Запад идет по пути экономического краха

Майкл Хадсон – это лучший экономист в мире. Вообще-то, я бы сказал, что он единственный экономист в мире. Практически все остальные – это неолибералы, которые экономистами не являются, а имеют лишь свой интерес в финансовом секторе. Если вам не приходилось слышать о Майкле Хадсоне, это лишь говорит о силе и влиянии «Матрицы», в которой мы пребываем. Хадсон должен был бы стать лауреатом Нобелевской премии в области экономики, но он им так никогда и не стал.

Майкл Хадсон не планировал становиться экономистом. Он учился в Чикагском университете, но не на его престижном экономическом факультете[i]; Хадсон изучал музыковедение и историю культуры. По окончании учебы он отправился в Нью-Йорк работать в издательской сфере. Когда Хадсонe передали права на труды и архивы Дьёрдя Лукача и Льва Троцкого, он полагал, что сможет основать свое дело, однако издательские дома не интересовали работы двух евреев-марксистов, которые оказали большое влияние на историю ХХ века. Через друзей Хадсон связался с бывшим экономистом американского гиганта «Дженерал Электрик», который передал ему знания о потоках денежных средств через экономическую систему и объяснил, как превышение долга размера всей экономики страны приводит к формированию экономических кризисов. Зараженный этими знаниями, Хадсон поступил в докторантуру по экономике при Нью-Йоркском университете, а затем нашел работу в финансовом секторе – стал рассчитывать, как сбережения превращались в новые ипотечные кредиты. Из своей работы Хадсон узнал об экономической теории больше, чем за весь период обучения в докторантуре. Работая в финансовом секторе, он узнал, как банковские кредиты влияют на цены на земельные участки и, таким образом, на выплаты по кредитам финансовым организациям-кредиторам. Чем больше кредитов банки выдают, тем выше цена на недвижимость, что в свою очередь стимулирует рост кредитования. По мере роста обслуживания ипотечного кредита увеличиваются расходы бюджетов домохозяйств в пользу финансовых организаций-кредиторов, и растет арендная плата, тоже в пользу кредиторов. Когда дисбаланс между доходами домохозяйств и выплатами в пользу финансовых организаций-кредиторов становится запредельно высоким, происходит схлопывание ипотечного пузыря. Тем не менее, анализ арендной платы за земельный участок и определение стоимости недвижимости, несмотря на всю важность этих вопросов, не были частью программы обучения Хадсона в докторантуре по экономике.

После этого Хадсон работал в банке «Чейз Манхэттен Банк» («сердце» финансовой группы Рокфеллеров), где использовал данные об экспортной выручке стран Латинской Америки для расчета размера процентов по кредитам, которые эти страны могли выплачивать американским банкам. Он узнал, что точно так же, как ипотечные кредиторы рассматривают доходы от ренты как поток денежных средств, который можно направить на выплату процентов по ипотеке, международные банки рассматривают экспортную выручку стран-заемщиков как средство выплаты процентов по иностранным кредитам. Хадсон выяснил, что цель кредиторов – направить всю выручку стран-заемщиков от их хозяйственно-экономической деятельности на обслуживание иностранных кредитов.

Вскоре американские кредиторы и Международный валютный фонд (МВФ) стали выдавать уже закредитованным странам-должникам кредиты на оплату процента по ранее предоставленным кредитам. Хадсон предвидел, что закредитованные страны-должники будут не в состоянии выплачивать проценты по предыдущим кредитам: этот нежелательный прогноз подтвердился, когда в 1989 г. Мексика заявила о неспособности производить выплаты по кредитам. Этот кризис разрешили при помощи инструмента «План Бренди» (Brady bonds), названного в честь министра финансов США, однако, когда в 2008 г. в США разразился ипотечный кризис (как и предвидел Хадсон), для американских граждан-владельцев жилого имущества ничего не было сделано. Если вы не мега-банк, ваши проблемы не являются прерогативой экономической политики властей США. Тогда же «Чейз Манхэттен Банк», в котором продолжал работать Хадсон, поручил ему разработать учетный формат для анализа баланса платежей нефтяной промышленности США. Выполняя это поручение, Хадсон усвоил еще один урок об отличии официальной статистики от реальной ситуации: используя механизм трансфертного ценообразования и создавая видимость нулевой прибыли, нефтяные компании смогли уходить от уплаты налогов. Компании, аффилированные с нефтеоператорами, покупают у нефтеоператоров нефть по низкой цене. Располагаясь в удобных местах, где нет налога на прибыль, аффилированные с нефтеоператорами компании продавали нефть западным нефтеперерабатывающим заводам уже по повышенным ценам; прибыль фиксировалась у компаний, аффилированных с нефтеоператорами, зарегистрированных в местах, где нет налога на прибыль (финансовые власти США все же частично тормозили использование инструмента трансфертного ценообразования, позволяющего уклоняться от уплаты налогов).

Следующей задачей Хадсона было определение объема денежных средств от преступной деятельности, направлявшегося в тайную банковскую систему Швейцарии. Проводя это расследование (последнее в качестве сотрудника «Чейз Манхэттен Банк»), он выяснил, что по распоряжению Государственного департамента США банк «Чейз Манхэттен Банк» и другие крупные банки создали на островах в Карибском море банковские организации с целью привлечь денежные средства наркоторговцев для поддержания доллара (повысив спрос на американскую валюту среди наркоторговцев); причина – сбалансировать отток долларов из США в результате военных операций Вашингтона. Если происходил отток долларов из США, а спрос не успевал расти и поглощать все увеличивающееся предложение долларов, обменный курс американской валюты могу упасть, что поставило бы под угрозу всю мощь американской системы. Создав сеть офшорных банков, в которых преступники могли бы хранить свои «сбережения», правительство США оказало поддержку обменному курсу доллару. Хадсон также выяснил, что дефицит платежного баланса США (один из источников давления на стоимость доллара) носил 100% военный характер. С целью сбалансировать выплаты США на зарубежные военные операции министерство финансов США и Государственный департамент оказывали поддержку «безопасным гаваням», чтобы привлекать незаконно полученные денежные средства. Другими словами, если для оказания поддержки доллару США можно использовать преступный мир, тогда правительство США поддерживает преступность. Когда дело дошло до анализа механизма этой операции, экономическая теория не знала, как его описать: при формировании обменного курса не имели значение ни торговые потоки, ни прямые инвестиции; значение имели лишь «ошибки и опущения», которые, как выяснил Хадсон, были эвфемизмами «горячей» ликвидности наркоторговцев и экспортной выручки стран-должников Вашингтона, присвоенной государственными чиновниками США. Проблемой американских граждан является то, что обе политические партии США рассматривают потребности американцев и как свои обязательства, и как преграду на пути обогащения военно-промышленного комплекса, финансового сектора (именуемого «Уолл-Стрит») и мирового господства США. Федеральное правительство США является блюстителем интересов мощных и влиятельных групп по интересам, а не стоит на страже американских граждан. Именно поэтому в ХХI веке мы наблюдаем нападки и посягательства на конституционные права и свободы граждан с целью убрать граждан как препятствие на пути удовлетворения потребностей Американской империи и ее бенефициаров.

Кроме того, Хадсон усвоил, что экономическая теория в действительности является способом ободрать как липку всех «недочеловеков» (нацистский термин). Теория международной торговли гласит, что страны могут обслуживать огромные долги очень просто: погашение долга перед кредиторами можно обеспечить за счет понижения зарплат своим гражданам. Сегодня эта же политика применяется по отношению к Греции и является основой программ МВФ по структурной коррекции или жесткой экономии, навязываемых странам-должникам; в сухом остатке это форма грабежа, предполагающая передачу национального богатства иностранным кредиторам. Хадсон также выяснил, что монетарная теория обеспокоена лишь ситуацией вокруг зарплат и потребительских цен и не интересуется вопросами роста цен на такие активы, как недвижимость и акции. Он обнаружил, что экономическая теория используется как прикрытие расслоения мира на богатых и бедных. Обещания глобализма – это миф. Даже экономисты левого толка и марксисты, говоря об эксплуатации, оперируют категорией зарплат и не в курсе, что главным инструментом эксплуатации является направление финансовой системой оценочной стоимости на выплату процентов по кредитам.

Тот факт, что экономическая теория игнорирует долг как инструмент эксплуатации, побудило Хадсона рассмотреть через призму истории, как ранние цивилизации справлялись с проблемой нарастающего долга. Его исследование было настолько потрясающим, что Гарвардский университет назначил его научным сотрудником отдела экономической истории Вавилона в Музей археологии и этнологии «Пибоди» при Гарвардском университете. Тем временем в услугах Хадсона нуждались финансовые компании. Его пригласили рассчитать период времени, в течение которого Аргентина, Бразилия и Мексика смогут выплачивать невероятно высокие проценты по своим евробондам. Основываясь на исследованиях Хадсона, фонд Scudder Fund в 1990 г. зафиксировал второй по величине в мире уровень дохода на капитал. Проводимые Хадсоном исследования вопросов современности направили его к истории экономической теории. Он выяснил, что в XVIII и XIX вв. экономисты понимали всю мощь долгового бремени, способного парализовать экономическую систему, куда лучше современных неолиберальных экономистов, которые сознательно игнорируют вопрос долга для того, чтобы лучше обслуживать интересы финансового сектора. Хадсон показывает, что экономика Запада была подвергнута хищнической «финансиализации» – процессу трансформации финансового капитала в фиктивный и виртуальный капитал с последующим его отделением от реальной производственной сферы; результатом финансиализации стало принесение интересов граждан в жертву интересам финансового сектора. Именно поэтому экономика более не обслуживает простых граждан. Финансовый сектор более не генерирует прибыль; он стал паразитом экономической системы. Об этом и пишет Хадсон в своем новом труде «Убить хозяина» (Killing the Host), который вышел в свет в 2015 г.

Мои читатели часто спрашивают меня, как им изучить экономическую теорию. Я отвечаю – внимательно прочтите книгу Майкла Хадсона. Для начала прочтите книгу несколько раз, чтобы понять суть изложенного. Затем детально проанализируйте каждый раздел. Если вы поймете суть книги, вы будете разбираться в экономической теории лучше любого лауреата Нобелевской премии в области экономики. Считайте эту заметку введением книги Майкла Хадсона. Я продолжу писать о ней, поскольку этого требует сложившаяся ситуация в мировой экономике. Насколько я могу судить, многое из того, что происходит сегодня, невозможно понять, не прочитав идеи Хадсона о «финансиализированной» экономике Запада. Кроме того, большинство из российских и китайских экономистов обучались неолиберальной экономической теории, поэтому эти страны могут последовать тем же опасным путем к экономическому коллапсу, что и Запад. Если анализ финансиализации Хадсона объединить с моим анализом колоссальных последствий «офшоризации» рабочих мест, можно понять, что нынешний экономический курс Запада приведет его к краху.

Источник: http://www.paulcraigroberts.org/2016/02/01/the-west-is-traveling-the-road-to-economic-ruin-paul-craig-roberts/

[1] Здесь необходимо отметить, что Чикагский университет – это один из трех научных центов развития неолиберальной экономической теории в современном мире; учитывая, что Пол Крейг Робертс и упоминаемый им Майкл Хадсон являются активными критиками неолиберальной экономической теории, этот факт имеет большое значение для понимания материала (прим. пер.).

Публикацию и комментарий подготовил Михаил Бакалинский, кандидат филологических наук, доктор философии, независимый международный обозреватель

В 70-е гг. ХХ ст. в США «Новый курс» Рузвельта, зиждившийся на принципах кейнсианской экономики (контролирующая роль государства, в первую очередь, в финансовом секторе страны) был смещен неолиберальной экономической политикой; произошла неолиберальная контрреволюция: «закредитование» как «партнеров по международному диалогу», так и своих же граждан, и принесение роста их зарплат на алтарь выплат по кредиту. В итоге установился экономический порядок, о котором мечтал «гуру» неолиберализма Фридрих Август фон Хайек: «В самом деле, поднять ли зарплату медицинским работникам или расширить круг услуг, оказываемых больным? Дать больше молока детям или улучшить условия сельским труженикам? Создать дополнительные рабочие места для безработных или повысить ставки уже работающим? Чтобы решать вопросы такого рода, надо иметь абсолютную и исчерпывающую систему ценностей, в которой любая потребность каждого человека или группы будет иметь свое четкое место» [1, с. 195]. Если рассмотреть суть неолиберелизма с точки зрения государственного мышления, то это отход от геополитического мышления к геоэкономическому (корпоративному) и к играм с монетарной политикой. Для наглядности можно привести комментарий издания
TheFinancialTimes: «политическое руководство стран действует не как государственные деятели, а как «маркетинговые менеджеры» своих национальных компаний» [2, c. 11] (здесь и далее перевод наш, М.Б.).

Ниже предлагаем вниманию читателей небольшой перечень просчетов неолиберальной экономической системы США:

1) Махинации на рынке труда:

а) Офшоризация рабочих мест в производственном секторе на фоне роста низкооплачиваемых и низко интеллектуальных вакансий.

б) Провал политики повышения занятости населения: из почти 300 тыс. новых рабочих мест, созданных в декабре 2015 г., на долю американцев, составляющих основную часть трудоспособного населения (от 25 до 54 лет) пришлось лишь
16 тыс. новых рабочих мест или 5% от общего количества; тогда как почти половина из предполагаемых новых рабочих мест (142 тыс.) была распределена среди граждан в возрасте 55 лет и старше.

в) Преподнесение «сезонного фактора» как объективного показателя роста трудоустройства: в отчете Бюро статистики труда США прирост новых рабочих мест без учета поправки на сезонность составил всего лишь 11 тыс.; использование поправки на сезонность позволило увеличить показатель прироста новых рабочих мест до 292 тыс. Другими словами, из 292 тыс. новых рабочих мест, задекларированных в отчете Бюро статистики труда, поправка на сезонность составила 281 тыс. Существуют случаи, когда поправка на сезонность учитывается, однако не в тех случаях, когда она составляет 96% прироста рабочих мест. Во избежание обвинений автора этих строк в одностороннем освещении проблемы отметим, что о тяжелой ситуации на рынке труда США говорят не только критики неолиберализма (д-р Пол Крейг Робертс), но и его первейшие сторонники – финансовые институты: швейцарский банк Swissquote в своих аналитических отчетах регулярно подчеркивает, что условия на рынке труда США сильно переоценены, и что официальная статистика США не отражает реальную ситуацию на рынке труда («существует ещё одна «резервная армия» рабочих, которая официальной статистикой не учитывается»).

2) Махинации в области монетарной политики:

а) Повышение ставки принесло пользу лишь крупным банкам;

б) Поспешность повышения ставок – системный сбой экономики в целом, разговоры о внедрении механизма отрицательных ставок ли даже о запуске 4-го раунда программы количественного смягчения (к слову сказать, де-факто механизм количественного смягчения был запущен буквально сразу после декабрьского повышения ставок: речь идет о механизме обратного РЕПО: «вечером ФРС передает свои ценные бумаги, а утром отдает деньги участникам этой программы, но уже с процентами (0,25% годовых)».

Все это означает, что экономика США по-прежнему нуждается в «терапии», без которой восстановить ее реальный рост не удается.

Среди неолибералов, в том числе и российских, считается хорошим тоном регулярное подчеркивание «углеводородной» зависимости экономики России. Однако, начиная с момента повышения ставок Федрезервом, невооруженным глазом видно, что США со своей «умной» и высокоразвитой экономикой банально сидят на «монетарной и «рыночной иглах», и освободиться от этой зависимости, навязанной именно неолиберальной экономической моделью, не получается. Мало того, пациент уже переживает абстинентный синдром: усугубились тенденции «бегства» из высокотехнологического сектора фондового рынка – последней надежды финансового капитала США.

Из сложившейся ситуации есть два выхода: или взять на вооружение свой же опыт кейнсианской экономической модели или обратиться к испытанной в ХХ веке схеме мировых войн как способу списания государственного долга и наращиванию промышленного производства (речь идет о заветной «реиндустриализации» Обамы, которую неолибералы сами же и загубили). Именно поэтому, как заявил председатель правительства России в своем выступления на Конференции по безопасности в Мюнхене, задача здравомыслящего мирового сообщества – не допустить «третьей мировой встряски».

Использованнаялитература:

1. Хайек. Ф. А. фон. Дорога к рабству / Пер. с англ. – М.: Новое издательство, 2005. – 264 с. – http://bc.fdo.msu.ru/Nik_s/WorkFiles/DOC_files/Von_Hayek.pdf

2. Stephens P. A painful lesson in how not to deal with China // The Financial Times. – December 6, 2013. – P. 11. – http://www.ft.com/cms/s/0/cb01954e-5d12-11e3-a558-00144feabdc0.html#axzz402lxmpCr

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs