НЕОБХОДИМОСТЬ серьезного ремонта евроатлантической системы безопасности вполне очевидна. Министр иностранных дел России С.В.Лавров, выступая на Брюссельском форуме 21 марта этого года, прямо указал в этом контексте на живучесть менталитета и фобий холодной войны, мышление категориями "свой - чужой". По его словам, военные операции на Балканах, признание Косова, катастрофа в Закавказье в августе 2008 года, кризис ДОВСЕ, стагнация режимов укрепления доверия, рецидивы попыток изоляции России - далеко не полный ряд свидетельств слабости современной евроатлантической архитектуры. Путь к новой, отвечающей требованиям сегодняшнего дня евроархитектуре безопасности лежит через, как это предложил Президент Д.А.Медведев, разработку и заключение нового системообразующего для нашего общего пространства Евро-Атлантики документа - юридически обязывающего Договора о европейской безопасности (ДЕБ).

Идея российского президента нацелена прежде всего на совершенствование межгосударственных отношений в области "жесткой безопасности" ("hard security"). Именно здесь накопился большой массив вопросов, подрывающих взаимное доверие. В этом контексте нельзя не упомянуть и такие проблемы, как расширение НАТО, приближение военной инфраструктуры альянса к нашим границам, третьего позиционного района (ТПР) ПРО США, кризис  ДОВСЕ.

Изложив свое видение опорных элементов будущих договоренностей, Россия сознательно не навязывает партнерам готовые рецепты. Наши предложения - это прежде всего приглашение к обстоятельному предметному диалогу, анализу причин функциональных сбоев нынешней системы, в последнее десятилетие ставших, к сожалению, регулярным явлением.

Многосторонний диалог по Договору о европейской безопасности активно набирает обороты на политическом уровне и по дипломатическим каналам. Сегодня можно с уверенностью утверждать, что тематика ДЕБ прочно заняла одно из приоритетных мест в евроатлантической повестке дня.

Приведу только несколько примеров: наше предложение вызвало заинтересованную реакцию и стало одним из главных предметов обсуждения на СМИД ОБСЕ в Хельсинки (декабрь 2008 г.), Мюнхенской конференции по безопасности (февраль 2009 г.), совместном заседании Форума по сотрудничеству в области безопасности и Постсовета ОБСЕ и на зимней сессии Парламентской ассамблеи ОБСЕ в Вене (февраль 2009 г.). Эта проблематика - постоянный элемент диалога в рамках Россия - Евросоюз. Возьмем и более экспертный уровень. В нашем департаменте практически ежедневно мы принимаем зарубежных коллег для консультаций по этой теме. Состоявшиеся дискуссии свидетельствуют, что большинство наших партнеров на евроатлантическом пространстве заинтересованы в использовании имеющегося сегодня "окна возможностей" для выхода на новое качество стратегического взаимодействия в "треугольнике" Россия - Европа - США, устранения накопившегося в Евро-Атлантике за последние годы отставания в сфере "жесткой безопасности". Налицо вызревающая готовность к совместной работе по поиску нового консенсуса по архитектуре европейской безопасности.

Разумеется, как и любая масштабная инициатива, продвижение идеи ДЕБ сопряжено с непростым процессом ее осмысления партнерами и даже скептицизмом со стороны некоторых из них.

Мы - реалисты. Существуют разные "школы мысли" и различная степень восприимчивости в том, что касается новых идей относительно панъевропейского ландшафта безопасности. Отсюда - понятная осторожность в реакции ряда государств.

В нашей идее договора нет ни двойного дна, ни скрытой повестки дня. Ее суть - желание договориться о понятных "правилах игры", шаг за шагом восстановить доверие, подрыв которого лежит в корне всех проблем. К осознанию необходимости перенастраивать или даже перестроить механизмы обеспечения евроатлантической безопасности подталкивает сама жизнь. В нашем регионе - именно там, где, казалось бы, действует наиболее плотная и всеобъемлющая сетка взаимных обязательств и межинституциональных связей, - объективная потребность в принципиально новых подходах к обеспечению безопасности не была в достаточной степени подкреплена реальными действиями по формированию подлинно коллективной системы безопасности. Такие структуры, как Евросоюз, НАТО, СНГ или ОДКБ, в силу их институциональной природы занимаются вопросами обеспечения по большей части автономно. Их повестки дня по-прежнему не скоординированы, они нередко взаимно накладываются. Возможности налаживания сотрудничества по конкретным аспектам безопасности зачастую не реализуются по идеологическим соображениям.

От наших западных партнеров мы нередко слышим, что главной опорой безопасности в регионе является НАТО. Несомненно, это важная международная организация. Однако события последних лет четко продемонстрировали, что возведенный в абсолют НАТО или любой другой "центризм", взращенный на почве так называемой региональной, исторической или цивилизационной "исключительности", не может стать и не будет "универсальным средством" укрепления евробезопасности. Напротив, он генерирует появление в Европе разделительных линий, усиливает напряженность, порождает разобщенность в отношениях и действиях членов евроатлантического сообщества. Более того, очевидно, что процесс расширения, по крайней мере в обозримом будущем, будет иметь свои пределы - значительное число стран нашего региона останется вне пространства НАТО. Кто-то, как и Россия, не имеет таких намерений, а кого-то НАТО просто не в состоянии поглотить, несмотря на их желание. Однако и те, и другие обладают правом на равную безопасность на основе согласованного на самом высоком межгосударственном уровне принципа неделимости евроатлантической безопасности, предусматривающего, что ни одна страна не должна укреплять свою безопасность за счет безопасности других.

Напомню, что эти нормы так называемого "мягкого" права вовсе не являются какой-то новацией, продвигаемой сегодня Россией, а закреплены в Парижской хартии для новой Европы (1990 г.), Хартии европейской безопасности (1999 г.), Римской декларации о создании Совета Россия - НАТО (2002 г.) и других международных документах. Однако эти обязательства, как и фундаментальные для евроатлантической безопасности ценности - следование нормам международного права, неприменение силы, уважение суверенитета, нерушимости границ и территориальной целостности, приверженность мирным средствам урегулирования конфликтов, контроль над вооружениями, - не только не получили своего законченного развития, но и в ряде случаев подверглись эрозии, ослабли в качестве реальных инструментов обеспечения безопасности.

Сошлюсь на один весьма симптоматичный эпизод: на проходившем в Бухаресте около года назад саммите Совета Россия - НАТО нам так и не удалось согласовать итоговую совместную декларацию из-за отказа некоторых партнеров включить в нее ссылку на закрепленный в основополагающих документах Совета Россия - НАТО принцип неделимости безопасности.

В сложившейся ситуации у нас возникает принципиальный и весьма тревожный вопрос: по-прежнему ли в евроатлантическом сообществе разделяют и поддерживают эти принципы? Если, как мы надеемся, разделяют и поддерживают, то что же мешает подтвердить в юридически обязывающей форме те политические обязательства, которые уже приняты, причем добровольно, без принуждения?

Инициатива Д.А.Медведева по ДЕБ нацелена и на устранение самой почвы для возникновения подобного рода озабоченностей, восполнение этого принципиального пробела: как на основе договоренностей всех 56 стран - участниц Евроатлантического региона обеспечить равную безопасность для всех стран - блоковых и неблоковых. Кстати, идея отнюдь не идеоматическая. Даже в условиях жесткого блокового противостояния холодной войны безопасность не входивших в них европейских государств (Австрии, Швейцарии, Финляндии, Швеции) была надежно, как показала история, обеспечена. Такую работу предстоит проделать и сейчас. При этом главное, наверное, зафиксировать как юридически обязывающий принцип неприменения силы в отношениях между государствами евроатлантического пространства. Причем закрепить таким образом, чтобы это служило примером и для других регионов планеты, не создавало впечатления, что в отношениях между собой силу применять не будем, а с другими можем.

Естественно, с учетом масштабности задачи согласования и подписания ДЕБ ее достижение - дело не завтрашнего дня, но она вполне осуществима. Если взять не менее сложную тему человеческого бытия - экономическую, то, как показывает нынешний глобальный финансово-экономический кризис, никто, даже самый радикальный, не предлагает решать его с помощью насилия, и тем более военного. Господствует философия - сообща, помогая друг другу, искать выход из нынешней тяжелой или даже крайне тяжелой ситуации. Такой выход должен быть найден и в выстраивании международных отношений в военно-политической сфере.

В нашем представлении процесс отнюдь не будет стремительным. Подключение к нему должно вызреть у государств евроатлантического пространства - только тогда удастся накопить необходимую для достижения искомого результата "критическую массу" политической воли.

Этот процесс должен быть инклюзивным, включать все международные факторы - как государства, так и международные организации и структуры, действующие в сфере "жесткой безопасности".

Предлагаем подтвердить в договоре согласованные ранее принципы межгосударственных отношений, разработать инструменты и механизмы обеспечения их универсального применения, согласовать единые критерии и механизмы предотвращения и мирного урегулирования конфликтов. В рамках этих усилий мы хотим также договориться о базовых "зонтичных" принципах контроля над вооружениями. Это не только не должно подменить усилий по возрождению режима ДОВСЕ, а, напротив, стимулировать оживление работы на данном направлении, содействовать ее выходу из узких рамок российско-американского диалога в более адекватный задаче контроля над вооружениями многосторонний формат с широким привлечением наших европейских партнеров. И, конечно, в ДЕБ могло бы также найти отражение новое качество сотрудничества в нераспространении оружия массового уничтожения, противодействии терроризму и другим угрозам и вызовам, с которыми все мы сталкиваемся в настоящее время.

В связи с ДЕБ нам нередко задают вопрос: почему нельзя добиться этого результата в рамках существующих структур?

Ответ очень прост. НАТО, ОДКБ, СНГ, Европейский союз с его европейской политикой безопасности и обороны - все эти структуры представляют собой клубы или организации для обеспечения безопасности исключительно своих членов.

Какая же площадка могла бы быть оптимальной для дискуссий и переговоров по ДЕБ? Формальный подход говорит в пользу ОБСЕ - она является хранительницей основных принципов и обязательств в области межгосударственных отношений на евроатлантическом пространстве, ее страновой состав покрывает весь регион. ОБСЕ является универсальной организацией, и никто не подвергает сомнению ее принципы. Однако в реальности в своем нынешнем состоянии ОБСЕ в одиночку вряд ли способна решить столь масштабную задачу. Причины очевидны, но о них почему-то не принято говорить. Главная из них - эгоизм отдельных стран или групп стран в отношении Организации, использование ее ресурса для решения исключительно национальных или блоковых задач.

Не секрет, что для США это дополнительные возможности приглядеть за постсоветским пространством, поприжать тех, кто своей политикой не устраивает Вашингтон. Брюссель использует ОБСЕ как своего рода предвступительный класс в контексте расширения Евросоюза: страны-кандидаты здесь дополнительно присягают на верность общееэсовским принципам, выполняют домашние задания, учатся работать в команде. Для части посткоммунистических стран ОБСЕ важна как международный механизм содействия разрешению локальных конфликтов, доставшихся в наследство от 90-х годов прошлого века (Косово, Нагорный Карабах, Приднестровье), в чем ОБСЕ отнюдь не преуспела. Ряд постсоветских стран пытается найти для себя пользу от Организации путем вовлечения ее в решение собственных социально-экономических и экологических проблем, хотя для этого она из-за отсутствия адекватного экспертного потенциала и достаточных финансовых ресурсов малоприспособлена.

Все эти реальные интересы сталкиваются друг с другом, политически перегревая Организацию. России, по большому счету, от такой разобщенной и импотентной ОБСЕ сегодня вообще вряд ли что-то нужно. Поэтому мы, платя за участие в ней, сейчас настойчиво ставим вопрос о реформе ОБСЕ - согласовании приемлемой для всех, адекватной сегодняшним вызовам повестке дня и фиксации общих правил игры.

Проблема также состоит в том, что ОБСЕ уже давно игнорирует вопросы "жесткой безопасности", хотя в рамках этой организации существуют Форум по сотрудничеству в области безопасности, Ежегодная конференция по обзору проблем в области безопасности в Европе, где эти вопросы должны обсуждаться.

Наконец, относительно юридических обязанностей и обязательств. ОБСЕ не является юридически обязывающей организацией и не обладает правоспособностью. В ней, как и в Совете Россия - НАТО, имеются только политические обязательства, но не юридические обязательства. Обязательства же в НАТО являются юридически обязывающими. Тем самым создаются различные уровни безопасности.

Отдавать целиком в таких условиях ДЕБ в ОБСЕ означает риск убить идею в самом зародыше. Впрочем, это не исключает задействование такого вполне адекватного на сегодняшний день инструмента ОБСЕ, как Форум по сотрудничеству в области безопасности, для дискуссий, скажем, по проблематике мер доверия. Да и организационно-интеллектуаьные возможности небольшого, но хорошо структурированного, консолидированного и энергичного секретариата ОБСЕ могли бы оказаться востребованы для технической организации переговорного процесса.

Полагали бы поэтому разумным подумать о том, чтобы разбить работу по обозначенным выше тематическим блокам эвентуального переговорного процесса по разным столицам под общим "зонтиком" ОБСЕ. Условно, с учетом истории, Хельсинки - принципы межгосударственных отношений, Женева - контроль за вооружениями, Белград - принципы урегулирования региональных конфликтов, Вена - механизмы мониторинга и меры доверия, Астана - новые вызовы и угрозы. Естественно, самим странам решать, как они могли бы способствовать реализации идеи укрепления безопасности на евроатлантическом пространстве. Поэтому предложение о разделе тематики носит абсолютно умозрительный характер.

Такая дисперсия могла бы дать и лучший кумулятивный результат через большее число заинтересованных в успехе стран.

Сегодня, конечно, еще рано предопределять конкретное содержание и характер будущего Договора о европейской безопасности. Сейчас необходимо перейти от этапа вопросов о форме к предметному проговору субстантивных проблем, накопившихся в евроатлантической "жесткой безопасности". Уже само начало такого крупномасштабного переговорного процесса по наиболее чувствительным вопросам евроатлантической безопасности с вовлечением экспертного сообщества, политического класса, руководства стран будет оздоровляющим в контексте восстановления доверия. Такой нацеленный на результат переговорный процесс, а его не было на евроатлантическом пространстве, пожалуй, с периода согласования адаптированного ДОВСЕ, то есть уже десять лет, заставит находить общий язык и договариваться по самым чувствительным проблемам. А именно это сегодня как раз и нужно.