«Великая китайская стена» для МВФ

Решение Международного валютного фонда о включении китайского юаня в корзину валют, на основании которой устанавливается курс его собственной расчетной единицы SDR, носит без преувеличения знаковый характер. И дело здесь не в расширении данной корзины как таковой, а в привлечении китайской валюты в условиях растущих торгово-экономических противоречий между США и Китаем. Более того, юань по своей доле в корзине из теперь уже пяти валют МВФ занял третье место после доллара и евро - впереди японской иены и британского фунта стерлингов. Их нынешнее процентное соотношение в валютной корзине МВФ следующее: доллар США - 41,73%, евро - 30,93%, юань - 10,92%, иена - 8,33%, фунт - 8,09%. (imf.org)

Данная корзина представляет собой один из ключевых финансовых инструментов не только самого Международного валютного фонда, но и других организаций. Из стоимости входящих в нее валют с учетом колебаний их курсов складывается текущая котировка собственной расчетной единицы МВФ – «специальных прав заимствования» (SDR). Данная расчетная единица выступает в качестве резервного актива в дополнение к золотовалютным позициям стран-членов МВФ. Она применяется для регулирования сальдо платежных балансов между государствами, для покрытия дефицита платежного баланса, пополнения резервов, расчетов по кредитам МВФ. Кроме того, SDR используется для сопоставления и взаиморегулирования национальных и международных тарифов в торговой и транспортной сферах, а также в системе связи. (rbc.ru)

Система SDR в качестве международного резервного актива МВФ была создана еще в 1969 году. По состоянию на март текущего года среди государств-членов Фонда было распределено 204,1 млрд. SDR. В пересчете на американскую валюту это составляет в настоящее время примерно 285 млрд. долларов. (imf.org)

Нынешнее включение в данную систему китайского юаня, безусловно, внесет существенные коррективы в курсовую динамику пересчета SDR, однако значение указанного шага выходит далеко за рамки МВФ. Как весьма справедливо отмечает издание Nikkei Asian Review, включение в валютную корзину МВФ является важным шагом в превращении юаня в глобальную валюту. (asia.nikkei.com)

Следовательно, можно говорить о серьезной политической подоплеке действий МВФ, определяемой целым рядом факторов.

Первым фактором, безусловно, является серьезное ослабление позиций США. Торгово-экономическая конкуренция американской и китайской экономик в настоящее время является одним из ключевых аспектов развития международных отношений – в том числе геополитических. Именно на критике торгово-экономической «экспансии» Пекина выстроил свою предвыборную кампанию кандидат в президенты США от Республиканской партии Дональд Трамп. В целях противодействия указанной «экспансии» он обещает пересмотреть роль и место своей страны в ведущих торгово-экономических организациях (в том числе в ВТО), а также подвергнуть ревизии международные торговые соглашения. Принимая решение о включении юаня в собственную валютную корзину, даже не дожидаясь исхода ноябрьских выборов в США, Международный валютный фонд фактически делает шаг в сторону Пекина – который, несомненно, не останется без последствий для развития отношений в треугольнике США-Китай-МВФ.

Второй фактор заключается в сознательном отходе МВФ от принципов свободного рынка в трактовке неоконсерваторов. В отличие от доллара, евро, иены и фунта, юань не является в полном смысле этого слова свободно конвертируемой валютой. Китайские власти сохраняют в своих руках рычаги воздействия на его курс – который вплоть до недавнего времени объективно оставался сильно заниженным, что предоставляло Китаю дополнительные торгово-экономические преимущества. И лишь весной текущего года Пекин подал сигнал о своем намерении более тесно координировать собственную финансовую политику с другими ведущими игроками. В апреле управляющий Народным банком Китая Чжоу Сяочуань, выступая в стенах МВФ, заявил о решении своей страны начать публикацию данных о собственных золотовалютных резервах, номинированных не только в долларах США, но и в SDR. «Мы также рассмотрим возможность выпуска бондов, номинированных в SDR, на внутреннем рынке» - пообещал он, вызвав немалый переполох на мировых рынках.

В частности, издание South China Morning Post сообщило о намерении Пекина «положить конец  гегемонии доллара» и «сформировать новый мировой финансовый порядок».  А один из ведущих международных финансовых аналитиков Дэвид Марш в интервью изданию MarketWatch отметил, что «вторая по величине экономика мира стремится утвердить мультивалютную резервную систему в основе глобального финансового порядка». И вот теперь данная система начала официально действовать в одном из ключевых центров мировой финансовой системы, традиционно опирающейся на мощь американской экономики и ведущую роль американского доллара.

При этом данный процесс «наложился» на сохраняющиеся кризисные явления в экономике США и серьезный дисбаланс на мировом валютном рынке – усилившийся после решения Великобритании покинуть Европейский союз. Как не без оснований указывает экономист из Йельского университета Стивен  Роуч, «Америка живет не по средствам уже несколько десятилетий и финансирует крупнейший потребительский бум в истории за счет избыточных сбережений других стран». (foreignpolicy.com)

Третий фактор заключается в необходимости для МВФ признать сам факт превращения китайской экономики в ключевой фактор глобального экономического роста. «Китайская экономика остается единственным крупнейшим фактором, способствующим росту мирового валового внутреннего продукта. Для мировой экономики, которая ковыляет со скоростью клячи - и, скорее всего, не сможет выдержать значительного потрясения без провала в очередную рецессию, - ее вклад тем более важен» - подчеркивает американское издание Project Syndicate. (project-syndicate.org)

Согласно текущим экономическим прогнозам – показательно близким у МВФ и у китайского правительства – в 2016 году рост валового внутреннего продукта Китая должен составить от 6,6% (прогноз МВФ) до 6,7% (расчеты Пекина). Достижение подобного уровня будет означать, что на долю страны приходится 1,2 процентных пункта роста мирового ВВП. Поскольку, по нынешним оценкам МВФ, рост мировой экономики в этом году ожидается лишь в размере 3,1%, на Китай будет приходиться около 39% от общего прироста. Для сравнения – прогноз по росту ВВП США в текущем году составляет на сегодняшний день 2,2%, что в пересчете на долю от общемирового прироста составляет 0,3%. Это в четыре раза меньше китайского «вклада» в развитие мировой экономики.

Четвертый фактор, оказывающий сегодня серьезное воздействие на политику МВФ и других международных финансовых организаций, заключается в сохраняющемся кризисном состоянии американских и европейских банков. Согласно анализу МВФ, несмотря на определенное оживление мировой экономики, положение трети европейских банков и четвертой части американских остается «слабым» и «уязвимым». (rbc.ru)

На долю подобных банков приходится активов по самым скромным оценкам на 12 трлн. долларов – что позволяет отчасти представить возможные последствия углубления банковского кризиса для мировой финансовой системы. (rbc.ru)

Неудивительно, что МВФ призывает США и ведущие европейские страны предпринять меры по укреплению доверия рынка  и  активизации роста мировой экономики, поскольку «отрицательные ставки приближаются к пределам своей эффективности, а побочные эффекты низких ставок усиливаются в отношении банков и других финансовых организаций в среднесрочной перспективе». Согласно прогнозу Фонда, финансовая стагнация может привести к падению объема мирового производства приблизительно на 3% до конца 2021 года. (imf.org)

В этих условиях переориентация МВФ в сторону китайской валютно-финансовой системы может также рассматриваться как один из способов предотвращения возможного коллапса глобального финансового рынка.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs