Вашингтон в поиске новых подходов к Латинской Америке

Действия администрации Б.Обамы на латиноамериканском направлении по целому ряду позиций отличаются от того, что делали его предшественники. Такие отличия обозначились еще в ходе его избирательной кампании. Следует признать, что ему досталось крайне выгодное наследие Дж.Буша-мл., который за два срока президентства не смог реализовать в регионе свою главную цель - формирование Общеамериканской зоны свободной торговли (АЛКА), чему во многом воспрепятствовал обозначившийся там в начале ХХI века «левый дрейф». Хотя полевение не вылилось в четко обозначенный политический тренд, а ряд государств даже выступили в поддержку АЛКА, однако мощный политический нажим южноамериканских гигантов - Бразилии, Аргентины, а также со стороны, по существу, возглавившего радикальное левонационалистическое движение У.Чавеса воспрепятствовали реализации проекта в намеченный срок - к 1 января 2005 года. Более того, президенту-республиканцу в принципе было несвойственно акцентировать внимание на политике «мягкой силы», без которой, как оказалось, трудно найти общий язык даже с лояльными в отношении Соединенных Штатов лидерами латиноамериканских государств.

Бросилось в глаза и то, что в своих предвыборных речах Б.Обама ушел от ставших уже традиционными широковещательных, но, как правило, плохо реализуемых планов «единой Америки», общеамериканских интересов и ценностей. А таковых до него было немало. Достаточно вспомнить политику «доброго соседа» Ф.Рузвельта, «Союз ради прогресса» Дж.Кеннеди или ту же самую политику «прав человека» Дж.Картера.

Принципиально отличным обозначился его подход к отношениям с Кубой. О ней он говорил абсолютно не в том ключе, что его более «агрессивный предшественник» Дж.Буш. До Б.Обамы ни один из американских президентов не рискнул даже заикнуться о возможности нормализации отношений с островом Свободы из-за боязни потерять голоса антикубинского лобби во Флориде.

Обама рискнул и достаточно неожиданно для многих получил поддержку большинства выборщиков, а кроме того, обрел беспрецедентную для американского президента популярность в Латинской Америке. К концу президентства, согласно большинству опросов, проведенных в испаноязычных странах, поддержка его курса доходила до 80%.

Война с мексиканскими наркокартелями 
в приграничных с США штатах

Но при всем этом Б.Обаме не удалось избежать целого ряда серьезных проблем во взаимоотношениях со странами Западного полушария, которые подчас сковывали его активность в решении вопросов, связанных с «арабской весной» на Ближнем Востоке и тем наследием, которое досталось ему от своего республиканского предшественника в лице Дж.Буша.

Дело в том, что с 2006 года в приграничных с США районах Мексики развернулась «вышедшая на улицы» настоящая война между местными наркокартелями и вооруженными силами, введенными туда правительством. Военные действия, по подсчетам общественных организаций, в общей сложности унесли более 70 тыс. человеческих жизней, причем основное число жертв составило мирное гражданское население. Такого размаха насилия и жестокости Мексика еще не знала. При этом наркокартели, используя коррупционные схемы и американское оружие, по сути, переносили вооруженное противостояние в приграничные районы самих Соединенных Штатов, что создавало для последних реальную угрозу подрыва безопасности страны.

В этих условиях Б.Обама очутился в ситуации без особого выбора. На границе с США оказались мексиканские районы, практически неуправляемые местными властями или властями, фактически сливавшимися с наркодилерами. Со своей стороны американские спецы и агентура практически не могли руководить операциями мексиканских полицейских и вооруженных сил, так как их проникновение на территорию Мексики в недалеком прошлом уже вызывало ряд громких скандалов. Для многих было очевидно, что появление на мексиканской территории хотя бы одного американского военнослужащего буквально «взорвет» отношения двух государств, учитывая мексиканскую гордость и, как следствие, традиционно сильные антиамериканские отношения в Мексике.

Впервые за всю историю американо-мексиканских отношений Президент США официально признал, что наркокартели в основном воюют американским оружием, которое контрабандно получают из Соединенных Штатов. По оценкам мексиканских властей, в рассматриваемый период в общей сложности было конфисковано более 110 тыс. единиц стрелкового оружия, 85% которого было американского производства. И это, очевидно, лишь верхушка айсберга. Тем не менее призывы мексиканского Президента Ф.Кальдерона ужесточить контроль за продажей оружия в приграничных штатах пока не дали каких-либо практических результатов.

Безусловно, на эту критическую ситуацию администрации Б.Обамы необходимо как-то среагировать. В мае 2010 года в срочном порядке президентами США и Мексики была создана специальная комиссия с целью разработки совместных мер по предотвращению насилия на границе. На ее третьем заседании, в апреле 2011 года, Вашингтон подтвердил свое намерение предоставить Мексике до конца 2011 года дополнительно 500 млн. долларов в рамках «Плана Мерида», призванного координировать усилия США, Мексики и государств Карибского бассейна по поддержанию безопасности. С 2008 года США выделили более 1 млрд. долларов для переподготовки мексиканских вооруженных сил и снабжения их новой боевой техникой. Одновременно Б.Обама распорядился о дополнительном размещении 1700 военнослужащих Национальной гвардии США на границе с Мексикой.

Вместе с тем в американских верхах все же отдавали себе отчет в том, что Мексика - это не Колумбия, куда можно без каких-то особых для себя последствий послать 800 военнослужащих для борьбы с наркопартизанами: масштабы проблемы оказались шире и глубже. В случае с Мексикой ситуация для США, как это ни парадоксально звучит, сложилась во многом тупиковая, и не исключено, что таковой может сохраниться на длительный период.

После победы на выборах 2012 года представителя Институционно-революционной партии Мексики (ИРП) Э.Пенья Ньето в американо-мексиканских отношениях наметился новый этап. Во-первых, вновь избранный Президент Мексики, хотя официально об этом не заявлял, отошел от стратегии войны с наркокартелями до «победного конца» с использованием вооруженных сил. Но до сих пор непонятно, намерены ли лидеры ИРП вернуться к тактике «умиротворения» наркокартелей, которая в течение полувека обеспечивала внешнюю стабильность, исключавшую «нарковойну». Последнюю Ф.Кальдерон начал вести с 2006 года, а Б.Обама был вынужден поддержать ее, хотя больше на словах.

Вторая, не менее острая проблема отношений между США и Мексикой - это нелегальная миграция. В этом нужно отдать должное администрации Б.Обамы, которая в 2013 году попыталась сдвинуть этот вопрос с мертвой точки. Правительство США инициировало разработку нового закона о миграционной реформе, дающего возможность иностранцам, незаконно проживающим на территории США, легализовать свой статус. Планы реформирования системы миграционного законодательства были предложены как Палатой представителей, так и инициативной группой американских сенаторов. Группа сенаторов (в основном республиканцы) предлагала значительно усилить пограничный контроль в качестве меры, сдерживающей рост нелегального проникновения на территорию страны.

На фоне этого в США проводилась массовая депортация нелегалов. По данным миграционных служб, за время президентства Б.Обамы из страны было депортировано около 2 млн. человек, что, кстати, больше, чем за два срока президентства Дж.Буша-мл.

Разработка нового иммиграционного закона, включающего в себя механизм «амнистии», требовала значительных усилий по согласованию спорных вопросов и минимизации возможных негативных последствий. В преддверии ноябрьских выборов 2014 года в Конгресс она стала в известном смысле их заложницей. Пройдя утверждение Сенатом, инициатива столкнулась с неприятием в Палате представителей американского Конгресса, а ее председатель Дж.Бонер официально уведомил президента, что палата не намерена утверждать новое миграционное законодательство.

Но если абстрагироваться от проблемных вопросов, то в целом в американо-мексиканских отношениях в последние годы наметилась определенная гармонизация. Об этом свидетельствовала отнюдь не конфликтная атмосфера саммита президентов США, Канады и Мексики в феврале 2014 года в мексиканском городе Толука, посвященного 20-летию образования НАФТА. На состоявшихся в мае 2014 года слушаниях в Комитете по иностранным делам Палаты представителей США, посвященных отношениям с Мексикой, целый ряд конгрессменов отмечал не только проблемы наркотрафика и необходимость Вашингтона принять более эффективные усилия по ограничению закупок в Соединенных Штатах оружия мексиканскими наркокартелями, но и необходимость расширения сотрудничества между тремя членами объединения, включая оборонную сферу. С 2012 года ежегодные встречи министров обороны трех стран стали регулярными. На последней из них, состоявшейся в Мехико в мае 2014 года, обсуждался целый комплекс вопросов укрепления безопасности Северной Америки, более четкого режима работы границ, совместных действий по ликвидации последствий стихийных бедствий. Б.Обама открыто поддержал усилия мексиканского президента по проведению реформ в области энергетики, телекоммуникаций и образования.

Об энергетике следует сказать особо. Соединенные Штаты в течение десятилетий добивались от Мексики «доступа» к государственной мексиканской нефтяной компании «Пемекс», монопольно, согласно Конституции страны, владеющей своими нефтяными запасами. Проведенная мексиканскими властями в 2013 году реформа предоставила иностранным компаниям возможность инвестировать в нефтяной сектор страны, в чем в первую очередь были заинтересованы именно американские монополии.

Политика «мягкой силы» в действии

Но, очевидно, наиболее значимым событием последних лет стало принятое в декабре 2014 года одновременное решение властей США и Кубы восстановить дипломатические отношения. Администрации Б.Обамы оно далось с большим трудом, а сам Президент США был вынужден продемонстрировать все свое искусство лоббирования на Капитолийском холме, тем более что после победы республиканцев на упомянутых выше ноябрьских выборах именно они, а не демократы заняли председательские места в ряде ключевых комитетов.

Следует отметить, что обе стороны достаточно долго шли к принятию этого решения. Понадобились многочисленные закрытые переговоры на разных уровнях между представителями Госдепартамента и Министерства иностранных дел Кубы, в том числе и длившиеся более года секретные переговоры в Канаде. Согласимся, что после полувека открытой конфронтации преодолеть ее инерцию оказалось не так просто. Но до сих пор нет большой уверенности в том, что даже с отменой политики эмбарго отношения пойдут по нарастающей.

За оставшийся год Б.Обама имеет возможность смягчить ряд ограничительных мер в этой области. Но полностью снять политику эмбарго может только Конгресс, в котором противников полной отмены эмбарго более чем достаточно. Среди них такие политически сильные фигуры, как Марко Рубио, Роберт Менендес, Джеб Буш, не скрывающие своих президентских амбиций.

Позиция кубинской стороны также весьма противоречива. Стремление обеспечить приток американских капиталов, в частности в строительство крупного терминала в городе Мариэль (Бразилия начала дезавуировать свое участие в нем в результате обострения экономического кризиса и коррупционных скандалов, связанных с деятельностью «Петробраза»), сочетается с заинтересованностью в целом не потерять контроль над «командными высотами» в экономике. На этом пути неизбежны коллизии, тем более что американская сторона не устает говорить (а это во многом делается администрацией в предвыборных целях) о необходимости расширения гражданских свобод на Кубе, о демократизации и поддержке диссидентского движения.

По-своему администрация Б.Обамы реагировала на меняющуюся геополитическую обстановку в регионе, достаточно искусно применяя политику «мягкой силы» и в целом избегая конфликтных ситуаций. При этом многие перемены без видимого прямого участия Вашингтона весьма устраивали американскую сторону. Последнее отчетливо проявилось во взаимоотношениях с Венесуэлой, вступившей в полосу глубокого экономического кризиса и политической турбулентности.

 США избегали прямого вмешательства во внутренние дела режима в Венесуэле, несмотря на то что Президент Николас Мадуро не стеснялся обвинять вашингтонскую администрацию чуть ли не во всех бедах его страны. Более того, после явно неудачного заявления Б.Обамы в марте 2015 года относительно того, что Венесуэла представляет собой угрозу безопасности США, что вызвало соответствующую реакцию венесуэльских властей, Вашингтон сразу же попытался дезавуировать это заявление, поручив одному из опытнейших своих дипломатов, прекрасно знающему Латинскую Америку, Томасу Шеннону вступить в переговоры с венесуэльской стороной с целью нормализации отношений и, в частности, восстановления их на уровне послов, прерванных с 2010 года. Отметим при этом, что Т.Шеннон в сентябре 2015 года получил назначение на пост политического советника президента, причем не только по Латинской Америке, но и по ряду других регионов.

Стратегия «двух колец»

В рамках «большой стратегии» Б.Обама еще в период первого президентства выдвинул идею создания двух «стратегических колец» - тихоокеанского, именуемого «Транстихоокеанское партнерство» (ТТП) и трансатлантического, создающих зону свободной торговли США и ЕС. «Кольца», правда, отнюдь не равнозначно затронули Латинскую Америку, образовав новые разделительные линии в регионе, что весьма устраивало Вашингтон. При его прямой поддержке в 2012 году четырьмя государствами, имеющими выход к тихоокеанскому побережью, - Мексикой, Колумбией, Перу и Чили, был образован Тихоокеанский альянс - группировка, основанная на рыночных принципах и имеющая как между своими членами, так и с Соединенными Штатами соглашения о свободной торговле. Менее бюрократизированный, в отличие от постепенно теряющего свое экономическое и политическое влияние Общего рынка стран Южной Америки - МЕРКОСУРа, данный альянс, ориентированный на присоединение к ТТП, сразу же оказался в центре внимания не только двух других государств региона в лице Панамы и Коста-Рики, но и государств, внешне, казалось бы, не имеющих отношения к Тихоокеанскому региону, - Австрии, Дании и прочих, пожелавших присоединиться к нему в качестве наблюдателей. В итоге на конец 2015 года в качестве таковых у организации насчитывалось 42 государства.

В результате этой деятельности в начале октября 2015 года было провозглашено создание Транстихоокеанского партнерства, в которое наряду с США, Мексикой, Перу и Чили вошли еще 11 государств АТР. В случае ратификации соглашения законодательными органами стран, вошедших в данное объединение, возможно образование самой крупной в мире (до 40%) зоны свободной торговли¹.

Очевидно, что одной из главных стратегических задач Вашингтона при создании ТТП было сдерживание внешнеторговой экспансии Китая, который, естественно (как, впрочем, и Россия), не был приглашен к участию в этой организации. Между тем именно латиноамериканские участники могут осложнить Вашингтону этот проект отстранения. Ведь и Перу, и Чили являются своеобразной «тихоокеанской платформой» Китая в Латинской Америке. Его инвестиции в инфраструктуру этих двух государств чрезвычайно важны для их экономики, так как позволяют выстраивать трансокеанские коридоры, связывающие КНР с главными партнерами на атлантическом побережье - Аргентиной и Бразилией.

В контексте случившегося особое место, конечно же, занимает Бразилия. В считанные годы, и для многих достаточно неожиданно, южноамериканский гигант не только резко снизил темпы собственного развития, но и погряз в проблемах. Разразившийся в 2014 году беспрецедентный по масштабам политический и экономический кризис в Бразилии привел к понижению роста ВВП за последние пять лет с 7 до 2%². Не принесли каких-либо политических дивидендов и попытки страны нарастить свое влияние в процессах глобального регулирования в рамках участия в деятельности «двадцатки»³.

При этом характерно, что самые крупные экономики региона в лице Бразилии, Аргентины и Мексики, будучи членами «двадцатки», ни разу не провели трехсторонние консультации перед очередным саммитом организации, чтобы выступить на форуме с общих позиций.

Более того, к концу 2015 года, в рамках беспрецедентного скандала, связанного с коррупцией вокруг «Петробраза», в котором оказались замешаны представители правящей администрации, в Бразилии встал вопрос и об импичменте Президента страны Д.Русеф. Последнее в известной мере сняло с повестки дня американской администрации необходимость выстраивать отношения особого партнерства с южноамериканским гигантом и, в частности, в плане использования его в качестве своеобразного переговорщика с леворадикальными режимами, с которыми у Вашингтона дела явно «не складываются».

Политический кризис в Бразилии сказался на ее отношениях с вступившей в полосу глубокого экономического кризиса и политической турбулентности Венесуэлой. Занятые своими внутриполитическими проблемами, и, в частности, связанные с беспрецедентными по масштабам коррупционными скандалами, бразильские верхи не предприняли каких-либо усилий в области урегулирования ситуации в соседней стране, попыток скорректировать ее курс в выгодном для себя направлении.

Более того, спад в бразильской экономике существенно отразился на партнерах по МЕРКОСУРу, который вместе с ведущей экономикой Латинской Америки сам вступил в полосу очередного кризиса, осложнив до почти немыслимых пределов согласование позиций по формированию зоны свободной торговли с ЕС. Начав переговоры с Западной Европой в 1995 году, МЕРКОСУР в результате и внутренних противоречий, и противоречий между его членами так и не смог завершить их практическими результатами. И это несмотря на то, что на рубеже веков МЕРКОСУР находился на подъеме, а западноевропейские инвестиции в страны Южного конуса впервые превзошли по своему объему инвестиции США.

Между тем Соединенные Штаты в известном смысле «перехватили» инициативу трансатлантического моста. Как уже отмечалось, вторым стратегическим «кольцом» Б.Обамы стало как раз создание с ЕС экономической ассоциации на основе свободной торговли. Цель была совершенно очевидна: нарастить свое влияние в Западной Европе, ослабленной внутренними противоречиями и усилением сепаратистских движений в ряде стран, а также миграционным кризисом.

Подводя итог, следует отметить, что, в случае реализации стратегии «колец», Соединенные Штаты, с одной стороны, обеспечивают поддержку своих союзников в регионе (Тихоокеанский альянс), а с другой - фактически ведут к маргинализации не только МЕРКОСУРа, но и ряда новых, несколько лет назад созданных латиноамериканских группировок, таких как Союз южноамериканских государств (УНАСУР), Боливарианский альянс для народов Америки (АЛБА), Сообщество латиноамериканских и карибских государств (СЕЛАК).

Более того, изначально основанные на принципах «латиноамериканского единства» члены этих сообществ в сложившихся критических условиях могут сменить свои ориентиры и попытаться присоединиться к выдвинутым США проектам, а заодно нарастить свои возможности на североамериканском рынке. В известном смысле это и будет реальным продвижением проекта АЛКА, который еще десятилетие назад многие поспешили «похоронить». В первую очередь речь идет о недавнем бесспорном лидере региона и в свое время главном противнике АЛКА - Бразилии, в верхах которой уже зреют настроения о заключении договора о свободной торговле с США как фактически единственном выходе из критического экономического положения.

 ¹http//www/com./2015/10/06, TPP,un espaldarazo para la Allianza del Pacifico.

 ²http//www/infolatam.com/2015/09/29 Latinoamerica-ante el fantasma del crecimiento mediocre/

 ³http//www/infolanam.com//2015/11/12 America Latina en el G-20:descoordinadas y con estrategias difirentes

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs