К 110-летию со дня рождения Леопольда Седара Сенгора

Фото: persons-info.com

Седьмого декабря в Москве в Центре изучения стран Тропической Африки РАН прошел круглый стол, посвященный 110-летию со дня рождения Леопольда Седара Сенгора. На мероприятии обсудили его жизненный путь и огромный вклад, как в развитие политической жизни африканского континента, так и в мировую историю.

Леопольд Седар Сенгор (1906 — 2002) родился в сенегальском городке Жоаль, учился в католических школах, окончил парижский колледж и Сорбонну по классической филологии и французской лингвистике. Участник Второй мировой войны, депутат Национального собрания Франции - личность поистине легендарная. Не только великий поэт, но и философ Африки. Крупнейший африканский политик: лидер Демократического блока Сенегала (с 1948 года), председатель Федеральной Ассамблеи Мали, в 1960-1980 годы первый президент Сенегала, генеральный секретарь Социалистической партии этой страны и теоретик “африканского социализма”. Убеждённый католик с прекрасным европейским образованием — и лидер страны с подавляющим преобладанием мусульманского населения. Европа его уважала, Африка — обожала. В 75-летнем возрасте Л. Сенгор обратился к парламенту с просьбой сменить его на посту главы государства, чтобы, как он выразился, надоевший “дипломатический паркет” не мешал ему посвятить остаток жизни занятиям философией, поэзией, теоретической и политической деятельностью в созданном им Африканском социалистическом Интернационале. Л. Сенгор примерял для Африки теоретические одежды рождённой в Западной Европе социал-демократии.

Его имя неразрывно связано со словом “негритюд” — концепции самобытности и мировой значимости африканской культуры. Мир воспринял его как наиболее последовательного, темпераментного и концептуального глашатая специфической доктрины африканской самобытности. “Негритюд” на полвека стал стержнем и смыслом жизни, поэтической, теоретической и политической деятельности Л. Сенгора. При всех неизбежных издержках этой дерзко-полемической концепции особого “африканского мира” и язвительных ремарках в её адрес со стороны ряда представителей африканской интеллигенции “негритюд” и подвижническая деятельность Л. Сенгора — веха интеллектуальной эволюции мировой культуры ХХ века. Особенно в контексте его размышлений о возможности оригинального вклада Африки в сокровищницу общечеловеческого будущего.

Многие учёные считают, что Африка это “колыбель человечества”. Именно там наблюдается самое большое многообразие этносов, языков, культур, религий. Но история отвела этому континенту участь экономически самого бедного, политически самого униженного, в культурном отношении — по европейским меркам — самого отсталого. По сегодняшним меркам Африка — периферия истории. При этом некоторые специалисты предсказывают будущий евроафриканизм, другие — об афроазийство.

Сегодня часто говорят: событие — это то, о чём говорят СМИ, ибо то, о чём они не говорят, вроде, как и не существует. В таком случае Африки больше как бы нет — российские телевидение, радио, газеты и журналы “вспоминают” о ней всё реже, да и то лишь в связи с чрезвычайными событиями: государственный переворот, гражданская война, эпидемия…

Между тем, согласно демографическим прогнозам ООН к концу первой четверти XXI века население Африки по сравнению с 1990 годом вырастет больше, чем на любом другом континенте — на 146 процентов (в Азии на 57, в Южной Америке на 59, в Северной Америке на 30, в Европе на 6 процентов) и составит 1 миллиард 583 миллиона человек (в Европе 542 миллиона, в Северной Америке 361 миллион). Это означает, что в 2025 году на нашей планете из каждых десяти человек 2 будут африканцами и примерно 6 азиатами, а афроазиаты — 76,5 процента населения мира.

Всем странам и народам мира предстоит “встреча” с Африкой. Путь к толерантности, как известно, начинается с познания и признания друг друга. Размышления африканских интеллектуалов позволяют нам сквозь “призму” Африки увидеть мир, Запад и, главное, — Россию как бы со стороны, в новом ракурсе.

Идея осознания африканцами самоценности своей культурной оригинальности созвучна традиционному российскому славянофильству и концепции евразийства. Под пером Л. Сенгора (“африканского европейца” и “европейского африканца”) она кристаллизовалась как специфический синтез глубокой концептуальности (черта западного мышления) и яркой образности в фокусе его мечты о грядущей Евроафрике, которая в его мыслях стала бы базисом всемирной гуманистической цивилизации на фундаменте единой человеческой культуры.

От тезиса самобытности африканской цивилизации Л. Сенгор пришёл к концепции вырождения и неизбежного краха машиноподобного образа жизни Запада без его органичного синтеза с трепетной и “дышащей природой” африканской душой. Отсюда — размышления об “Евроафрике”, братском союзе с “белолицыми, голубоглазыми братьями” во имя грядущего блага всего человечества.

Говоря о психологии африканца, Л. Сенгор отмечал, что он - дитя природы, его органы чувств открыты к приему любого импульса природы. Для африканца на первом месте всегда форма и цвет, звук и ритм, запах и прикосновение. Такое мироощущение противопоставляется западному, рационалистическому. Обыгрывая известную фразу Р. Декарта, Л. Сенгор предложил формулу: “Я чувствую, я танцую, я существую”. Африканцу для осознания своего существования необходимо не “словесное определение”, а объективное дополнение. Танцевать - значит открывать и воссоздавать, отождествлять себя с жизненными силами, жить более полной жизнью, существовать. Это - высшая форма познания. Поэтому познание африканца есть одновременно открытие и воссоздание.

В “негритюде” присутствует также социальная критика европейского мира - атомизированного, технизированного и деперсонализированного. Эмоциональное отношение к миру определяет все культурные ценности африканца: религию, социальные структуры, искусство, литературу и главное - гениальность его языка.

Чем отличаются друг от друга психологии африканца и европейца? В Африке — резонирующая с биением сердца, будоражащая и сплачивающая людей нервная дробь тамтама, импульсивные ритмы танца в освещённой костром саванне или на специально расчищенной поляне в джунглях. В Европе — монотонно-размеренное тиканье “бездушных” часов, машиноподобный темп исступлённо-маниакального “делания денег”, бизнеса, риска. В Африке — гармония с природой, коллективизм, взаимопомощь и сочувствие людей друг другу. В Европе — индивидуализм, культ личного успеха, конкуренция во всём. Африканец — поэт, лирик. Европеец — инженер, прагматик. Первый воспринимает мир сердцем. Второй — формулой, наукой, умом. В Африке человек искренне наслаждается восприятием природы и людей. В Европе он беспрестанно смотрит на часы, спешит в погоне за успехом.

Африканцы, как и россияне, не приемлют атомизированность общества, безразличие людей друг к другу за пределами очень узкого круга родных и друзей, тотальный эгоцентризм, всесокрушающее одиночество. Для полноты восприятия стоит привести пару цитат из сочинений Л. Сенгора на эту тему.

“Я песчинка в огромном своём одиночестве. Но всё равно я смеюсь. Ох, да я не побрился сегодня. Впрочем, неважно. На меня всё равно никто не глядит. Все в вагоне читают. В переходах бегут. В вагонах читают. Не теряют времени даром. А я в переходе люблю постоять. Послушать, как песни поёт молодёжь. Мне так хочется с кем-то перемолвиться словом. С кем — всё равно. С кем угодно. Но нет. Они думают, что я нищий. Разве могут быть нищие в этой стране? Я не встретил ни одного. Люди выходят, толкаются. Те, что вышли, похожи на тех, что вошли”.

После неудачных попыток обратить на себя внимание и найти собеседников, африканец делает горестный вывод о своей фатальной несовместимости с богатым, но психологически далёким и чуждым ему, дискомфортным, свернувшим контакты до уровня сугубо деловых, “выгодных”, ставшим, по сути дела, “необщающимся” обществом Запада.

“Разве ты сумасшедший? Или просто чудак? Ты опасен? Да нет. Одинокий ты, вот кто. Ты прозрачный. Невидимый. Вот почему проходят все мимо. Вот и не о чём больше мечтать. Завод никогда не остановится. Над городом всегда будут висеть тучи. В метро — всегда равнодушие металла. Это грустно. Мечта должна подождать. В конце месяца я пойду на почту и отправлю деньги жене. В конце месяца на почту я не пойду. Я уеду домой”.

Вероятно, по сходному психологическому алгоритму принимают решение о возвращении на родину всё больше россиян, ринувшихся на Запад.

Дискуссии о выстраивании адекватных обеим сторонам отношений России с Западом и Востоком могут быть обогащены опытом межцивилизационного общения Сенегала с бывшей метрополией Францией, в котором президент и философ Л. Сенгор настойчиво искал модель гармоничного выстраивания исторически сложившихся сегментов будущей общечеловеческой цивилизации.

В чём же заключается главный вывод его полувековых теоретических размышлений и политической деятельности, включая 20-летнее пребывание в должности президента страны, не знавшей в этот период и последующее время сколь-нибудь острых политических катаклизмов? В том, что Юг и Север могут плодотворно влиять на культуру и менталитет друг друга в условиях экономической и психологической толерантности как предпосылках устойчивого по отношению к неизбежным внешним помехам социально-экономического развития. Эти идеи “стыковки” рас, цивилизаций, религий при сохранении глубинных ментальных традиций и форм жизнеустройства интересны и для России.

Статья подготовлена по материалам сайтов www.tatworld.ru и www.krugosvet.ru, а также по материалам статьи Игоря Андреева – “Великий африканец Леопольд Сенгор: «Пусть мы станем дрожжами — без них не взойти белому тесту»”.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs