Готовился ли Гитлер напасть на СССР в 1939 году?

В Москве состоялась презентация книги немецкого военного историка, бывшего руководителя Центра военно-исторических исследований Бундесвера Рольфа-Дитера Мюллера «Враг стоит на Востоке: германские планы войны против СССР в 1939 году»([1]). Автор книги хорошо известен в нашей стране: в 2012 году вышел в свет его труд, посвященный коллаборационистам и иностранным пособникам Гитлера на оккупированной советской территории[2].

Книгу представил директор Фонда «Историческая память» Александр Дюков, хорошо известный как автор десяти книг, посвященных истории Великой Отечественной войны и преступлениям нацистов и их пособников на территории СССР.

Используя малоизвестные источники, Рольф-Дитер Мюллер опровергает ряд распространенных в европейской исторической науке утверждений. Так, почти утвердилось мнение, что нападение на СССР стало заключительным этапом гитлеровского плана по установлению «нового порядка» в Европе. Однако Мюллер считает иначе: он утверждает, что Гитлер планировал войну против Советского Союза, начиная с 1933 года. Более того, фюрер был здесь не одинок, поскольку генералы вермахта не боялись такого развития событий, а, напротив, подталкивали страну к войне. Политические аспекты немецкого военного планирования в этом труде рассматриваются начиная с середины XIX века и до кануна Второй мировой войны.

«Когда я был в прошлом году в командировке в Варшаве, - сообщил А.Дюков, - то обнаружил перевод этой книги на польский язык. Правда, опознать ее удалось не сразу, поскольку она была издана под другим названием – «Общий враг. Германия и Польша против Советского Союза». Как считает А.Дюков, неизвестные редакторы, присвоившие изданию такое название, были абсолютно правы. Именно «польский вопрос» был крайне важен и для СССР, и для Германии, но по разным причинам.

С точки зрения Мюллера, логика германского рейхсвера и руководства Веймарской республики в 1920-начале 1930-х годов была проста: основной угрозой для Берлина считались Франция и тесно связанная с ней Польша, которые сковывали внешнеполитическую инициативу Германии, лишенной по Версальскому миру своей военной мощи. Поэтому для германских стратегов этого периода актуальной была не идея экспансии против СССР, а преодоление этой угрозы. Однако все сильно изменилось с приходом к власти Гитлера, который мыслил не прагматически, а идеологически, рассматривая натиск на Восток как способ завоевания жизненного пространства. И первым шагом гитлеровской дипломатии стала нормализация отношений с Варшавой.

Уже в 1933 году был заключен договор о ненападении между Берлином и Варшавой. Постоянные контакты между немецкими и польскими дипломатами продолжались как при маршале Юзефе Пилсудском, так и после при его преемниках. Любопытный факт: незадолго до смерти, в 1935 году, Ю.Пилсудский подписал в печать собственное 4-томное собрание сочинений. Оно было почти сразу переведено на немецкий язык, при этом предисловия к каждому тому писали известные военные и политические деятели рейха, дававшие оценку трудам «начальника Польского государства» как творениям великого человека, достойного стоять рядом с фельдмаршалом Паулем фон Гинденбургом – лучшим полководцем Германии в Первую мировую войну, а затем рейхспрезидентом, передавшим власть Гитлеру в 1933 году. Назовем лишь наиболее показательные фамилии. Так, под вступительным словом к первому тому стояла подпись Германа Геринга, второго человека в Германии, рейхсмаршала и премьер-министра Пруссии. Второму тому было предпослано вступительное слово министра обороны рейха и главнокомандующего вооруженными силами Вернера фон Бломберга. А к третьему тому, содержавшему лекции Пилсудского по военной проблематике, предисловие написал генерал-майор Фридрих Рубенау, сравнивший польского политика ни много ни мало с прусским королем Фридрихом II. После того, как в 1939 году немцы заняли Краков, у могилы маршала Польши был установлен военный караул.

Можно сказать, что германская сторона вполне осознанно адресовала политические знаки официальной Варшаве. Разумеется, польское внешнеполитическое ведомство неоднократно заявляло о «равноудаленности» от Германии и Советского Союза, однако не стоит забывать, что идею создания Восточного пакта, которую вынашивали Москва и Париж в 1934 году, была «торпедирована» именно польской стороной. А в конце 1930-х годов Варшава приняла непосредственное участие в начавшейся ревизии Версальской системы международных отношений. Более того, между Берлином и Варшавой существовали тайные договоренности, направленные против третьих стран.

Когда в 1938 году Гитлер приступил к аншлюсу Австрии, Польша решила, что наступил момент для решения литовского вопроса. На границе с Литвой произошла перестрелка, в ходе которой погиб польский солдат. Вместо того, чтобы приступить к следствию с участием обеих сторон, Варшава предъявила официальному Каунасу ультиматум, носивший откровенно унизительный характер. В нем, в частности, содержалось требование о признании принадлежности Виленского края Польше. Поднимался даже вопрос о лишении Литвы независимости. Однако претензии Варшавы вызвали резкую реакцию в Москве. СССР дал понять, что заинтересован в сохранении независимости Литвы; в противном случае он объявляет недействительным Договор о ненападении с Польшей и оставляет за собой всю свободу действий.

Свои планы на Литву были и у Германии. Берлин намеревался вернуть в состав Германии Мемельский край, который был присоединен к Литве в 1923 году в ходе инспирированного там восстания. В польской публицистике того времени называли Литву «польской Австрией». Как видим, аналогия с аншлюсом практически полная. Так в Европе произошел первый закулисный раздел третьей страны двумя заинтересованными сторонами.

Затем Польша и Германия заранее обговорили чехословацкий вопрос. Поэтому после подписания Мюнхенского соглашения обе страны действовали по заранее утвержденному плану. Согласно документам Второго отдела Генерального штаба Польши, которые хранятся в настоящее время в Российском государственном военном архиве, усилиями польских спецслужб на территории Тешинской Силезии было спровоцировано целое восстание.

Гитлер предпринимал все необходимые меры для того, чтобы убедить Варшаву присоединиться к Антикоминтерновскому пакту. Однако Варшава так и не присоединилась к нему. Причиной стали опасения за входившие в состав Польского государства украинские земли. И поляки, и немцы в своих политических целях культивировали украинский национализм. Но если Варшава делала ставку на более умеренных гетманцев (сторонников Павла Скоропадского), то Берлин поддерживал Организацию украинских националистов (ОУН). Наконец, между Польшей и Германией оставалась проблема Данцигского коридора, решить которую так и не удалось. Ни поездка Геринга в Варшаву, ни визит министра иностранных дел Польши Юзефа Бека, в ходе которого он удостоился приема у Гитлера, не решили этой задачи. Предпринимались и косвенные контакты (в основном, через японских дипломатов).

Существуют различные предположения по поводу того, почему все же не состоялся германо-польский союз. Возможно, Варшава не пошла на него из-за боязни разрушить отношения с Францией. Не исключено также и то, что ее настораживала деятельность ОУН, стремившейся к созданию «соборной Украины».

В свою очередь в Кремле было четкое понимание существующих угроз. Советские стратеги выделяли два угрожаемых направления: прибалтийское и украинское. Сначала угрозу пытались снять при помощи дипломатических маневров, пытаясь сформировать коллективную систему безопасности в Европе и сформировать буфер из нейтральных государств. Однако аншлюс Австрии и особенно Мюнхенское соглашение привели советских дипломатов к пониманию, что СССР исключен из внешнеполитических комбинаций, а все договоренности будут достигнуты за его спиной. То есть вместо переговоров о коллективной системе безопасности начался процесс договоренностей с каждым из субъектов внешней политики по отдельности. Итогом стало подписание пакта Молотова-Риббентропа. Р.-Д. Мюллер оценивает подписание этого документа как значительную победу советской дипломатии.

После своего выхода в свет в 2011 году книга стала предметом серьезных споров в германской исторической науке. Однако в целом доводы, приведенные в этом труде, были приняты. По словам Александра Дюкова, германские фонды активно выступают за перевод этого исследования на европейские языки. К настоящему времени, помимо польского и русского, книга вышла и на английском языке.

Конечно, исследование Рольфа-Дитера Мюллера не свободно и от недостатков. Там, где на смену компетентному военному историку выступает публицист, появляются утверждения, с которыми вряд ли смогут согласиться серьезные ученые. Так, вместо термина «голод на Украине 1932-1933 годов» употребляется политизированный аналог «голодомор» (стр.88), а прихода Ленина к власти в России в 1917 году приписывается получению им в распоряжение большевистской партии «нескольких миллионов гольдмарок золотом» (стр. 26). С учетом того, что отечественная историография вопроса о «немецком золоте большевиков» за последние десятилетия пополнилась фундаментальными трудами Г.Соболева[3], В.Логинова[4], С.Поповой[5], подобное колоссальное упрощение выглядит немного странно. Однако подобные досадные упущения не перечеркивают главной заслуги этой книги – подробного ретроспективного анализа планов германского военно-политического планирования в преддверии Второй мировой войны. Мы надеемся, что издание этой книги в России станет важным научным событием для всех, кто интересуется причинами кризиса и распада Версальско-Вашингтонской системы международных отношений.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs