов из провинции Цзилинь через порт Зарубино). «Нам интеграция нужна. Все хотят быть участниками рынка, правила на котором создаются с учетом твоего мнения. Китайский проект - это не экспансия, как ее понимали раньше, а объективная реальность, так как интеграционный процесс неизбежен и нам надо приспосабливаться, а не в стороне стоять. России это поможет выйти на качественное развитие, а не просто развиваться экстенсивно, - так прокомментировал участие Москвы в проектах «Нового Шелкового пути» источник в российском министерстве иностранных дел. (izvestia.ru)

Очевидно, что дальнейшие перспективы реализации проекта будут напрямую зависеть от готовности и способности его участников – и, прежде всего, самого Китая – обеспечить активное и равноправное участие в нем всех заинтересованных стран и институтов, а также упорядочить принципы и источники финансирования и создать понятную и благоприятную инвестиционную среду. Акцент должен быть сделан на экономических выгодах от создания интегрированных структур и транспортных путей – которые, в свою очередь, способны проложить путь для нахождения политических «развязок» существующих межгосударственных противоречий.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs