ENGLISH2 октября этого года на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы была принята мониторинговая резолюция по России. «Против» голосовала вся наша делегация, поскольку очень многие включенные в нее положения для нас просто неприемлемы.
Что резолюция будет принята в столь жестком и некорректном варианте, стало понятно накануне открытия сессии. И я принял решение отложить свою поездку в Страсбург. На фоне такого провокационного документа я просто не был бы услышан европейскими парламентариями. А говорить собирался вовсе не об этой резолюции, не о разногласиях, а о стратегических приоритетах и путях преодоления действительно общих угроз. Ведь это - главное, ради чего объединяются наши страны и народы и что делает востребованными такие площадки, как ПАСЕ.
Именно в Совете Европы выкристаллизовалось понимание, что единую Большую Европу - Европу процветания и прогресса - можно построить лишь на основе того, что объединяет, а не разъединяет людей. И, если мы будем слышать и глубже осознавать аргументы друг друга, такая задача нам по плечу. Однако формулирование солидарной европейской повестки для развития в XXI веке пока что остается проблемой.
На географических картах сегодня нет линий «холодного» противостояния. Однако в сознании некоторых политиков они исчезают с большим трудом. Да, я не первый, кто продолжает об этом говорить. Ведь логика конфронтации до конца не уходит, в том числе и из Страсбургской организации. Главная причина - это идеологическая предвзятость, уже вошедшая в привычку, а также равный на словах, но не на деле подход к партнерам, которые ищут в этой организации именно возможности для диалога.
Очевидно, что это мешает вместе двигаться вперед. Отсюда и недостаточный авторитет Страсбургской организации в системе европейских институтов. Между тем именно благодаря Совету Европы создаются юридические документы, которые позволяют говорить о едином правовом пространстве для всех 47 государств-членов. И прежде чем прибегать к возможностям других региональных объединений и союзов, общеевропейские проблемы вначале нужно пытаться решить под эгидой именно Совета Европы.
Почему об этом так важно сегодня говорить? Потому что выходить на решение серьезных новых проблем не позволяет старый идеологический «багаж». Опираясь на свои уникальные преимущества (более чем 200 конвенций и иных международных договорно-правовых актов, включая те, что направлены на предупреждение самых современных угроз), Совет Европы и может, и должен сосредоточить усилия на решении главной задачи - строительстве единой Европы без разделительных линий. Российское председательство в Комитете министров Совета Европы несколько лет назад прошло под этим лозунгом - «К единой Европе без разделительных линий».
В последние несколько лет ПАСЕ открыто и честно обсуждала и торговлю человеческими органами в Косове, и так называемые «тайные тюрьмы ЦРУ», и гибель десятков человек в Средиземном море в ходе натовской операции в Ливии, и ряд других непростых тем. И Россия предлагает в рамках Совета Европы брать на себя всю полноту ответственности, давая своевременный отпор экстремизму, национализму и неонацизму, нетерпимости и дискриминации по этническому, религиозному, культурному и другим признакам. Ведь все это характерно и для ряда стран, которые декларируют себя подлинно европейскими и демократическими.
Кроме того, сегодня нужно последовательно заниматься и такими чувствительными вопросами, как защита детей от жестокого обращения, сексуальной эксплуатации и порнографии. Давать отпор нарушениям свободы передвижения, прав беженцев, мигрантов, заключенных.
Считал необходимым обратить внимание ПАСЕ и на защиту исторической памяти. Европейцы положили десятки миллионов жизней на алтарь победы во Второй мировой войне. И мы не вправе равнодушно смотреть на попытки предать забвению решения Нюрнбергского процесса, закрепленные в Уставе ООН. Россия, понесшая наиболее масштабные человеческие потери, будет и впредь отстаивать эти позиции в ООН, Страсбургской организации, в других международных форматах.
Убежден: ПАСЕ имеет возможность открыто и предметно говорить как об уроках прошлого, так и о будущем Европы. А оно сегодня прямо связано с судьбой демократии.
В связи с мировым финансовым кризисом (помимо его тяжелых экономических последствий) многие государства Европы уже столкнулись с проблемой потери доверия населения к традиционным схемам функционирования демократических систем. Подчас под вопросом оказывается и сама легитимность институтов власти.
Протестные настроения, связанные с вынужденной жесткой экономией в период финансового кризиса, и готовность наиболее радикальных сил к уличному противостоянию эксплуатируются различными популистскими силами. Ими предлагаются «простые решения», зачастую замешанные на ксенофобии и экстремизме, провоцируются новые уличные протесты. При этом рост популярности социальных сетей позволяет быстро создавать массовые протестные движения, выдвигать новых лидеров. Они, как правило, не обладают опытом публичной политики, но это не мешает им апеллировать к «воле народа».
Можно сказать, что сейчас благодаря Интернету активно развивается уже не виртуальный, а абсолютно реальный «другой мир», где есть и свои СМИ, и площадки для дебатов, и серьезные мобилизационные возможности, не замечающие государственных границ. Все это бросает вызов как традициям демократического общества, так и его привычным, современным основам.
Так что же нужно делать в тех случаях, когда под сомнение ставится легитимность власти и ее решений, справедливость судов, а конечной целью таких действий становится дестабилизация государств? Когда об ответственности и обязанностях умалчивается, а обществу, прежде всего нашей молодежи, внушается мысль об абсолютном характере индивидуальных свобод?
Дискуссия в таких организациях, как ПАСЕ, показывает, что мы, европейцы, даже в кризисных ситуациях все же способны противостоять соблазну популистских решений и не разбредаться по «страновым квартирам», обреченные в одиночку разбираться с такими проблемами.
В Европе действительно растет понимание, что стабильное государство невозможно без сильной демократии. Однако реализация демократических ценностей и осуществление социальной справедливости сами нуждаются в стабильном государстве.
Для этого, считаю, необходимо последовательно и вместе восстанавливать доверие друг к другу, воспитывать уважение к праву и укреплять его ценности. А при модернизации национального законодательства учитывать новые реалии, глубже их изучать и избегать одного лишь пути расширения запретительных границ.
Да, задачи эти крайне трудны. Но все самые сложные вопросы надо открыто и честно обсуждать, чтобы мы вместе могли находить оптимальные решения.
Сегодня все чаще слышны разговоры и о так называемом «кризисе представительной демократии». На мой взгляд, это вовсе не «кризис», а лишь объективный переход к следующему этапу развития парламентаризма. С этим надо спокойно работать: как во внутренней политике государств, так и при поиске обновленных форм межпарламентского сотрудничества. Последнее считаю крайне актуальным, поскольку новые угрозы, как правило, глобальны.
Отношения и структуры, приведшие в итоге к созданию Совета Европы и его Парламентской ассамблеи, эволюционировали долго и непросто, прежде чем сама ПАСЕ стала моделью для формирования межпарламентских органов в других европейских и иных региональных организациях.
Последняя декада XX века также ознаменовалась ростом числа межпарламентских органов. Главным образом путем их вхождения в структуру новых межправительственных организаций. Не стало исключением и евразийское (постсоветское) пространство. В 1992 году была учреждена Межпарламентская ассамблея СНГ, в 1993 году - ассамблея Организации Черноморского экономического сотрудничества. А еще позже - межпарламентские ассамблеи ЕврАзЭС, ОДКБ и Парламентское собрание Беларуси и России.
В наши дни евразийское сотрудничество парламентариев переживает новый, я бы сказал - определяющий, этап. Одним из свидетельств тому стала работа, которую совместно ведут белорусские, казахстанские и российские представители. Мы (по сути, впервые в новейшей истории Евразии) начали обсуждать возможные контуры будущего парламентского измерения интеграции.
Актуальность такой задачи очевидна: образован Таможенный союз и Единое экономическое пространство трех государств. Поставлена и следующая амбициозная цель - формирование в 2015 году Евразийского экономического союза, для которого нормотворческая составляющая будет, безусловно, важна.
Здесь (как и в истории европейского парламентаризма) вновь возникают вопросы о выборе оптимальной модели. Как это уже не раз бывало, ключевые проблемы лежат в следующих плоскостях: в порядке формирования национальных делегаций, в поэтапности (скорости) движения к надгосударственным моделям и, разумеется, в характере отношений будущего парламентского органа с межправительственной интеграционной организацией.
Мы помним, что международный парламент - одна из ключевых политико-правовых идей именно европейской цивилизации. Но, повторю, прежде чем обрести свои современные черты, эта идея прошла долгий исторический путь. Уверен, что на пространстве СНГ она также имеет большие перспективы. Тем более что народы стран Содружества связывает очень длительный общий путь, схожие культурные ценности и прочные человеческие связи.
При этом нельзя забывать, что сейчас правотворческая деятельность стала одной из доминант дальнейшего мирового развития. Это тренд на годы вперед. И прежде всего - для России и тех стран, которые осознали необходимость общественно-политической модернизации.
Это ответственный исторический период, который надо максимально эффективно использовать. И первая (весенняя) сессия Госдумы этого созыва уже получила название сессии политической модернизации. Напомню некоторые ее важнейшие результаты. Парламентские партии теперь освобождены от сбора подписей за своих кандидатов. По новым правилам активно создаются и регистрируются новые политические партии (их уже четыре десятка, а в очереди на регистрацию - еще около 200). Кстати, для того, чтобы наладить диалог с ними, я предложил создать при председателе Госдумы Совет непарламентских партий. Восстановлены прямые выборы глав российских регионов.
На очереди - новые законы, меняющие порядок формирования Госдумы и Совета Федерации, вводящие выборность мэров.
Госдума будет не только самым внимательным образом анализировать ход новых избирательных кампаний всех уровней, но и в целом - вести более активный мониторинг правоприменения. Потому что мы, как минимум, хотим быть уверены, что в правотворчестве ошибок не допускается.
Кроме того, Госдума России стала первой в стране площадкой, где начала активно внедряться модель «электронного парламента». Эта работа объединяет разные политические силы. И уже скоро, надеюсь, самые современные технологии будут помогать и депутатам, и парламентскому пулу журналистов эффективнее выполнять их работу. А главное, они позволят нашим избирателям поддерживать постоянную связь с депутатами, представляющими их интересы в Госдуме.
Добавлю, что это - отдельные примеры новаций, свидетельствующих о серьезных переменах в российском парламенте, 20-летие которого мы будем встречать в 2013 году.
q
Хочу подчеркнуть: за демократию надо бороться. А за парламентскую - практически ежедневно. Как говорят, демократия умирает не из-за слабости законов, а из-за слабости самих демократов. Надеюсь, это - не наш случай.
Мы понимаем: нет и не может быть единожды достигнутого или априори эталонного уровня демократии в стране либо в объединении стран. Однако при искусственно навязываемой разъединительной логике растущая сегодня политизация проблем способна завести в тупик любую международную организацию.
Демократия, верховенство закона, ценности правового государства - это базовые, основополагающие постулаты российской Конституции. Мы следуем им, как и другие цивилизованные государства мира. И считаем, что нельзя использовать эти фундаментальные темы ни в качестве оружия в конкурентной борьбе, ни как способ отвлечения европейцев от реальных угроз. И призываем всех своих партнеров объединить усилия для решения действительно общих системных проблем.
Призываем - потому что завоеванная в нелегкой борьбе представительная демократия, безусловно, стóит того, чтобы быть резоном для консолидации наших усилий. А после этого может начаться совершенно новый этап нашего стратегического сотрудничества.
Убежден, что умение видеть истинно стратегические цели поможет нам правильнее расставлять приоритеты и быстрее отделять «зерна от плевел». Вместе и для общего блага взращивать из этих зерен новые плоды современного парламентаризма.
