Саммит «Группы двадцати» в Ханьчжоу: будет ли достигнут компромисс?

Ханьчжоу готовится принять саммит «Группы двадцати». Фото: russian.news.cn

В Москве состоялся видеомост «Москва-Пекин», посвященный предстоящей программе одиннадцатой встречи  лидеров «Большой двадцатки», которая состоится 4-5 сентября с.г. Темой саммита станет строительство инновационной, здоровой, взаимосвязанной и инклюзивной мировой экономики. Также на полях форума  запланирована встреча лидеров стран БРИКС.

В обсуждении актуальной повестки дня «Большой двадцатки» приняли участие эксперты Российского института стратегических исследований (РИСИ), их коллеги из Китая, а также представители отечественных и зарубежных СМИ.

«Большая двадцатка»: от кризиса до кризиса

Заместитель руководителя Центра экономических исследований, начальник сектора экономики зарубежных стран Российского института стратегических исследований (РИСИ) Сергей Каратаев  рассказал о событиях, предшествовавших председательству Китая в «Большой двадцатке». Эксперт отметил, что темпы роста мировой экономики стабилизировались на уровне 3% с тенденцией к снижению.  Если посмотреть на цифры в развитых странах, то рост здесь стабилизировался на уровне не более 2%. Причина снижения темпов роста мировой экономики заключается в том, что развивающиеся страны  не видят стимулов для  дальнейшего развития. Согласно прогнозам, которые делались на текущий год, экономический рост закладывался не более 3%.  В настоящее время МВФ понизил эти показатели до 2,9%, а Всемирный банк – до 2,4%. Поэтому можно говорить о попадании мировой экономики в ловушку, когда развитые страны не демонстрируют существенных темпов роста, а те развивающиеся страны, которые ранее были «локомотивами» роста, замедляются.

Среди основных факторов, оказывавших воздействие на мировых экономические показатели, следует назвать и темпы  товарооборота. В 2015 году они  не превышали 2,8%  в физических величинах. В денежном эквиваленте они снизились еще сильнее  – на 13%. Значительно ослабла инвестиционная активность. Выросли долги,  как частные, так и государственные, а также нестабильность финансовых рынков и отток капиталов из развивающихся стран, которые только в 2015 году достиг 735 млрд. долларов. В результате большинство экономистов утверждают, что тот рост, который мы видим, неустойчив, а присутствующие риски усиливаются, и любой мощный негативный фактор потенциально может стать спусковым механизмом для нового кризиса, как локального, так и глобального. Неудивительно, что участники мирового рынка все чаще характеризуют любые негативные явления как потенциальные «черные лебеди»  или события, которые могут вызвать панику на рынках. «На примере Brexit можно видеть, что паника происходит, прежде всего, в экспертном сообществе», - отметил С.Каратаев.

В то же время с 1999 года в системе глобального управления появился институт «Группы двадцати» (G20), которая и была создана  для того, чтобы ответить на подобные вызовы. Ее создание стало ответом на кризис 1997-1998 годов. К 2008 году произошло значительное расширение полномочий G20: ее саммиты  стали происходить на уровне глав государств. Естественно, изменился и круг вопросов, обсуждаемых на этих встречах. Теперь они касались в основном глобального кризиса. При этом G20 проявила себя достаточно эффективно на поприще кризисного менеджмента. Были проведены своевременные исследования и предприняты действенные меры, быстрая реализация которых помогла попавшим в кризис странам преодолеть возникшие трудности, стабилизировать мировые рынки и вернуться к росту глобальной экономики. Только в 2010 году рост составил 5,4%.

Однако в дальнейшем эффективность деятельности и значение «Группы двадцати» снизилась. Во многом это связано с различием интересов участников, прежде всего по линии развитых и развивающихся стран. Со стабилизацией экономики они все меньше стали способны к достижению компромиссов и уступок. Наиболее характерный пример – это перспектива проведения реформы МВФ и Всемирного банка. Если первая часть (увеличение капитала, необходимого для помощи пострадавшим странам) была проведена своевременно и позволила решить актуальные проблемы, то дальнейшие реформы были заморожены на 5 лет в связи с отказом США от  их ратификации. Фактически развивающиеся страны были вынуждены в сложившихся условиях самостоятельно решать свои проблемы и проводить необходимую политику. Однако это имело и положительные стороны, позволив расширить сотрудничество в формате БРИКС, создать Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. «Большая двадцатка», напротив, превратилась в некий дискуссионный клуб, обсуждение в котором хотя и касалось важных вопросов мировой экономики, однако принимаемые решения были не обязательными к исполнению.

Саммит  G20 в Брисбене  прошел под знаком обсуждения политических вопросов, а не разрешения актуальных проблем мировой экономики. Одним из важных решений было достижение договоренности о формировании глобального инфраструктурного центра, или хаба. Однако мало кто может  сказать что-то определенное о результатах его деятельности за прошедшие два года. То же самое относится и к работе по снижению торговых барьеров в мировой торговле. Напротив, скорее можно говорить об усилении торговых барьеров между странами самой «двадцатки». Можно сказать, что экономический эгоизм ряда стран Запада подрывает те принципы, которые были согласованы в период кризиса. Прежде всего, речь идет о так называемых «программах смягчения», проводимых США и Европой, а также политике США по созданию собственных трансграничных инвестиционных партнерств. При этом Вашингтон действует решительно и напористо. Последний пример  тому – блокирование США продления полномочий представителя Южной Кореи в апелляционном органе Всемирной торговой организации (ВТО) на том основании, что он принимал решения, направленные против позиции Вашингтона, в спорах с Пекином. Данное решение Вашингтона  вызвало многочисленные возражения даже со стороны Европейского союза.

Именно в этих условиях Китай принимал на себя председательство G20, сменив Турцию.

Выход из кризиса: китайский рецепт

По словам С.Каратаева, Китай заинтересован в том, чтобы  вдохнуть новую жизнь в «Большую двадцатку» и сделать ее действенным инструментом управления глобальной экономикой. Основная цель – достижение долгосрочного устойчивого роста и снижение имеющихся рисков. Большинство имеющихся направлений не новы для этого формата и присутствуют в повестке G20  еще с кризиса 2008-2009 годов.  Однако подходы Китая позволяют надеяться на более активную  совместную работу крупнейших мировых экономик и реализацию предлагаемых инициатив.

Сергей Каратаев перечислил основные инновационные подходы, которые применяет Китай для реализации своей программы. Во-первых, это концентрация деятельности только на экономической повестке с попыткой уйти от политических вопросов. Во-вторых, это компромиссный подход при обсуждении наиболее острых проблем, предполагающий акцент на структурных реформах, налоговых и бюджетных инструментах. В-третьих, это инициатива по использованию SDR и юаня как одной из резервных мировых валют. И хотя пока речь может идти лишь об ее использовании в отчетности международных  структур, мы видим в желании перехода к ней использование одной из основных функций денег – меры стоимости. Важно и то, что Китай предлагает эволюционный подход, предполагающий принятие уже существующих структур и встраивание в них новых, созданных в рамках БРИКС. Среди предложений Китай важную роль играет объединение усилий международных институтов развития (Всемирного банка, Европейского банка реконструкции и развития, Банка развития БРИКС, Азиатского банка инфраструктурных инвестиций). Цель этой инициативы – большее привлечение частного капитала в инфраструктурные проекты развивающихся стран. Аналогичное значение имеет предложение об усилении взаимодействия в рамках системы глобальной безопасности, предполагающей укрепление связи между МВФ и региональными финансовыми соглашениями,  среди которых, естественно, выделяется и Пул условных валютных резервов БРИКС. При этом, естественно, поднимается  вопрос об усилении роли развивающихся стран в управлении глобальными институтами. Значительную роль здесь должен сыграть предстоящий пятнадцатый пересмотр квот МВФ на основе новой формулы. Будем надеяться, что те компромиссные соглашения, которые будут достигнуты при  председательстве Китая, найдут свое дальнейшее развитие в последующие годы.

Китай также заинтересован в проведении по большинству актуальных вопросов серьезных исследований и разработке по их результатам программ действий, предполагающих мониторинг и контроль за исполнением принятых решений. И, наконец, Пекин настаивает на поднятии компетенций по важным для мировой экономики вопросам до «Группы двадцати». В финансовой сфере это означает урегулирование суверенных долгов, борьбу с негативными последствиями трансграничных потоков капитала. Ранее они обсуждались в G20 по касательной и находились в ведении международных институтов, прежде всего МВФ.

Китай, G20 и мировая торговля

По словам  начальника сектора международных  экономических организаций Центра экономических исследований РИСИ Вячеслава Холодкова, перед G 20 стоят сложнейшие задачи. На первый план выходит организация международной торговли. 10 июля в Шанхае состоялась встреча министров торговли стран «двадцатки». На ней была принята Стратегия глобальной торговли до 2018 года. Согласно этому документу, принято решение уделить  большее внимание торговому финансированию, развитию электронной торговли и снижению издержек. Именно над разрешением этих задач работает созданная  по итогам этого  совещания  Рабочая группа по торговле и инвестициям.

Как считает В.Холодков, одной из причин резкого падения темпов мировой торговли стало  снижение курса национальных валют многих развивающихся стран, а также  цен на нефть. Свою роль в ряде случаев сыграли и санкции, вводимые развитыми странами для достижения своих политических целей. В то же время в ряде стран «двадцатки», прежде всего членов ЕС и США, наблюдался рост протекционистских мер.  Еще в 2014 году, на саммите в Брисбене (Австралия), была достигнута договоренность об увеличении объемов международной торговли до 2,1% и формировании международного инфраструктурного хаба. В то же время, начиная с 2009 года, развитые страны ввели 1383 ограничительные меры (из них 1196 продолжают действовать до сих пор). С октября 2015 до мая 2016 страны большой двадцатки ввели около 120 ограничительных мер. Примерно 40 из них ввели США.

В.Холодков отметил, что в сложившихся условиях все более актуальной становится необходимость обсуждения конфронтационной позиции США в вопросах международной торговли.  В настоящее время  Вашингтон  не в состоянии продавить свою позицию, озвученную в рамках Дохийского раунда переговоров ВТО о дальнейшей либерализации мировой торговли. В этих условиях  США берут курс на создание огромных транснациональных зон свободной торговли.  Эта мера направлена, в первую очередь,  на сдерживание роста китайского экспорта. Однако основная опасность заключается в том, что Вашингтон теряет интерес к «двадцатке», которая была им необходима в 2008-2009 годах, в разгар экономического и финансового кризиса.

По словам В.Холодкова, Россия и Китай должны добиваться  безусловного выполнения «Большой двадцаткой» ее решений, а это невозможно без обеспечения роста экспорта развивающихся стран. В изменяющихся условиях развития мировой экономики статус ВТО нуждается в своем подтверждении. «Нужно осудить использование санкций для достижения политических целей. В том числе и потому, что завтра объектом этих санкций может стать Китай, а поводом может послужить что угодно, например,  обострение внешнеполитической ситуации вокруг островов в Южно-Китайском море», - заявил В.Холодков.

Эксперт также добавил, что на полях саммита «большой двадцатки» запланирована встреча президента России Владимира Путина и председателя КНР Си Цзинпина. Темой встречи станет подписание ряда соглашений направленных на активизацию сотрудничества в Евразии и сопряжение усилий Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути.

Старший научный сотрудник сектора экономики зарубежных стран Центра экономических исследований РИСИ Николай Трошин напомнил, что  необходимость структурных реформ была признана еще на саммите 2010 года в Сеуле. Спустя четыре года в Брисбене вернулись к этому вопросу. Там же были достигнуты соглашения, реализация которых позволила бы, по замыслу их инициаторов, достичь к 2018 году  2% роста мирового ВВП. Тем не менее, из подписанных соглашений выполнено не более половины. К 2016 году экономический рост составил не более 0,8%. В этих условиях Китай вновь поднимает этот вопрос о структурных реформах.

С целью реализации основных социальных задач Китай заинтересован в реализации следующих  приоритетных направлениях экономической и социальной деятельности: содействии инвестиционной активности;  повышения квалификации и уровня образования; повышении конкуренции;  налоговая реформа; обеспечение условий устойчивого развития; обеспечение глобальной финансовой безопасности;  развитии так называемой «зеленой экономики»; борьбы с неравенством.   Одновременно Китай готов в ряде вопросов идти на компромиссы, учитывая, что стандартного набора рецептов, подходящего для любой страны, не существует. Задача научно-исследовательской работы, экспертной оценки структурных реформ и расчета необходимых показателей, по мнению официального Пекина, может быть возложена на  Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Международный валютный фонд (МВФ). Одновременно предусмотрена необходимость отслеживания исполнения принятых решений и обязательств, как на международном уровне, так и на уровне отдельных государств.

Перспективы структурных реформ: взгляд из Пекина

Руководитель Центра мировых финансов Института мировой экономики и политики Академии общественных наук КНР Лю Дунминь подчеркнул, что в Пекине крайне обеспокоены неустойчивостью мировой финансовой системы. «Необходимо создание подлинно международной системы расчетов, - сказал он. – Мы должны избегать излишней зависимости наших экономик от доллара, а значит, от излишних финансовых рисков. Интернационализация расчетов в рублях и юанях будет способствовать этому, а также формировать более совершенные финансовые механизмы». Эксперт считает, что России и Китаю стоит стимулировать создание международной системы мультивалютных расчетов на платформе саммита «Группы двадцати».  

Младший научный сотрудник Центра мировой экономики  и политики Академии общественных наук КНР Сяо Лишэн считает, что так называемая  «дедолларизация» и включение юаня в корзину мировых резервных валют играет на руку и российскому рублю. Однако отказ от доллара в торговых и финансовых расчетах – процедура долгая и сложная. Поэтому Пекин считает целесообразным постепенный переход во взаиморасчетах на национальные валюты. Значительный интерес у китайской стороны вызывает технология блокчейн с использованием  криптовалют и перспективы создания системы платежей, аналогичной SWIFT.

По мнению доктора экономических наук Ли Юаньфан,  снижение эффективности «Большой двадцатки», происходящее на наших глазах,  закономерно. В настоящее время идет процесс институционализации группировки, который влечет за собой растущую дифференциацию в ее рядах. В этих условиях совместные усилия России и Китая по обеспечению согласованности международной финансовой политики должны способствовать росту ее устойчивости. Обстановка, в которой будет проходить саммит, налагает особую ответственность на ее участников. Если удастся принять меры по активизации инновационной активности, то мировая экономика сможет, наконец, выйти из ловушки излишне стимулированного спроса, что сделает возможным рост инвестиций и торговли.

Интернационализация рубля: есть ли перспективы?

С мнением китайских коллег согласились и российские эксперты. В частности, В.Холодков подчеркнул, что Россия готова поддержать превращение юаня в мировую валюту. «В настоящее время на юань приходится 9% объема российско-китайской торговли, а на рубль – 3%, - сообщил он. – Одновременно Россия включила юань в систему резервных валют и создает в Москве расчетно-клиринговый центр  по операциям в юанях».  Что же касается рубля, то его интернационализация, по мнению В.Холодкова, будет целесообразна, когда российская экономика выйдет из кризиса.

К сожалению, председательство Китая в «Большой двадцатке» закачивается в текущем году и переходит к Германии. Эксперты выразили надежду на то, что решения, принятые на очередном саммите, не будут отложены в сторону, а послужат основой для дальнейших изменений в мировой финансовой и банковской системе. 

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs