Польская культура у восточных границ Польши: ностальгия о прошлом

Перед Польшей всегда стоял вопрос: как быть с культурой непольских народов на «восточных территориях»? И на этот вопрос было всего два ответа: либо Польша признает украинскую и белорусскую культуру равноценной, и способствует их сохранению, либо присутствие этих культур признается за нежелательное в польском государстве, которому необходимо эти культуры максимально приблизить к польской, вплоть до полной ассимиляции.

Первый вариант избрал глава II-й Речи Посполитой, национальный герой Польши маршал Юзеф Пилсудский, рассматривая, на определенном этапе, украинский национализм как союзника, пытаясь создать под руководством Варшавы антироссийский блок государств, расположенных между Балтикой и Черным морем (т.н. проект Междуморья).

Второй вариант поддерживал оппонент Ю. Пилсудского, Роман Дмовский, которого считают «отцом польской нации», почти наравне с Ю. Пилсудским. Р. Дмовский высказывался за максимальное расширение этнических и государственных границ польской нации, настаивая на полонизации белорусского и украинского населения. Он был достаточно прозорлив, чтобы предвидеть радикализацию западно-украинских областей в случае их автономного существования вне Польши и вне России, и не видел иного способа нейтрализовать эту угрозу, кроме как максимально полонизировать население этих областей (1).

Эта тема выходила далеко за рамки политики, вплотную примыкая к вопросу о том, какой, вообще, должна быть польская культура: многосоставной или моноэтничной, хотя, и с инородными вкраплениями? Речь шла о централизации и децентрализации культурного влияния Варшавы.

Дилемма централизации/децентрализации польской культуры пережила и Ю. Пилсудского, и Р. Дмовского. Ее не сняли с повестки дня многолетние диспуты польских политиков и общественных деятелей, посвятивших немало времени поиску ответа на вопрос «Что выгодней польской державе в культурном плане?».

Один из видных польских политических публицистов предвоенной эпохи Адольф Бохенский выступал категорически против намерений Р. Дмовского придать польскому культурно-политическому механизму исключительно централизованный облик. По его мнению, подавление культурных начал у белорусов и украинцев путем насаждения всего польского не только подтолкнет их «в объятия России», но и обеднит саму польскую культуру (2). Не соглашаясь с положением, при котором единственным продуцентом интеллектуальных течений и действенных политических идей выступала только Варшава, на фоне умственно захиревших Познани, Вильно, Ковно, Львова и, частично, Кракова, А. Бохенский подчеркивал необходимость «распыления» интеллектуально-идеологического поля польского государства и возрождения былых интеллектуальных традиций культурных центров на «восточных землях». Излишняя стандартизация культурных норм убивает творческий потенциал и погашает творческий импульс, полагал А. Бохенский, превращает окраинные очаги культуры в эпигонов столичных мод.

Мы упомянули доводы А. Бохенского, потому что описываемая им проблема польского культурного влияния актуальна до сих пор, а новые геополитические условия, в которых живет современный мир (появление независимых Украины и Белоруссии, их не всегда устойчивая внешнеполитическая ориентация, вовлеченность третьих сил в происходящие у западных границ России процессы), еще больше ее усложняют.

Перед современной Польшей вновь стоит вопрос: как быть с польской культурой на «восточных землях»? Это касается не столько Западной Белоруссии, сколько Западной Украины, где существует напряжение между украинским националистическим дискурсом и местной польскостью – наследием давних времен Речи Посполитой.

Львов, если и имел какие-то шансы в прошлом стать одним из заметных очагов польской культуры, давно их утратил. Варшава стремится теперь сохранить польскость в западно-украинских регионах хоть в каком-то виде, но это принимает отчужденные и неживые формы: поддержка польского архитектурного облика западно-украинских городов, польских фольклорных ансамблей и организаций. Попытки открыть т.н. Польские дома – культурно-просветительские центры для продвижения и сохранения польской культуры дают частичный результат: они замедляют стирание польских черт культурного ландшафта этих регионов, но не возвращают эти регионы сполна в лоно польской культуры.

Для польского этнического сознания это тем более чувствительно, что некогда Львов, Станиславов, Тернополь, Луцк были вместилищем культуры польских «кресов» («восточных территорий»). Целый ряд знаменитых польских художников, литераторов, композиторов, драматургов родились на этой земле. Со временем культурное значение Галиции и Волыни пошло на убыль, и сегодня эти регионы являются потребителями польского интеллектуального продукта, а не его производителями. Если в прошлые века «кресы» обогатили польскую культуру именами Юлиуша Словацкого, Северина Гощинского, Богдана Залесского, Александра Фредро, Дунина-Борковского, то сейчас польские «кресы» переживают период отсутствия на культурной сцене заметных фигур.

Убыль польского культурного влияния наметилась еще в начале ХХ в. Один из ярких примеров: духовный отец украинских националистов первой трети ХХ века, митрополит Галицкий греко-католической церкви Андрей Шептицкий – внук знаменитого польского комедиографа и поэта Александра Фредро. Уже в те годы наблюдались случаи смены национальной идентичности с польской на радикально украинскую.

Проблема, обозначенная А. Бохенским в 1931 г., в 2000-х приобрела хроническую форму: польская культура на «восточных территориях» централизована и ориентирована на столицу. Сейчас имеет смысл говорить не о приумножении польскости там, а о попытках ее сохранения на сегодняшнем уровне.

Диалог двух политических союзников, Польши и западно-украинских националистов, нельзя назвать гладким. Власти Львова, Тернополя и других западно-украинских городов не спешат возвращать польским организация недвижимое имущество, принадлежавшее им до вхождения Галиции в состав УССР в 1939 г. Это касается, в т.ч., объектов религиозного культа – католических костелов, монастырей и часовен, которые теперь находятся во владении греко-католиков. Более того, западно-украинские национал-политические лидеры не скрывают, что смотрят на восточные воеводства Польши, как на украинскую землю (3). Т.е., признают потенциальную возможность продвижения своей идеологии дальше на запад.

Польская культура «на восточных землях» никогда не была магистральным течением, но представляла собой обогатительную струю ярких талантов, одаривших польскую культуру неповторимым колоритом своих произведений. Они обладали своим специфическим языком, выразительностью и стилем.

В XXI в. этого нет, поэтому польские «кресы» живут воспоминаниями, а не сегодняшним днем. Эпоха их культурного расцвета осталась далеко позади, и ее удаленность от дня сегодняшнего придает ей в глазах поляков еще большую ностальгическую ценность.

1)       Шевченко, Кирилл «Тут начинается трагедия…» - Роман Дмовский» («Западная Русь», 17.11.2014)

2)       Bocheński, Adolf «O decentralizację kulturalną» («Droga», №9, 1931)

3)       «Polska powinna oddać nam Przemyśl". Ukraińscy nacjonaliści zgłaszają roszczenia terytorialne» (http://natemat.pl/90333,polska-powinna-oddac-nam-przemysl-ukrainscy-nacjonalisci-zglaszaja-roszczenia-terytorialne)

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs