В конце XX - начале XXI века в процессах мировой политики и конфигурации международных отношений произошло немало важных событий. В современных условиях вполне вероятной видится трансформация мировой системы*. (*Мы, безусловно, надеемся, что это будет порядок, а не беспорядок.)  В ближайшее десятилетие вполне возможно установление нового мирового порядка. Вопрос, однако, заключается в том, каким образом это произойдет - в результате катастрофы (гуманитарного или иного характера) и последующей за ней войны или возрастающий эгоизм экономической силы «относительно безболезненно» приведет к смене полюсов, режимов, приоритетов.

Написано немало сценариев будущих событий (с детальным описанием возможных сценарных сбоев), в которых с разной степенью аргументированности расписаны первый и второй варианты. В каждом из них достаточно переменных, а вот постоянная только одна - армия*.  (*Так же как и государство является постоянной величиной политики, потому что она, политика, только и может осуществляться в пространстве государства (международных связей в государственно-центристской Вестфальской системе во всем многообразии ее трансформаций, произошедших с 1648 г.).)  Она является абсолютным условием осуществимости и осуществляемости возможных перемен. В случае реализации первого варианта - войны, как публичного вооруженного конфликта (симметричная война), где действует организованная армия с ее пирамидой власти, где понятен театр военных действий, а сами они декларируются, где жертвами этих действий становятся в первую очередь солдаты, а цель известна и ясна - достижение мира, роль армии не требует пояснений. Второй вариант сложнее - захват командных высот в экономике не происходит легко. Он сопровождается насилием как чувством уязвимости меня как живого существа, угрозой внешней силы. Насилие раскалывает порядок, в нем действуют малые группы людей, далеко не всегда интегрированные в международные сети, имеющие центральное командование. Логика насилия криминализирует военные действия: запускается процесс варваризации конфликтов: дикость, тщательная подготовка убийств, циклы мести и ограбления; отрицание правовых нормативов и замещение их на абсолютные, в результате - уничтожение самой юридической системы1. Как итог - разрушение структуры «классической войны», укрепление контуров ассиметричной войны, глобализация насилия.

Для наведения внутреннего порядка государство вынуждено будет обратиться к помощи армии, потому что достигнуть этой цели вряд ли удастся только силами полиции. Кроме очевидных последствий такого шага здесь существует и другая опасность - деморализация армии от бессмысленных потерь товарищей по оружию, от малоэффективных попыток наладить совместную боевую работу с властью (силовиками). Подобное моральное состояние армии требует не просто поддержки врачей-психологов, священнослужителей, но и укрепления репутации армии как в своих собственных глазах, так и в глазах гражданского общества. Конечно, есть множество способов сделать это.

Мы бы хотели обратить внимание на армейские ритуалы как политическую и эстетическую форму символизации той или иной сущности государства. Они получают закрепление не только в корпусе армейских документов, но и в соответствующих «текстах политики» и нередко помогают осмыслить происходящее глубже, чем это понимают сами политики.

Значительная часть армейской жизни строится на ритуалах (в некоторых случаях веками разработанных). Ритуалы есть важнейший элемент функционирования и выполнения армией своей основной миссии - защиты государства от внешнего агрессора, обеспечение безопасности рубежей, помощи партнерам и союзникам, установление контроля на подвластных территориях. Армейские ритуалы могут быть официальными и неофициальными. К первым относятся, например, ритуалы «Приведение к военной присяге», «Вручение наград», «Развод и смена караулов», «Общеполковая вечерняя поверка», «Выполнение воинских почестей при погребении». Существуют официальные армейские ритуалы, проводимые гражданскими властями, но с привлечением войск и военных музыкантов, например парады, демонстрации, шествия и митинги, встречи и проводы глав иностранных государств (ритуал «Почетного караула»).

Из всего множества официальных армейских ритуалов примерно 90% - ритуалы с музыкальным сопровождением. Почему это так важно? Да потому, что музыка является катализатором человеческих эмоций, пробуждает сокровенные чувства человека, акцентирует идейно-смысловое содержание исполняемых ритуалов. Эмоции отражают жизненный смысл предметов, явлений, ситуаций, в них воплощается переживание воспринятого. Эмоции вырабатывают ценностную оценку, мобилизуют человека к действию, то есть они выполняют побуждающую функцию, что в контексте наших рассуждений имеет особую важность. Кроме того, эмоции могут быть и неосознаваемыми, нередко они недостаточно отчетливо распознаются человеком.

Музыка помогает выявить их, организовать на базе какой-то одной эмоции некоторую совокупность переживаний по сходному субъективному эмоциональному отношению. Плавно и постепенно переходящие друг в друга эмоциональные тона «окраски» психических образов создают одно общее направление переживания. В конечном итоге формируется определенная фиксированная установка, настраивающая человека на заданный (искомый) вид деятельности, определяющая возникновение у него тех психических действий, которые необходимы для целесообразного завершения этой деятельности. Армейские музыкальные ритуалы способствуют выработке у военнослужащих фиксированных установок, носящих социальный характер, таких как патриотизм, единение со своими боевыми товарищами, страной, нацией и др. «Фиксированная установка ведет действие субъекта к его оптимальному выполнению, а его деятельности придает максимальную уверенность»2.

Возьмем, например, ритуал «Выполнение воинских почестей при погребении». В его отправлении ключевую роль играет военный оркестр. Именно музыка формирует у военнослужащих фиксированную, объективированную установку сопереживания понесенным армией потерям, гибели боевых товарищей, установку сплоченности вокруг командиров, господствующей идеологии и пр.

К стихийным, неофициальным военным музыкальным ритуалам можно смело отнести песню «Священная война» А.Александрова и В.Лебедева-Кумача. Песня эта родилась в первый день войны, и музыканты переписали ноты к себе в блокноты прямо с доски в студии. Время было ограничено, из Дважды Краснознаменного академического ансамбля песни и пляски Российской армии им. А.В.Александрова сформировалась группа добровольцев, ее провожали на Белорусском вокзале 24 июня. Музыканты и певцы исполнили на перроне эту песню много раз, отправление эшелона откладывали трижды. В конце концов комендант насильно посадил их в вагон, и поезд медленно тронулся. Песню исполняли убывающие на фронт и оставшиеся на перроне, ее пел уже весь эшелон, потому что и слова и мелодия очень легко ложатся на слух. Сегодня под мелодию этой песни выносится Знамя Победы на ежегодных парадах 9 мая. Говоря музыкальным языком, песня эта на три четверти, но под нее легко идти, потому что она имеет черты полонеза*. (*Полонез - это старинный польский танец, имеющий трехдольную структуру, но четкий, маршеобразный ритм. При вступлении на французский престол Генриха III Анжуйского в Кракове (1574 г.) польское дворянство торжественно и чинно дефилировало под марш на три доли, делая шаг левой ногой, затем правой, затем поклон в сторону короля, потом все повторялось. С тех пор торжественный выход танцующих пар стал называться полонезом, но его трехдольная структура осталась.)  

А официальный ритуал проводов на фронт, в армию, на учения, как правило, происходит под марш В.Агапкина «Прощание славянки». Он сочинен в 1912 году и сразу же стал «перронным» маршем. Начиная с 1913 года не было ни одной отправки на фронт русских солдат без «Прощания славянки». Этот марш играют и сегодня. Наверное, каждый человек в России знает его. Он звучит в миноре, поэтому сразу же берет за душу и навевает грусть от неизбежности расставания. Сегодня эта мелодия стала гимном города Тамбова (там служил Агапкин в 1910-1922 гг.), а также маршем встречи и проводов поездов на Белорусском вокзале в Москве.

Более подробно мы хотим порассуждать об одном из самых известных армейских музыкальных ритуалов - «Общеполковой вечерней поверке». Рассмотрим ее русский и немецкий варианты.

В Российской армии «Общеполковая вечерняя поверка» весьма торжественна. Ощущение праздника в огромной степени сообщается утвержденным музыкальным рядом этого ритуала, который включает в себя «Красную зарю» С.Чернецкого, Государственный гимн Российской Федерации А.Александрова и другие произведения, такие как торжественные марши для прохождения. Согласно Уставу внутренней службы, общеполковая вечерняя поверка проводится в дни государственных праздников, в день воинской части и по другим особо торжественным случаям. В вечернее время весь полк выстраивается на плацу, а за 30 минут до этого оркестр исполняет сигнал «Повестка», затем звучит «Встречный марш». После команды о проведении вечерней поверки производится перекличка личного состава, доведение боевого расчета и нарядов на службу, пожарного расчета. Затем по команде «Оркестр, играй «Зарю»!» исполняется произведение, написанное в 1932 году главным капельмейстером Красной армии С.Чернецким. В это произведение входят фрагмент старинной русской «Зари», тема Л.Бетховена «Ода к радости», входящая и в его Девятую симфонию, а также сочиненная С.Чернецким музыкальная тема. После исполнения «Красной зари» оркестр играет Государственный гимн Российской Федерации, а солдаты поют все три его куплета.

Интересно, что «Красная заря», исполняемая в наши дни, отобрана в результате конкурса музыки к ритуалу «Зари». Советские лидеры, скептически настроенные к былым армейским и гвардейским традициям императорской армии, все же не смогли обойтись без этого ритуала и в новой армии. В результате конкурса были отобраны три произведения: «Красная заря» И.Васильева, «Красная заря» П.Станкевича и занявшая первое место «Красная заря» С.Чернецкого. Первые два варианта не подошли потому, что в них помимо темы старинной русской «Зари» для пехотных сигнальных рожков использовалась тема «Интернационала» Пьера Дегейтера, но «Интернационал» тогда уже был гимном, исполняемым после «Зари». А вот до революции во время проведения торжественной «Зари» солдаты исполняли торжественную песню (гимн) Д.Бортнянского «Коль славен», игравшую в русской императорской армии роль гимна.

Вообще говоря, до 1917 года ритуал «Общеполковой вечерней поверки» с исполнением «Красной зари» был построен на старинных русских армейских традициях и включал в себя фрагменты старинной русской музыки. Например, музыка «Зари» воспроизводила мотивы и интонации старинной петровской «Зари», именуемой в те времена таптою. Вероятнее всего, слово это произошло от французского «Tape» - «удар» или от английского «Stab to» - «удар по» (барабану, колотушке воротам), символизирующего наступление ночи или утра. В знаменитом армейском уставе 1698 года, подготовленном сподвижником Петра Первого генералом Адамом Вейде, имеется целая глава «О битии тапты», а ее мелодия сохранилась в нотном приложении к этому уставу. Ритуал «О битии тапты» уникален тем, что является русским изобретением, он, как писали в петровские времена, «не имеется в армии Цесарцев и Французов». Есть, однако, сведения, что общие черты проведения этого ритуала восходят еще к византийским тагмам, центуриям и бандам и далее - к римским легионам, когортам и манипулам.

Сегодня российское общество относится к этому ритуалу с уважением, понимая, что традиции великой нации отражены и в ритуалах ее армии, тем более если эти ритуалы включают в себя музыкальное оформление, построенное на мотивах мировых музыкальных шедевров. Однако если проводить этот ритуал слишком часто, то личный состав воинской части начинает относиться к нему без восторга, поскольку солдаты вынуждены долго стоять на плацу. Иногда даже приходится прибегать к сокращенной версии «Красной зари» и исполнять только один куплет Государственного гимна, что, конечно, лишает происходящее определенной доли торжественности. К тому же в России указанный ритуал играется только для армии, а вот в Германии, наоборот, он проводится публично, при большом стечении народа. Этот аналогичный русскому армейский ритуал в Германии называется «Большая вечерняя заря» («Der Großer Zapfenstreich») и занимает особенное и выдающееся положение в обширной области традиционной немецкой военной музыки.

Немецкая «Большая вечерняя заря» - это торжественное музыкальное представление, сопровождаемое молитвами и исполнением национального гимна. Самой зрелищной частью «Большой вечерней зари» является марш воинских частей в полном парадном обмундировании, с факелами3.

Официально сегодняшняя форма «Большой вечерней зари» стала в ФРГ военным церемониалом в 1956 году. Положение о проведении «Большой вечерней зари» опубликовано в 1962 году. Она играется только в случае ухода в отставку высших должностных лиц государства, а также генералов армии. Поэтому количество исполнений «Большой вечерней зари» в год строго ограничено. Также запрещено исполнять отдельные фрагменты «Большой вечерней зари» (кроме национального гимна), что должно подчеркнуть особую значимость этого военного церемониала.

История немецкой «Вечерней зари», как и история аналогичного русского армейского ритуала, уходит в глубь веков, едва ли не во времена римской армии, где вечерние музыкальные чествования командиров в ранге полководца были если не обычным, то и не уникальным явлением. Само понятие «Вечерняя заря» обязано своим происхождением жизни военного средневекового лагеря XV-XVI столетий. К определенному часу маркитанты каждый вечер по знаку барабанов должны были забить пробку в бочку с пивом. Это означало, что пришло время ночного покоя, и пиво больше не должно цедиться из бочек. Офицером, совершавшим обход, мелом или красным карандашом по забитой пробке проводилась черта, отмечавшая уровень наполненности бочки. Вероятно, именно от этого действия - старонемецкого обычая проводить мелом по бочке - цампенштрайх - и могло появиться  название «Большой вечерней зари»*. (*Кроме военной, есть и другая интерпретация происхождения немецкой «Вечерней зари» - гражданская. Полицейский в городе действовал точно так же, как и офицер в армии. В те времена во многих государствах Германии над входом в трактиры висела еловая шишка. Она была знаком того, что в трактире подается алкоголь. Вечером в определенный час она убиралась, что означало, что алкоголя «больше не наливают». Отсутствие шишки днем означало, что в этих трактирах вообще нет ни пива, ни вина.)

Первое упоминание о «Большой вечерней заре» как о военном ритуале содержится в дневниках саксонского майора Ханса фон Флеминга 1726 года. В них появляется понятие «удар по пробке» («stab to plug»). С этого времени «Большая вечерняя заря» и начинает свою официальную историю, далее становящуюся все более увлекательной.

Музыкальное оформление «Большой вечерней зари» стало формироваться во времена Фридриха Великого (1712-1786 гг.), который был хорошим музыкантом и любил игру на флейте, благодаря чему в «Вечерней заре» появился сигнал флейт, зовущий солдат в казарму. Чуть позже в «Вечернюю зарю» были включены рожки и фанфары, используемые в кавалерии, а также и другие сигналы «Вечерней зари», используемые в разных родах войск, входящих в Прусскую армию.

В 1838 году русский царь Николай I посетил Берлин. Тогдашний хозяин, прусский король Фридрих Вильгельм III, намеревался устроить большое праздничное представление на Дворцовой площади. Он поручил Вильгельму Випрехту, директору музыкальных корпусов прусских корпусов гвардии, организацию этого мероприятия. Випрехт записал отдельные сигналы разных родов войск по памяти, подогнал их под один ритм и сопроводил каждый гармоничными аккордами и вихрем литавр. При этом впервые он собрал оркестр общей численностью 1200 человек. Программа мероприятия включала в себя следующие части: 1. Исполнение русского национального гимна; 2. Несколько немецких маршей; 3. Исполнение русской «Вечерней зари». В таком виде «Большая вечерняя заря» впервые была сыграна 12 мая 1838 года.

Вообще, для Фридриха Вильгельма III, как офицера и капельмейстера прусской армии, короткий цеховой марш, известный как русская «Вечерняя заря», был еще нов и необычен, пруссаки играли только на барабанах и флейтах, медленно и торжественно. Напротив, в Баварии и Австрии быстрые марши были уже давно известны как марши «Вечерней зари». Позже, например, марш Л.Бетховена «Вечерняя заря для богемского ополчения», получивший известность под названием «Йоркский марш», стал маршем прусской армии и частью немецкой «Большой вечерней зари».

С лета 1813 года в официальном церемониале прусской «Вечерней зари» появилась молитва. Об обстоятельствах ее появления существует множество версий, одна из которых наиболее вероятна. Во время освободительных войн 1812 и 1815 годов, вечером 2 мая 1813 года после битвы при Гросс-Гёршен, юго-западнее от Лейпцига, прусский император Фридрих Вильгельм III вместе с русским царем Александром I осматривал русский лагерь. Там он услышал «Вечернюю зарю» союзных русских войск, в конце которой был спет знаменитый гимн «Коль славен» композитора Д.Бортнянского на слова поэта М.Хераскова. Фридрих Вильгельм III был настолько поражен качеством и чистотой исполнения русских песельников, что ввел этот обычай в прусской армии указом от 10.08.1813 года. Немецкий текст к гимну «Коль славен» («Ich bete an die Macht der Liebe») сочинил Герхард Терстиген, выдающийся духовный деятель Германии, подвижник и мистик, автор книги «Духовный цветник», опубликованной еще в 1731 году, куда были включены гимны, высоко ценимые в немецкой культурной среде и по сей день*. (*Интересно, что гимн «Ich bete an die Macht der Liebe» и сегодня исполняется перед Государственным гимном Германии.)

Если быть точным, то Фридрих практически полностью заимствовал у русских всю форму проведения ритуала. То, что у нас называется «Повестка перед «Зарей» (по-немецки - «Locken zum Großen Zapfenstreich»), есть старинный русский сигнал «Аппель», ныне не используемый. Далее звучит сама «Заря» по-немецки - «Preußischer Zapfenstreichmarsch». Потом идут три сигнала-фанфары («Retraite und drei Posten»), в России их нет, это вставил В.Випрехт в 1838 году. Затем идет сигнал «К молитве» («Шапки долой!»), по-немецки - «Helm ab zum Gebet». Потом «Ich bete an die Macht der Liebe» на русскую музыку «Коль славен», а затем сигнал «Окончить молитву» (молитвенный отбой) - «Helm auf» «Abschlagen nach dem Geben». В завершение исполняется Государственный гимн Германии. Подчеркнем, что немцы играют русскую музыку на своей «Заре», а мы играем «Оду к радости» Бетховена в нашей «Красной заре», которую сочинил Чернецкий в 1933 году. Этим мы выказываем уважение к немецкому музыкальному военному искусству, равно как и они оказывают уважение и почтение русскому.

Прекрасный старинный ритуал, транслирующий из прошлого в будущее социально-культурные традиции великих наций. Почему же многие простые люди в Германии выступают категорически против него. Их общее мнение таково: слишком много «военности», слишком много ассоциаций с Адольфом, шествиями в Нюрнберге. Означает ли это, что народ не знает, не хочет знать и не понимает истории своей нации, отказывается от своей исторической памяти, а вместе с ней и от исторической (военной) культуры? И как это отражается на репутации самого государства?

Люди полагают, что если позволить политикам возрождать и сохранять древние армейские ритуалы и делать их частью армии, то армия приобретет слишком большой вес и станет опасной для демократии. Если армия начнет культивировать свои ритуалы, то Германию обвинят в реваншизме, а многие молодые люди и в самом деле начнут возрождать имперский, в конечном итоге нацистский дух в стране. В пользу этого мнения трактуется любое проявление национализма. Например, события 2011 года, относящиеся с обнаружению террористической группы на востоке Германии, совершившей убийства мирных граждан. Особый случай, связанный с нашими рассуждениями, - рост числа немцев (немецких талибов), молодых граждан Германии (не обязательно этнических немцев), ставших мусульманами и проходящих обучение в пакистанских тренировочных лагерях не только для того, чтобы участвовать в джихаде, но и для того, чтобы учиться воевать с армией собственной страны4. А вот армия к этому не вполне готова.

Исследуя положение с войсками НАТО в Афганистане, И.С.Берг, например, сообщает, что эксперты ФРГ в результате оценки ситуации пришли к заключению, что, во-первых, 70% немцев и «Талибан» хотят одного и того же - скорейшего вывода бундесвера из Афганистана. «Неожиданно оказавшись в одной связке, жители стран, разделенных тысячами километров, менталитетом, традициями и представлениями о ценностях, войне и мире, хотя и видят по-своему будущее в Гиндукуше, мечтают об окончании кровопролития»5. Кроме того, контингент бундесвера в Афганистане, не имеющий моральной поддержки немецкого общества, большинства в немецком парламенте и четкого статуса в Афганистане, находится у опасной черты деморализации6. Добавим, что отправка правительством Германии в январе 2012 года на турецко-сирийскую границу нескольких батарей комплекса ПВО «Пэтриот» и четырех сотен военнослужащих, была весьма неоднозначно встречена гражданским обществом ФРГ, что не добавило популярности бундесверу, а в военнослужащих вновь породило некие сомнения в собственной актуальности.

Рассмотренные армейские музыкальные ритуалы, на наш взгляд, можно считать своего рода «политическими текстами», где главными героями являются музыкальные темы, замыкающиеся в определенной последовательности так, что акцентируются цели, с которыми используются знаки текста, то есть акцентируется его прагматический аспект. Мы полагаем, что армейские музыкальные ритуалы организуют социальное общение армии и гражданского общества, оптимизируют их взаимопонимание. По сути дела, это своего рода последовательность коммуникативных актов. В результате формируется новый вид дискурса, который можно назвать частью «армейского» дискурса вообще. Он «создается в определенном смысловом поле и призван передавать специфические смыслы, нацелен на коммуникативное действие, со своей прагматикой»7. Это означает, что армейские музыкальные ритуалы как символически завершенные формы действия, как нарратив, воспроизводят и транслируют сквозь годы ряд базовых традиций, формирующих среду существования общества. Это и позволяет обществу не утратить свой «внутренний язык», несмотря на брошенные временем вызовы.

 

 

 1См.: Гро Ф. Состояния насилия // Логос. 2011. №2. С. 150-157.

 2Бжалава И.Т. Понятие личности в медицинской психологии // Понятие установки и отношения в медицинской психологии. Тбилиси, 1970. С. 24.

 3«Der Große Zapfenstreich» - Historie, Planung, Anforderungen und Durchführung Quelle // www.musikverein-ederheim.de

 4Данные архива ВКА, Deutsche Welle, Die Welt, Neue Osnabrücker Zeitung, Focus, Berliner Morgenpost, Mitteldeutsche Zeitung, Südwestfunk 2.

 5Берг И.С. Причины, развитие и перспективы джихада с немецким акцентом: взгляд из Германии // http://www.iimes.ru/rus/stat/2010/28-04-10.htm

 6Там же.

 7Неретина С., Огурцов А. Концепты политической культуры. М., 2011. С. 174. В этой работе ее авторы предлагают одну из самых точных дескриптивных дефиниций дискурса вообще: «Это «язык в языке», то есть определенная лексика, семантика, прагматика и синтаксис, являющие себя в актуальных коммуникативных актах, речи, текстах. Вне актов живой речи о дискурсе говорить невозможно».