Ушел в прошлое 2010 год - перекрестный Год России во Франции и Франции в России. В течение этого года с большим успехом прошли многие научные, культурные мероприятия, отражающие характер двусторонних отношений. По мнению специального представителя Президента Российской Федерации по международному культурному сотрудничеству, сопредседателя Организационного комитета перекрестного Года России и Франции М.Е.Швыдкого и его французского коллеги Н.Шибаеффа, «этот год - одно из общих усилий Франции и России для того, чтобы были разрушены и никогда не возникали новые «разделительные стены» подобные Берлинской, способные разъединить народы, культуры и государства». Внушительный список мероприятий, объединивших ученых и политиков двух стран, позволяет заключить, что «2010 год стал важным этапом совместного интеллектуального штурма».

Весомым вкладом в этот диалог является опыт совместного российско-французского издания «Французы в научной и интеллектуальной жизни России XVIII-XX вв.»*,  (*Французы в научной и интеллектуальной жизни России XVIII-XX вв. Less Français dans la vie intellectuelle et scientifique en Russie (XVIIIe - XXe siècle) / Ин-т всеобщей истории РАН Отв. ред. А.О.Чубарьян, Ф.-Д.Лиштенан; сост. О.В.Окунева. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2010. 384 с.)   подготовленного Институтом всеобщей истории Российской академии наук. Сборник представляет собой публикацию материалов крупной международной конференции, организованной в Москве Институтом всеобщей истории РАН, Центром им. Ролана Мунье (Национальным центром научных исследований Университета Париж-Сорбонна), Архивом Российской академии наук и Российским государственным гуманитарным университетом (16-18 сентября 2010 г.). Открывая конференцию, президент РАН Ю.С.Осипов говорил о духовном и общественном содержании диалога двух культур, «скрещении культурных маршрутов», значении поисков собственной идентичности в современном мире, которые наполняют «особым смыслом политическую и интеллектуальную жизнь России и Франции, создают условия для сближения их культурных парадигм» (с. 7).

Сборник и конференция вписаны в большую российско-французскую исследовательскую программу, в центре которой взаимодействие двух государств, двух обществ, двух культур в меняющемся историческом контексте за три века европейской истории. В 2010 году на русском и французском языках вышло в свет издание «Путеводитель по истории Франции и французов по материалам ГАРФ», а под эгидой Национального архива Франции, Университета Париж-Сорбонна и Национальной школы хартий был проведен симпозиум «Франция и французы в России (1789-1917 гг.)». Кроме того, недавно в России была осуществлена публикация другого значительного труда - «Россия - Франция. 300 лет особых отношений», объединившего два тематических блока: дипломатические и культурные связи между Россией/СССР и Францией.

Особенность тематики рецензируемого сборника в том, что двусторонние связи рассмотрены через призму интеллектуального присутствия французов в жизни России XVIII-XX веков, их роль в российском культурном пространстве. Это особенная и чрезвычайно плодотворная тема. Не случайно ей посвящена серия интересных научных событий. В сентябре 2011 года в Париже Центром им. Ролана Мунье Университета Париж-Сорбонна и Фондом Зингер-Полиньяк был организован российско-французский коллоквиум «Французы в интеллектуальной и научной жизни России в XIX в.». В продолжение в рамках перекрестных Сезонов русского языка и литературы во Франции и французского языка и литературы в России в сентябре 2012 года, в Институте всеобщей истории РАН предполагается провести конференцию на тему «Французы в интеллектуальной и научной жизни России в XX в.».  

Многообразные темы и сюжеты, представленные в настоящем сборнике, объединены чрезвычайно важной и актуальной проблематикой. Как указал его ответственный редактор, директор Института всеобщей истории РАН академик А.О.Чубарьян, авторы книги с разных сторон и в различных хронологических рамках выявили роль диалога культур и цивилизаций в определении европейской идентичности и европеизма в целом. Российские и французские ученые смогли внести свой вклад в историю взаимосвязей интеллектуалов двух стран, в обоснование их роли и в более широком плане - места науки и культуры в гуманитарном единстве Европы (с. 10). До сего времени центральная проблема книги - роль французов и Франции в научной и интеллектуальной жизни России - не становилась предметом специального исследования ни в одной из двух стран. Редкими были и публикации архивных документов. Данная книга позволяет восполнить этот пробел. Тексты докладов известных российских и французских историков, архивистов и историков науки дополнены публикацией архивных документов, отражающих различные аспекты российско-французского научного и культурного взаимодействия на протяжении трех столетий.

Сборник объединил исследования двух национальных школ. Авторы книги - российские и французские историки на основе архивных документов восстанавливают ткань двусторонних отношений на протяжении XVIII-XX веков. При этом складывается широкая историческая картина, раскрывающая фон, стиль, контекст взаимопроникновения двух больших культур: европейской и евразийской (с. 6). В представленных в сборнике статьях проанализированы хранящиеся в архивах России и Франции документы по истории русско-французских научных связей, раскрыты многие неизвестные или малоизвестные страницы культурных, литературных, гуманитарных контактов россиян и французов, а также связей в области естественных наук. Помимо скрупулезного изучения всех аспектов российско- и советско-французского научного и культурного сотрудничества, особое внимание уделено проблематике интеллектуального взаимодействия - присутствию российских ученых и общественных деятелей во Франции (с. 8).

При том что авторы в основном придерживаются традиционных методик исторического анализа, с методологической точки зрения сборник представляет несомненный интерес. Прежде всего, в нем сочетаются микроистория - мозаика человеческих судеб и контактов - и ретроспективный анализ франко-российских связей в длительной исторической перспективе развития двух различных обществ и государств, объединенных единым европейским контекстом.

Кроме того, это компаративная история, позволяющая не только определить роль французов и французской модели организации общества и науки для России, но и обогатить знания о мобильности французских ученых, их весе в европейской научной среде. Неслучайно в этом аспекте главной референцией для французских участников коллоквиума явилась Германия с конца ХVIII века, когда Пруссия стала центром европейской науки, и до сегодняшнего дня, учитывая высочайший уровень исследований и публикаций, посвященных аналогичному сюжету - германскому интеллектуальному влиянию в России (с. 11, 13).

Наконец, в совокупности сборник демонстрирует междисциплинарный подход, объединяющий политическую, социальную, экономическую историю, а также историю культуры и науки. Многие статьи снабжены публикацией ранее не известных и впервые вводимых в научный оборот архивных документов и репертуаром архивных фондов, что открывает новые возможности для исследователей.

Первый раздел сборника включает в себя статьи по теме «Научные связи России и Франции по материалам российских и французских архивов». Анализ хранящихся в Национальном архиве Франции документальных свидетельств о контактах русских и французских ученых в XIX веке содержится в статье французского архивиста А. Ле Гофф. Состояние документального фонда по истории российско-французских научных связей Архива РАН раскрыто в материале руководителя группы документной информации этого архива Н.М.Осиповой. Анализ новейших документальных публикаций о двусторонних научных и культурных связях на протяжении трех веков представил главный редактор журнала «Исторический архив» А.А.Чернобаев. В приложении к тексту доклада публикуются уникальные материалы о поездке знаменитой пары - Ж.-П.Сартра и С.де Бовуар - в СССР в 1955 году.

Последующие три раздела посвящены трем эпохам русско-французского взаимодействия. Связи между Россией и Францией насчитывают несколько столетий. Начало взаимодействия было положено в петровскую эпоху, затем возобновилось в эпоху Елизаветы, когда Россия становится частью европейского политического и культурного пространства. В начале XIX столетия, во времена «французской Европы», благодаря распространению французского языка и французской книги в русском образованном обществе Франция стала посредницей между ним и всей европейской культурой. Этому способствовала такая черта русского характера, как его открытость и «переимчивость», способность впитывать элементы других культур. Французы в России искали ответы на вопросы, волновавшие великих просветителей ХVIII века, которые черпали в истории Петра и деятельности Екатерины Великой материал для своих размышлений о «просвещенном деспоте», политико-географических различиях и сходстве между Россией и Европой. Подобные же проблемы волновали и русское общество, которое пыталось определить свое место в евразийском пространстве. Русско-французское взаимодействие - в философии, литературе, науке, изобразительном искусстве, музыке, архитектуре - оказалось наиболее значимым и повлекло за собой серьезные изменения в ее внутренних и внешних культурных отношениях. Но «это стало возможным благодаря глубинным трансформациям в лоне самой русской культуры» (с. 7-8).

Раздел «Русские и французы в интеллектуальном сообществе Века Просвещения» открывает статья Д.Ю.Гузевича (Высшая школа социальных наук) с интригующим названием «Великое посольство и Франция». На основе сопоставления широкого корпуса исследований, архивных документов, мемуаров и переписки автор предлагает свою версию ответа на вопрос, почему, несмотря на большой интерес к Франции Людовика Великого, Петр так и не посетил эту страну во время Великого посольства. Помимо блестящего научного и литературного стиля, это исследование отличает точно схваченное направление исторического тренда: это начало заката Старого порядка во Франции и восхождение России в ранг великих европейских держав. Профессор Университета Париж-Сорбонна Ф.-Д.Лиштенан рисует образ аббата Биньона, сыгравшего немалую роль в сближении Франции и России, в создании во Франции образа Петра как «царя-просветителя» и способствовавшего приему Петра в Королевскую академию наук Франции в качестве ее «экстраординарного» члена. Биньон занимался обменом информацией в области картографии, географии, астрономии и математики. Деятельность аббата была особенно значимой в преддверии образования в Петербурге Императорской Академии наук.

С.Сюрро (Университет Париж-Сорбонна) показал, как книги о России из библиотек французских маршалов XVIII веке формировали их представления о Российской империи. Автор анализирует интересный историко-дипломатический сюжет - связи между одним из видных придворных Людовика маршалом д’Эстрэ и Петром I. История сотрудничества шевалье д’Эона и аббата Фрерона - в центре исследования А.Ф.Строева (Университет Париж-III Новая Сорбонна). Заведующий сектором «Центр изучения эпохи Просвещения "Библиотека Вольтера"» Российской национальной библиотеки Н.А.Копанев изучил рынок французской книги в России в конце ХII-XVIII веков. Важен вывод автора: благодаря французской книге «для молодой русской светской культуры открывался мир, где на смену Библии и религиозному мироощущению уже пришли «Энциклопедия», мечты о всеобщем братстве и универсальном знании» (с. 126). Вместе с этим исследованием не терпится увидеть анализ каталогов известных русских библиотек того времени, в частности библиотеки Екатерины Великой и более поздней библиотеки Царскосельского лицея, сформировавшей и Пушкина, и Горчакова.

Россия для французских ученых в ХIХ веке - объект изучения: ее огромная территория, разнообразие ее природы и населяющих ее народов были благодатным полем для французских путешественников, биологов, антропологов и этнографов. Известный петербургский архивист Н.П.Копанева посвятила свое исследование личности одного из первых академиков Петербургской академии наук астронома Ж.-Н.Делиля и его роли в выборе источниковой базы для создания карты Российской империи.

В свою очередь, русские ученые знакомились во Франции с моделью организации современной науки и способами просвещения и популяризации научных достижений на службе обществу. Под влиянием десяти лет поездок во Францию А.П.Богданов - ассоциированный член Антропологического общества Парижа создал Зоологический музей МГУ, организовал знаменитую Этнографическую выставку всея Руси в 1967 году в Москве и два международных этнографических конгресса в старой столице, в 1879 и 1892 годах (с. 21). Никому в научной среде не надо объяснять, какое значение для прогресса и международного авторитета отечественной науки имеет проведение подобных мероприятий.

Если судьба французского математика П.-Д.Базена, не оставившего своих научных занятий в русском «плену» в 1812-1815 годах, представляет особый случай, описанный И.Д.Гузевич (Центр Мориса Альбвакса), то материалы, посвященные двусторонним связям второй половины XIX - начала ХХ века, свидетельствуют о принадлежности французских и русских деятелей науки и искусства единому европейскому интеллектуальному и культурному сообществу. Последняя треть XIX - начало XX века были названы одним из участников сборника П.П.Черкасовым «золотым веком» в российско-французских отношениях, причем не только в военно-политической и экономической сферах, но и в области науки и культуры»(с. 375). В статье хранителя фондов отдела XIX века Национального архива Франции К.Демельнаэр-Дуйер повествуется об особой роли созданной еще в XVII веке Парижской академии наук в научных обменах между Францией и Россией в XVIII-XIX веках. Директор Санкт-Петербургского филиала Архива РАН И.В.Тункина посвятила свое выступление археологу Б.П.Дебрюксу, который считается зачинателем русской классической и скифской археологии, Н.Н.Колотилова (биологический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова) - связям микробиолога С.Н.Виноградского с французскими научными центрами. Одним из ярких примеров не только научного, но и идейного родства является дружба двух великих анархистов и географов - Э.Реклю и П.Кропоткина, о которой написал Е.В.Старостин (Историко-архивный институт РГГУ).

Расцвет позитивизма, питающегося идеей неотвратимого линейного прогресса, придает такому сотрудничеству особое звучание: с одной стороны, фоновой парадигмой в подходе к познанию России как «Другого» становится парадигма «догоняющего развития». С другой стороны, после страшного поражения во Франко-прусской войне общий рост русофильских настроений, создание Русско-Французского союза и очевидная конкуренция с германским влиянием делают научную среду во Франции особенно гостеприимной для российских ученых (с. 15). Французы в России крайне редко понимали по-русски, поэтому особый интерес представляют документы, посвященные деятельности пионера французской славистики Луи Леже (1843-1923).

В целом научное общение и завязавшиеся дружеские связи развивались в поле франкофонии. Добавлю от себя, что это, безусловно, задавало определенные гуманитарные и даже мировоззренческие рамки сотрудничеству: русские не только перенимали европейские научные новшества и терминологию, но следовали методологии научного мышления и гражданственному пониманию общественных и исторических процессов, роли науки в развитии социума, свойственным французской философской школе, от Просвещения к позитивизму. Очень интересно с этой точки зрения исследование взглядов академика А.Н.Крылова на отношение Наполеона к науке и ученым, представленное В.С.Соболевым (Санкт-Петербургский филиал Института истории естествознания и техники им. Н.И.Вавилова РАН). Влияние идей французского позитивизма на формирование русской журналистики в 1870-х годах - тема статьи Г.И.Любиной (Институт истории естествознания и техники им. Н.И.Вавилова РАН).

Пути культурного взаимодействия Франции и России - отдельная тема. В статье А.Г.Евстратова (Университет Париж-VIII) описан малоизвестный эпизод приглашения труппы французских актеров к екатерининскому двору в 1763-64 годах. Роль «русских сезонов» в «артистической революции» во Франции в начале XX века (по материалам Парижской Оперы) проанализировала Р.-Р.Парк-Баржо (Университет Париж-Сорбонна). Свою статью она начала с того, что именно французские балетмейстеры были в 1730-х годах основателями и руководителями императорского балета в России.

Четвертый раздел сборника носит название «Языки культуры (первая половина XX в.)». В центре внимания авторов данного раздела - представители поколения французских славистов, для которых великий разлом Октябрьской революции был фактом личной биографии. Это аббат Ф.Порталь, чья миссия (1905-1917 гг.) определялась не только культурными задачами (автор О.С.Данилова, Уральский госуниверситет), разочарованный большевик П.Паскаль (автор С.Кёрре, профессор высшей нормальной школы, Париж) и его коллега - один из создателей Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (ВОКС) А.Мазон (автор В.С.Ржеуцкий, Университет Западный Париж-Нантерр Дефанс). Оба, несмотря на неприятие советского режима, пришли к трудному решению продолжать научное сотрудничество с Советской Россией для сохранения советской российской науки в европейской интеллектуальной среде. Авторы двух последних статей раздела затрагивают сложный вопрос о причинах, которые заставляли в 1930-х годах французских славистов и многих прогрессивных интеллектуалов «выносить за скобки» научного сотрудничества свое мнение о крайностях сталинского репрессивного режима в СССР, отказываясь в то же время от роли проводников советской пропаганды во Франции.

Последний, пятый раздел сборника, по сути, продолжает эту тему. Он посвящен советско-французскому научному и культурному сотрудничеству в XX веке. Центром проблематики стал вопрос об отношении французских интеллектуалов, связанных с Россией духовно и/или кровно, к большевизму и советскому режиму. Т.В.Краева (Уральский госуниверситет) изучила материалы, связанные с организацией Парижского конгресса писателей в защиту культуры 1935 года, когда экзистенциальный выбор французской прогрессивной интеллигенции определялся противопоставлением коммунизма фашизму. Автор делает вывод, что французским писателям-антифашистам, избегавшим критиковать Сталина, была свойственна идея «мягкого окружения», приобщения строителей социализма к западным ценностям, чтобы большевики «не совершили непоправимых ошибок» (с. 305).

Существует прямая связь между отраженным в статье Конгрессом писателей-антифашистов и судьбой героя исследования Л.В.Слуцкой (Белорусский госуниверситет) с красноречивым названием «Трагедия советской художественной интеллигенции глазами французского интеллектуала В.Сержа». Свободомыслящий писатель и политик, русский по происхождению (его настоящая фамилия - Кибальчич), он одним из первых нарушил «заговор молчания», ограждавший от критики советский режим, призванный в глазах прогрессивных французских интеллектуалов стать символом социального освобождения угнетенных. Именно протесты ряда французских участников Конгресса спасли В.Сержа, попавшего к тому времени в лагерь по «ленинградскому делу». Т.В.Краева указывает, что в связи с «делом В.Сержа» на Конгрессе, инспирированном и финансируемым советским руководством, впервые был поставлен вопрос, расколовший впоследствии прогрессивную интеллигенцию Франции, «о свободе и насилии в стране победившего социализма» (с. 313).

Тему продолжают исследования Э.Робэн Ивер (Университет Париж-I Пантеон-Сорбонна) о франко-советских контактах в области математики в 1940-1950-х годах и директора Архива РАН В.Ю.Афиани о связях Ф.Жолио-Кюри с Академией наук СССР. Материалы раздела объединены фоновой темой: сосуществованием идеологических и пропагандистских императивов и гуманитарных и научных потребностей сотрудничества, благодаря которым существовали и возобновлялись, несмотря на периоды насильственного отчуждения (как в 1949 г.), франко-советские культурные и интеллектуальные связи. О значении такого сотрудничества для развития советской историографии свидетельствует, в частности, «необычный» опыт издания сочинений Гракха Бабёфа, о котором рассказывает М.Ю.Чепурина (ИВИ РАН). От себя добавлю, что «необычным» это издание мог назвать именно молодой ученый, поскольку для историков старшего поколения очевидно, что коммунист-утопист Гракх Бабёф входил в советские годы в когорту революционеров-мучеников, а его идеи для советского обществоведения составляли один из источников марксизма-ленинизма. На мой взгляд, интересно в этом издании другое: обличение якобинского террора в статьях Бабёфа, опубликованных на русском языке впервые, лучше любых «буржуазных» разоблачений открывало те страницы истории Французской революции, о которых предпочитала умалчивать и прогрессивная французская, и советская историография, поскольку  террор якобинцев был предтечей террора большевистского.

В анализе научных франко-советских связей важно еще одно соображение. В предисловии к сборнику его содиректор Ф.-Д.Лиштенан отметила двоякую миссию французской науки в период холодной войны, когда «политика взяла верх» над собственно научными заслугами, что создавало особые условия для двустороннего сотрудничества. С одной стороны, поддержка, которую оказывали французские ученые своим советским коллегам, стала «одним из моторов, спасших Академию наук СССР от полной закрытости». С другой стороны, в периоды, когда отношения СССР и США были заморожены (в эпоху маккартизма или Кубинского кризиса), американские исследователи могли приехать в СССР только «под прикрытием» французских институтов. Автор признает, что в целом еще с ХIХ века французы порой действовали в России/СССР не только в интересах двух стран, но и других держав, например США, осуществляя миссии экономического, промышленного, технологического шпионажа (с. 13).

В этой связи необходимо отметить серию исследований, посвященных франко-русским экономическим связям. Проблеме проникновения французского капитала в экономику России во второй половине XIX - начале XX века посвящена работа исследователя Университета Париж-Сорбонна Т.Кляйса. Рассмотрению экономических связей СССР и Франции в начале Пятой республики (правление президентов Ш. де Голля и Ж.Помпиду во Франции и «эпоха Брежнева» в СССР) на примере входившего тогда в повседневную жизнь Запада, а затем и СССР цветного телевидения посвящена статья Д.Баржо, в которой наглядно показано, что с середины 1960-х и в 1970-х годах все более заметное отставание советских исследований в области высоких технологий определялось системным промышленным отставанием СССР. Я бы добавила к этому разгром советской кибернетики в конце 1940-х годов - тема, выходящая за рамки проблематики сборника.

Итоги предпринятого авторами исследования подведены директором Центра им. Ролана Мунье Университета Париж-Сорбонна Д.Баржо и П.П.Черкасовым - руководителем Центра французских исторических исследований ИВИ РАН и многотомной серии изданий «Россия и Франция: XVIII-XX века». П.П.Черкасов отметил, что публикации сборника выявили существование тесной связи двустороннего интеллектуального взаимодействия с колебаниями политических отношений между Россией и Францией, хотя «французское интеллектуальное влияние на Россию… продолжало развиваться даже в периоды охлаждения политических отношений». По сути, культурные и научные контакты были прерваны только в сталинские годы «борьбы с космополитизмом». В заключение автор послесловия отмечает, что прекращение идеологического противостояния открыло «новые возможности для более тесного и плодотворного сотрудничества с французскими коллегами» (с. 374-375). Рядом с фамилиями некоторых российских участников сборника стоят координаты европейских, в том числе и французских учебных и исследовательских центров. Это лучшее свидетельство в пользу того, что, так же как и в период «золотого века» франко-русского сотрудничества, российские и французские интеллектуалы снова находятся в едином поле европейской науки и культуры.

Эта публикация - повод задуматься о том, чем были и чем являются французы для русского общества. Во-первых, это культурная референция в самом широком смысле: от идей прогресса и прав человека до научных, литературных и вообще любых модных новинок. Во-вторых, и во многом именно поэтому, это этическая референция для образованного русского/советского/российского общества. Французы, делившиеся впечатлениями о России и СССР, - это зеркало, часто беспощадное даже в своем сочувствии. В-третьих, Россия для Франции, как и Франция для России были источниками большого научно-познавательного и общественного интереса, а в лучшие десятилетия сотрудничества - территориями интенсивного обмена идеями, знаниями, полем культурного, научного и человеческого общения тех, кто, говоря словами Ж.Геенно, стремится «думать и писать, и принимает это всерьез»(с. 308).

Представленный коллективный труд, безусловно, является значительным вкладом в изучение франко-российских связей, богатым по проблематике, разнообразию и новизне представленных тем и материалов. В то же время и его тематика, и публикации документов, и «фоновые» идеи, прозвучавшие, но еще не разработанные исследователями, открывают широкое поле для дальнейшего изучения сюжетов, судеб и проблем, составляющих ткань двустороннего культурного взаимодействия России и Франции. Нет никакого сомнения в том, что сборник привлечет внимание не только специалистов-франковедов, но и широкого круга читателей, думающих о месте России в европейском культурном пространстве.