Энергетические дилеммы ФРГ

Провозглашенный германским правительством радикальный «поворот» в энергетической политике по-прежнему остается приоритетной темой общественных дискуссий в ФРГ. Несмотря на впечатляющий рост доли возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в электрогенерации, у экспертов и в деловых кругах возникает все больше сомнений по поводу разумности взятого правительством курса на ускоренное свертывание атомной энергетики, вытеснение углеводородных энергоносителей и форсированное внедрение ВИЭ. Как скажется ломка сложившейся структуры энергобаланса на конкурентоспособности немецкой промышленности и бюджетах домашних хозяйств в связи с неизбежным ростом цен на электроэнергию? В состоянии ли зависящие от погодных условий  ветровые и солнечные установки надежно обеспечить бесперебойное снабжение предприятий электроэнергией? Какие финансовые средства потребуются на модернизацию и расширение сетевой инфраструктуры, необходимой для интеграции в единую энергосистему новых парков ВИЭ-станций?

Перечень остающихся без ответа вопросов достаточно широк и его можно было бы продолжить. «До сих пор неясно, как следует изменить правила игры на рынке электроэнергетики, чтобы обеспечить осуществление правительственной программы», - констатировали в начале 2013 года эксперты Германского института экономических исследований¹. Кандидат на пост федерального канцлера от оппозиции П.Штайнбрюк (СДПГ) был еще более категоричен. «Владелец любой мелкой лавки в Германии ведет свое дело лучше, чем правительство управляет процессом реализации программы «поворота»  в энергетической политике», - заявил он². По данным последних социологических опросов, только каждый четвертый житель Германии считает, что правительство успешно продвигается к достижению целей, заявленных им  в Энергетической концепции 2050.

На фоне растущей обеспокоенности общественности, специалистов  и деловых кругов по поводу возможных последствий радикальной перестройки структуры энергопотребления страны бодрые рапорты представителей официальных властей об  очередных успехах «зеленой энергетики» начинают напоминать эпизод из популярного в свое время боевика «Великолепная семерка». Там главный герой, оказавшись в критической ситуации, подбадривал себя: «Один мой приятель летел с 14-го этажа и все приговаривал: пока все идет хорошо, пока все идет хорошо…»

Справедливости ради надо сказать, что пресловутый «поворот» в энергетической политике ФРГ был начат не консервативно-либеральным правительством во главе с А.Меркель. Нынешняя  оппозиция в лице  СДПГ и партии «зеленых» в начале 2000-х годов внесла свой вклад в индоктринирование  новых символов веры. С тех пор, по меткому выражению бывшего главы крупнейшего немецкого энергоконцерна E.ОN В.Бернотата, отношение к атомной энергетике превратилось в Германии почти в религиозный вопрос, а дискуссии на эту тему стали напоминать теологический диспут.

Как это начиналось

Внешним поводом для ревизии считавшейся до этого оптимальной структуры энергобаланса ФРГ стала авария на Чернобыльской АЭС в 1986 году. Партия «зеленых», поднявшаяся на волне растущей озабоченности немецкого населения проблемами окружающей среды, еще до этого выступала резко против развития атомной энергетики, которая в то время занимала около 30% в энергогенерации и 11% в первичном энергопотреблении. Несколько месяцев  спустя после чернобыльской катастрофы и СДПГ приняла решение  об отказе от атомной энергии. Находившееся у власти правительство ХДС/ХСС  и СвДП во главе с Г.Колем  громких заявлений по этому поводу не делало, но последний энергоблок был введен в строй в январе 1989 года и новых АЭС после этого в ФРГ не строилось.

После прихода к власти в 1998 году правительства «красно-зеленой» коалиции политическая установка СДПГ и партии «Союз 90/зеленые» об отказе от атомной энергетики стала реализовываться на практике. Было принято решение, согласно которому для всех действовавших в ФРГ АЭС устанавливался максимальный срок эксплуатации - 32 года. Это решение легло в основу федерального закона, вступившего в силу 26 апреля 2002 года. Он установил нормативный запрет на строительство новых АЭС и зафиксировал курс на  поэтапное закрытие к 2021 году всех действующих в Германии  АЭС.

В качестве альтернативы атомной энергетике предлагалось начать ускоренный переход на использование возобновляемых источников энергии. Уже в январе 1999 года появилась государственная программа «100 тысяч солнечных крыш», в рамках которой жители страны получили право на льготный кредит для установки на своих домах солнечных батарей. В том же, 1999 году был введен так называемый экологический налог, который привел к заметному удорожанию потребления углеводородного топлива. Важной  вехой на пути развития «зеленой энергетики» стало принятие в марте 2000 года Закона о возобновляемой энергии, суть которого сводилась к следующим основным положениям:

- приоритетное подключение к сетям общего электроснабжения установок для производства электроэнергии из возобновляемых источников и шахтного метана;

- первоочередной отбор и передача электроэнергии от ВИЭ;

- установление гарантированных повышенных закупочных цен на электроэнергию, произведенную из ВИЭ.

Под перекрестным огнем оказалась не только атомная, но и угольная энергетика. Радикалы в экологическом движении требовали полного отказа от использования угля и свертывания угледобывающей отрасли, которая обеспечивала около половины производимой в стране электроэнергии. Местные природоохранительные организации и население блокировали любые попытки строительства новых угольных ТЭС. Еврокомиссия настойчиво требовала от правительства ФРГ прекращения субсидирования угледобывающих предприятий.

После ратификации в 2002 году Киотского протокола и принятия в мае 2008 года Интегрированной энергетической и климатической программы, в которой ставилась цель сократить объем выбросов парниковых газов до 2020 года по сравнению с базовым 1990 годом на 40%, экологический крен в энергетической политике ФРГ стал еще сильнее. Экспертная проработка этой политической заявки показала, что одним из обязательных условий радикального снижения выбросов является уменьшение вдвое доли каменного и бурого угля в производстве электроэнергии. Правительство «большой коалиции» (ХДС/ХСС и СДПГ) во главе с А.Меркель фактически продолжило курс предыдущего «красно-зеленого» правительства на параллельное свертывание атомной и угольной энергетики, которые в совокупности обеспечивали почти 70%  потребляемого промышленностью и населением электрического тока.         

После российско-украинских газовых конфликтов в 2006 и  2009 годах создалось впечатление, что в «черный список» нежелательных энергоносителей может попасть и природный газ. Тема пресловутой зависимости Германии от поставок российского газа муссировалась  с таким ожесточением, словно немецкие власти собирались предложить населению отапливать свои жилые помещения дровами (основными потребителями газа в Германии являются  домашние хозяйства).

Поставщики природного газа в ФРГ

Источник: www. ag-energiebilanzen.de

К середине 2009 года, накануне предстоящих осенью очередных выборов в Бундестаг, Германия столкнулась с достаточно серьезной для такой крупной индустриальной страны проблемой - отсутствием внятной энергетической стратегии. Фактически правительство «большой коалиции» оказалось в плену собственных амбициозных установок в области природоохраны и защиты климата.

Прокламируемые цели и методы их достижения вступали в конфликт не только с экономической целесообразностью, но и объективными техническими, а в условиях начавшегося в 2008 году мирового финансово-экономического кризиса - и с бюджетными ограничениями. Полемика вокруг энергетической стратегии стала напоминать хождение по замкнутому кругу: АЭС - слишком опасны, уголь - недостаточно экологичен, альтернативные источники энергии всем хороши, но пока ненадежны и слишком дороги, газ  и нефть находятся не в тех странах, с которыми хотелось бы иметь дело. Напомним, что Германия, занимая пятое место в мире по объему суммарного энергопотребления, удовлетворяет свои потребности за счет импорта по нефти на 94%, по газу - на 83%, каменному углю - на 67%, по урану - на 100%.

Энергетическая концепция 2050        

В коалиционном договоре, подписанном между ХДС/ХСС и СвДП вскоре после победы на выборах 2009 года, содержался ряд положений, которые вроде бы свидетельствовали о возвращении прагматического подхода к оценке сложившихся реальностей. Новое правительство, утверждалось в документе, будет проводить «свободную от идеологических пристрастий и основанную на рыночных принципах энергетическую политику». Долгосрочная линия на развитие  ВИЭ не ставилась под сомнение, но указывалось, что речь должна идти о «постепенном замещении традиционных энергоносителей альтернативными». Прозвучало требование о снижении дотаций на поддержку солнечной энергетики, доля которой составляла 2% в общем объеме электрогенерации, но которая «съедала» около 23% (а по некоторым данным - до половины) от совокупного размера компенсационных выплат, выделявшихся государством на поддержку всех типов ВИЭ.

Главная новация заключалась в том, что партнеры по коалиции провозглашали свою готовность пересмотреть в сторону увеличения сроки эксплуатации действующих в стране АЭС за пределами 2021 года, поскольку в противном случае «невозможно будет поддерживать приемлемые для промышленности и населения цены на электроэнергию, добиться снижения зависимости от импорта углеводородного сырья». При этом сохранялся запрет на строительство новых АЭС.

Не было в документе и столь характерных в недавнем прошлом, особенно для партии «зеленых», заявлений о необходимости свертывания угольной энергетики. Ее существование признавалось на обозримую перспективу необходимым для обеспечения энергобезопасности страны. Вопрос ставился о модернизации старых и строительстве нового поколения ТЭС³. Долгосрочную концепцию развития энергетической отрасли было обещано подготовить к июню 2010 года. Вскоре этот срок передвинули на осень.

Несмотря на ожесточенное сопротивление «зеленого лобби», в сентябре 2010 года правительству удалось провести через Бундестаг решение о продлении срока действующих АЭС. В результате был определен новый график «выхода» из атомной энергетики. Из 17 действовавших на тот момент в Германии  АЭС срок эксплуатации семи старых станций планировалось продлить по сравнению с тем, что был указан в планах правительства «красно-зеленой» коалиции, на восемь лет, а построенных после 1980 года - на 14 лет. В итоге отказ Германии от атомной энергетики откладывался примерно до 2037-2040 годов. Определившись по наиболее чувствительному в политическом плане вопросу, правительство ФРГ в конце сентября 2010 года представило обещанную  программу развития национальной энергетики до 2050 года.

Сердцевиной новой энергетической стратегии стала постановка амбициозных целей по внедрению ВИЭ, повышению энергоэффективности и расширению сетевой инфраструктуры. Продление нормативных сроков эксплуатации АЭС было названо вынужденной мерой: атомная энергетика должна выполнить роль «моста» для обеспечения безболезненного перехода от углеводородной к «зеленой» энергетике. Главной целью провозглашалось расширение доли ВИЭ в энергобалансе страны. К 2020 году она должна составить 18%, а к 2050 - 60% в первичном потреблении энергии, а в электрогенерации - 35 и 80% соответственно.

Основной акцент в новой стратегии был сделан на развитии ветровой энергетики путем масштабного строительства ветроэнергетических парков на континентальном шельфе в прибрежной полосе и открытом море. Это направление, по мнению разработчиков документа, является наиболее перспективной областью приложения инвестиций и сможет внести самый значительный вклад в расширение сектора ВИЭ. Использующая энергию фотовольтаика из-за высоких издержек выработки электроэнергии, по планам правительства, впредь искусственно форсироваться не будет: подтверждено решение планомерно сокращать дотационную поддержку тарифов на электроэнергию, выработанную на солнечных батареях.           

Важной предпосылкой для решения задачи расширения сектора «зеленой» энергетики является  существенное снижение энергоемкости экономики страны. В качестве целей на средне- и долгосрочную перспективу в документе были установлены следующие ориентиры: сокращение первичного потребления энергии на 20% к 2020 году (по сравнению с 2008 г.) и на 50% - к 2050 году. За счет внедрения  энергосберегающих технологий должно сокращаться и потребление электрической энергии - на 10% к 2020 году и на 25% к 2050 году⁴.

Наряду с повышением энергоэффективности  приоритетной задачей объявлялась модернизация и развитие сетевой инфраструктуры. Актуальность проблемы объясняется тем, что в будущем основные мощности по производству электроэнергии на базе ВИЭ (имеются в виду прежде всего ветроустановки) будут сосредоточены главным образом на севере и северо-востоке страны, в то время как потребители (промышленность и население) все больше концентрируются на юге и юго-западе.

О нефти и газе в концепции упоминалось лишь мимоходом на предпоследней странице документа в контексте задачи диверсификации поставщиков и маршрутов их транспортировки. Однако если вернуться  к базовому документу «Энергетические сценарии для энергетической концепции федерального правительства», выводы которого и были положены в основу правительственной программы, то картина выглядела так. Немецкие разработчики программы исходили из того, что газовые ТЭС, производящие около 14% электроэнергии, в будущем вообще не понадобятся. Планировалось, что объем производимой на них электроэнергии по мере внедрения ВИЭ может быть снижен к 2030 году на две трети, а к 2050 году сведен до нуля⁵.

Основными потребителями газа в Германии являются домашние хозяйства - почти 40% используемого газа идет на обеспечение теплом жилых помещений. В концепции взят курс на фронтальную санацию уже существующих зданий   и ужесточение стандартов теплоизоляции новых построек. Предусмотрена также частичная замена газа бурым углем и ВИЭ. Все более широко будет использоваться биогаз, который к 2030 году должен обеспечить 10% общего потребления этого вида топлива. Еще часть нынешнего объема газопотребления рассчитывают получить за счет новых  технологий использования шахтного метана. Не отметается с порога и возможность добычи  сланцевого газа, запасы которого только в земле Северный Рейн-Вестфалия оцениваются в 2200 млрд. куб. метров. Американский концерн «Exxon Mobil» и компания «BNK Petroleum» уже получили от правительства ФРГ лицензию на пробные бурения в северных регионах страны.

Весь этот комплект мер, по расчетам разработчиков концепции, позволит сократить к 2050 году импорт «голубого топлива» на 60%. Словом, газу  в новой энергостратегии германского правительства была отведена роль Золушки на чужом балу.

Новая энергетическая программа вызвала противоречивую реакцию в деловых кругах и экспертном сообществе. Разумным признавалось продление сроков эксплуатации АЭС и прекращение нападок на угольную энергетику. В то же время установление жесткого графика увеличения в энергобалансе доли ВИЭ, предсказывали специалисты Федерального союза германской промышленности, неизбежно приведет к значительному росту стоимости электроэнергии и снижению международной конкурентоспособности немецкой индустрии. С недоумением была воспринята занятая правительством позиция умолчания в вопросе о роли природного газа в энергопотреблении Германии. Даже такой поборник альтернативной энергетики, как бывший лидер партии «зеленых» Й.Фишер, выступил против сокращения газовой составляющей в энергобалансе страны. «Газ - самый «чистый» продукт в палитре углеводородов и является лучшим подспорьем при переходе на возобновляемые источники энергии», - заявил он в интервью газете «Handelsblatt»⁶.

Меньше чем через год, в июне 2011 года, германское руководство внесло новые изменения в свою энергетическую программу. После аварии на японской АЭС Фукусима, в марте 2011 года, канцлер ФРГ А.Меркель заявила, что правительство намерено произвести переоценку рисков, связанных с дальнейшим использованием атомной энергетики. Вскоре был введен мораторий на эксплуатацию семи энергоблоков, построенных до 1980 года. В июне 2011 года было объявлено, что окончательный выход Германии из атомной энергетики состоится не позднее 2020 года, то есть на 17 лет раньше, чем это предусматривалось в Энергетической концепции 2050. При этом подчеркивалось, что все плановые нормативы внедрения ВИЭ остаются в силе. Таким образом, в своем нынешнем виде энергетическая программа ФРГ выглядит еще более радикально, чем это было во времена «красно-зеленой» коалиции.

Теория и практика

За минувшие три года в структуре энергобаланса ФРГ произошли достаточно существенные изменения, которые особенно заметны в сфере электрогенерации. В 2012 году до 22%  (+5,5%)  увеличилась доля ВИЭ в производстве электроэнергии. Почти на столько же (до 16%) сократился вклад АЭС. Увеличилась доля бурого угля, и уменьшился удельный вес газовой составляющей.

Доля различных типов энергоносителей в производстве
электроэнергии в ФРГ, в %

Источник: Arbeitsgruppe Energiebilanzen.      

Такая динамика в целом находится в русле заложенных в Энергетической концепции 2050 целевых установок, однако ни в деловых кругах, ни в экспертном сообществе прилива энтузиазма по этому поводу нет. Поубавилось воодушевления и среди населения - плата за электричество становится все дороже. Комиссар ЕС по энергетике Г.Эттингер предупредил немецкие власти, что в ближайшие годы «в Германии может увеличиться число семей, которые будут не в состоянии оплачивать свои счета за электроэнергию»⁷.

По стоимости электроэнергии для промышленных предприятий Германия и раньше возглавляла список европейских стран. В 2007-2011 годах цена за 1 кВт.ч. поднялась с 7,5 до 10 центов, то есть примерно на 30% за четыре года. В среднем для германской промышленности электроэнергия обходится на 40-50% дороже, чем в ряде соседних стран, и почти вдвое дороже, чем во Франции. «Экономические последствия взрывного повышения цен на электроэнергию будут фатальными для немецкой индустрии» - бьют тревогу эксперты⁸. Одним из главных факторов роста цен стало быстрое увеличение доли ВЭИ в электрогенерации. С 2000 по 2011 год государство израсходовало 63,4 млрд. евро на субсидии «зеленой энергетике». В 2013 году, по предварительным оценкам, на эти цели будет истрачено еще 16,2 млрд. евро. Но, гарантируя производителям электроэнергии на базе ВИЭ повышенные закупочные цены, государство через налоги и тарифы в конечном счете перекладывает свои расходы на потребителей.

В процессе быстрого наращивания мощностей «зеленой энергетики»  рельефно проявились те проблемы, о которых эксперты предупреждали и раньше. Прежде всего стало ясно, что темпы внедрения ВИЭ намного опережают возможности существующей сетевой инфраструктуры. Чтобы лучше представить масштаб имеющихся в этой сфере проблем, обратимся к оценкам Немецкого энергетического агентства (DENA).

Сегодня протяженность ЛЭП в Германии составляет около 22 тыс. км. Чтобы обеспечить выход на запланированные правительством показатели увеличения доли ВИЭ в электрогенерации, необходимо уже к 2020 году построить дополнительно 3,5 тыс. км. высоковольтных линий электропередач и модернизировать от 5 до 6 тыс. км.  существующих ЛЭП. При этом за период с 2005 по 2010 год в Германии было построено менее 100 км. новых ЛЭП. Минимальный объем необходимых инвестиций оценивается в сумму около 20 млрд. евро. Но поскольку о развитии сетевой инфраструктуры пока больше говорят, чем делают, то 2011-2012 годы стали весьма показательными с точки зрения оценки потенциальных рисков в электроснабжении страны.

При благоприятных погодных условиях, когда ВИЭ-станции работали на максимальную мощность, возникла опасность перегрузки магистральных ЛЭП, и Германия вынуждена была экспортировать избыточную электроэнергию в Нидерланды и Польшу, в то время как промышленные предприятия на юге страны после вывода там из эксплуатации нескольких энергоблоков АЭС сидели на голодном пайке. В Баварии, по свидетельству главы Немецкого энергетического агентства Ш.Колера, вообще появились примеры «экономического безумия», когда целые парки солнечных установок, выстроенные на изъятых из сельскохозяйственного оборота территориях, попросту простаивали из-за отсутствия подключения к централизованным сетям⁹.

Еще один генетический порок ВИЭ-станций - крайне неравномерный отбор энергии, связанный с сезонными колебаниями в количестве солнечных дней и силы светового потока, плотности и постоянства ветров. Подсчитано, что в Германии из 8760 часов в году солнечные установки работали эффективно в среднем около 1 тыс. часов, ветровые (в зависимости от месторасположения) 1800-4000 часов. Понятно, что такой «рваный» ритм работы ВИЭ-станций абсолютно неприемлем для промышленных предприятий.

Нивелировать резкое увеличение сезонных и зональных перепадов в производстве и потреблении энергии можно за счет ввода в строй дублирующих мощностей на базе традиционных энергоносителей. Однако инвесторы не спешат вкладывать средства в строительство новых угольных и газовых электростанций. Им отводится сугубо фланкирующая роль, то есть работать они будут только тогда, когда нет ветра или солнца. Но при неполной нагрузке эксплуатация этих станции становится нерентабельной.

В официальных документах германских министерств и ведомств, причастных к формированию энергетической политики, постоянно подчеркивается, что все долгосрочные и среднесрочные программы развития энергетической отрасли базируются на трех основных принципах: надежное обеспечение энергией промышленности и населения; доступ к энергоресурсам по доступным ценам; экологически безопасное производство и использование энергии. Курс на форсированное внедрение ВИЭ при одновременном свертывании атомной энергетики, когда в Европе продолжают действовать 140 АЭС, ни подлинной безопасности, ни надежности, ни ценовой доступности энергоснабжения не гарантирует. Многие эксперты в Германии продолжают считать, что нетрадиционные источники энергии по своим техническим возможностям являются нишевыми и не могут решить энергетические проблемы такой крупной промышленной страны, как ФРГ.

q

Принятая правительством ФРГ Энергетическая концепция 2050 задает новые параметры долгосрочного развития энергетического комплекса Германии и требует серьезного осмысления с точки зрения интересов России и перспектив российско-германского сотрудничества в газовой сфере. На какое-то время создалось впечатление, что досрочный выход ФРГ из атомной энергетики открывает для отечественных компаний новое окно возможностей как с точки зрения наращивания поставок природного газа на германский рынок, так и с точки зрения проникновения в сектор электрогенерации ФРГ. Однако поводов для чрезмерного оптимизма, похоже, нет.

Идея расширения сети газовых ТЭС не пользуется поддержкой у германских властей, а при существующем порядке приоритетного отбора электроэнергии из ВИЭ она не будет обеспечена и необходимыми инвестиционными вложениями частного сектора. Более того, в начале 2013 года руководство концерна E.on заявило о своем намерении закрыть две действующие газовые электростанции в Гессене и Баварии. Вопрос о целесообразности дальнейшей эксплуатации газовых электростанций рассматривают и в другой энергетической компании - EnBW. При нынешних ценах на газ производство электроэнергии на газовых станциях - удовольствие не из дешевых. Ее себестоимость  в Германии существенно выше, чем на угольных. В целом газовая составляющая в электрогенерации, как свидетельствует статистика последних лет, имеет тенденцию к уменьшению.

Не просматривается перспектива роста потребления газа и в домашних хозяйствах, на которые в Германии, как уже упоминалось выше, приходится свыше 40% суммарного потребления «голубого топлива». Новые дома с газовым отоплением практически перестали строить, а в старых зданиях начата реализация широкомасштабной программы по их санации с повышенными стандартами теплоизоляции и частичным переводом на отопление бурым углем, добыча которого в Германии остается относительно рентабельной.

Возможность некоторого увеличения использования газа в качестве моторного топлива не меняет принципиально общей картины. Сейчас по дорогам Германии ездит 91 тыс. автомобилей на газовом топливе - при том что общий автопарк страны превышает 50 млн. единиц. Даже если сбудутся оптимистические прогнозы и к 2025 году общее количество газовых автомобилей в Европе вырастет до 16 миллионов, то и тогда доля автомобилей на газе составит лишь 5% от общего автопарка. В Германии, судя по всему, главная ставка сделана на массовое внедрение автомобилей, оснащенных электродвигателями. Согласно уже действующей с 2009 года федеральной программе к 2020 году планируется произвести 1 миллион, а к 2030 году - 6 млн. электромобилей.

Факты таковы, что в 2011 году потребление газа в Германии снизилось на 13%, а в 2012 году - еще на 2,6%. Насколько необратима эта тенденция, пока сказать трудно, но разработчики Энергетической концепции  исходят из того, что к 2050 году Германия сумеет сократить импорт газа на 60%. При этом как бы само собой разумеется, что сокращение импорта будет происходить прежде всего за счет снижения «газовой зависимости» от России.

В феврале 2013 года «Газпром» опубликовал отчет по РСБУ за 2012 год, в котором отражена динамика объемов экспорта компании по странам и регионам. В Европу поставки снизились на 7,5% - до 138,8 млрд. куб. м, что почти соответствует уровню самого провального для «Газпрома» 2010 года (138,6 млрд. куб. м). Падение наблюдалось почти на всех рынках, включая германский. Сохранить объемы экспорта «Газпрому» не помогли ни рост цен на спотовых рынках, ни уступки потребителям. Примечательно, что в том же, 2012 году поставки газа в Европу из Норвегии выросли на 14%, несмотря на общее снижение потребления.

Российский трубопроводный газ, привязанный к цене на нефть, сегодня слишком дорогой для потребителей. Со временем он вряд ли станет более конкурентоспособным - это будет газ из сложных арктических месторождений, подаваемый по протяженным, дорогостоящим и неудобным для строительства маршрутам. Ситуация на экспортных рынках «Газпрома» будет лишь усложняться по мере расширения сферы применения сжиженного газа, развития спотового рынка и появления новых конкурентов, включая весьма вероятные уже в недалеком будущем поставки в Европу сжиженного сланцевого газа из США, что, как считают некоторые немецкие эксперты, произойдет не позднее 2015-2016 годов. Если добавить к этому проблемы, связанные с реализацией «третьего энергетического пакета» и труднопредсказуемый исход начатого Еврокомиссией расследования в отношении «Газпрома» по подозрению в нарушении антимонопольного законодательства ЕС, то ближайшие годы не предвещают российскому концерну легкой жизни на европейском  газовом рынке.

 ¹http://www.diw.de/sixcms/detail.php

 ²http://www.dw.de/wer-hat-das-rezept

 ³Wachstum. Bildung. Zusammenhalt. Koalitionsvertrag zwischen CDU, CSU und FDP, Beschlossen und unterzeichnet am 26. Oktober 2009. S. 25-30.

 ⁴Energiekonzept fuer eine umweltschonende, zuverlaessige und bezahlbare Energieversorgung.
28. Sept. 2010. S. 4-25.

 ⁵GWS - Prognos. Energieszenarien fuer ein Energiekonzept der Bundesregierung. Osnabruck. 2010. S. 123.

 ⁶Russlands Projekt ist nicht im europaischen Interesse. Handelsblatt. 2010. 9 September.

 ⁷http://www.spiegel.de/wirtschaft/soziales/oettinger-prophezeit-noch 40-jahre-atomstrom-a- 878196.html.

 ⁸Energie fuer Deutschland 2012. Fakten, Perspektiven und Positionen in globalen Kontext. Hrsg. von Weltenergierat-Deutschland. 2012. S. 22.

 ⁹Einfach Wahnsinn! Spiegel. 2012. №46. S. 83.