Ян Осин: «Весь мир общается на языке Культуры»

Гость журнала «Международная жизнь» - Ян Валерьевич Осин –Заслуженный артист Российской Федерации, классический и эстрадный певец (бас-баритон), солист Москонцерта, композитор, фотохудожник, член Профессионального Союза художников России.  Беседует – обозреватель журнала «Международная жизнь» Елена Студнева

«Международная жизнь»: Ян Валерьевич, Вы часто выступаете перед зарубежной аудиторией. В чем видите для себя главную задачу таких выступлений?  

Осин Я.В.: И как художник, и как артист я вижу свою задачу только в одном – в представлении и, если хотите, пропаганде русской культуры. Даже не в пропаганде, потому что слово-то правильное, но ассоциируется с каким-то напряжением. А хочется показать отечественную культуру во всей полноте. По крайней мере, в музыке я стараюсь петь только русские романсы, русские песни, которые знает весь мир. У нас в России есть современные авторы, у которых очень много интересных произведений, - они достойны того, чтобы их знали за границей. За рубежом, как известно, проживает 25 миллионов наших соотечественников. В связи с этим я нахожусь в хорошем творческом контакте с «Россотрудничеством» - структурой Министерства иностранных дел России. Участвую во многих программах этой уважаемой организации и как фотохудожник. Все мои фотоработы в подавляющем большинстве связаны с храмовой архитектурой, с красотой русской природы разных регионов, которую порой не могут увидеть и живущие в России. Потому что не дает суета мегаполиса, крутимся, как белки в колесе, а выехать на природу на день-два сложно. Стараюсь отдыхать активно, посещать святые места, с которыми хочется знакомить людей и у нас, и за рубежом. Хочется, чтобы люди об этом больше узнавали.  

Мой родной город Псков. В нем более сорока храмов, несколько монастырей, в одном из них - уникальные фрески XII века. Можете себе представить, еще византийцы сюда приезжали по благословению новгородского епископа в конце XII века, расписывали Спасо-Преображенский собор Спасо-Мирожского мужского монастыря. Эти фрески находятся под охраной ЮНЕСКО – достояние мировой культуры. Но ведь есть еще и другие, о которых большая часть публики не знает. Сейчас я начал проект «Неизвестные фрески Пскова», в который войдут фотографии тех мест, куда простой человек попасть не может просто так, без особого благословения.

Кроме съемок в  псковских храмах, я уже снимал оригиналы фресок Довмонтова города, находящиеся в хранилище Госудаственного Эрмитажа по личному разрешению Михаила Борисовича Пиотровского, за что ему особая благодарность. Более того, мне рассказала знакомая историк-краевед из Пскова, что поляки в 15-ом веке приглашали псковских мастеров расписывать часовню-усыпальницу одного из польских Королей в Кракове! Совсем недавно эта информация обнаружились. Представляете, какая география? И это всё русские мастера. Не только византийские умельцы ценились, но и русские, - уж как мы с Польшей «дружили», а мастера во все века – явление уникальное.

Помню, на открытии выставки, посвященной творчеству выдающегося французского архитектора и дизайнера Ле Корбюзье, я в беседе со своими французскими коллегами поведал им удивительные факты. Для них стало откровением, что в 30-ые годы XX века Ле Корбюзье приезжал в Россию, и не только в Москву и Санкт-Петербург, но посещал и древнерусские города. И когда он увидел псковский храм Богоявления в Запскове, он пришел в восторг, назвав его шедевром мировой архитектуры. Всё зарисовал, и в местечке Раншан во Франции, вдохновленный полученным впечатлением,  построил капеллу по мотивам  этого псковского храма.   

В связи с этим эпизодом французы предложили организовать в Париже совместную выставку «Время соборов». Я привез туда свои фотоработы, достаточно больших размеров 2х3 метра, и мы открыли экспозицию в Российском Центре науки и культуры. На вернисаж я пригласил Мирей Матье, в память о той встрече сохранились совместные фотографии. В парижской фотовыставке были представлены работы каменного и деревянного зодчества Русского Севера и Центральной России. Церковная тематика занимает особое место в моем творчестве.  

Но вернемся к Ле Корбюзье. Как большой художник он увидел в наших храмах дыхание тысячелетий. Ведь корни нашей культуры измеряются тысячелетиями – Изборску 1150 лет, Новгороду Великому практически столько же. Наши древние города – носители величайшей культуры. А Церковь всегда несла просвещение: письменность появилась в монастырях, кириллицу на Русь, как и во все балканские страны, принесли монахи, книгопечатание тоже возникло вокруг Церкви.     

«Международная жизнь»: Столь углублённое изучение церковно-славянского языка как-то транслируется Вами в мир?

Осин Я. В.: То, чем я занимаюсь ещё – это пропаганда церковно-славянского языка. Сейчас много дискутируют на тему: «Возможен ли перевод церковных служб на русский язык»?  Дескать, современникам, а тем более молодёжи, непонятно, что там бормочут на непонятном языке. А на самом деле – все понятно, надо только прислушиваться и приходить в храм не раз в год, а чаще, тогда ты погружаешься в этот язык, его даже учить специально не надо, он сам открывается. Раз за разом церковно-славянский язык раскрывает свою глубину тому, кто хочет проникнуть в его тайны. Если вы услышите английский или китайский, не зная языка, Вы тоже ничего не поймете сразу. Но стоит приложить небольшое усилие, узнать слова, как они пишутся, произносятся, что означают, общение с носителями языка дают многие знания о его особенностях, и вы начинаете говорить на этом языке. Так же и с церковно-славянским. Ты общаешься со священниками, начинаешь петь на клиросе, слушаешь литургию, и не просто потусторонне воспринимаешь этот язык, но погружаешься в него, - и он сам открывает свои глубины. Тем более наш литературный русский язык вырос из церковно-славянского. Вся наша письменность от Кирилла и Мефодия - это наши первоисточники. Как говорят историки и лингвисты, Кирилл и Мефодий не придумывали язык. На нем уже говорили наши предки, а братья-монахи лишь зафиксировали его в знаках азбуки, литературно оформили его, создав письменность.

Я, например, поразился, побывав в Словении, насколько словенский язык близок нашему церковно-славянскому языку. У них правая рука называется «десна», в церковнославянском – «десница». «Стал одесную Его…», т.е. по правую руку. Корень сохранился в современном языке. Точно также и люди, приходящие в храм, могут понять достаточно большую часть церковной службы. А уж если человек проявит интерес, прочтет книжку, всё станет ясно. Например, когда я издал Пособие по церковно-славянскому языку, то на лекциях проводил любопытный эксперимент. Аудитория собирается, как правило,  «разношерстная»: бывают студенты семинарий, лингвистических вузов, а бывают люди, которые делают лишь первые шаги в этом направлении. Вызывал любого из аудитории, давал текст на церковно-славянском почитать на 10 минут. И уже этого времени было достаточно , чтобы любой человек читал практически всё. Церковно-славянский язык удобен, в нем проставлены все ударения, в каждом слове. В русском языке нет ударений. Там надо либо знать, как читается, либо – догадаться. Так что на церковно-славянском невозможно прочитать неправильно.

Очень люблю читать старые книги на церковно-славянском. Он даёт возможность и Пушкина лучше понимать, и Лермонтова, и Цветаеву с Ахматовой, которые не гнушались использовать те слова, которые в словарях называются «архаизмами», хотя таковыми не являются. Например, алтарь, престол, Херувим, - эти слова сейчас существуют, используются регулярно (помните, у Высоцкого – «Вы теперь как ангел – не сходите ж с Алтаря…»). Церковно-славянский - не мертвый язык, как считают многие, заявляя, что на нем не разговаривают. Да, на нем и не разговаривали никогда. Он создавался как язык общения с Богом. В состоянии диглоссии, когда   на одной территории существует два языка: один - для профанного общения – в быту, на рынке, на войне, в государственных учреждениях. А язык для общения с Богом – церковнославянский. Это высокий стиль. Точно так же, как и в Европе – на латинском служили в храме, а говорили на немецком, голландском, французском. И когда в храмах перешли на разговорный язык, отказавшись от латинского, то с удивлением обнаружили, что людей в храмах стало значительно меньше. Тогда во многих храмах богослужения «вернули» к латинскому языку. Это возвышенный язык. Представьте, что Вы приходите в храм и слышите язык, которым «разговаривает» улица. Не возникает никакой сопричастности к Горнему. А когда ты слышишь: «Отче наш, Иже еси на небесех…». Даже звучание языка иное, почти песенное. Потому что в церковнославянском языке нельзя оглушать или озвончать согласные, редуцировать гласные. Читаем, как написано – «о» значит всегда «о»…

«Международная жизнь»: Откуда возник интерес к этому?

Осин Я.В.: Мне в юности это было интересно. Мой крестный отец, батюшка, который меня крестил, отдал меня в послушание моему нынешнему духовнику - отцу Олегу Тэору. Он тогда заведовал библиотекой Троицкого собора в Пскове, я помогал ему с оформлением библиотеки, а он разрешал мне читать все фолианты. Книги XIII-XIV-XV веков мы заносили в специальный Каталог. Сам запах этих книг, которыми казалось, пахнет Вечность, я до сих пор помню. Как будто прикасаешься к нашей глубокой старине. Что может быть интересней для молодого человека? Понимаю, это сейчас есть компьютерные игры, «стрелялки», айфоны и прочие гаджеты. Но и тогда, уже участь в институте и занимаясь компьютерами, я не чувствовал себя «ущербным» среди этого «устаревшего» по мнению многих современников, потому что у меня были и другие интересы, и они воспитали меня - эти книги, и люди, писавшие и переписывавшие их, прикасавшиеся к ним. …Слово патриот не хочу употреблять, потому что мы все патриоты, поскольку живем в своем Отечестве, это естественно. Если я не патриот, то зачем я здесь живу?   

«Международная жизнь»: А в каких проектах «Россотрудничества» Вы участвуете и есть ли в них доля вашей инициативы?  

Осин Я.В.: По всем своим ипостасям стараюсь работать, в том числе и с «Россотрудничеством». Люблю эту, очень нужную, организацию. Конечно, чаще всего работаю как певец, участвуя в концертных программах. Во многих зарубежных поездках – в Испании, в Италии, в Бельгии, неоднократно в Германии. В прошлом 2013 году в Берлине была презентация книги о блокаде Ленинграда «871 день» Нинель Корибской. Автор, кстати, пережила всю Ленинградскую блокаду. Эта тема, которая, к сожалению, не намеренно, но ушла на второй план. Ведь период Великой Отечественной войны содержит много ключевых, значимых для нас событий, каждое из которых – само по себе – глобальные темы. Это и Сталинград, и Курская дуга, и оборона Москвы, и Ржевское сражение, и блокада Ленинграда – много страшных битв и огромных потерь. Мы должны знать об этом очень хорошо и подробно, об этом должны знать наши дети, но зачастую мы не знаем или плохо знаем свою историю. Как известно, «народ, который собственной истории не знает, будущего тоже не имеет». Поэтому считаю, что информация, которую сейчас предоставляют архивы, в том числе, архивы Министерства обороны, Исторической библиотеки, Госархивы – ее обязательно необходимо знать и читать. Любой человек сегодня может на сайте Министерства обороны РФ  найти информацию о том, какие награды получал его дед, прадед, где он служил, где погиб и похоронен, таким образом, человек будет приобщен к своим корням.

И «Россотрудничество» понимает, что культура – это та «мягкая сила», которая может влиять на сближение и понимание народов и стран. То есть, мы никому ничего не навязываем, мы просто показываем, что у нас есть.  Но уж если вы пришли, то можете увидеть все богатство и разнообразие нашей культуры, традиций, достижений. А главное во всем этом – богатство русской души, которая в себе сочетала и размах купцов, которые строили не только свой бизнес, но и воздвигали прекрасные храмы, галереи и дворцы, архитектурные ансамбли. Как мы знаем, Савва Мамонтов для одной единственной картины(!) Михаила Брубеля «Принцесса Грёза» построил павильон на Всероссийской промышленной выставке в Нижнем Новгороде. Российские меценаты поддерживали искусство, культуру, строили театры, музеи, содержали труппы оперы и балета. Ведь без них многих деятелей русской культуры просто не было бы. Да того же Сергея Васильевича Рахманинова, который первый опыт дирижера приобретал в частном театре. И Шаляпина, который в том же частном театре Мамонтова начинал профессиональную карьеру, не окончив никакой консерватории… Русские меценаты - как магнитом, притягивали к себе все лучшее в русской культуре, и потом поддержанное ими творчество, начинало сверкать невероятными гранями, заявляя о себе не только в России, но и в мире.

Очень люблю русскую школу живописи – Куинджи, Саврасова, Серова, Шишкина, Коровина. Когда ты видишь работы Ивана Айвазовского, то понимаешь, какой талант должен нести в себе этот художник, чтобы так передавать на холсте стихию моря. Поскольку я получил классическое образование в Академии Гнесиных, то Федор Иванович Шаляпин для меня всегда был кумиром. И соответственно, все люди, которые его окружали – Константин Коровин, Сергей Рахманинов, многие другие деятели культуры того периода – «скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты» – так вот они «автоматически» становились мне очень интересны и близки по духу. Я родился ровно через сто лет после Федора Ивановича Шаляпина и Сергея Васильевич Рахманинов, с которым Шаляпин дружил всю жизнь (они родились в 1873, а я в 1973 году), и Константин Коровин, - они все плохих людей не собирали вокруг себя. Всё это великие личности, которые внесли огромный вклад в наследие русской культуры.  Они сохраняли её и, живя за границей. Ф.И.Шаляпин, гастролируя по миру, всегда исполнял русские песни, романсы, не говоря уже об оперном репертуаре. И до сих пор, я знаю, что все басы и баритоны, где бы они ни родились и в какой бы консерватории мира ни учились, для них Шаляпин остаётся эталоном, камертоном, по которому они себя сверяют. Когда слушаю того или иного певца, всегда понимаю: «Он слушает Шаляпина». Потому что есть определённые нюансы, которые у Шаляпина большинство исполнителей, так или иначе, заимствует, и всегда понятно, что человек слушает «правильных» артистов и исполнителей. Это очень важно, когда существует такая связь поколений. Когда мы понимаем, чем занимались наши предки, и стараемся, если уж не соответствовать, то хотя бы стремиться к их высоким образцам.

«Международная жизнь»: Фестивальные проекты, связанные с презентацией русской культуры за рубежом – чем они интересны для Вас?

Осин Я.В.: Например, Фестиваль русской культуры в Германии – это многолетний проект, который поддерживают многие и в Германии, и в России. Две великие нации – германская и российская – они всегда друг друга обогащали. Несмотря на то, что мы друг друга побивали, но все-таки всегда было уважение и к русским императорам, и к немецким династиям, и к германской культуре. Мы знаем многих представителей немецкой науки на российской земле, на протяжении столетий шло взаимообогащение наших народов. Думаю, что такие мероприятия, которые связывают нации и их культуры, разрушая «стены» непонимания, очень важны.

Культура, я считаю, - это тот язык, на котором разговаривает мировое сообщество. Хорошо ли, плохо ли проходят мероприятия, но они привлекают людей. Немцы могут познакомиться с нашей литературой на книжной ярмарке, с нашими художниками на вернисажах. В рамках таких фестивалей предусмотрены и лекции, и мастер-классы, и концертные программы. Фестиваль, о котором идёт речь, проходит в Берлине, в Карл-Хорсте, - это историческое место, где был подписан документ о капитуляции Германии во Второй мировой войне. Фестиваль на историческом ипподроме размещает несколько сцен, потому что по опыту известно, что на этот фестиваль приходит до 150 тысяч человек. В течение трёх дней, в начале июня  Германо-Российский Фестиваль не прекращает свою работу.  Моё участие в нём заключается не только в исполнении песен – от «Подмосковных вечеров» до патриотических, таких как «Ты нужен России». Пою с биг-бендом джазовые композиции. А с музыкальной группой «Свингующие партизаны», организатор которой мой друг Дмитрий Драгилёв, многогранный человек, поэт, композитор, писатель, исследователь джаза и русского танго, мы пели самый «пёстрый» репертуар.

Многие немцы из Восточной Германии хорошо знают русский язык, поскольку учились в Советском Союзе. Но и многие наши соотечественники, проживающие в Германии десятилетиями, непременно посещают этот фестиваль. Для них это «глоток Родины». Казалось бы, два часа лёту до России, а все равно это расстояние существенно, когда ты не слышишь ежедневно русскую речь, не живешь в родной среде, потихонечку уходит почва, которая тебя питает, и ты напитываешься уже иной культурой быта, речи и взаимоотношений. В Канаде, например, тот же климатический пояс, такие же деревья, поляны, но понятно, что это не Россия. И накрывает ностальгия. Можно понять ощущения Рахманинова, Шаляпина, которые понимали, что на Родину они уже не вернутся, для них это была мука. Мы-то сейчас ездим свободно, поэтому нам сложно понять это состояние. В том же Париже, так хорошо, барон Осман сделал его светлым, изящным, просторным. И даже, понимая, сколько русских эмигрантов жило и живет в Париже, а значит – часть русской души, несомненно, обитает и там, - все-таки Париж им не стал «своим», как в песне Высоцкого…

«Международная жизнь»: И, тем не менее, с зарубежными командировками связаны многие Ваши проекты? Многие ли из них инициированы Вами?

Осин Я.В.: «Хочешь сделать хорошо, - делай это сам» - этот принцип мне  по душе. Однажды и навсегда мне запомнилась мудрая поговорка, которую русские дворяне сделали своим девизом: «Делай, что должно, и пусть будет, что будет». Стараюсь, поступать так. Этот девиз мне близок, потому что полагаю, надо делать в жизни то, что у тебя хорошо получается. Если получается хорошо петь русские песни, я развиваю в себе это. Если  получается зафиксировать на фотопленке красивые уголки русской земли – храмы, пейзажи, людей, а люди достойны того, чтобы их лица видели такие же жители иных стран,  - то я это делаю с удовольствием и стараюсь подходить к этому профессионально. Люди чутко реагируют на лица – добрые, умные, веселые, красивые, – и становится понятно, что мы, живущие в России, не собираемся никого захватывать, ни с кем воевать, а уже тем более порабощать. Поэтому руководствуюсь таким принципом в своей деятельности: желанием делать то, что мне самому нравится, во-первых. А во-вторых, делать то, что хорошо получается и, в-третьих, что нравится другим людям. Это универсальный подход к творчеству. В какой город не приедешь, в Нижнем Новгороде, например, недавно был с гастролями – это и известная на весь мир ярмарка, и Шаляпин там начинал «греметь» на гастролях, многие промышленники и купцы «отметились» там. Есть ли сегодня такие бескорыстные меценаты?! Верю, что есть. То, что было вложено русскими меценатами в отечественную культуру, не поддается никаким подсчетам – критерий один – вечность.

«Международная жизнь»: А как вы оцениваете роль «Россотрудничества» для тех, кто живет вдали от России, и прежде всего для деятелей культуры и науки?

Осин Я.В.: Я считаю уникальным, что «Россотрудничество» во многих странах имеет свои Центры Русской культуры и науки – их примерно 140 по всему миру! Поэтому граждане разных стран могут прикоснуться к русской культуре через твое творчество, через твою маленькую миссию в той или иной стране. Иногда – это многочисленная публика, а порой и совсем немного людей. Самое главное – когда такими культурными проектами руководят люди, сами имеющие и культурные «корни». Я рад многолетнему знакомству и дружбе с Надеждой Кущенковой, которая с недавнего времени возглавляет «Русский Дом» в Белграде (откуда я приехал буквально на днях – и где с аншлагом прошел великолепный концерт, на котором прозвучала и моя новая песня «Осиянная Русь»). А в Испании, по приглашению Надежды Викторовны, мне довелось выступать перед Королевой Доньей Софией. Это была очень большая акция, Королева специально приезжала из Мадрида в Сеговию, в старинный испанский город, что в 70-ти километрах от столицы, на концерт русского искусства. Это произвело впечатление: монаршая особа приезжает в крошечный городок, чтобы прикоснуться к русской культуре – историческое для этого места событие! Королева опекает детские движения, и она приехала на концерт, где было представлено много детских коллективов. Я пел с замечательным детским театром «Домисолька» песню на стихи Ильи Резника «Дети войны», причем, на испанском языке. Испанцы и сама Королева были приятно удивлены.

«Международная жизнь»: Вы думаете о том, кому передать свой творческий потенциал?

Осин Я.В.: Если о прямых наследниках, то мои дети и так достаточно талантливы, но «давить» на них своим авторитетом и творчеством не хочу. Сами определятся… А в принципе, я считаю, что никому ничего не надо передавать. Мне «напрямую» никто ничего не передавал. Не было такого человека,  который бы мне сказал: «Ты мой творческий наследник…»

«Международная жизнь»: Зачем же так утрировать..? Просто тому, что умеешь делать хорошо сам, хочешь научить тех, кто к этому имеет и талант, и стремление, не так ли?

Осин Я.В.: Если ты не теряешь связи, духовной связи со своими предками, я имею в виду, в широком смысле слова: если ты читаешь о них книги, слушаешь и знаешь их произведения – от летописей до оперных партий, - знакомишься с их картинами, - то ты, так или иначе, пропитываешься всем этим духовным наследием, этим неизмеримым богатством. И такая связь постоянно нарастает, крепнет, как у сталактитов, которые каплями за много веков вырастают в прекрасные кристаллы. Считаю, если ты в юности успел прикоснуться к отеческому культурному наследию, то собственное творчество имеет естественную подпитку. Наш путь не то чтобы обособленный, но он действительно свой. Мы такая нация, которая никогда не замыкалась в себе и не закрывалась от других, а напротив – органично вбирала в себя все лучшее, что есть в мировой культуре. Вспомните, традиции всех наций и народностей, их культур, которые жили на территории Российской империи, наша культура не уничтожала их. Она давала новые импульсы к их развитию. Завоевав Казанское ханство, Иван Грозный не заставлял всех переходить в христианскую веру, но пообещал привилегии тем, кто это сделает. И те из татарских родов, кто все-таки переходил в православие, они проявляли себя  и на государственном поприще, и в области культуры. Те же Тарковские, например. Кстати, после покорения Казани на Красной площади построили Троицкий собор, который еще называли Собор Покрова на рву, или храм Василия Блаженного. А строили его псковские мастера, хотя строительство приписывают и итальянцам. Поэтому главный престол – Троицкий храм - именно в честь псковского «первоисточника», ориентирован строго на восток. Там же много престолов, все на восток не развернешь. А алтарь, как известно, в православном храме должен смотреть строго на восток, так вот псковичи именно придел в честь Святой Троицы ориентировали на восток в память о своей малой Родине и ее главной святыне.

Для меня, уроженца древнего Пскова, в котором первая христианка на Руси Великая Княгиня Ольга, крестившаяся в Константинополе, – это очень значимо. Вы помните, согласно летописям, она увидела три луча, сходившие на месте слияния рек Псковы и Великой, сказала, что там и будет стоять Троицкий собор. Она восприняла эти три луча с неба, как знак свыше.  Троицкий собор для всех псковичей является доминантой, его видно за многие километры от города. Даже Святейший Патриарх Алексий II, чье детство проходило в Эстонии, рассказывал, что его отец возил на границу с Россией, а граница эта шла как раз по псковской земле... Там есть горка по дороге из Риги в Псков, и на возвышенности становятся видны издалека купола Троицкого собора. И отец поднимал сына на руках и говорил: «Смотри, сын, это твоя Родина». Патриарх Алексий II помнил об этом всю жизнь. А о Ф.И.Шаляпине, напомню известный факт, связанный с Псковщиной. Когда певец гастролировал по городам Европы, уже после того, как покинул Советский Союз, то будучи на концертах в Риге, поехал на границу с Россией (это были всё те же годы, когда часть Псковской области принадлежала Эстонии), чтобы взять оттуда горсть псковской земли. И он всегда возил этот мешочек с собой, и когда его хоронили, эта земля была опущена в его могилу.

«Международная жизнь»: Ян Валерьевич, Вы взяли за эталон такие высокие образцы, - получается соответствовать им?

Осин Я.В.: Стараюсь соответствовать. Стараюсь следовать тому вектору в искусстве, который задали они. А вот, как получается – судить зрителям, слушателям, но не мне…

«Международная жизнь»: А как Вы приобщились к церковно-славянской культуре, Вы поете на клиросе в Московском храме Воскресения Словущего, в других православных храмах?

Осин Я.В.: Вы знаете, как-то очень просто. Выросший на той прославленной земле, где жил и воевал Александр Невский, откуда родом Великая Княгиня Ольга, и даже, бытует такое предположение, что князь Владимир крестился именно там, в деревне Будник под Псковом, где столько храмов - идешь по городу, видишь храм, а в поле зрения – еще три-четыре. Город небольшой, в Пскове всего 200 тысяч жителей. А такая насыщенность древней культурой, столько замечательной архитектуры, - задумываешься, что же здесь происходило, что люди строили столько храмов? У каждого участка города был свой храм, гармонично и разумно. На Руси наши предки, решавшие строить городище, в первую очередь ставили «всем миром» храм!

Такая устремленность к Богу отличала русскую культуру, накладывала отпечаток на всем укладе жизни. И меня всё это впечатляло в детстве, в юности. Вот всё вместе так и в моей жизни складывалось – из всех интересов и стремлений. Стал ездить к отцу Зинону в Псково-Печорский монастырь. В мастерской этого прославленного иконописца современности занимался прорисями, т.е. прорисовкой будущей иконы. На кальке рисуется образ, который затем переводится на будущую икону и раскрашивается красками. Работал в свои 16 лет на раскопе, в Пскове много не раскопанных мест, где множество артефактов – было очень интересно. И получилось, что ребята - все из Санкт-Петербурга - были ещё и катехизаторами, воцерковлёнными людьми. Их руководитель после возвращения из псковской экспедиции принял сан, и уже более 20 лет – священнослужитель, отец Лев (Большаков), служит в Карелии. Ещё один мой близкий друг с того времени - диакон. Отец Владимир Василик. Служит в Санкт-Петербурге, преподает в Московской Сретенской семинарии, умнейший человек, говорит на многих языках. Пишет книги, переводит с древних языков. Поэтому очень рад, что в моей юности такие люди были, они оставили свой след в моей душе. И первым педагогом по вокалу, к которому я ездил в Санкт-Петербург каждую неделю – стал солист Мариинского театра, педагог Санкт-Петебугской консерватории Михаил Николаевич Егоров. Он тоже на меня сильно повлиял – и в стиле исполнения, и в манере. Теперь мы продолжаем общаться с его вдовой… А всякий раз, когда у меня есть свободное время в Питере - старюсь посетить могилу моего педагога на Серафимовском кладбище, помянуть его…

И приход к Богу, и к Святому Крещению, а крестился я в 16 лет – все это «общее» влияние. Мои родители, бабушки и дедушки. Мои друзья. И в дальнейшем - мой крестный отец протоиерей Алексий (Святов). Отец Николай Гурьянов с острова Залит. Насельники Псково-Печерского монастыря, многие из которых упомянуты в замечательной книге о.Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые». Мой духовный отец протоиерей Олег (Тэор), настоятель воинского храма Александра Невского в Пскове, в котором мы вместе с ним организовали первое церковное издательство в этом городе. Первая наша книга была по знаменному пению,– «Толковая грамматика и синтаксис знаменного пения» - протоиерея Бориса Николаева. Затем начали издавать жития псковских святых…

Сейчас мы вместе с моими друзьями и единомышленниками намерены сделать ряд интересных культурных программ, чтоб показать и жителям России, и гостям нашей Родины, и представить их за рубежом…

«Международная жизнь»: Ян Валерьевич, грани Вашего таланта органично взаимодополняемы и все служат великой русской культуре. Желаем Вам творческих успехов и новых открытий в творчестве. Спасибо!

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs