Американская исключительность: Мессианство и Реальная политика

Аннотация. Автор ставит перед собой задачу проследить основные этапы формирования идей американской исключительности, а также выявить ее отдельные компоненты и механизмы реализации. Объектом данного исследования является американская исключительность, выступающая в качестве идеологического столпа в контексте реализации внешней политики. Предметом исследования являются тенденции формирования, эволюция и технологии функционального обеспечения реализации идей американской исключительности. В исследовании также были проанализированы основные понятия и элементы исключительности с учетом изменений во внутренней и внешней политике США. В рамках исследования использовались аналитические и общенаучные методы. Так, для четкого понимания исторических тенденций, которые способствовали формированию идеи исключительности, был использован системный и сравнительный анализ. В свою очередь, юридический подход необходим для изучения большого массива правовых документов. И, конечно исследование потребовало использования структурно-функционального метода для анализа и прогноза политических процессов, происходящих в Америке под влиянием фактора исключительности. 

Концепция исключительности универсальна и уходит корнями в древние времена. Еще персы, греки, римляне строили великие империи, исходя из концепции особой миссии своих народов. С тех времен и до сегодняшнего дня различные народы мира считают себя исключительными. Однако эта исключительность проявляется через такие субъективные индикаторы, как особенная история, принадлежность к определенной религиозной группе, наличие большого государства, военной мощи и т.д. Однако американская исключительность – это совершенно иная идеологическая концепция. Еще в 1630 году тысячи пуритан во главе с Джоном Уинтропом на корабле Арабелла прибыли к берегам колонии Массачусетского залива. Уинтроп, будучи губернатором новой колонии,  провозгласил о начале «проповеди на море», чтобы объединить первых поселенцев для строительства «божьего города на холмах» [1, C. 49]. Построив город Бостон, поселенцы Массачусетса жили по законам Библии, а их лидеры были единственными во всей Америке, кто не посещал ежегодные собрания в Лондоне. Многие американские историки считают, что именно с «проповеди на море» началось зарождение американской исключительности. Главной чертой исключительности раннего периода была вера поселенцев в то, что Америка – это не просто земля, а судьба.

Постоянное повторение и внушение, что у Америки есть определенная миссия, препятствуют попыткам создать какое-либо альтернативное видение. Как и любая парадигма, идея исключительности держит своих сторонников в плену главной линии аргументов, побуждая их игнорировать и недооценивать все доказательства того, что противоречит основной концепции. Однако, несмотря на тот факт, что идея исключительности господствует среди американского общества, она не является единственной доктриной. Также существует основанное на религии убеждение, сфокусированное на роли веры в обществе в духовном плане, и идея, ориентированная на предназначение республиканского государства в мире. Политическая миссия, которая представляет наибольший интерес для США, была оправдана на совершенно других основаниях: иногда религиозными идеями, но чаще всего научными, философскими убеждениями или политическим анализом [2, C.61]. Более того, в случаях, когда религиозные и нерелигиозные убеждения о миссии смешиваются, нерелигиозные идеи чаще всего являются движущей силой. При этом религиозные представления, которые оказывали влияние на миссию, не всегда были фундаментальными. Как правило, они следовали тому, что в Америке называют «либеральным богословием», которое стремится привести религию в соответствие с существующими философскими научными доктринами.

Исходя из этих особенностей, историческая интерпретация идеи исключительности перешла в политические дебаты. Противники исключительности считают, что они могут с помощью убеждений американцев о своей исключительности дискредитировать идею великой миссии. Они ставят себе задачу - развить современное мышление, свободное от концептуальных рамок идеи мессианства. Рассматривая американскую политическую традицию как постоянное предложение ряда различных моделей миссий, можно представить себе миссии в более справедливом или менее подверженном идеологическому влиянию свете. Пуритане были детьми Реформации. На ее волне богословие было отмечено нововведением исторического измерения христианства. Бог действует во времени, направляя историю и действуя через особого посредника [3, C. 57]. Эта мысль была наиболее полно разработана и оставалась популярной в течение долгого периода времени, оказав самое большое влияние на тех, кто поселился в Новой Англии. Для пуритан сама идея быть выбранным в качестве посредника была чем-то большим, чем просто возможность; это был жизненный опыт, сформировавшийся в ходе их массовых переселений. Подобно тому, как Бог действовал через евреев в библейские времена, сейчас он действовал через пуритан в эпоху, когда новое тысячелетие было так близко. Складывалась ситуация, при которой работа Бога не заключалась в передаче поселенцам задачи внести свой вклад в достижение  великой цели. Эта цель не была каким-то политическим планом для государства, она была связана с идеей «сакральной истории», связанной с божественным планом.

Прямая связь между религией, судьбой нации и основой республиканского государства является темой, которая стала заметна значительно позже, в период, ведущий к самой революции. В некотором смысле аналогично тому, как некоторые в Европе провозгласили доктрину божественного права королей, американцы начали разрабатывать то, что должно было считаться доктриной божественного права республик.   На основании чтения Ветхого Завета, в особенности книги Самуила, было широко заключено, что Бог одобрил республиканское государство с монархией, появившееся в результате действий мятежных и греховных людей. Эта религиозная тема, являющаяся частью американской религиозно-политической миссии, стала центром внимания в американской революции. Лидеры революции и основатели эпохи были, главным образом, сосредоточены на политической арене. Стоит подчеркнуть, что именно в эпоху основания США, с 1780 по 1795 гг., не сама религия, а ее священная история оказала небольшое влияние, возможно, наименьшее за всю историю Америки.

Упоминание о миссии Томасом Пейном и Томасом Джефферсоном пошло из философии Просвещения, которая со времен Бэкона и Декарта говорила о великом проекте трансформации мира введением нового научного подхода. Согласно работам Пейна и Джефферсона, американцы были первыми, кто использовал этот метод в политической сфере, пользуясь научной мыслью, чтобы выступать в роли проводника в конструировании нового вида политического порядка [4, С. 85]. Между тем,  миссия, изложенная в  работе «Федералист» Мэдисона, попадает в сферу политической, а не священной истории. Она заключается в том, чтобы обеспечить свободу внутри республиканской формы правления, которая может служить примером для всего мира. При этом в работе было отмечено, что конфликта между целью основателей и целью религиозных мыслителей быть не должно [5, C. 43]. Действительно, Американский историк  Мелвин Стокс в работе «История США» пишет, что фундаментом борьбы за независимость стал синтез политики и религии [6, C. 87]. Американская революция не преследовала цели за замещения одной власти на другую, но была направлена на создание социального народного государства. В основе этой революции лежала непоколебимая вера в исключительную миссию, определенную самим Богом.

В связи с этим английский писатель Гилберт Честертон отмечал, что «Америка – это единственная в истории страна, основанная на вере» [7, C. 52]. Действительно, в Декларации о независимости довольно часто повторяются фразы «самоочевидная истина», «Творец», «клянемся» и т.д [8]. Победа в войне еще больше укрепила веру американцев в свою исключительность, что наиболее ярко проявлялось на протяжении всего XIX века. Французский философ и писатель Алексис де Токвиль в период с 1827 по 1829 гг. ездил по разным штатам и общался с политиками, писателями и простыми крестьянами, пытаясь выяснить общие черты и различия американской нации. Он был поражен высоким уровнем социальной мобильности населения, религиозностью, простотой и своеобразным нравом американцев. Позже в своей книге «Демократия в Америке» де Токвиль отмечал, что американское общество действительно исключительное, ввиду своего строгого пуританского происхождения, коммерческих привычек, отношения к искусству, науке и религии [9, C. 105].  При этом важно заметить, что Алексис де Токвиль был сторонником консерватизма, и увиденное в Америке было настолько ему близко по духу, что наложило серьезный субъективный  и эмоциональный отпечаток на дальнейшие политические оценки. Исходя из этого, современные историки и политологи тщательно изучают и анализируют его труды, пытаясь найти научную дефиницию термина исключительности. 

На протяжении всей  истории Америки идеология исключительности была локомотивом американской внутренней и внешней политики. В период президентства Эндрю Джексона (1829-1837) американская исключительность выражалась в концепции «явного предначертания», объединив разные политические элиты с целью укрепления страны и ее территориального расширения. С тех времен и до сегодняшнего дня данная концепция использовалась при разработке и принятии стратегических документов, доктрин, директив и т.д. Так, например, «Доктрина Монро» объявила Американский континент «зоной исключительных интересов США». Данная доктрина относится к политической программе, популяризированной с 1830-х по 1850-е гг. Задачей доктрины являлось распространение демократии на большей части американского континента и открытость  европейской иммиграции. Идею «явного предначертания» популяризировали лидер движения «Молодая Америка» и  главный редактор журнала «Democratic Review»  Джон Салливан и историк Джордж Бэнкрофт [10, C. 38]. Последний вел научный анализ немецких философских школ.  К тому времени идеи Гегеля уже сильно повлияли на образ мыслей в Германии, и Бэнкрофт вернулся к разработке американской версии философской истории. Бэнкрофт был сторонником идеи о том,  что в любом времени есть цивилизация или страна, которую сама история наделяет правом воплотить следующую главу прогрессивного развития духа.

Гражданская война стала большим испытанием для американского народа и его веры в исключительность. Казалось бы,  разделение страны и народа на два лагеря должно было окончательно убить прежние идеологические концепты. Однако даже во время кровопролитной и братоубийственной войны вера в исключительность крепла. Об этом заявил тогдашний президент Авраам Линкольн во время знаменитой  Геттисбергской речи 19 ноября 1863 года. Будучи великим тактиком и оратором, Линкольн понимал, что народу необходимо напомнить о его великом прошлом, об идеях отцов-основателей, о необходимости единства в трудные времена. «Восемь десятков и семь лет назад наши отцы образовали на этом континенте новую нацию, зачатую в свободе. Мир едва ли заметит или запомнит надолго то, что мы здесь говорим, но он не сможет забыть того, что они совершили здесь», - отмечал Линкольн [11].

Северяне считали, что их миссия заключается в сохранении страны. В свою очередь, южане считали своим исключительным долгом служить своим идеалам. Так или иначе, обе стороны не теряли веру в свое мессианство по отношению к стране и друг другу. Победа северян интерпретировалась как «воля Творца», пославшего Америке и американскому народу испытание на стойкость и веру. В дальнейшем перед американским государством встал вопрос преодоления психологического и социально-экономического кризиса. В связи с этим, концепция «изоляционизма» пришла вкупе с идеей о «национальной сдержанности и труде». Иными словами, исключительность была национализирована и заставила американский народ вернуться к истокам. Богоугодным считался любой вид труда, направленный на укрепление американской государственности. Неудивительно, что историк Дэвид Харэлл в своей монографии  «История американского народа» пишет, что после Гражданской войны в Америке наступила эпоха «великого трудолюбия» [12, C. 61].

Первую попытку экспорта американских идей предпринял президент Вудро Вильсон после Первой мировой войны. Его знаменитые «14 пунктов», которые должны были расчертить контуры послевоенного миропорядка, оказались чересчур либеральными для консервативной Европы. Однако важно заметить, что идея создания Лиги Наций, ставшей первой универсальной международной правительственной организацией, была выдвинута именно американским лидером. После Второй мировой войны Америка стала главным носителем идей демократии и капитализма, и ей  противостоял СССР как носитель альтернативной коммунистической и социалистической идеологии. В тот период принцип «американской исключительности» заключался в особой «миссии» – недопущении развития коммунистической идеологии. Именно в период Холодной войны высокопоставленные американские политики все чаще говорили об исключительности США и великой миссии. При этом важно заметить, что вера в исключительность была непоколебима у представителей разных общественных и политических течений.

В книге американского журналиста Макса Лернера «Америка как цивилизация» 1957 года можно встретить довольно частое упоминание исключительности. Однако есть одно исключение, когда лидер американской коммунистической партии Джей Лавстоун высказался об Америке [13, C. 64]. Так, Лавстоун использовал исключительность, возможно, впервые в 1920-х гг., описывая путь Америки к грядущей революции, которая по сравнению с другими странами будет немного отсрочена из-за устоявшегося в штатах капитализма. Его речь взбудоражила общественность, вызвав шквал статей об исключительности. Такая позиция Лавстоуна не осталась незамеченной председателем Коминтерна, Иосифом Сталиным, который исключил американца из партии за совершение серьезного греха по отношению к коммунизму – уклонизм. Об американской исключительности серьезно говорили во всем мире. Так, например венгерский политик  Луис Коссут, побывавший в США в 1952 году, отмечал, что судьба Америки заключается в том, чтобы стать краеугольным камнем свободы в глобальном мире. Между тем, американские политические элиты использовали идею исключительности в качестве объяснения ведению Корейской и Вьетнамской войн. Гарри Трумэн многократно выступал с заявлениями о важности американской миссии в борьбе с коммунизмом и считал, что США всегда и при любых обстоятельствах должны помогать своим союзникам [14, C. 53]. Эта позиция в дальнейшем стала именоваться как «Завет Трумэна», которого придерживались все американские президенты от Эйзенхауэра до Обамы.

Но, если Трумэн, Эйзенхауэр, Кеннеди и Джонсон использовали фактор исключительности избирательно, то республиканец Никсон официально заявил об американской исключительности как об объективной необходимости для всего свободного мира. В своем выступлении от 3 ноября 1969 года он отметил: «Двести лет тому назад наша нация была слабой и бедной. Сегодня мы стали самой сильной и самой богатой страной в мире. И колесо судьбы повернулось таким образом, что любая надежда народов Земли на мир и свободу будет определяться тем, обладает ли американский народ достаточной моральной выдержкой и отвагой для того, чтобы справиться с ответственной задачей руководства свободным миром» [15]. Таким образом, впервые на официальном уровне было завялено, что судьба народов мира зависит от «кондиций и самочувствия Америки». По мере падения собственного рейтинга и требования общественности прекратить войну во Вьетнаме, Никсон локализовал идею исключительности, отметив, что «американская исключительность» заключается в том, что правительство должно в первую очередь уважать решения и требования американских граждан.

Другой видный президент-республиканец Рональд Рейган, в отличие от предшественников, вернулся к концепции «явного предначертания». Рейган считал, что есть грех и зло в мире, и  США предписано Священным писанием и Иисусом Христом противостоять этому всеми силами. Развал СССР, который ознаменовал идеологическую победу США, укрепил веру американской нации в свою исключительность. Вместе с тем, с исчезновением внешнего врага изменилась и интерпретация всей концепции.  Рейган вернулся к идеям Джона Уинтропа о «божьем граде на земле». Так, в своей прощальной речи он заявил: «Всю свою политическую жизнь я говорил о выдающимся городе, однако я не совсем уверен, что передал именно то, что видел. В моем сознании это был гордый город, основанный на скалах, которые сильнее океанов, город, незащищенный от ветра, благословленный Богом, и полный разными людьми, живущими в гармонии и мире» [16]. Коммунизм был побежден, а Америка нашла новую миссию, которая заключалась в экспорте демократии во всем мире. Президент-демократ Билл Клинтон отошел от классических интерпретаций исключительности и выдвинул на первый план миссию защиты и укрепления демократии. Идеологическим фундаментом нового типа исключительности на экспорт стали идеи Вудро Вильсона, который считал, что войны объявляют не народы, а правительства. Клинтон, как и Вильсон, был убежден в том, что  демократия – лучшая превентивная мера против войны (демократии не воюют друг с другом) [17, C.36].

С другой стороны, исключительность стала инструментом в руках отдельных влиятельных элит, преследующих собственные интересы: военное лобби, этнические лобби, нефтяное и другие бизнес лобби (Корпоративная Америка) и т.д.  В XXI веке доступность информации широким массам заставляет высокопоставленных лиц делать политику более прозрачной. В развитом гражданском обществе возникает множество вопросов относительно совершенно конкретных политических вопросов. Например, в чем необходимость огромных затрат на содержание большого количества военных баз на Ближнем Востоке? Раньше это можно было объяснить прагматичным фактором ближневосточной нефти и борьбы с терроризмом. Однако сегодня ближневосточная нефть не является приоритетом, а борьбу с терроризмом должны вести народы, на обучение и оснащение которых Соединенные Штаты потратили миллиарды долларов. В такой ситуации, когда рациональные объяснения невозможны, американские элиты возвращаются к идеологии американской исключительности, мессианства и явного предначертания. Таким образом, данный анализ показывает, что идея исключительности, возникшая на религиозной основе уже к 1630 году, претерпела существенную эволюцию. Уже с периода Джексона начинается научное переосмысление исключительности, которая становится больше политической идеологией с сохранением отдельных религиозных элементов. Эти элементы постепенно стираются в период Холодной войны, когда на первый план ставятся политические задачи. При этом религиозный аспект мессианства сохраняется до сих пор как важный продукт для внутреннего потребления, без которого внешняя имплементация будет значительно усложнена. 

ЛИТЕРАТУРА.

1. Bremer, Francis. John Winthrop: America's Forgotten Founder. New York: Oxford University Press, 2002, p. 49.

2. Handy, Robert.  Protestant theological tensions and Political styles in the progressive period. New York: Oxford University Press, 1993, p. 61.

3. Carpenter, John B. New England's Puritan Century: Three Generations of Continuity in the City upon a Hill. Fides Et Historia, 2003, p.57.

4. Bailyn, Bernard. The Ideological Origins of the American Revolution. Enlarged edition. Originally published 1967. Harvard University Press, 1992, p. 85.

5. White, Morton. Philosophy, The Federalist, and the Constitution. New York Pess: 1987, p. 43.

6. Stokes, Melvyn. The State of U.S. History. Harvard University Press, 1987, p. 87.

7. Chesterton, Gilbert. What I Saw in America. The Collected Works of G. K. Chesterton, Vol. 21.  Ignatius Press, 1997, p. 52.

8. Primary Documents in American History. Declaration of Independence.  The Library of Congress.

9. Tocqueville, Alexis de. Democracy in America. Trans. and eds., Harvey C. Mansfield and Delba Winthrop, University of Chicago Press, 2000, p.105.

10. Handlin, Lillian. George Bancroft: The Intellectual as Democrat. New York Press, 1984, p. 38.

11. Abraham Lincoln. Gettysburg Address in November 19, 186. The Library of Congress.

12. Harrell, David. Unto a Good Land: A History of the American People. Rowman & Littlefield, 2005, p. 61.

13. Lerner, Max. America as a Civilization. New York: Simon & Schuster, 1975, p. 64.

14. Freeland, Richard M. The Truman Doctrine and the Origins of McCarthyism. New York: Alfred A. Knopf, 1970,  p. 53.

15. Richard Nixon. Address to the Nation on the War in Vietnam.  November 3, 1969. Online by Gerhard Peters and John T. Woolley, The American Presidency Project.

16. Ronald Reagan. Farewell Address to the Nation, January 11, 1989, The Ronald Reagan Presidential Foundation.

17. Hyland, William. Clinton's World: Remaking American Foreign Policy. Regnery Publishing, 2004, p. 36.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs