Трудные времена европейской социал-демократии: испанский пример

Существует известная точка зрения, согласно которой минувшее столетие было «золотым веком» социал-демократии. Конечно, у этой тезы есть не только горячие сторонники, но и не менее активные противники. Однако трудно не согласиться с тем, что и сама социал-демократическая идеология, и ее «материальные носители» - социалистические и социал-демократические партии - прочно заняли позиции в авангарде идейно-политического устройства современного мира.

На протяжении своего существования, насыщенного ожесточенными классовыми и жаркими парламентскими баталиями, социал-демократическая идея пережила глубокую эволюционную трансформацию. Долгое время балансируя между подходами Маркса и Лассаля, классическая социал-демократия в конечном итоге сделала выбор в пользу последнего, отвергнув радикальные, на ее взгляд, установки марксизма. Ключевую роль в переосмыслении основополагающих принципов учения Маркса сыграли труды широко известного германского социал-демократа Эдуарда Бернштейна, написанные на стыке ХIХ и ХХ веков. Выдвинув идею «эволюционного социализма», Бернштейн противопоставил учению Маркса о социалистической революции - как единственного пути построения социализма - тезис о том, что «новый строй, принципиально отличающийся от буржуазного, должен быть достигнут путем созидания, а не насилия, путем реформаторской работы по совершенствованию старого строя прежде всего на пути укрепления и расширения демократии»¹. Бернштейн и его сторонники, таким образом, считали, что через врастание в капиталистическую политическую систему, максимальное использование ее демократических механизмов и завоевание демократическим путем власти рабочему классу в конечном итоге удастся добиться того, чтобы буржуазное государство отражало интересы всего общества, а не было инструментом классового доминирования и насилия. Вокруг этой структуры взглядов и идей позже оформилась теория «демократического социализма», положенная в основу деятельности социалистических и социал-демократических партий ведущих европейских стран в ХХ веке.

«Демократический социализм», помимо приверженности принципам демократии, гуманизма, защиты прав и свобод человека, политического и идеологического плюрализма, социального партнерства между трудящимися и работодателями, предполагал и проведение социально ориентированной экономической политики, включавшей такие положения, как равноправие и защита всех форм собственности, создание государственного сектора в экономике, способного конкурировать с частным сектором, национализация стратегически важных предприятий и даже целых отраслей, введение прогрессивной шкалы налогообложения, сокращение разрыва между бедными и богатыми, создание системы защиты социально-экономических прав трудящихся, основными элементами которой являлись: ограничение рабочей недели 35-40 часами, улучшение условий труда, защита от неоправданных увольнений, борьба с безработицей, всеобщее бесплатное образование и здравоохранение, государственные пособия по безработице и инвалидности и т.д.

Социал-демократическая модель также предполагала мотивированное государственное регулирование экономики (в соответствии с рецептами Кейнса), создание эффективных регулятивных инструментов в бизнесе в интересах прежде всего мелкого и среднего предпринимательства.

Использование указанного идейно-практического инструментария позволило социалистическим и социал-демократическим партиям в целом ряде европейских стран - ФРГ, Франции, Великобритании, Италии, Испании, Швеции, Португалии, Финляндии, Бельгии и других,  - побеждая или добиваясь достойных результатов на всеобщих выборах, активно участвовать в политической жизни своих государств, в том числе и в качестве правящих партий.

Однако по мере того как неолиберальные (или неоклассические) экономические формулы, в основе которых лежала известная концепция ограничения роли государства в экономике и регулирования последней исключительно через проведение монетарной политики, начинают в 70-х годах прошлого века вытеснять кейнсианство, социал-демократы не находят в себе ни сил, ни желания идейно и практически противостоять новому
(а по сути дела, старому) мейнстриму в экономике, выбрав для себя удобную или незавидную участь бревен, плывущих по течению. В результате они оказываются в ряде случаев прямыми проводниками неолиберальных экономических доктрин, являющихся «козырными картами» их основных политических противников на электоральном поле - правоконсервативных сил. При этом, когда в 2008 году вследствие фиаско неолиберального экономического курса разразился мировой финансово-экономический кризис, всем стало очевидно, что социал-демократам нечего предъявить гражданам своих стран в качестве альтернативы опять же неолиберальным (по своей сути) рецептам выхода из рецессии, одной из фундаментальных составляющих которых является политика затягивания поясов трудящимися и урезания их социально-экономических завоеваний. Социал-демократы, выражаясь словами классика русской словесности, оказались в этой ситуации у «разбитого корыта», в данном случае политического.

Подобные оценки сегодня в целом характерны для европейской политической аналитики, прежде всего для тех ее представителей, которые реально озабочены судьбами социал-демократии. Приведу в этом контексте мнение члена регионального комитета Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП) в Кастилии - Ла-Манча Максимо Диаса-Кано, изложенное в его статье во влиятельной общенациональной газете «Эль Паис». Диас-Кано пишет: «Социал-демократия находится на ничейной земле и в критической ситуации... потеряла компас идеологического дискурса и заблудилась. Она находится на территории, которая не является естественной для левых демократов: проводит политику экономической настройки на основе диктата рынков... проводит фискальную политику, нуждающуюся в улучшении - как в части ее справедливости и сбалансированности, так и эффективности. И все это на фоне роста недоверия граждан к партиям. Социал-демократия потерялась, и граждане не находят у нее ответов»².

Диасу-Кано вторит Магнус Ринер из оксфордовского Brookes College, точка зрения которого приводится на страницах той же «Эль Паис». Он утверждает, что «причины проблем европейской социал-демократии - идеологические и возникли они в прошлом». По его мнению, ставший весьма популярным, в том числе и среди социал-демократов, так называемый третий путь «предполагал сочленение финансового либерализма с последующим перераспределением богатства через посредство общества благоденствия [или всеобщего благосостояния]. Проблема в том, что европейская социал-демократия настолько тесно связана с находящейся в состоянии кризиса системой [неолиберальной моделью капитализма], что не способна предложить никакой альтернативы ей»³.

С тем чтобы быть максимально корректным в оценках и избежать возможной односторонности в них, отмечу, что отнюдь не все политологи разделяют мнение о депрессивном состоянии современной социал-демократии, в том числе в привязке к нынешнему финансово-экономическому кризису. Существует несколько объяснений ее политического отката.

Первое объяснение - самое простое. В его основе лежит тезис о том, что политический календарь не благоприятствовал левым партиям, оказавшимся у власти - в силу обычной для Европы ротации между левоцентристами и консерваторами - в период мирового кризиса, что сделало их заложниками протестного голосования против любых правительств.

Второй из аргументов - с претензией на выявление определенной тенденции. Ряд аналитиков отмечает, что массовые партии, а во многих странах Западной Европы на электорально-политическом поле традиционно преобладают две партии - социал-демократы и консерваторы (последние могут называться по-разному: демохристиане, «народники» и т.д.), в последние годы устойчиво теряли совокупный процент голосов на выборах. В Германии, к примеру, на выборах 1998 года Христианско-демократический союз (ХДС) и Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) получили вместе 76% голосов избирателей, а в 2009 году - менее 56% - на 20% меньше. В Великобритании лейбористы и консерваторы, имевшие в 1992 году 76% голосов, в 2010 году смогли вместе собрать только 65%. В Голландии совокупный вес двух основных партий снизился с 66 до 40% голосов в промежутке между 1989 и 2010 годами. В Греции соответствующие показатели уменьшились с 86 до 77% в диапазоне 1993-2009 годов. В Португалии падение веса двух основных партий выразилось следующим образом: с 78% в 2002 году до 66% в 2010 году⁴. Соответственно, социал-демократы как одна из опор двухпартийных систем, реально существующих в целом ряде европейских стран (хотя в выборах участвует большее количество партий), не могли остаться в стороне от этой - универсальной по своей сути - тенденции, собрав свою часть урожая растущего скептицизма рядового избирателя.

Третий довод тоже основывается на некой закономерности (хотя в этом случае скорее психологической): в моменты кризисов электорат обычно делает крен в пользу правых партий, полагая, что они способны проводить более последовательную политику, нежели разрывающиеся между своими убеждениями и императивом складывающейся ситуации социал-демократы. Джеймс Клоппенберг из Гарвардского университета считает, что «одним из объяснений возрождения консерватизма является то, что импульс ему дает страх»⁵. Метания из стороны в сторону бывшего греческого премьера и лидера партии ПАСОК Георгиоса Папандреу, который предпочел в конечном итоге уступить кресло главы правительства в момент принятия самых непопулярных решений другому лицу, нежели переступить через свое социал-демократическое нутро и подвергнуть себя политическому самосожжению, будто свидетельствуют о справедливости этого аргумента.

Тем не менее предлагать простые объяснения сложных процессов и явлений, на мой взгляд, все же неправильно. Современная социал-демократия действительно находится в историческом тупике, из которого ей так или иначе придется искать выход, если, конечно, она не предпочтет отказаться от идеологического наполнения своего политического проекта, окончательно превратившись в одну из подпорок существующей модели государственного устройства большинства западных стран. Нынешний же финансово-экономический кризис, как это часто случается, только заострил проблему, но отнюдь ее не породил. Хороший материал для глубокого осмысления исторического пути, пройденного европейской социал-демократией в ХХ и начале ХХI веков, дает опыт Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП), являющейся второй по продолжительности существования социал-демократической партией в мире*. (*Старейшей социал-демократической партией является германская СДПГ, созданная в 1863 году.)

ИСРП была основана 2 мая 1879 года в Мадриде Пабло Иглесиасом, остающимся до сих пор ее наиболее почитаемым лидером. За свою более чем столетнюю историю партия неоднократно оказывалась в весьма сложных ситуациях, причем нельзя сказать, что она всегда проявляла последовательность в своих действиях. Чего стоит ее сотрудничество в 20-х годах прошлого века с диктаторским режимом Примо де Ривера, которое, выражаясь словами историка Хавьера Туселя, «трудно понять с позиций сегодняшнего дня». В период Второй республики (1931-1936 гг.) ИСРП играла ведущую роль на левом фланге испанского политического ландшафта. В 1935 году она вошла в Народный фронт (НФ), объединивший также левых республиканцев, коммунистов и националистов, став его стержневым элементом. После победы НФ на выборах 1936 года и начавшейся спустя несколько месяцев вследствие мятежа Франко гражданской войны (1936-1939 гг.) представители Соцпартии Франсиско Ларго Кабальеро и Хуан Негрин возглавляли республиканское правительство, опиравшееся - особенно в первые годы войны - на военно-политическую поддержку Советского Союза, которому весьма симпатизировало мощное левое крыло социалистов. В годы франкизма партия была запрещена. Лидеры ИСРП находились в эмиграции, сама партия из-за репрессий режима, направленных против ее первичных организаций и рядовых членов, оказалась сильно ослабленной, вследствие чего ее активность в этот период была незначительной, чем она невыгодно отличалась от Компартии Испании, никогда не прекращавшей борьбы с диктатурой. Тем не менее «старая гвардия» во главе с ИСРП не отказывалась от левых идеологических постулатов.

Идейное обновление ИСРП началось с приходом к руководству партией новой генерации ее вождей на съезде в Суреснесе в 1974 году, когда пост генерального секретаря перешел от одного из «исторических лидеров» - Родольфо Льописа к 32-летнему адвокату Фелипе Гонсалесу. Первым его крупным шагом стал окончательный отказ партии от марксизма в 1979 году, то есть в год столетия ИСРП.

Однако в области экономики Ф.Гонсалес в тот период решительно отвергал неолиберальное поветрие. Для подтверждения этого приведу выдержку из первой широко известной брошюры Ф.Гонсалеса «Испания и ее будущее», датированной 1978 годом. В ней он пишет: «Правые предлагают приблизить нашу экономическую систему к [экономическим системам] наиболее развитых капиталистических стран, сократив государственное участие [в экономике] и ликвидировав корректоры свободной игры рыночных сил, и отдать принятие решений на предприятиях на исключительный откуп технократов и акционеров. В отдельных секторах даже процветают идеи, вытекающие из североамериканской школы Милтона Фридмэна, которые проклинают социальные гарантии, минимальную зарплату, прогрессивное налогообложение, обязательное публичное образование, борьбу против монополий.

Что означало бы это для Испании?

Чистая и простая сакрализация рыночной экономики означала бы, например, свободные увольнения и увеличение - на многие сотни тысяч людей - числа безработных в ближайшие годы. Отдельные предприятия стали бы очень эффективными, но они сосуществовали бы с бездействующим и деморализованным населением... Существование такого общества, помимо того, что оно станет взрывоопасным, будет морально неприемлемым. У нас будет очень эффективный слой предпринимателей с точки зрения конкурентоспособности с заграницей или их частной прибыли, но система во всей своей совокупности будет социально неэффективной»⁶.

Молодой, энергичный, харизматичный Фелипе Гонсалес, обладавший к тому же неоспоримыми лидерскими качествами, воспринимался в Испании, постепенно отходившей от чадящего наследия франкизма, как руководитель новой формации, способный вывести Страну за Пиренеями на новые рубежи развития. В 1982 году ИСРП одерживает свою первую в постфранкистский период и до сих пор остающуюся наиболее впечатляющей победу на всеобщих выборах, получив более 48% голосов избирателей.

Став премьером, Ф.Гонсалес начинает болезненный процесс перестройки испанской промышленности, все еще сохранявшей в ту пору отпечаток франкистской автаркии, что должно было обеспечить ускоренную модернизацию страны. При этом за модель для подражания берется опыт французских социалистов, уже прибегших к тому времени к неолиберальным рецептам в экономике. Промышленный рост в сочетании с массовым притоком в страну иностранного капитала, частично спекулятивного, привлеченного в том числе высокими банковскими процентными ставками, сопровождается ухудшением положения трудящихся, что вызывает их недовольство. Серьезным испытанием для правительства социалистов в этот период становится всеобщая забастовка, проведенная 14 декабря 1988 года по инициативе испанских профсоюзов, и прежде всего Всеобщего союза трудящихся, созданного основателем ИСРП Пабло Иглесиасом в 1888 году, членство в котором до 1980-х годов подразумевало одновременное членство в Соцпартии, и наоборот. Можно сказать, что с этого момента между ИСРП и ее братским профсоюзом, с которым они прошли бок о бок целый век, возникла трещина, которая то сглаживалась, то расширялась в последующий период, но уже никогда полностью не исчезала. Экономическая же политика ИСРП в дальнейшем только все больше удалялась от классических социал-демократических канонов, приобретая стандартизированные для Западной Европы, прежде всего в формате Евросоюза, неолиберальные черты. В свою очередь, инерция триумфа социалистов на выборах 1982 года гасла с каждым новым электоральным циклом, полностью исчерпав себя через 14 лет. В 1996 году на выборах впервые победила консервативная Народная партия, сумевшая привлечь под свои знамена весь правый и правоцентристский электорат.

В 1997 году Ф.Гонсалес неожиданно для всех ушел в отставку с поста генерального секретаря ИСРП, резко понизив градус своей публичной активности. После этого Соцпартия погрузилась в глубокий кризис, связанный с целым рядом обстоятельств, среди которых выделим идейный износ, коррупционные скандалы, в которых оказались замешанными многие партфункционеры центрального и регионального уровней, а также вакуум лидерства в постгонсалевский период. Уже тогда раздавались голоса в пользу необходимости возвращения ИСРП в русло социал-демократической традиции. Но голоса довольно робкие. Среди руководства и членов партии после ее перехода в разряд оппозиции в течение определенного времени бытовало мнение о случайности поражения на выборах, что порождало нежелание провести глубокий анализ причин произошедшего.

Появление во главе ИСРП в 2000 году Х.Л.Родригеса Сапатеро, безусловно, весьма положительно сказалось на моральном состоянии партийных масс. Они увидели в нем нового лидера, способного победить на выборах правых. В свою очередь, и само консервативное правительство, образованное Народной партией, дало социалистам определенные козыри в предвыборной борьбе: амбициозный премьер-министр Х.М.Аснар, обласканный американским руководством, втянул Испанию в составе антисаддамовской коалиции в войну в Ираке, весьма непопулярную в испанском общественном мнении. Эта и ряд других причин привели к стремительному падению авторитета консерваторов и победе социалистов на выборах в 2004 году.

На первом этапе пребывания Родригеса Сапатеро на посту главы правительства международная экономическая конъюнктура благоприятствовала Испании, которая весьма комфортно ощущала себя под ласковым солнцем неолиберализма, казавшегося в тот незабвенный период панацеей от всех возможных и невозможных экономических напастей. Естественно, задуматься о том, что неолиберализм - это, мягко говоря, не совсем социал-демократический проект, тогда никому в голову не приходило.

Кризис 2008 года нагрянул внезапно, больно ударив по испанской экономике и обнажив все ее традиционные слабости и проблемы, прежде всего структурного свойства, которые в период подъема представлялись едва ли не навсегда преодоленными. Особенно сильно пострадала строительная отрасль, игравшая в последние годы роль мотора всей испанской экономики и обеспечивавшая в значительной мере легальную и теневую занятость. В сфере недвижимости особенно заметно проявился «кредитный пузырь», весьма похожий на тот, который чуть раньше взорвал американскую экономическую систему. Рецессия привела к новому росту безработицы - хроническому недугу испанской экономики, которая превысила 20% трудоспособного населения, что вдвое выше, чем в среднем по объятой кризисом зоне Евросоюза. Примечательно, что лучше других секторов экономики перенесла удар кризиса банковская система Испании, менее подверженная неолиберальному вирусу рискованной игры на рынках ценных бумаг в сравнении с соответствующими финансовыми институтами других западных стран. Тем не менее Испания, как и ряд других государств, попала в поле зрения международных оценочных агентств, неоднократно понижавших ее кредитный рейтинг. Особое усердие в этом смысле проявила Standard & Poor´s.

Сложная внутренняя ситуация побудила правительство социалистов к выработке Плана стимулирования экономики и занятости, включавшего четыре основных направления: меры поддержки семьи и предприятий, меры по содействию занятости, меры поддержки финансовой системы и меры по модернизации экономики. В дальнейшем кабинетом был утвержден комплекс шагов, которые, будучи формально направленными на преодоление кризиса, на деле вели к урезанию социально-экономических прав и завоеваний трудящихся. Среди них выделим пенсионную реформу, предусматривающую прогрессивное увеличение возраста выхода на пенсию до 67 лет, а также реформу трудового законодательства. Венцом этой линии стало одобрение Конгрессом депутатов (голосами парламентариев от ИСРП и Народной партии) в начале сентября 2011 года поправки к Конституции страны - так называемого «золотого правила», законодательно ограничивающего дефицит государственного бюджета. Предполагается, что к 2020 году дефицит бюджета Испании не будет превышать 0,4% ВВП.

Установление дисциплины в бюджетной сфере, вне всякого сомнения, является важным условием, направленным на обеспечение долгосрочной стабильности в экономике. При этом очевидно, что подобные меры должны приниматься не в авральном порядке, а становиться результатом последовательного и целенаправленного курса. В нашем же случае, несмотря на все предпринятые правительством усилия, Испания продолжает увязать в долговом кризисе.

Радикальным ответом части испанского общества на антинародную, по ее мнению, политику властей явилось зарождение 15 мая 2011 года «Движения возмущенных» («Движение 15-М»), ставшего, по сути дела, ядром общемирового протестного движения за справедливый, гуманный и демократический мир против засилья финансово-экономической олигархии. Однако для Соцпартии более важное значение имело отношение к осуществлявшимся правительством Родригеса Сапатеро реформам среднестатистических испанцев, исторически составляющих основу электората ИСРП. Их же взгляд на антикризисную политику социалистического кабинета министров был не менее негативным, чем у «возмущенных», и выражался, как правило, в следующей цепочке рассуждений: реформу диктуют рынки, Европейский центробанк, МВФ и Германия; испанские власти будут вынуждены прежде всего расплачиваться по долгам и только в последнюю очередь станут вспоминать о выплатах на социальные и общественные нужды, ни о каком создании новых рабочих мест и стимулировании экономики в этих условиях речи быть не может. Вот такая наполненная пессимизмом логика...

Как отмечалось выше, у европейских партий социал-демократической ориентации в условиях кризиса не оказалось своих программ по выведению из него национальных экономик. Не стала исключением и ИСРП, которая взяла на себя бремя проведения непопулярной политики, направленной на ограничение госрасходов и закручивание социально-экономических гаек в ущерб интересам трудящихся. Произошла парадоксальная по своей сути вещь: социал-демократия в лице представляющих ее интересы партий в целом ряде стран своими руками урезала социально-экономические права трудящихся, в завоевании которых она принимала непосредственное участие. Такой поведенческий казус, естественно, не мог не сказаться на настроениях избирателей, прежде всего той их части, которая традиционно тяготеет к левым и левоцентристским партиям. Не миновала сея печальная участь и испанских социалистов.

q

20 ноября 2011 года в Испании состоялись общенациональные выборы в Генеральные кортесы - парламент страны. Их итоги стали не просто плачевными, а по-настоящему шокирующими для ИСРП. Партия оказалась отброшенной на электоральном поле на три с половиной десятилетия назад, вернувшись на позиции, которые она занимала в самом начале постфранкистского периода, только что выйдя из подполья. Ниже приводится сводная таблица результатов ИСРП на парламентских выборах с момента восстановления в стране демократии.

Источник: www.elmundo.es/elecciones/elecciones-generales/resultados/evolucion/congreso.html

Примечание: Конгресс депутатов Генеральных кортесов Испании состоит из 350 депутатов.

Из таблицы видно, что по сравнению с выборами 2008 года Соцпартия потеряла более 4 млн. голосов избирателей, или без малого 40% своих сторонников. Испанские политологи чаще всего употребляют слово «наказание» для характеристики масштабов падения социалистов. На мой взгляд, речь идет не просто о наказании, а о гораздо более серьезном явлении - глубоком кризисе доверия к ИСРП в испанском обществе.

Действительно, испанские социалисты знавали в своей истории трудные времена. Были подобные ситуации и в период демократического развития страны уже на современном этапе. Однако всякий раз накануне выборов, за редким исключением, лидерам ИСРП удавалось сплотить, зажечь и увлечь многоуровневый партактив - от региональных отделений до местных организаций, так называемую «базу» партии, равно как и весь свой многочисленный электорат, на, образно говоря, последний штурм. И во многих случаях это приносило ощутимые результаты. Люди шли на выборы и голосовали за партию.

На этот раз партия оказалась разобщенной, дезорганизованной, неспособной консолидироваться и мобилизоваться в решающий момент. Состояние глубокой апатии, неверие в партийное руководство, несогласие с проводимым им курсом прочно овладели ИСРП и прежде всего рядовыми членами партии. Среди же испанских аналитиков - сначала вполголоса, а чем ближе к выборам, тем больше - вполне серьезно обсуждался «крайний» вариант: что будет с ИСРП, если она по итогам голосования получит в нижней палате парламента менее сотни мест. Не исключался едва ли не апокалипсический вариант - распад партии на несколько группировок или ее многолетняя политическая кома. Подобный драматический сценарий, к счастью для социалистов, не состоялся. Но это не значит, что он был невозможен в принципе.

Нынешняя политическая ситуация высветила проблему дефицита лидерства в Испанской соцпартии, имеющую в современных условиях критически важное значение. И правые и левые в стране еще не успели забыть Фелипе Гонсалеса у руля ИСРП и во главе правительства. Одна его яркая, зажигательная речь, произнесенная перед десятками тысяч сторонников, могла переломить неблагоприятно складывавшуюся ситуацию, являлась мощнейшим инструментом предвыборной мобилизации партии. Ф.Гонсалеса окружала когорта неординарных политиков, на которых он всегда мог опереться.

Сегодня ситуация другая. Выдвинувшийся на позиции лидера партии Альфредо Перес Рубалькаба, который, будучи министром внутренних дел, приобрел известность благодаря успешной борьбе с баскским терроризмом, по своему политическому весу, конечно же, несопоставим ни с Гонсалесом, ни даже с заканчивающим свою активную политическую деятельность Родригесом Сапатеро. Деградация партийного руководства - это тоже показатель кризисного состояния испанских социалистов, пусть даже в субъективном плане.

В первую неделю февраля 2012 года в Севилье состоится 38-й съезд ИСРП, значение которого для судьбы партии трудно переоценить. На нем испанским социалистам предстоит не только выбрать своего нового лидера, но и постараться разобраться в причинах своего недавнего обвала на выборах, ставшего, как представляется, закономерным итогом их политического курса на протяжении не только последних трех кризисных лет, но гораздо более длительного периода. От того, насколько глубоким и критичным станет этот анализ, во многом будет зависеть будущее испанской социал-демократии, ее роль и место в современном испанском обществе.

q

Проблемы испанских социалистов по большей части являются общими для всей европейской социал-демократии. Потеря ею своего политического лица, выхолащивание в последние десятилетия самой квинтэссенции ее экономического проекта, попытка влиться в неолиберальный мейнстрим общественно-политического и экономического развития западных стран без критического осмысления совместимости этого мейнстрима с социал-демократической идеологией породили глубокий кризис данного направления общественно-политической мысли, усугубленного в процессе переживаемой западным миром экономической рецессии. Кризис социал-демократической мысли во многом предопределил и кризис лидерства в партиях этого направления, о чем свидетельствует не только испанский опыт, но и положение дел, сложившееся в стане, в частности, французских и германских социал-демократов.

Социал-демократия в наши дни стоит перед дилеммой, связанной с выбором курса. Либо она глубоко, всесторонне и критично осмыслит опыт своей деятельности в последние десятилетия, в том числе в экономической сфере, соотнесет его с базовыми постулатами социал-демократической идеи и на этой основе постарается выстроить свою новую платформу - платформу ХХI века, либо она обречена на продолжение плавания по течению рутинной политической жизни, без претензий на ее серьезное реформирование, в расчете на цикличность смены партий у руля государственной власти, что, вполне возможно, и является пределом мечтаний части современных социал-демократических вождей. Третьего же не дано.

 ¹Цит. по: Мухаев Р.Т. История политических и правовых учений. М.: Юнити-Дана, 2005. С. 404.

 ²Díaz-Cano M. La socialdemocracia, en tierra de nadie // El Pais. 5 de julio de 2011. P. 27.

 ³Rizzi A. La derecha como refugio //El Pais. 6 de julio de 2011. P. 30-31.

 ⁴Ibid.

 ⁵Ibid.

 ⁶González Felipe. España y su futuro. Prólogo de Alfonso Guerra. Madrid: Editorial Cuadernos para el Diálogo, 1978. P. 59.