Дилеммы стратегического разоружения: глубокие сокращения

Интервью журнала «Международная жизнь» с экспертом-разоруженцем, профессором МГИМО (У) МИД России, в недавнем прошлом кадровым дипломатом, Виктором Игоревичем Мизиным 

«Международная жизнь»: Как на фоне кризиса отношений между Россией и Западом оцениваете процесс возрождения российской армии? По последним оценкам, сегодня она занимает второе место, после США, в рейтинге сильнейших армий мира и третье - в рейтинге стран, которые больше всего тратят на свою оборону (Россия - около 60-70 млрд долларов, США - в 10 раз больше).

В.И.Мизин: Со мной могут не согласиться многие российские эксперты, но действительно, я считаю, что мы сползаем в новую «холодную войну», по всем направлениям: по тону и жесткости риторики, и в плане обострения военного противостояния - увеличение сил НАТО и их маневры в странах Балтии и Польши, присутствие военных из США и Великобритании на Украине для обучения украинских сил, постоянные внезапные проверки российских вооруженных сил…

Теперь вот на прошлой неделе британский Королевский институт международных отношений «Chatham House», который считается рупором взглядов британского истеблишмента, опубликовал доклад «Российский вызов»[i], фактически объявив России «холодную войну». Западные политологи констатируют, что Россия остается основной враждебной силой для стран евро-атлантического сообщества и о партнерстве речи быть не может. Специалисты института призывают покончить с либеральным подходом Европы и пересмотреть свою стратегию безопасности. Кризис на Украине неизбежно приведет к столкновению Европы с Россией, а Запад эту угрозу недооценил. По их мнению, Россия возвращается к своей традиционной империалистической экстенсивной политике. Отмечается, что идет усиленный процесс перевооружения российской армии, которая является самой сильной в Западной Европе и второй по боеспособности в мире, после США. И это было продемонстрировано на последнем Параде Победы. Наша армия вооружена последними образцами военной техники, которые не имеют аналогов на Западе. Поэтому разговоры о том, что Россия отстает в обычных вооружениях от стран НАТО неуместны, тем более по стратегическим ядерным силам, ПВО и по силам ПРО… И на Западе отмечают, что Россия вернула себе авторитет советских времен…

Можно также отметить, что при этом прошел незамеченным доклад «Chatham House», опубликованный ранее, в конце мая, - «Новая холодная война? Искажение истории, непонимание России»[ii] (доклад опубликован на сайте института). В докладе говорится о том, что риторика «холодной войны» мешает Западу понять новую Россию и ее роль в европейской безопасности, мешает Западу выработать реалистичную политику в отношении кризиса на Украине и в целом - к России. Такой подход не учитывает новый международный контекст и то, как Россия адаптируется к геополитическим изменениям. Авторы призывают западных политиков начать думать о России и ее отношениях с Европой в новых терминах. Это, по их мнению, необходимо для понимания России и адекватного реагирования на нее.

«Международная жизнь»: Это связано с кризисом или мы готовимся к войне? Если да, то видите ли вы реальные сценарии агрессивных действий со стороны США и НАТО в отношении России?

В.И.Мизин: Это перевооружение вызвано, естественно, не кризисом. Средства были заложены гораздо раньше. В 1990-е годы средствам обороны страны не уделялось должного значения. Сейчас Россия наверстывает упущенное. Надо модернизировать, укреплять и совершенствовать ядерный потенциал, который является гарантом национальной безопасности. У России есть свои геополитические интересы, потому что она раскинулась на огромном географическом пространстве, где масса угроз безопасности. В частности в нашем «юго-восточном подбрюшье», где масса угроз безопасности, все это требует адекватного реагирования.

Кризис вокруг Украины значительно драматизировал наши отношения ведущими западными странами и странами НАТО. Он привел к новому витку конфронтации, напоминающему мне период холодной войны. Это выражается и в возрастании уровня военного противостояния. В отличие от времен холодной войны сейчас страны НАТО напрямую граничат с Россией, и мы буквально смотрим друг на друга через монокуляры. Маневры натовских войск проходят буквально в 300-х метрах от российской границы…

Если говорить о вероятности войны, то открытой войны между Россией и НАТО не будет, потому что Россия - это ядерная держава, но к сожалению, мы видим, что ситуация на Украине далека от стабилизации. Война может возникнуть там, если окончательно провалят Минские договоренности. Войны между НАТО и Россией напрямую не будут, но так или иначе обе стороны будут вовлечены в этот конфликт.

И конечно, развитие американских ПРО в Европе заставляет Россию размещать свои ракетные бригады, вооруженные системами Искандер-М, что в свою очередь вызывает раздражение стран НАТО, в частности Польши.

«Международная жизнь»: Директор Департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД Михаил Ульянов недавно заметил, что военная политика США не благоприятствует дальнейшему сокращению, а наоборот ему препятствует[iii]. Это и отказ США от вывода вооружений в космос, отказ ратифицировать ДВЗЯИ, их политика нанесения молниеносного глобального удара и развертывания глобальной ПРО. Как нужно реагировать на такую политику? Как можно в такой ситуации сохранить линию разоружения.

В.И.Мизин: Я не сторонник разоружения. У нас разоружение означает раздеться перед лицом угрозы. Я как раз сторонник того, чтобы наша национальная безопасность укреплялась и была адекватна тем угрозам, которым Россия противостоит. Но я сторонник того, чтобы мы снижали уровень военной опасности. Это можно делать через меры укрепления доверия, ведущие к новым шагам по контролю над вооружениями. Как это следует из интервью Михаила Ульянова, позиция России сейчас такова, что речь может идти об имплементации нового договора о сокращении стратегических вооружений. Речь не может идти о снижении уровня стратегических вооружений без учета комплекса факторов, определяющих стратегическую стабильность. Запад обвиняет нас, что Россия вернулась к политике времен Андропова, начало 80-х годов. Пока Горбачев не заключил Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности (РСМД), о том, что надо убрать угрозу «Першингов» для СССР.

Было бы наивно думать, что в нынешней политической ситуации такие переговоры могут начаться. Хотя консультации продолжаются, и США постоянно предлагают нам спуститься по уровню стратегических развернутых вооружений до 1000-1100 систем, но Россия пока не готова это делать.

Как отмечалось М.Ульяновым, а также в национальном докладе о выполнении Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), (Москва представила этой весной на конференции ООН в Нью-Йорке) со времени прошлой конференции, 5 лет назад, количество развернутых стратегических вооружений у России сократилось в три раза. Однако, Россия не готова сразу выбросить все свое ядерное оружие, как не готовы к этому и США. Этот процесс не может быть одномоментным, он должен идти поэтапно, с учетом развития международной обстановки.

Тем не менее, нам надо думать о том, что мы можем сделать уже сейчас. Я являюсь сторонником того, что не надо прерывать диалог. Надо думать о том, какие меры по укреплению доверия мы могли бы предпринять, в частности на европейском континенте, где напряженность возрастает в связи с кризисом на Украине. Можно было бы восстановить контакты между военными России и НАТО. А если не военными, то хотя бы между экспертами по оценке тех вызовов и угроз, которые стороны видят в Европе и на Атлантическом пространстве. Можно укреплять горячую линию между российскими военными и НАТО. Надо подумать о новых мерах уведомления о крупных маневрах и миротворческих операциях. Я убежден, что и США, и страны НАТО, и Россия не заинтересованы, чтобы в центре Европы, на Украине, разразилась новая большая война, в которую так или иначе все будут вовлечены. Никто не хочет повторения Первой мировой войны… Начинать надо не с официальных переговоров, учитывая уровень политико-дипломатической напряженности, а с неформального диалога группы советников-мудрецов. Чтобы у нас был набор мер и шагов, которые при надлежащих политических условиях можно было бы реализовать. И есть целый ряд проектов, которые направлены на то, чтобы вырабатывать подобные меры, меры «первого подхода».

«Международная жизнь»: О каких проектах идет речь?

В.И.Мизин: В конце апреля я был в Нью-Йорке на той самой конференции ООН по контролю за Договором ДНЯО по линии проекта "Глубокие сокращения вооружений" («Deep cuts»). Это трехсторонний проект. В нем участвуют представители США, России и Германии. Германский МИД очень заинтересован в том, чтобы Германия играла ведущую роль в налаживании такого диалога. Кстати в администрации Обамы понимают, что диалог с Россией, который длится уже десятилетия, прерывать нельзя. Это не способствует безопасности, прежде всего, самих Соединенных Штатов.

«Международная жизнь»: Виктор Игоревич,пожалуйста, не могли бы Вы подробнее рассказать о проекте «Глубокие сокращения вооружений»?

В.И.Мизин: - Проект стартовал года два назад. Он начался по инициативе Гамбургского института исследования проблем мира и безопасности (ISH.II). С российской стороны участвовали ведущие эксперты, в частности по военной тематике из таких ведущих центров, как ИМЭМО РАН и Институт США и Канады. За это время наработано два доклада. Первый доклад был представлен в посольстве России в Берлине. Сейчас второй доклад уже переведен на русский язык. Выводы, представленные в этих докладах, может быть, далеко идущие, но там есть ряд прагматических мер. Попытка накопить интеллектуальный капитал на будущее. И это еще и попытка  подтолкнуть официальных лиц к диалогу.

«Международная жизнь»: Это была инициатива академического сообщества?

В.И.Мизин: Да, это действительно, инициатива академического сообщества, но важно, что и со стороны США и со стороны России в ней участвуют те, кто ранее участвовали как дипломаты, и как военные в переговорах по сокращению вооружений. Это, если хотите, попытка открыть второй канал взаимодействия, попытка собрать набор мер, которые могли бы послужить исходным материалом для начала дальнейших переговоров.

Мне было приятно, что при подготовке публикации этих двух докладов к ним прислушиваются и в МИД Германии, и в департаменте США, не говоря об академическом сообществе. Как следует из заявлений Министра иностранных дел России С.В.Лаврова, заместителя Министра иностранных дел России С.А.Рябкова, из интервью директора Департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД России М.И.Ульянова, Россия не уходит от диалога по непростой тематике по контролю над вооружениями.

 «Международная жизнь»: Чему посвящен новый доклад проекта «Глубокие сокращения вооружений», который переведен на русский?

 В.И.Мизин: В связи с кризисом на Украине второй доклад начинается с вопроса евро-атлантической безопасности. Хотя весь проект начинался с проблемы сокращения ядерных вооружений. Но все логично. Во-первых, это самая острая тема в плане глобальной безопасности. И во-вторых, без нахождения прагматических консенсусных решений на этом направлении невозможно никакое новое продвижение к новым сокращениям.

«Международная жизнь»: Спасибо, Виктор Игоревич, за интересную беседу.

С профессором В.И.Мизиным беседовал шеф-редактор журнала «Международная жизнь» Григорий Поволоцкий

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs